Глава 12. Штурм Акербата. Возвращение на родину

       Стоял конец лета. Над пустыней дрожало жаркое марево, небо выцвело, воздух был неподвижен.
       По дороге, уходящей   от  Пальмиры   в сторону  далеких гор, натужно ревела моторами  колонна. Впереди бронетехника, за ней  батареи  РСЗО и тяжелых минометов.  В середине катили  «Уралы» с тентами, замыкали все автоцистерны с горючим и водой.
       Колонна именовалась штурмОй. 
       В нее свели  несколько рот  ЧВК снятых с различных  участков фронта и    сирийцев из отряда «Охотники на ИГИЛ», получивших нужную подготовку.    По недостатку опыта он планировался к использованию в качестве вспомогательных  сил.
       Группировка  насчитывала  около тысячи бойцов, туда входила и  поредевшая рота Филина. За время   боев она потеряла шестерых  убитыми и девять ранеными, двое заболели брюшным тифом. 
       По приказу  объединенного  командования  «штурма» выдвигалась  на помощь  правительственным  войскам  безуспешно пытавшимся продвинуться  в  направлении   Дейр-эз- Зора.  Там в течение трех с лишним лет, осажденный  игиловцами военный сирийский  гарнизон отбивал их атаки, получая помощь и подкрепления только по «воздушному мосту».
       Начавшееся наступление армии Асада натолкнулось на ожесточенное сопротивление  исламистов  в захваченных   провинциях Хомс и Хама,  где у них находился  мощный укрепрайон Акербат.
       До войны это был небольшой город  с малочисленным  населением,  однако в качестве базы  террористов он был незаменим.
       Стоял в небольшой долине, окруженной горами. От захваченных провинций  на запад, от Пальмиры на юго-восток и от дорог и трубопроводов,  идущих из этого района,   его отделяли считанные десятки километров. Так что, действуя оттуда, джихадисты могли держать под ударом не только  нефтепроводы и крупные города Сирии, но и дороги, ведущие  далее на север, в Алеппо.
       По данным  разведки   город   был  отлично оборудован  в инженерном отношении. Склады, казармы, мастерские игиловцев размещались в укрытиях и подземных сооружениях на глубине   нескольких  метров.  В селах вокруг находились  гарнизоны до сотни штыков, включая террористов с постсоветского пространства - в основном бежавших с Северного Кавказа.
       Все это войско  имело оснащение  для войны в пустыне:  советские танки различных модификаций, минометы, «технички» с автоматическими пушками и крупнокалиберными пулеметами. Мобильные группы по пять-десять  машин использовались для внезапных рейдов по тылам  противника.
       - Чертова жара, -  трясясь в кузове с остальными, сделал глоток воды из фляги багровый от духоты Хазар.
       - Ничего, в горах будет прохладней, - откликнулся сидевший напротив боец с позывным  Вояж, чавкая во рту  жвачку. Уже третий месяц он состоял в ДРГ Беса, которая  нередко выходила в поиск. Группа  захватывала языков,  вела  пешую разведку и наводила авиацию ВКС на военные объекты террористов.
       Вояж был ценным дополнением, поскольку  тоже воевал в ополчении,  где отличился  при обороне Саур-могилы*, за что имел  медаль. 
       Родом он был из Крыма и на этой почве близко сошелся с Максимом. Когда выдавалось свободное время, оба вспоминали   Черное море и Севастополь. А как-то, когда были одни в секрете*, Вояж извлек из  раскладки сотовый и несколько минут с кем-то говорил.
       - Звонил отцу  (отключился). Он считает, что я до сих пор в Донбассе.  Если желаешь, тоже можешь звякнуть в Россию.
       - Да нет, спасибо.   Кстати, откуда у тебя  труба? Их  ведь иметь запрещено.
       - Приобрел по случаю  у  одного араба. Не настучишь?
       - Могу. По дурной башке за глупый вопрос.
