Морская звезда. Эпилог

Вокруг стояла мертвая тишина раннего утра. Рассвет только-только вышел из-за горизонта, освещая все вокруг неясными сумерками и высоко в небе таял бледный серп луны. Дышащее прохладой море, словно устав от ночной ярости, было гладким и спокойным. Я лежал поперек настежь распахнутой двери, половиной туловища лежа на палубе, а другой оставаясь внутри помещения. По всей видимости сюда меня зашвырнуло волной...
Медленно с усилием я приподнял голову и оглянулся вокруг. Вопреки моим ожиданиям я был жив и беглого осмотра своего тела хватило, чтобы понять, что даже не особо поджарился, хотя получил энное количество повреждений и ожогов.  "Морская звезда" по большей части так же осталась цела-выгорела лишь четверть её корпуса, ровно по миделю. Кое-где внутри ещё проблескивали языки пламени, но было ясно, что пожар утих. Сейчас в ней не осталось уже ничего угрожающего, чернея покоробленным, во многих местах отошедшим от швов и свернутым от температуры в трубочку металлом; зияющая обугленными проемами окон; дымящая отвратительным едким запахом, она  теперь внушала только омерзение. В отличие от той, какой она была несколько дней назад- нынче это была просто мертвая груда металла, неподвижно сидящая на камнях.
Никакого присутствия моих недругов я тоже более не ощущал. Сумел ли я убить Сашу, насколько оставили они меня в покое и куда они все подевались-на эти вопросы ответить я не мог. Лишь одно я четко понял- я был все ещё жив, и это не могло не радовать.
Вот так и найдут меня- пронеслось у меня в голове: Опознают по часам- единственному что у меня осталось. Вот только через сколько времени?
Левую руку и правую ногу я все ещё чувствовал, но сил хватило лишь на то, что бы с трудом выползти на палубу.
"Что же я делаю- мелькнула у меня страшная мысль: Скоро настанет день и я просто изжарюсь...". Плевать. Мне уже все равно... Гудевшей, как телеграфный столб на ветру, головой, я снова уткнулся в металл. Не знаю сколько я лежал в этом оцепенении, но скоро вновь начал слышать гул прибоя, потом зазвучали невнятные голоса, послышался какой-то неясный шум и звон...
А вот шум вертолета я услышал ясно и причем настолько, что сумел понять- это вовсе мне не мерещиться. Подняв голову, я увидел вдалеке очертания винтокрылой машины, быстро приближающейся к парому. Я ещё успел приподнять корпус и с немым криком, протянуть к ним руку...
Явь это был или сон- то я уже не мог осознать, ибо видел все какими-то обрывками, меж которыми должно быть опять проваливался в небытие: вот какие-то люди в форме подняли меня и осторожно понесли куда-то; а вот опять меня выносят на солнце и я непроизвольно жмурюсь от яркого света. Но четко успел я увидеть бьющуюся при виде меня в истерике Вику, и Иру, обнимающую и успокаивающую девочку. Когда я впоследствии  увидел фотографию того вида, в котором меня обнаружили, то не просто понял ужас дочери, но и испугался сам. За те дни я потерял не только пятнадцать килограмм, но и человеческий облик...
Меня нашли совершенно случайно, так как не искали и вовсе. В отеле я сам сказал на рецепшен, что уезжаю на несколько дней, попросив не беспокоиться, что они и сделали в лучшем виде. Спасательный вертолет, вызванный на помощь терпящему бедствие катеру с дайверами (ребята по во время последнего шторма наскочили на скалы в семи милях от разбитого парома и лишь по счастливой случайности все остались живы) пролетал на обломками "Морской звезды". Вид ещё тлевшего пожара, естественно привлек их внимание и они, снизившись, решили на всякий случай пристально осмотреть паром.
Почерневшего от жары и обезвоживания; с глубоко ввалившимися глазами и торчащими ребрами; с кожей ног, покрытой ожогами; со страшными ранами на конечностях; походившего  больше на обгорелый труп, нежели на живого человека, меня обнаружили на палубе "Морской звезды" в полубессознательном состоянии. Я так и бредил какими-то потусторонними силами и лишь надпись на ремешке часов помогла им установить мою личность.
