Пашка с павликом

Мать родила Пашку, как принято говорить, для себя. Была она из себя невидной, очень скромной, шуршала в конторе бумагами и ничем особенным себя не проявляла. Поскольку от перенесенной в детстве травмы одна нога ее плохо сгибалась, и женихов не нашлось. Отца Пашка не знал и знать не мог, вырос в окружении маминых подруг зацелованным, заласканным любимчиком, умея угодить каждой женщине улыбкой, хитрым взглядом, словно нечаянно, по детской глупости, сказанным комплиментом.

- Тетя Лида, смотри, вот ты! – кричал он, подбегая с картинкой из журнала.

Хотя сходство Лиды с портретом Софи Лорен казалось несусветной чушью, объем груди ее был примерно таким же. И Лида таяла, хватая Пашку толстыми пальцами за румяную щеку.

Ему было хорошо среди этих поселковых теток, которые не считали нужным скрывать от мальчишки свои редкие любовные приключения, семейные дрязги и походы раз в полгода на аборт. Женское тело – его было вокруг Пашки в изобилии: в общую баню он ходил с матерью по женским дням, а когда мать получила квартиру, наблюдал за подружками, пришедшими помыться в ванной. Все детали одежды и белья, складки на животах и бедрах – это не пряталось, так как Пашка был свой, родной и как бы бесполый. Привычное отношение к нему сохранилось и когда он стал старше.

- Пашенька, золотце, подай мне халат! – кричала очередная приятельница матери из ванной, выпустив дверь порцию пахнущего мылом пара.

Паша подавал, словно нехотя оглядывая мокрую тетю Любу сверху донизу. Все было привычно и уютно, никаких страстей. Ему было приятно прикасаться к влажной коже, помогая застегнуть лифчик, поддержать полненькую коротконогую тетю Галю, с трудом вылезающую из ванны. И когда в один прекрасный день его лишила невинности самая молодая из этих подружек, он отнесся к этому спокойно, как будто это был естественный ход событий. Мать на полчаса ушла в парикмахерскую, а гулливая остроглазая Танька с соседней улицы прибежала как раз перед ее уходом.

- Ой, Петровна, можно я у тебя сполоснусь, а? – Танька запыхалась, поднимаясь на их второй этаж. – Мне вечером на концерт идти, а башка грязная! Я все принесла, и шампунь, и полотенце!

Мать в какой-то мере самоутверждалась за счет отдельной квартиры и ванной с горячей водой. Подруги так или иначе были или при непутевых, но мужьях, или имели приходящих или временных мужиков. А она, одинокая хромоножка, хотя бы так уравнивалась с ними, потому с легким сердцем открывала дверь всем приятельницам.

И в голову ей не пришло, что кто-то воспользуется ее добротой и сыночком заодно. А ловкая Танька быстро расправилась с неопытным Пашкой, уходя, с хохотком оценила его достоинство:

- Павлик-то у тебя – ничего! Бабам понравится! Да ты не бойся, матери не скажем!

После этого Паша смотрел на остальных подруг матери немного по-другому. Нет, он не возжелал этих почти родных теток, но прекрасно видел их женскую, плотскую сущность и снисходительно думал: «Да знаю я вас…»

Его отношение к женщинам не поколебали ни армия, ни месяцы учебы на шофера. Продолжая тянуться к дамам всех возрастов, в привычное общество, он чуял, чего они от него хотят, чего ждут. Вовсе необязательными были постельные радости, нет. Просто он сразу видел женщину изнутри, понимал ее без слов. И когда жена его начальника, сорокапятилетняя Римма Николаевна, которую он часто возил куда прикажут, позвала его домой, он без раздумий пошел за ней в спальню, и эта связь потом длилась много лет. Уже начальник умер в одночасье от инфаркта, а он продолжал возить стареющую Римму Николаевну, уже на ее личной машине.
Одновременно он встречался еще с двумя женщинами, и ни одна не догадывалась о соперницах. Личный водитель - очень удобное положение: всегда при машине, не надо тратиться на бензин и беспокоиться о ремонте. К тому же Римма Николаевна была дамой нежадной, к Паше искренне привязалась и даже при муже часто брала его с собой к морю, на отдых. Не забывала она и приодеть–подкормить его.