       Дорога между тем поднималась вверх, ландшафт менялся,  к вечеру пустыня сменилась нагорьем. Стала попадаться скудная  растительность, в основном  кустарники и астрагал. На возвышенности уже имелись  разрозненные позиции сирийских войск.
       В долине туманился  укрепрайон.  Две их  попытки  захватить  долину закончились неудачей.  В разных ее местах  темнела сгоревшая техника, легкий ветерок доносил на высоты запах  смерти.
       Прибывшие  танки с бронетранспортерами и БРДМ  расползлась по сторонам, укрывшись в складках местности.  Пехота, выгрузившись из «Уралов», заняла промежутки. Из обломков скал, камней и гравия  принялись сооружать временные окопы.      
       Поужинали сухпаем (огня не разводили) и всю ночь продрожали в  палатках. Ночами в горах изрядно холодало.
       Утром самолеты российских ВКС  нанесли серию ракетных ударов по долине, скрывшейся  в бегущих чередах разрывов. С господствующих высот началась атака. Вниз двинулись   бронемашинами, ведя на ходу огонь, навстречу из клубов пыли с дымом, понесся свинцовый ливень.
       Качаясь на рытвинах и ухабах    БМБ роты Филина  достигли  ближайшего поселка,  откуда  бил  минометный расчет   и  частили автоматы. Высадила у крайних   домов десант.
       Согнувшись, рванули  меж ними  во дворы, ведя  прицельную стрельбу  по мелькавших в развалинах  джихадистам.  Группа Беса как всегда  работала  парами - одна продвигалась вперед,  вторая прикрывала.
       Свернули  в заваленный обломками переулок, навстречу  ударил пулемет.
       Бежавшие впереди командир с  Хазаром  залегли  за остатками стены, огрызаясь из «калашей». Максим с Вояжем обошли расчет сбоку. Дважды негромко  хлопнула винтовка,  пулеметный ствол уткнулся в небо.  Мелькнула рука, туда же полетела граната.
       Взрыв.  После него  вперед,  таким же порядком.
       Зачистка  укрепленных поселков в долине  продолжалась   сутки. Утром следующих вышли к окраинам Акербата. Подтянулись еще сирийские части,  взяв его в кольцо.  Террористы на сдавались, то и дело предпринимая контратаки,  в которых использовали  «джихад-мобили».
       Начиненные взрывчаткой  и  с экипажами смертников  они неслись навстречу наступающим , порой достигая цели.  Один такой на глазах Максима  врезался  в головной танк. Последовали оглушительный взрыв и вспышка,  внутри сдетонировал боезапас. Башня на несколько метров взлетела в небо.
       Штурм  начался с  удара ВКС  по городу. За авиацией  по нему отработали гаубицы и «Грады».  Вслед за огневым валом  покатила  бронетехника с десантом, зацепившись за окраины. 
       Сопротивление на них быстро подавили, начались уличные бои. Продвигаясь группами по заваленными обломками улицам, стали  их отбивать.  Многие из зданий  игиловцы  превратили в опорные узлы соединенные проломами  в стенах или подземными переходами. Из амбразур с окнами   велся шквальный огонь.
       Здесь    едва не погиб Вояж.
       Группа Беса с десятком  бойцов роты, преследуя отступавших  террористов    завернув за очередной угол, выскочила на площадь. Убегавшие растворились в развалинах за ней.  Оттуда ударила пушка. Волной  разорвавшегося снаряда Вояжа ударило о стену. Покатился по земле как тряпичная кукла.
       - Ложись! - заорал Бес, все метнулись обратно.
       Максим  прыгнул к сослуживцу,  уцепив за разгрузку.   Утащил  за    опрокинутый   грузовик. Вслед за первым последовали еще разрывы, осколки впились в металл.  Потом орудийную позицию накрыл минометный залп, огонь прекратился. Наступила передышка.
