Глава 3. Сёстры и устав

Колыбелью сестричества был Крестовоздвиженский храм в селе Юсупово. Там отец В построил церковный дом наподобие келейного корпуса, восстановил храм, очень основательно организовал всю территорию и даже сделал подземный ход из корпуса в алтарь. В храме он не успел доделать резьбу на киотах и иконостасе, но зато написал на Афоне иконы в иконостас. Отец В очень любил Афон, греческое пение, греческое письмо.


Костяк монастырского сестричества составляли девочки, которые начали ездить к нему ещё в девяностые годы. Они самоотверженно совмещали учёбу в институте или училище с трудами в храме во славу Божию. В основном это были девочки 1972-1983 года рождения. Были и женщины постарше, но батюшка уделял им меньше внимания, чем молодежи. Сёстры жили на приходе практически выполняя монашеский устав. Отец В взял благословение у отца Кирилла Павлова на создание женского монастыря. Интересно, что отец Андрей Усков, духовник батюшки, создание общины всё-таки не благословлял. Сохранился рапорт на имя Митрополита Ювеналия.


Его Высокопреосвященству
Высокопреосвященнейшему Ювеналию
Митрополиту Крутицкому и Коломенскому
Настоятеля Крестовоздвиженского храма
Села Юсупово Д-кого района
Священника Валерия Ж*****ва
 
Рапорт.
Наш приход начал формироваться с сентября 1992 года. За это время храм был восстановлен на 70-80%, а также построен ряд жилых и хозяйственных строений.
Параллельно с возрождением храма создавалась женская община, которая сейчас состоит из двенадцати сестер. Во всех работах по восстановлению и благоустройству храма и территории наряду с наёмными рабочими активно трудились и трудятся наши сёстры.

 
В связи с тем, что село Юсупово, в котором расположен наш храм, находится вдали от крупных населенных пунктов и автотрасс, сёстры вынуждены были постоянно проживать при храме. Это невольно подвигнуло их к монашескому образу жизни. Постепенно сформировался свой общежительный устав, опирающийся на опыт женских обителей, как современных, так и дореволюционных (Дивеево, Шамордино, Пюхтицы). И вот уже на протяжении многих лет сёстрами неукоснительно исполняется монашеский круг келейного правила.


Семилетний опыт такого образа жизни подвигает нас просить Ваше Высокопреосвященство благословить смиренный труд сестёр и реорганизовать наш приход в женский монастырь. Всё необходимое для жизнедеятельности монастыря у нас есть: келейный корпус с трапезной, гараж, нефтехранилище для отопительной системы, сарай для хранения дров, инструментов и хозяйственного инвентаря, колодец, известковые ямы, домики настоятеля и рабочих, есть своё подворье – баня, коровник, курятник, пахотные земли.


На должность старшей сестры мы предлагаем и просим Вас благословить Колосову Анну, которая на протяжении многих лет смиренно несёт различные послушания. Специально для приобретения опыта монашеской жизни Анна была благословлена в Кадомский Богородице-Милостивый женский монастырь. И через два года она возвратилась в нашу общину.


Спокойствие, терпимость, рассудительность заметно выделяют её из всех сестёр и действительно позволяют ей стать старшей. Это подкрепляется общей любовью и доверием сестер.


Ее биографические данные прилагаются.


Девица, Колосова Анна Анатольевна, родилась в Москве в 1974 году. Русская.
Отец Колосов Анатолий Михайлович, работает электриком в Новодевичьем монастыре.
Мать, Колосова Лариса Петровна, - домохозяйка.


После окончания восьмилетней школы Анна поступила в Московское Фармацевтическое училище и закончила его в 1991 году со специальностью фармацевт. Затем она была принята в Московскую ветеринарную Академию им. К.И.Скрябина и окончила ее в 1997 году. С 1993 года Анна Колосова активно участвует в формировании нашей общины.


Вашего Высокопреосвященства
недостойный послушник
священник Валерий Ж*****ев


Владыка Ювеналий утвердил Анну Колосову и предложил вместо создания монастыря в Юсупове «вдохнуть жизнь в разрушенный Спасо-Влахернский монастырь». Сёстры согласились. А что они могли сделать? Отказываться было уже нельзя. В 2000 году в декабре почти все сёстры переехали в Деденево.

 
Монастыря ещё толком не было. Был санаторий с заросшей бурьяном территорией. Там было очень уныло, запущено и страшно. Все поселились в бывшей иконописной мастерской. Помещение выглядело неприглядным, обшарпанным с покосившимся крыльцом, полами из оргалита. Батюшка тоже в конце коридора занял келейку. Вместо дверей поначалу вешали занавески. Спали на полу вповалку двадцать человек. Поднимались по колоколу. Молились тут же подолгу. Когда намечалась служба, шли в храм «Нечаянная Радость». После длительной заунывной службы скудная трапеза и послушания. У многих наступило уныние. Но батюшка объяснял, что столько лет это святое место было оскверняемо бесами. Конечно, они нападают на нас, чтобы мы ушли. Вот так странно! Людей вокруг много, а духовная пустыня!


