Неотёсанный чурбан

Виктор Матюк

Неотёсанный чурбан

Был у одного мужчины, не называю его имя, любовный роман на стороне,
О нём было известно не только мне, кое-кто из него извлёк обычный порок,
Всему – своё время, всему – свой срок! Рок колоду игральных карт мечет,
Ему что чёт, что нечет, этому чурбану не до людских изъянов,
Выплывающих из сизого тумана, именно под вечер подул студёный ветер
 В открытое настежь окно, было свежо и почти тепло,
Серая пыль припорошила стареющее в морщинах лицо,
Но на неё никто не обратил внимания, затемнение сознания
Не заметили присутствия очередного покаяния за те грехи
И прежние долги, что покрылись толстым слоем шелухи!
Они спрятались в придорожные лопухи, изнывали там от тоски,
Скрестив на груди руки, после окончания одной из молитв,
Попытались во всём падшую женщину навскидку обвинить,
О ней вся округа давно уже говорит, что она потеряла всякий стыд!
Мне же разум и жизненный опыт велят, вперёд шагать, не оборачиваясь назад,
Неотёсанный чурбан тут же натянет твою кожу на огромный барабан,
Этот истукан уже поднял гранёный стакан на одну из милых дам,
Тут же начался балаган, очи застил сизый туман, один пожилой мужлан решил,
 Что он не тех баб любил, не с теми жил, не с теми грех вершил! В процессе борьбы
Тлен и мирской суеты они карабкались по каменистым тропам, оказались под боком
У старца одинокого, у него не осталось в живых никого, только он и его немощное естество!
Грубость и трусость, как и тугоухость, торчат в сердце будто бы кость, иногда проявляя жестокость,
Они скрывают собственную убогость и однобокость мышления, нет в его душе былого рвения,
Грешная душа, склонная к бесчинству, проявляет невиданное свинство по отношению к тем,
Кто жил и грешил, не зная зачем, нам всем ниспослана суета и тлен? Жизнь давно уже дала крен
В сторону одну, он вместо слов: «Я вас всех люблю!» даже во сне кричит,
Что ему мешает жить его затрапезный вид, из-за него душа болит и сердце плачет!
Эти слова вредят герою, ибо они звучат холодной промозглой порою ранней весною,
Не оставляя душу в покое, в это время на земном просторе, как в клокочущем сосуде,
Страсти бушуют так, что свет и мрак не могут наладить свои отношения никак!
Вот-вот начнётся звездопад, конечно жизнь безбедная есть на земле,
Когда есть что выпить и съесть, да и пища есть на столе, но в глубине души
Только мрак, будто всесильный враг  пытается добраться до глубины божественного творения,
Редко приходящее вдохновение приносит душе былое облегчение, каждый из нас осуждён:
Преступать мирской закон, хотя он рождён для великих дел, была бы цель,
Но на примете только половая щель, наш удел таков: чем меньше слов,
Тем больше острых углов приходится обходить, чтобы лишний раз не согрешить!
Будет посмертный приговор, когда-то состоится нравственный суд, и нам по заслугам воздадут,
Все умрут, кто на земле, кто в море во время драки или ссоры, хотя мы все ратуем за вечность,
Нам не по душе быстротечн6ость земного бытия, но лично я живу наперекор всему,
Что сулит нищету и проповедует повсеместную клевету, мне бы другую судьбу,
Но к былому возврата нет, каждый новый рассвет дарит душе господний свет,
Этот мир принадлежит Ему одному, а мы – порождение света и тьмы,
До самой смерти должны напрягать умы, дабы чтобы взять что-то у неба взаймы!
Н7овая волна воображения, превратилась для старца в камень преткновения,
 Тягостно то  мгновение, когда разум одолевает брожение, радость от искушения
И новое стремление разобраться в боли сердца, но от неё нам никак не отвертеться!
Неотёсанный чурбан выпил намедни жбан красного вина, чтобы жизнь легче шла
И грешная душа насладилась пороками земного бытия сполна, плещется о крутой берег волна,
Её сюда пригнал одинокий шквал, старик не знал, почему лично ему было уготовано так жить,
Почему он должен сладкий и приторный плод вкусить перед тем, как в очередной раз согрешить?