       Товарищи помогли отнести тело  в брошенный дом. Уложив на пол,   бегло осмотрели. Ран на нем не было.  А спустя минуту Вояж открыл мутные глаза, - где я?
       - В безопасности, -  приподняв голову, ткнул ему в зубы флягу Бес. - Пей.
Сделал несколько глотков (взгляд стал осмысленным) пошевелил руками, а потом ногами, - все цело.
       - Тебя шмякнуло о стенку и  оглушило, -  прогудел  Хазар.
       -  И кабы не Макс, порубило бы осколками на фарш, - закурил сигарету Бертолет.
        -  Спасибо. Я твой должник, - благодарно взглянул  крымчанин на приятеля.
        Бой в городе между тем  стал стихать, а потом на него опустилась ночь. Враги устали  друг друга убивать. Дымно чадили развалины,  в разных местах возникали перестрелки. Шла перегруппировка войск.
        На восходе солнца все началось снова, к вечеру Акербат был взят.
        По тому, что раньше называлось улицами, погнали группы  пленных  террористов. На одном из уцелевших минаретов  заполоскал сирийский флаг.
        В этом бою погибли еще пять бойцов роты, трое получили ранения. Убитых, в числе других, с почестями похоронили на местном кладбище. Раненых отправили в госпиталь Латакии.
       По истечение еще двух суток     роту,  готовящуюся к отбытию  на российскую авиабазу, навестил  помощник начальника Генерального штаба Сирийской  армии. Он лично вручил личному составу правительственные награды - медали «Боевое содружество».
       Битва за Акербат  ознаменовала окончательный перелом в войне.
       Террористы «Исламского государства» после поражения у Пальмиры получили еще один мощный удар, который принес им тяжелые потери.  Враги лишились и  позиций,  с которых можно было   вести контрнаступление. И хотя  Акербат   не был мегаполисом, как Алеппо или Дамаск, его падение   вернуло  центральную Сирию под контроль законных властей.
       … Средиземноморское солнце стояло в зените, мелкие волны набегали на  дикий пляж,  где находилась рота Филина. 
       Одни из парней весело гогоча, плавали и ныряли в голубой лагуне, другие загорали  на песке. Некоторые спали. Чуть в стороне остывали грузовики с тентами, привезшие их сюда с авиабазы Хмеймим,  куда бойцы прибыли ночью.
       Утром  планировалась отправка подразделения в Россию, но затем   что-то не сложилось. Ее отложили на сутки.  А чтобы скрасить  ожидание  начальство  организовало экскурсию к морю, выделив для этого служебный автотранспорт.
       - Красотище! -  выйдя  из воды и отряхнувшись, присел  Хазар рядом с друзьями на расстеленный брезент.   -  Припухнуть бы так неделю.
       - Не вопрос, - нарезав    купленный по дороге   арбуз, оделил   всех сладостью Вояж. - Приглашаю всех  в Крым. Там сейчас бархатный сезон,  организую отдых  по высшему разряду.
       - А потянешь? - критически взглянул на него Бес.
       - Легко, - белозубо рассмеялся. - У меня папа не хилый бизнесмен, а я его чадо.
       - И чего ж ты  чадо болтаешься по войнам?
       - Путешествую, командир. И борюсь за справедливость, вроде Че Гевары*. Ну, так как?
       - Спасибо за предложение, не могу. Вернусь в Донбасс, а оттуда  съезжу в Харьков за семьей. Может, найду.
       - Я тоже пас, - схрумкав  ломоть, потянулся   за вторым Хазар. - Поскорее хочу увидеть родных. Соскучился.
       - Ну а ты Макс?
       - Меня никто не ждет, принимается.
       - Держи пять, - хлопнули  по рукам.
       На закате вернулись на базу, где поужинали в столовой постоянного состава и завались спать.
       В три ночи погрузились в военно-транспортный «ИЛ»  и тот,  поднявшись с  взлетной полосы, взял курс на Россию.