Остальные события развивались уже своей чередой. О случившимся немедленно дали знать Ирине, и она в коем-то веке позвонив Вике, вместе с ней примчалась в Судан. В дороге Вика рассказала Ирине о том что я поведал ей о "Морской звезде" и та только отругала меня за глупость и безалаберность.
Как только ко мне разрешили пускать посетителей, ко мне первым делом нанесли визит мои родители, в мгновение ока позабывшие все обиды и несогласия и примчавшиеся в Судан следом за женой и дочерью. Настоящее наслаждение было видеть как они все вместе сидят в столовой и дружески болтают за чаем. Медом было смотреть как Ирина обнимает Вику и та в ответ доверчиво прижимается к ней, как мама целует Ирину и та смущенно улыбается в ответ. От былых склок и ссор не осталось и следа- с тех пор только мир и крепкая дружба воцарилась среди нас...
Потом ко мне пришли из полиции и беседа с ними у меня была не из приятных.  Прохвост Слим оказался вовсе не придурковатым чучелом, каким все вокруг много лет привыкли видеть его.  На "Морской звезде" обнаружили косные останки шести человек со следами насильственной смерти: двух женщин и трех мужчин в возрасте от сорока до пятидесяти лет. Это было все что осталось от моих бывших друзей: Даши, Веры, Вити, Бори и Димы. Меня назвали единственной выжившей жертвой серийного убийцы. Как оказалось несколькими годами ранее Слима действительно обвиняли в убийстве гражданки Израиля Ривы Гиндсберг. Тогда дело за недостатком улик было прекращено, и сейчас его снова подняли и поставили, наконец точку. Свидетелей что Слима действительно видели в компании с исчезнувшими без вести туристами из России было достаточно (его видели и со мной), но вот связать непосредственно его с их исчезновением не мог никто. Теперь же все нашло свое подтверждение и вина его была доказана полностью. Я так же дал показания, что Слим обманом завез меня на обломки "Морской звезды", где ограбил и бросил на произвол судьбы, опоив предварительно каким-то препаратом. У меня не было никакого желания указывать на свою давнюю связь с пропавшими, так же как убеждать кого-либо в присутствии потусторонних сил (только психиатра мне ещё и не хватало), поэтому я сослался на полную амнезию. Обнаружение у меня в крови остатков морфина подтвердило в некоторой степени мои слова  и все мои увечья так же списали на Слима. Понятно, что с моей стороны не было никакого желания оправдывать его "честное имя", и я полностью был согласен с приговором. Однако приговор этот так и остался заочным: в порт яхта Слима так и не вернулась и никто никогда больше на видел ни "Лилианны" ни её хозяина. Всё указывало на то, что яхта затонула во время первого шторма на пути в Порт-Саид, поэтому Слима так и похоронили в море. Я никогда не видел Слима в молодости, но очень похоже, что тот самый незнакомец в компании призраков, виденных мной на "Морской звезде" и был им.  Поэтому в таком исходе дела я так же не сомневался...
Мне сделали ряд операций: поставили титановые штифты в руку и искусственный голеностопный сустав за место переломанного. Всё же ногу мне удалось спасти. Но до сих пор я хожу с тростью и прохожу реабилитацию. Однако "Морская звезда" уже никому больше не будет угрожать. По приказу правительства Судана, её разрезали на металлолом, что бы избежать нежелательного привлечения внимания  со стороны туристов. В районе гибели парома и без того каждый год регистрировались новые несчастные случаи и все это порядком надоело местным чиновникам.
Я  никому не рассказывал о том, что в действительности произошло на её борту и пусть эти события навсегда останутся тайной. И все же  с тех пор мне на ум время от времени приходит Саша и вся наша юная компания, от которой у меня остались только сумбурные воспоминания. Я я рад, искренне рад,  что никогда мне больше не суждено вернуться в юность. Пусть многие и не будут согласны со мной, но ошибки юности должны остаться в прошлом, как должно остаться и то, что теперь кажется волшебным сном, полным грез и мечтаний. То к чему уже нет возврата и то, что невозможно будет уже исправить. Я прошел этот рубеж и теперь с удовольствием смотрю как преодолевает его Вика.  С Ириной отношения наладились и вот мы уже ждем через три месяца мальчика. Вика так же с гордостью познакомила меня со своим молодым человеком. Что ж, хорошая новость, может вскоре я стану дедушкой...