Слова ради уничтожаешь все невидимые преграды, тратишь немыслимые труды,
Дабы выйти на свет из кромешной тьмы! До утра читаешь псалмы, думы грустны,
Снаружи слышен шорох пожухлой листвы и видны пожухлые от холода цветы!
Бронза мускулов и свежесть кожи удивляют редких прохожих,
На самих себя не похожих, они давно уже зашли в тупик,
Ты должен голову перед грехом в очередной раз преклонить,
Чтобы вспомнить и забыть, какая же наглая рожа у сытого вельможи?
О, Боже, вновь возникла неувязка между явью и сказкой,
Жизнь идёт по возрастающей спирали, меняются мечты и идеалы,
Страсть, как наркотик на себе испытал его одногодок, он в миг волненья
Выразил громогласное сомнение в силе вожделения и потому ему не зажгли звезду
На небосклоне, встали на дыбы загнанные кони на дороге каменистой,
Они восстали против аферистов, их уверения полны откровения,
Но самомнение велико, оно не влезет ни в какое спортивное трико,
Видит око, что распри и склоки обнажают все людские пороки,
Ты чувствуешь себя неважно, гнёшь матом трёхэтажным,
Кажешься эпатажным при виде со стороны, хотя привык слушать шелест травы!
Колокольный звон в душе мешает глубоко спать тебе, внимание женское, как чудо вселенское
Втирает людям мозги, не освобождаю мышиную возню внутри семьи от повседневной шелухи!
Для твоего признания нет основания, нужны дерзания, влекущие взгляд через годы и расстояния
В глубины вселенной, там исчезает мир тленный, как мало нужно, чтобы кричать натужно
Через давно немытое оконное стекло, что здесь буквально всё и мрачно, и душно,
На душе скучно и грустно, а до счастья идти  далеко, тебе его встретить не суждено!
Всепоглощающая страсть одурманивает всех нас, насладившись женщиной всласть,
Можно парой строк в стихах её шлюхой или ****ью назвать и не дать себя одурачить,
Новая баба может озадачить, при случае она обезглавит, и попытается заполучить
Тот благоприятный миг, когда женский крик, переходящий в визг, как колокол прозвучит
В белоснежной кровати весьма некстати! Всё покупается, всё продаётся,
Но молодость  назад уже не вернётся никак, из-за тонкости оттенков
Страсть готова бежать из-за тюремных застенков, она с ярким или серым оттенком,
Но тихая и кроткая на внешний вид, с ней нельзя шутить, её нельзя вылечить народным зельем,
Тогда она окажется страшным похмельем после пьянки в тёмном горном подземелье!
Стоит ли говорить, что лёгкие пути ведут в тупик? Впереди немало интриг,
Если любовь продолжает идти напрямик, скрывая внешний шик бытия,
Не могу судить я любого смутьяна, выплывшего из сизого тумана
Для продолжения любовного романа, он выглядит странно,
Ибо нет мира у огня с водою, дни идут своей чредою,
Душа стремится чище быть, надеется нежно и страстно любить,
Но стесняется об этом вслух говорить! Стеная и любя,
Губя себя, и заранее скорбя, даёшь себе слово – не судить женщин сурово,
Но выхода нет другого, как к счастью всякий час стремиться, пришёл черёд остановиться
На средине пути, дабы стихи легко на белоснежную бумагу легли в сумраке холодной ночи!
Дребезжание свечи закрывает двери для лжи, как в них не стучи, как их ногами не пинай,
В прятки играться бросай! Всему – своё время! Всему есть мера, всему есть край!
Мир познай изнутри,  и только опосля говори, что центр земли находится вне любви
И страсти, он отчасти былое представление о себе разрушил, спрятал золотой ключик
В надёжном месте, чтобы честь по чести, избавившись ото лжи, до истины невредимым дойти!
Неисповедимы Господние пути! Тот, кто знает и умеет развеять по ветру сущий бред,
Достаточно в кармане иметь несколько серебряных монет, они в один момент
Проведут эксперимент, представят документ, что уже давно болен пациент,
И сделают на том акцент, а взамен захотят получить обещание небес сто лет прожить!