       В Краснодаре  приземлились на утренней заре. Захватив  рюкзаки, выгрузились, пошагали по росистому бетону  к зданию аэровокзала. Пахло  кубанской степью и яблоками. В Сирии пахло тленом.
       Миновав   зал ожидания с дремлющими   в креслах  пассажирами и жужжащей поломоечной машиной,  вышли к автостоянке. Там чуть в стороне стояли три «Урала», влезли в кузова.
       Тихо заурчали моторы, выехали  с аэропорта на пустынную трассу.  Спустя полчаса были на базе ЧВК в Молькино. Она еще спала. 
       Встретивший комендант сопроводил прибывших в баню. Там  вымылись,   позавтракали в пустой столовой  и были отправлены в одну из свободных  казарм отдыхать. Впервые за многие дни на  койках с простынями и без выставления часовых.
       После обеда  все сдали на склад   потрепанный камуфляж   с амуницией, получив свою одежду сотовые телефоны и паспорта. Чуть позже  в бухгалтерии  административного корпуса состоялась выдача  денежного содержания.
       Расписавшись в ведомости, Максим с Хазаром и Вояж получили на руки по миллиону восемьсот тысяч рублей (Бес с учетом  звания и  должности  - два сто) и перешли в соседний кабинет, где трудились два  банковских клерка.
       Там, оставив на карманные расходы, оформили соответствующие карты  с правом получения  названных сумм на территории Российской Федерации.
       - Такое дело нужно спрыснуть, - довольно  изрек Вояж, когда вышли  в коридор.
       -  Непременно, - поддержал   Хазар.
       - Это организуем в Краснодаре  ребята. Потерпите, - рассмеялся Бес.
       У Максима настроение тоже было  мажорным.  Хотелось немного расслабиться.
       В заключение всех собрали в актовом зале, здесь имелся и такой.  Выступил  оформлявший их на работу человек из руководства компании, назвавшийся при первом знакомстве  Иваном Андреевичем.
       - Настало время расставаться, сынки, - оглядел зал выцветшими глазами. - Свою работу вы выполнили  достойно. Говорю вам это как бывший военный прошедший десяток «горячих точек».  И сделана она  в первую очередь в интересах России, усиливающей свое влияние на Азиатском континенте.
       Теперь вы разъедитесь по домам, но помните ЧВК «Вагнера».  Дело  для вас здесь всегда найдется.
       Аудитория выслушала со вниманием, а когда прощание завершилось, Филин пригласил к себе в кабинет  Беса с его товарищами.
       - Ну что, давайте по сто грамм  за возвращение? - достал из шкафа бутылку коньяка и пластиковые стаканы. Разлил, чокнувшись, выпили.
       - Значит так. Я сейчас на месяц в отпуск, а потом снова сюда. Формировать новую роту  для отправки в Африку. Охранять наших геологов.  Ищут  там алмазы. Если  появится желание подработать, звоните. И назвал свой номер телефона.
       У Беса он уже имелся, остальные вбили в свои мобильники. Обнявшись на прощание, вышли.
       До Краснодара доехали с ветерком, вызвав такси.   Сошли на автовокзале, сдав сумки в камеру хранения, а оттуда направились в ближайший ресторан. 
       Именовался он «Атмосфера», был современного дизайна и по дневному времени почти пуст. В одном конце зала имелась барная стойка, другом сцена с караоке.
       Заняли  столик  в центре.  Через минуту нарисовался молоденький официант. 
       - Что будем заказывать?
       -  Не спеши, - просмотрев  меню, отложил его в сторону Бес. - Тебя как зовут,сынок ?
       - Вадик.
       - Из жратвы все самое лучшее, Вадик. Усек?
       - Да.
       - Что будем пить? - оглядел товарищей.
       - Водку, командир - пожал плечами Хазар. 
       - «Белуга» есть? - со знанием дела спросил Вояж.