С каждым моим приездом на выходных я отмечала улучшения, происходящие в быту у сестёр. Они потихоньку наводили кругом порядок. Убирали пылищу и хлам. К весне даже сделали подобие клумб и цветников. Пустыри перед санаторием, заросшие бурьяном, сёстры выпололи. Возили на тачках торф, складывали поленницы дров, помогали при рытье фундамента Дмитровского храма, выкорчевывая ломами тротуарную плитку. Особенно тщательно они отдраили помещение действующего храма «Нечаянная Радость». Это была их привычная любимая работа. Храм сразу как-то одухотворился и преобразился. Когда нет на полу свечных капель, стекла киотов сверкают чистотой, а подсвечники горят как золото, сразу становится понятно отношение к храму людей. В доме тоже стало всё более обжитым и теплым. На окнах появились занавески. Зазеленели цветочки в горшках. Появились половички. В короткое время установили перегородки, чтоб отделить кельи и жить хотя бы по четверо.

 
16 марта 2001 года постригли в мантию первую сестру, Анну Колосову. Теперь она должна была стать игуменьей Софией. Кстати отец мон.Софии Анатолий Михайлович долгое время был очень агрессивно настроен против отца В, даже хотел его застрелить. Он не мог простить, что тот отнял у него единственную дочь. Сёстры рассказывали, как они однажды спрятали батюшку в колокол, когда Анатолий Михайлович приехал с пистолетом.


А на Светлой седмице в 2001 году постригли ещё троих сестёр Татьяну, Галину и Ларису. Матери Софии вручили игуменский жезл. И нам пришлось приучаться называть их матерями.


Мать Галина стала казначеей. По воспоминаниям её дочери, она бы может и не ушла в монастырь, если б не сложности в миру. Жили они с дочкой Юлей Маленькой небедно. Но её муж, отчим Юли, постоянно участвовал в бандитских разборках, потом пропал, видимо, его убили. Мать Галина пребывала в депрессии, начала ходить в храм к отцу В. Мать Галина была довольно обеспеченной женщиной в те годы, у них с Юлей было жильё, дорогая бытовая техника, машина, но душевные травмы заставили её искать отдушину в церкви.

 
В феврале 2002 года был ещё один иноческий постриг Елены, Екатерины, Натальи, Марии, Ангелины и Тамары. Последние две пожилые сестры жили в миру и были просто приписаны к нашему монастырю. Подрясники дали Юле Галушкиной и Татьяне-повару.
Временами приходила Светлана Николаевна Тягачёва, мэр поселка и глава администрации. По её ходатайству владыка Ювеналий и принял решение об открытии монастыря. Так что восстановление монастыря было фактически её проектом. Она приносила всё нужное, что мы сами не могли достать, или присылала своих помощников. По её ходатайству мы могли беспрепятственно лечиться в больнице напротив монастыря. Нас принимали без очереди, и все хорошо к нам относились.


Отличительной особенностью нашего монастыря был устав и знаменный распев. Причём знаменным распевом сёстры здесь пели и до революции, его благословил святитель Филарет Дроздов. Устав мы по желанию батюшки исполняли во всей возможной для нашей жизни полноте Типикона. Например, всегда читали на всенощном бдении 103 псалом полностью, кафизму на вечерне. На «Господи воззвах» пели десять стихир под воскресенье, полиелей пели полными 134 и 135 псалмами. Семнадцатую кафизму тоже исполняли нараспев, когда положено. Канон на утрене был на 14 и перемежался библейскими песнями круглый год. Где было указано читать дважды, читалось дважды, где трижды – соответственно.

 
Всё пение звучало в один голос, так что иногда отпусты и речитатив трудно было отличить от чтения. Всенощное бдение длилось не менее трёх с половиной часов. Также и весь суточный круг выполнялся безукоризненно, включая повечерие, полунощницу, пятисотницу, три канона и Пяточисленные молитвы.  Так что мы не понаслышке знали, что такое Типикон, которым так любят щеголять начинающие уставщики. Я бы даже сказала, что мы были излишне зациклены на уставе, смущая этим назначенных служить священников и споря с ними за каждую букву и каждое отклонение от курса. На это было особое благословение батюшки и именно это впоследствии принесло нам много проблем.


Отец В считал, что монастырь должен быть только для молитвы и больше ни для чего. Это была его принципиальная позиция. Когда прихожане жаловались, что сёстры поют скучно, круглый год – Страстная Пятница, он только усмехался. «Проклят тот, кто приходит в храм слушать пение» - цитировал он Амвросия Оптинского. Надо, мол, слушать слова, молитву, а не распевы. По его мнению знаменный распев не отвлекает от молитвы.


   http://proza.ru/2022/11/15/1350
 

Фото первого пострига Спасо-Влахернского монастыря(апрель 2001 года) из личного архива.