Любовь сильна, но хрупка, она наземь падает с треснувшего потолка с раннего утра,
Её мораль, как тонкая персидская вуаль могла разрушить старый мемориал,
Выбросив из души тоску и печаль, проблем на душе больше, чем до хрена,
Жизнь твоя, как неприступная гора, поднимаешься медленно, спускаешься быстро
И сразу падает на дно, а там и сыро и холодно, и темно, да и рядом нет никого,
Только чёрное полотно, отстиранное от  грязи набело! Бывает в жизни пора,
Когда даже самое лучшее в твоей душе, давно уже не принадлежит тебе!
Пришло время знать, что прежде чем сделать шаг, ту уже нельзя отступать,
Хватит пыль пускать судьбе в глаза, и просить на водку три рубля,
Роль москаля и старого кобеля не для тебя, рок стоит у руля
И правит балом, он для начала стоит у причала, выпивает три бокала хмельно вина,
Вспоминает старые добрые времена, и с помощью нескольких фраз, повторенных на свой лад,
Поворачивает голову назад, там только шум цикад, да приятный морской аромат!
Чем больше пыли, тем шире глаз, на личном опыте доказано не раз, что стар и млад
Согрешить был бы рад, мирская жизнь в аккурат не похожа на старинный плагиат,
И твой  вклад в него похож на морскую гладь без ряби вешних вод и вспенившихся волн!
Тихо плывёт твой чёлн в бурю и в шторм, рядом колышется золотистая рожь,
А твоя роль похожа на прощальный колокольный звон, смутен горизонт,
Злостный рок творит произвол, он сел за стол, взвыл, как вол,
Ничего умнее не нашёл, как выше всех поставить личный интерес,
Каким бы ни был грешный человек, его портрет заслуживает на комплимент!
От великого до смешного - один шаг, свет сменяет мрак,  былые грехи душу тяготят!
Им давно уже никто из нас не рад! Слёзы на глазах, прощание впопыхах, словам – тесно,
Они служат людям честным, умным и известным, спасибо им за освобождение от тьмы,
Пусть лучшие умы чаще находятся в тени, на улице хлябь, из неё не выбраться никак,
Пусть грешники возопят, они не ведают, что творят! Поголосят и поплачут, посудачат
О сути бытия, давно ушли в никуда бывшие друзья, осталась малина-ягода у ручья,
А у сельского пруда только тина одна, да полынь-трава, её ветер колышет с утра!
Потом гремит гроза, объедает вишню старая коза, невдалеке растёт виноградная лоза,
Она на вкус сладка, над головой грозовые облака, в душе загадка, и душа смотрит свысока
На худощавого мужика, он росточком невелик, с акцентом говорит, едва ногами шевелит,
Но приемлет закон судьбы, почитает розы и тернии, в состоянии истерики мы не вольны
Просить прощения у рока и судьбы! Трудно прыгнуть выше головы, нам бы выжить,
Нам бы раны залечить и по душам с неотёсанным чурбаном поговорить,
И пятно позора чем-то смыть! Зачем нам жить и с кем? Вокруг много проблем,
Разум обезумел совсем! Он подвергается нападкам со стороны своего времени,
Вопросы стучат по темени огромным кулаком, ты вытираешь слёзы носовым платком,
 А жизнь летит кувырком в тихий речной затон, чтобы, уединившись в нём, под хмельком
Провести пару ночей и при свете дребезжащих лучей не замечать мелочей на стезе своей!
У каждого дурака – своя мистика, это когда спариваются скепсис и томление,
В тот момент звучит всем на удивление тихий аккомпанемент,
На нём делает акцент  лестный комплимент, когда шансов нет
До цели дойти и не сбиться с пути, ему бы попить и погудеть,
И выразить общество протест, а далее текст из некролога.
Все мы ходим под богом! Жизнь идёт впереди смерти,
А радость бежит впереди печали, у неё немало дела за плечами,
Они скрыты за словами, их следы смываются проливными дождями!
Жизнь из рыданий ахов и вздохов иногда сменяет заразительный хохот,
Он ударяет током даже скоморохов, а мимолётная похоть  издаёт грохот
На весь околоток, на неё взирает рок из-за тюремных решёток,
Хотя он уже давно к бабам не ходок, жизнь преподнесла ему урок,
Теперь даже он почитает закон, чувство меры и чувство ответственности
Не всем суждено нести в хилой и немощной груди, зажав нательный крест в горсти!