       - Имеется.   
       - Тогда давай, шустри.  Не обидим.
       Вскоре на столе появились черная икра, семга с бужениной,   греческие салаты и лаваш. Следующим заходом  парень  снял с подноса две бутылки замороженной  водки.  Свинтил у одной пробку,  наполнил рюмки  и со словами «приятного аппетита»  поспешил выполнять следующий заказ.
       - За возвращение, - поднял свою Бес. В нее звякнули остальные.
       Выпив, с аппетитом закусили. По второй не чокаясь, подняли за погибших ребят. Далее последовала обжигающая  кубанская солянка,  за ней шашлык, открыли  вторую бутылку. Утолив голод закурили.
       - Вадик! - позвал Максим  болтавшего у стойки с барменом официанта. Тот быстро подошел.
       - Музыку можешь организовать? -  кивнул на караоке.
       - Ага, что-нибудь душевное, - добавил  Вояж.
       - Щас сделаю, -  направился   к сцене.
       Поколдовал у пульта (эхом отозвались колонки)  и  сначала тихо, а потом все громче  зал наполнила старинная казачья песня

       Ой, то не вечер, то не вечер,
       Мне малым-мало спалось,
       Мне малым-мало спалось,
       Ох, да во сне привиделось…

звонко выводил молодой тоскующий голос.

       Мне малым-мало спалось,
       Ох, да во сне привиделось!

грянул за ним многоголосый мужской хор.

      Мне во сне привиделось,
      Будто конь мой вороной
      Разыгрался, расплясался,
      Разрезвился подо мной,
 
снова  одиноко потянул солист, хор повторил последние  строки.
      - Здорово, - мотнул головой Бес, а Хазар  растроганно засопел, - у меня дед из донских  казаков.
      Как только песня закончилась,  в том же исполнении зазвучала  вторая, веселая. Допили под нее водку, Вояж хотел заказать еще, но Бес остановил, - хватит. Впереди дорога.
       Обед завершили  крепким кофе, расплатившись с  Вадиком, щедро дали на чай.
       - Заходите, будем всегда рады, -  проводил  до выхода.
       На город опускались вечерние сумерки, по улицам катили автомобили. Многочисленные прохожие шли  по своим делам.
       - Не стреляют. Даже как-то непривычно, -  оценил Хазар.
       - Это да, - согласились остальные. - Мирная жизнь.
       Свернули  направо,  вскоре  показался залитый огнями автовокзал.
       От платформ отъезжали  междугородные  автобусы с пассажирами, их места занимали пустые. Зайдя внутрь,  прошли к кассам,  взяли  билеты. Бес с Хазаром на Донецк - отправление через час пятнадцать; Макс с Вояжем   на Симферополь. Время - полночь.
       Чтобы скоротать его посидели  в  привокзальном кафе, договорившись не терять друг друга из вида  и созваниваться, а когда объявили посадку на Донецк,  все вместе прошли к автобусу.
       На прощание крепко обнялись. Бес с Хазаром поднялись в салон, за последним пассажиром  шипя, закрылась дверь. Сдав назад  «Вольво» развернулся и  плавно  отъехал от платформы.
       - Вот и остались мы вдвоем, -  сказал вслед  Максим. - Хорошие были ребята.
       - На войне человека видно сразу, - добавил Вояж. - Айда подышим озоном.
       Направились к недалекому скверу,  где трещали цикады, уселись на одну из скамеек, закурили.
       - Твои случаем  меня не турнут? - выдул вверх  Максим струйку дыма.
       - Обижаешь, - хлопнул по плечу приятель. - У меня батька мировой мужик. Сам увидишь.
       - А мама?
       - Ее  пять лет, как нет. Умерла от  инфаркта.
       - Извини.
       - Да ладно.
Надолго замолчали.
       - А ты что, получается совсем один? - нарушил ее Вояж.
       - Получается так. 