Сегодня Пашка с утра поехал в соседний город на железнодорожную станцию. Надо было встретить двоюродного дядьку, который приезжал в гости к матери. Машину на этот раз он взял у Розы, шестидесятилетней жены банкира из столицы. Дружба с ней у него получилась чуть ли не запланированной. Муж-банкир, человек деловой и давно не интересующийся женщинами, попросил своего водителя найти шустрого парня, чтобы возил его жену по магазинам и помогал таскать покупки, а также выполнял бы ее мелкие поручения. Жену банкир уважал как мать своих детей, она поддерживала его в молодые трудные годы, и он заботился о ней. Водитель порекомендовал Пашку, которого знал еще по школе. При первом знакомстве новый работодатель оглядел парня цепким взглядом, все про него понял, сказал:

- Так, Павел. Розу Назаровну мою слушайся во всем, не обижай. Понравишься ей – оставлю. Нет – выгоню.

Не прощаясь, сунул купюры приятной окраски и на этом закончил. Паша решил, что объяснение доходчивое, и старался не разочаровать Розу.

Хозяйка обращалась к Пашке не так часто, а машину предоставляла в любое время. Сейчас она как раз была в пригородном санатории, и на две недели парень получил свободу. Но вчера он ее навестил, чем очень порадовал. Роза предложила ему остаться на ночь в ее палате люкс. Пили оба всегда очень мало, секс был размеренным, партнеры – довольными друг другом.

С утра, чувствуя себя в отличной форме, Пашка собрался на станцию. На выезде тормознул возле женщины, поднявшей руку. С попутчицей ехать веселее. Выглядела она ничего: фигурка стройная, одета прилично. Когда села рядом на переднее сиденье, Паша увидел, что она намного старше, чем показалась издали. «Мой контингент», - хмыкнул про себя. Правда, что женщина в таком возрасте ловит попутную машину, вызывало недоумение. Вряд ли она ему подойдет. Но кто ее знает! Паша улыбался и расслабленно говорил о себе.

- А я живу на содержании женщин, - объяснял он. – Меня это устраивает, а их тем более.

Собеседница ничем не выражала своего удивления или неприятия. Расспрашивала, он отвечал. Потом достал телефон и показывал фотографии дам сердца.

- Я ведь их всех люблю, моих девочек, - Пашка и правда размягчился. – Они хорошие! Вот эта – жена банкира. Ей уже шестьдесят, а как выглядит. Она за собой следит очень. А чтобы я мог с Риммой поехать на юг прошлым летом, Нина достала мне справку, что я на лечении. Нина помоложе, она в больнице работает. У нее я в основном живу. Мне же надо было Розе объяснить, почему полмесяца не появлялся у нее!

- А мать знает, чем ты живешь, как зарабатываешь? – спросила попутчица.

- Нет, матери такое не расскажешь, конечно. Но она рада, что я самостоятельный, всегда на хорошей машине приезжаю. Римма - та всегда посылает для матери гостинцы. Все понимает. Вообще она самая добрая из всех!

- Ну что ж, раз всех такое положение устраивает, - миролюбиво резюмировала попутчица. – Только вот что… Ты павлика-то береги!– и она посмотрела вниз, под руль, где в джинсах покоилось Пашино достоинство.

- Павлика-то? – Пашка слегка опешил, но тут же понял. - Да, павлика точно надо! Кормилец!

Денег попутчица Пашке не дала. И то сказать - ехать было километров сто, машина не его, чистосердечное признание она выслушала. А что ж это его так понесло? Считай, всю жизнь рассказал, душу, так сказать, раскрыл. Хм...

Пашка втопил ногу в педаль газа и забыл о мимолетной знакомой.