Только посредственности из чувства вежливости сознают сладость жертвы и горечь вины,
Другим людям эти чувства не свойственны, они с ними общаются на «ты»,
Будто бы все здесь - скоты, из-за внешней простоты в людях нет теплоты,
Они, открыв рты, пытаются озвучить свои сокровенные мечты,
 Увы, им от жизни ничего не перепало, что упало, то пропало! Алло!
Что-то в жизни грешника не так пошло, вспотело высокое чело,
Жизненный опыт твердит, что всему виной наш скромный быт,
Копни чуть глубже, взгляни чуть дальше и тебя достанут мытарства больше,
Чем слово божье, душа возропщет на всю округу, твой дух порабощён,
Недостоин он слушать музыку любви, пусть утопает во лжи и в чужой крови!
Истоки любви брошены под колёса скрипящей колымаги, на обочине ветер колышет чужие стяги,
Я же на клочке пожелтевшей от времени бумаги пытаюсь на свой лад
Об высоких истинах толковать, люди терпят кромешный ад здесь,
Извечен этот процесс! Пора честь знать, пришло время убывать
По своему адресу, поднимать задницу и бежать, куда глаза глядят!
Япона мать, ни сесть, ни встать! На всё плевать,
В углу стоит старая и ржавая железная кровать,
Буду всю ночь лежать, ближе к утру попытаюсь кусок счастья урвать,
Но как? Ещё рано умирать, надоело погоды у бушующего моря ждать,
Хочется жить всласть и деньги по копейкам не считать,
И чтоб твой талант не продолжал среди бомжов прозябать!
Мысль улетает вдаль, ей родину жаль, здесь надо, как рабу пахать
И милости отрока ждать, когда власть сможет цепи воровства разорвать?
Не бунтую, нет! Я же немощный и грешный человек, мне уже немало лет,
Но жизнь ускоряет свой бег, что толку тратить силы, потрясая ветви дерев,
На которых плоды созрели и уже почти сгнили, общую нужду презрев!
Прозрев, мозг принял решение, утихомирить собственный гнев,
Пока он жив и цел, а Высший судья продолжает выслушивать горы вранья
От маленького и немощного царя бывшей империи,
Его бы отправить в джунгли или в прерии
И поселить невдалеке от Лаврентия Берии!
Да примет их тела благочестивая земля,
Что буйным цветом полыни зацвела,
Им слушает заунывную песню ямщика!
Всяческие блага, нам суля, стонет от нечестивца земля,
Ему, внемля, но его наущения не приемлю, душа жаждет огня,
Пусть огромное полымя очистит своды кремля от ворья,
Быть может, тогда неотёсанный чурбан устрашится петли,
Господи, не медли, чтобы мы окончательно не ослепли,
В нашу жизнь привнеси яркий свет путеводной звезды,
Будто каплю утренней росы в момент всеобщей жажды!
Пусть каждый, выживший в пустыне, поднимется с мягкой перины,
Зажжёт в душе едва тлеющую лучину, оставив в стороне кручину,
Невзирая на дождь и хлябь, будет рад встать на кровавую рать,
Дабы не опускаться в кромешный ад, там глубочайшее дно,
Если будем все заодно, тогда все безумцы, что с богом сторговались,
Сами бы опустились вниз, не для них богом создана небесная высь!
«Не возгордись!» - сказал Господь, глядь, во ****ь, вокруг него толпится разный сброд,
А простой народ тихо и скромно сидит в тёмном закутке или же стоит час на одной ноге
С протянутой рукой, прошёл век золотой, он был связан только с Золотой Ордой,
Тогда все вставали перед ханом на колени, чтобы его сапоги целовать,
Позволяли себя брутальными словами называть, нынче тому не бывать!
Язык болтает, его мощи надолго не хватает, разум священные книги читает,
Но не знает, когда и как страна-торговка разобьёт горшки с судьбой плутовкой!
Ужель бездействие задушит воду и сушу? Вокруг смятенье, в груди застыло мщенье,
Где-то рядом бродит проведение, его появление вызовет всеобщее  землетрясение,
От смертной дрожи будут разбегаться вельможи кто куда, у каждого своя доля и судьба!
Кто-то отсидится в лесной берлоге, кто-то впадёт в зимнюю спячку, мы же будем пороть горячку,
Нет доверяя к разуму, и потому нети доверия ни к кому! Хватит жить во мраке,
Пусть знает всякий, что только в свальной драке дух, воспрянув, уничтожит тиранов!