       - И никого из близких?
       - Был  один человек в Балашихе,  вроде  отца. Его убили. А еще любил девушку, она исчезла.
       - Это как? 
       - Выехала из города, где проживала и сменила номер телефона.
       - М-да, - швырнул окурок в урну. - Грустные  брат у тебя  дела. Но не забирай в голову. Как говорят, еще не вечер.
       - А я и не забираю, -  откликнулся  Максим.
       Дождавшись своего рейса,  сели в автобус. Тронулся. За окнами замелькали огни ночного города. Потом растаяли сзади, под колесами загудел асфальт. Фары рассекали тьму, уснули.
       На заре,  окрасившей в пурпур  дальнюю гряду гор и обширную низину, въехали в пригород Симферополя. С  мешаниной частных домов из ракушечника и кирпича,    утопающими в садах, глянцевым от росы асфальтом  и стадом коров, неспешно шагавшим  по обочине.
        Окраина сменилась пятиэтажками советской постройки и современными  высотками. Через короткое время  автобус въехал на автовокзал, вздохнув  тормозами, встал у одной из    платформ.
       - Ну, вот мы и дома, - поправив  на плече сумку, первым ступил на нее Вояж. Максим, позевывая,  сошел  следом. Меж пассажирами тут же засновали местные «бомбилы» предлагая свои услуги.
       - Куда подвезти командиры?  - обратился к приятелям один, вертя на пальце брелок с ключами.
       - На Севастопольскую. Дом покажу, - сказал Вояж.
       - Поехали.
       Направились к  стоящей  неподалеку  «девятке», уселись. Та  вырулила со стоянки.
       - Отдохнуть или как? - спросил словоохотливый водитель, переключая скорость.
       - То и другое, - ответил сидевший  позади Максим.
       - Правильно. Сейчас как раз бархатный сезон, да и народу меньше.
       - Здесь направо, - сказал минут через пять  Вояж.
       Свернули с улицы в  тенистый, заасфальтированный переулок. По бокам свечами высились кипарисы, за ними  вычурные  ограды и  помпезные коттеджи.
       - Останови у этого, - показал   Вояж на один, выстроенный в классическом стиле.
       Расплатившись и прихватив сумки, вышли из машины. Прошли к кованым   воротам  с камерой видеонаблюдения наверху, остановились у калитки. Вояж  утопил пальцем кнопку звонка сбоку.
       Через  пару минут изнутри послышались шаги, щелкнул запор. В проеме стоял похожий на шкаф   мужчина  с портативной   рацией в руке.
       - С прибытием Геннадий Сергеевич, - пробасил, отойдя в сторону. - Товарищ с вами? - мазнул по Найденову глазами.
       -  Со мной, Карпыч, - пожал руку. - Отец дома?
       - Завтракает на террасе. Проводить?
       - Не надо.
       Миновав  мощеный гранитом двор с бьющим в центре небольшим фонтаном и сияющим лаком черным «Гелендвагеном», поднялись   мраморными ступенями на крыльцо.
       Вояж потянул за медную рукоятку  входной двери, оказались в высоком светлом холле. На полу лежал  мягкий  ковер, стены украшали картины, вверху искрилась    хрусталем люстра.
       - Да, не хилый у вас дом, -  сказал приятелю Максим.
       - Его построил  еще мой дед. Был Героем Соцтруда в Союзе.
       Мягко ступая, прошли  в один из арочных проемов, поднялись лестницей с перилами на второй этаж. Проследовав через анфиладу комнат, оказались на открытой террасе с тыла дома.  Ее увивал цветущий плющ, за ним  просматривались садовые деревья.
       В центре, застеленный белоснежной скатертью стоял накрытый стол, кругом плетеные кресла. Седоголовый человек в одном, неспешно пил кофе.
       - Я вернулся, отец. Здравствуй, - остановился Вояж напротив.