Пока жива душа и на плечах ещё болтается голова, не время думать о смерти,
В мирской круговерти ворьё любит гладить по ходу шерсти, закрывшись в кельи,
Главный бездельник приближает час своей агонии, по иронии судьбы он сажал нас в колонии,
И сбивал шаг с праведной стези, от боли суживались зрачки, мы же терпели даже конвульсии
И не метали молнии, жили в тихом безмолвии, сидели в тени, только бы ближе к осени
Не погрязнуть в грязи и не дойти до всеобщей грызни!
Уже дошли и сошли с проторённой дедами колеи,
Сочтены не только годы и дни адского бытия, нет ни кола, ни двора,
А в карманах пиджака лежит три бумажных рубля, на них не купишь ни ***!
Гремит приглушенный набат, перед  ним строй из неоперившихся молодых ребят,
Их решили срочно в армию призвать, чтобы отечество от толпы защищать!
Вот так – иначе никак! Неотёсанный чурбан привык народ баюкать,
Он до сих пор продолжает на всю округу хрюкать, но светят в небе звёзды,
Дремлют в гнёздах птицы, молодые девицы садятся мужикам на колени,
Чтобы в миг забвения, не сойти со стези искушения! Пусть немало глаза
Пристально смотрят в зад, идущим в ад, они в пламени страны были рождены,
Простой люд едва дышал и свои дни не жил, а доживал, нарываясь на очередной скандал,
Пока провидец ему не сказал, чтобы он начатое дело завершал! Его не пугает звериный оскал
Неотёсанного чурбана, его биография темна, его дело сторона, он своё наворовал сполна!
Ушла жена, мать ему стала не нужна, кто он на самом деле? Неужто его страсти совсем одолели,
Хотя его силы давно уже на пределе, ему любо баюкать путану в тени старинного дуба,
Без блуда никуда, в него вся столица по уши погружена, столица контрастов,
Шизофреников, воров и педерастов, я бы наблюдал за блудом беспристрастно,
Если бы жизнь не выглядела безобразно, куда глаз ни кинь, нарвёшься на секс-рабынь!
Остынь! Здесь везде Хатынь и ты – не один такой, кто решил идти следом за своей мечтой
Тропой крутой, Бог ты мой, дни бегут свой чередой, Бог на похвалу скуп,
А наш недоросль – душегуб  и вправду стал туп, как ходячий труп,
Он без пут не оставит славянскую нацию, то одна, то другая провокация,
Но не меняются интонация, он изгоняет умных людей из края родного,
Даже поклонники авторского слова не видят выбора иного, как, соблюдая такт,
Преодолеть тьму и мрак?! Хоть осыпь дурака цветами, он их раздавит солдатскими сапогами,
Запах дёгтя  и боль в области левого локтя, не позволяют выпустить когти до конца,
Одна надежда на Творца, ему принадлежат наши души и сердца! Подлая мысль,
Куда ты мчишь, унося меня следом за собой? Мой взгляд хмельной в миг роковой
Не может расстаться с путеводной звездой, судьба не стала мне рабой,
У неё возможность есть вблизи чурбана на пенёк присесть, вспомнить страну чудес,
Проявив к ней неподдельный интерес, а когда сидеть надоест, можно несколько строк прочесть,
Быть может, лучше промолчать, тихих и скромных, быть может, будут больше уважать,
Воображая каждый раз, что ты – не педераст, и под тобой не истасканный до дыр матрас,
И тебе любая баба даст, но потом легко предаст, ты же не похож на алмаз самой чистой воды,
А из ****ы запах селёдки, изо рта – дурман водки, они вызывают всеобщий восторг,
Кому-то уже проложена дорога в холодный морг или острог, глубокий вздох разочарования,
Боль и стенания должны рядом быть, чтобы мы о сумраке ночи никогда не посмели забыть!
Жизнь вынесла собственный вердикт, карта бита – нечем крыть! Нам бы вспомнить и забыть
О достоинствах чужих, коль нет своих! Мне такая жизнь претит, душа болит и сердце плачет,
Терпение лопнет в один момент, и даже конченый импотент не признает собственную болезнь,
Он продолжает хотеть, любить и зреть, как люди на старости лет продолжают в чужие сани лезть!