       Тот задумчиво поднял глаза. В них мелькнули удивление, а потом радость.   Едва не опрокинув чашку, встал, стремительно обошел  стол, обнялись.
       - А я тебя заждался  сынок (отстранился). - Жив, слава Богу, - тепло похлопал по плечам. 
       - Я не один, - указал на Найденова Вояж. - Мой боевой друг.  Пригласил к нам в гости.
       - Гостям всегда рады, - протянул ладонь отец. - Будем знакомы. Сергей Михайлович  Македонский.
       Шагнув вперед, Максим ощутил крепкое рукопожатие и запах хорошего табака.
       Хозяину было за шестьдесят, невысокого роста, худощавый и подтянутый. Лицо изрезано морщинами,  пронзительно голубые глаза.
       - Так, а сейчас продолжим завтрак. Гликерия Николаевна! - повысил голос.
       На террасе появилась  чуть моложе хозяина смуглая женщина в белом  фартуке.  Увидев Вояжа всплеснула руками, - хлопчик наш  вэрнувся!   
       - Вернулся, тетя Гликерия, вернулся, - подойдя, чмокнул  в щеку.
       - Ой, як же ты похудел, - покачала головой.
       - Ладно, нежности потом. Добавь-ка  нам,  пожалуйста, два прибора  и еды, - улыбнулся Сергей Михайлович.
       Чуть позже гости с аппетитом уплетали яичницу с ветчиной, зелень и бутерброды с сыром. Закончив, перешли к кофе, а хозяин закурил трубку и, почмокав ею,   спросил, -  почему  редко звонил Гена?
       - Связь была неважная, отец, -  утер губы салфеткой. - Да это и не приветствуется.
       - Что нового в Донецке?
       - Все без изменений.   Обстреливают. Мы молчим за редкими исключениями
       - Снова вернешься туда?
       - Нет. Сидеть в окопах надоело, а идти вперед  не  разрешают. Это не по мне.
       - Правильно, хватит геройствовать - окутался дымом. - Чем думаешь заняться?
       - Восстановлюсь на учебе, а там будет видно.
       - Достойное решение. Ну ладно, хлопцы, я сейчас отъеду по делам,  а вы отдыхайте. К обеду вернусь, поговорим.
       - Выхолит, он не знает, что ты был в Сирии? -  взглянул  на Вояжа Максим, когда отец исчез в доме.
       - Зачем?  Так  ему спокойнее. И в Донбасс отпустил со скрипом. Я ж у него один.
       - Так ты в прошлом студент?
       - Ну да. Крымского госуниверситета. Учился там на агронома. 
       - А  эта женщина у вас кто?
       - Двоюродная сестра отца и моя тетка. Живет вместе с нами.
       Легка на помине, появилась Гликерия Николаевна,  сообщив, что для гостя готова комната. Прихватив сумки, пошли за ней в дом.
       Комната была уютной, с добротной мебелью и «плазмой» на стене.  Выходила окнами в сад.
       - Почивайте,  будь ласка, - сказала хозяйка. - А ты Гена, в свою. Там все как раньше. Мы ничего не трогали.
       Обедали во второй половине дня  в саду, в беседке рядом с    прудом. Отец, тетка и Вояж с Максимом.
       Ели холодную окрошку, запеченного с яблоками гуся и жареную султанку*, запивая  розовым  мускатом. За столом шел непринужденный разговор. Как оказалось, все семейство были греками и жило в Крыму с незапамятных времен. Фамилию носили знаковую - Македонские.
       Прадед выращивал виноград, его сын  в советское время руководил совхозом,   а внук  являлся  одним из главных  акционеров  созданной на его базе компании «Коктебель».
       Туда входили известный  в России завод вин  и плантации виноградников. В свое время Сергей Михайлович поддержал «Крымскую весну» что оценила новая власть, и помимо  прочего был депутатом Заксобрания.
       В течение недели вместе с Геннадием (называл теперь так), Максим всласть позагорал на местных пляжах и накупался в море. А еще  они  побывали  в Севастополе, Ялте с   Феодосией,  многих других местах.
       У приятеля имелся   спортивный «Ягуар» и, меняясь за рулем, отлично путешествовали.  На ночь останавливались в кемпингах или небольших гостиницах.
Из одной Максим позвонил в Балашиху Анзору, тот несказанно обрадовался и сообщил, можно возвращаться домой.
       - Все утихло?
       - Да. Можешь не опасаться.Жду.
       Когда бодрые и жизнерадостные вернулись в Симферополь, на следующий день Геннадий решил навестить   университет, подав документы о восстановлении на учебе. Сергей Михайлович в свою очередь предложил Максиму  экскурсию в Коктебель.
       - Покажу тебе наш завод. Уверен, тебе понравится.
       - С удовольствием, - тут же согласился гость.
       Выехали на утренней заре, за рулем был сам хозяин. Под рубчатые колеса внедорожника уплывал асфальт, город вскоре растворился в утреннем тумане.
        За окнами открылись степные просторы, расцвеченные  лесопосадками, бахчами  и уже зрелыми полями, с синими хребтами гор у далекого горизонта.
        - Ну, как тебе Крым, Максим? - спросил сидящего рядом парня.   
        - Удивительные места, Сергей Михайлович.  Похожи на сказку.
        - Хочешь, чтобы стала былью?
        - В смысле?
        - Сын рассказал, ты спас ему жизнь, вытащив из-под обстрела. Так что  я твой должник. Предлагаю  работу  у меня. В накладе не останешься.
        - И кем же?  Я умею только воевать. Другому не обучен.
        - Начальником службы собственной безопасности компании. Прежний  следующей весной увольняется. Жильем обеспечим.  Зарплата семьдесят тысяч рублей в месяц, плюс премия.
        -  Интересное предложение. Я могу подумать? - чуть помолчал Максим.
        -  Можешь, - глядя вдаль, ответил собеседник. - Время терпит.
        Между тем ландшафт менялся. Степь стала более волнистой, с  белеющими в ней селениями, по склонам тянулись шпалеры виноградников, а затем впереди открылся голубой залив.
       На живописном побережье у подножия  гор  раскинулся  Коктебель.
       Застроенный  гостиницами с  пансионатами, отелями и гостевыми домами, утопающими в зелени,   выглядел он празднично. Все это дополнялось скользящими по заливу прогулочными   яхтами и плывущим в небе   воздушным шаром с корзиной, похожим на апельсин.
       - Красиво, - оценил Максим.
       - Одно из лучших курортных мест, -  откликнулся  Сергей Михайлович.
       Завод находился на окраине у подножья горы Кара-Даг.
       Через ворота с  охраной  въехали на территорию. Она была обширной, с технологическими цехами, соляриями  и площадками  для вызревания вина. Кругом чистота, хвойные  деревья и кусты роз.
       Поднялись в  административный корпус, где  были встречены директором, сопроводившим в свой кабинет. Там они решили несколько текущих вопросов, после чего Македонский  показал завод.
       Рассказал его историю, ознакомил с технологией производства, а в заключение  показал подвалы с винотекой.Когда гость дегустировал вино, поинтересовался, - как относишься к спиртным напиткам?
       -  До службы вообще  не пробовал. Занимался спортом.
       -  Интересно каким?
       -  Боксом.
       -  Имеешь разряд?
       -  Мастер спорта.
       -  Да, твоя ценность повышается, - потрепал по плечу Сергей Михайлович.
       «Знали бы, что я еще боевой пловец и снайпер»  подумал Максим, но в силу природной скромности промолчал. Спустя еще несколько дней он улетал из Симферопольского аэропорта в Москву. Геннадий провожал.
       -  Так помни, что сказал отец, - пожал руку на прощание. - Следующей весной ждем. Обязательно приезжай...