Плохой эксперимент уже долго длится, солнце за горизонтом садиться, холостяку не спится,
Воображая каждый раз, этот подлый педерастии дарит женщине презент,
Достаёт из широкой штанины собственный рудимент, но он – не аргумент
 Для бывалой девицы, светской львицы, она умело раздвигает ноги и ягодицы,
Она – мастерица на все руки от однообразной жизни и скуки! Приморили суки,
Приморили, погубили молодость мою, но я не сужу и не плачу, тихо сам с собой судачу!
Так или иначе, нажитое тяжким трудом легко растрачу, милостив создатель,
Он – наш воспитатель, Он  же созидатель, а чурбан – разрушитель,
Он - истукан и тиран, в стране устроивший балаган, бывший братан
Напускает на толпу сизый туман, там только ложь и обман, а в стакан налит дурман!
Зачем галдеть на весь белый свет, что интеллект  тупицы задет, будет дурачить себя до конца,
И даже у смертного одра начнёт осуждать святые образа!
Я же не могу с толпой разделить её беду,  боль, горесть и судьбу,
Я все свои невзгоды вынес на своём горбу, чурбана возненавидел,
Он меня и мою Отчизну обидел, он предал всех христиан, встал на сторону мусульман,
Завёл с ними любовный роман, моля ярость долговечна и страшна,
Хотя не стоит даже ломаного гроша, болит душа и сердце ноет,
Страну вот-вот арт-огнём накроет соседний параноик!
Ему нужна палата номер «Восемь», его голову посеребрила проседь,
Ночами он плохо спит, всему виною простатит, он часто сцит, да и голова болит!
Он и глуп и трусоват, привыкший шельмовать и убивать противников своих
В переулках глухих, он готов ментам врать  и от них бежать,
Когда в подворотне раздаётся крик: «Шухер, братва,
Нас дома ждёт жратва, а в тюрьме жизнь такова,
Что к делу не пришьёшь слова, нужны дела для повышения чинов!»,
Ночной покров помогает избежать самых безнравственных судов,
Он сам привык суд над оппонентами вершить! Жить и рот закрыть,
Как этот чурбан велит, никто не сможет, вот и смотрит толпа в оба,
Вскоре с бессилием породнится злоба! Жизнь немощных бедняг
Похожа на старый Сибирский тракт, по которому супостат и враг
Пытается честный люд, как скот гнать, небось, припомнят ему опять,
Что всё здесь преходяще: и свет и мрак, чурбан должен знать, что терпение лопнет,
И нечестивец сдохнет на Соловках, если сказать в двух или трёх словах,
Его там закатают в асфальт, это факт, а запах полевых трав для него – артефакт,
От которого некуда сбежать, тяжело дышать, трудно бежать,
Ещё труднее надеяться и ждать, когда земля стонет от человеческого хлама,
Неужто страна потерпит такого срама? На лоб повылазили очи,
Смотреть в туманную даль среди ночи, ни вздохнёшь, ни охнешь,
В противном случае подохнешь! Согнувшись под ношей крестной
Простой люд брёл и стонал повсеместно, прошлое не исчезло,
Будто императорское жезло! В глазах чурбана молнии блеснули,
Почто же нас так нахально воры обманули? Тут уже не до шутки,
Закончились сальные прибаутки у царя-малютки, его тоненькие губки
Издают никчёмные звуки, над ним издеваются даже проститутки,
Значит, государь вот-вот заплачет и поскачет на Алтай, там не рай,
Но выжить можно, пока не поздно надо бежать, но куда? Япона мать!
Нам не велено знать, чья месть пылает в сердце и кто с кинжалом стоит за дверцей?
Доброго веселья, господа, на носу у вас день Страшного Суда, хватит жить бесшабашно,
И разбазаривать казну напрасно! Незваные гости сбежали из-за стола на последнем тосте,
Они все встретятся на заброшенном сельском погосте! Их не пощадит людская молва,
Она, как каменные жернова перемелет даже кости на пыль и муку,
Я же на этом заканчиваю свою последнюю строку! Пока живу, надеюсь,
Что не расклеюсь и доживу до тех счастливых дней, когда будет петь соловей
В душе моих бывших друзей и прекратится там лязг железных пут и цепей!
Замыкается круг бытия, ты – барыга и свинья, ты – причина всех зол,
Ты – наша боль и общий наш позор!

г. Ржищев
15 мая 2021г.
19:50