Карельская история. Глава9

               
  -Таня! Ракастан синуа! Люблю, люблю тебя! -Пекка путал русские и финские слова. С ним происходило что-то необычное. Он, неоднократно видевший смерть, профессиональный разведчик, которому самому приходилось убивать, вдруг стал охвачен, полностью поглотившем его, чувством нежности и сострадания к этому тёплому, слабому телу из которого уходила, или даже  уже ушла, жизнь.
-Нет, нет, нет, нет – шептал он, не видя ничего вокруг.
 «Зачем мы только взяли её с собой? Зачем?»

Пекка прижался к её груди и вдруг его лицо уткнулось во что-то твердое. Пекка отдёрнул простыню, оттуда вывалились две половинки бронзового подсвечника. Одновременно с этим раздался оглушительный громкий хрип, смешанный со стоном.
Татьяна открыла глаза. Пекка почувствовал, как её тело слегка шевельнулось в его руках. Она смотрела на Пекку, стеклянными, словно не живыми глазами и  стала яростно хватать ртом воздух, будто её, уже захлёбывающуюся, вытащили из толщи воды.
-Таня! – закричал Пекка.
Ему вторил лишь кашель, прорывавшийся сквозь хриплое, с присвистом, дыхание.
 
Дмитрий, услышав этот хрип, уставился на Татьяну и на обезумевшего от радости и волнения Пекку. Увидев, что она пошевелилась, протянул к ней  руку, но боль моментально пронзила тело и Дмитрий, застонав, вновь закрыл глаза.
Хелмо, держа в руке пистолет Ильи, корчившегося на полу, подошёл к кровати.
Через секунды он понял, что произошло. Пуля попала прямо в подсвечник, лежавший на груди Татьяны и, отрикошетив, в сторону, влетела в плечо Дмитрия, рана из которого заливала кровью постель.
Татьяна, покачиваясь, медленно начала вставать с кровати, всё так же продолжая глубоко дышать.  Огромный кровоподтек и кровавая ссадина красовалась на её груди. Но это было не страшно! Это ерунда! Она была жива!
 
 Хелмо направил пистолет на Илью.
-Что будем делать? -спросил он по-фински.
-Не стреляйте, не стреляйте, хватит! – вдруг раздался крик Татьяны.
Пекка обернулся и вытянул руку.
-Нет, нет отец! Подожди.
Хелмо  отвел пистолет.
-А этот? - он указал пистолетом на Дмитрия.
-Нет, - снова повторил Пекка, - отец, принеси из «Уазика» аптечку, там у Ильи должно быть всё что нужно.
Хелмо пожал плечами, сунул «Макаров» в карман и отправился к выходу.


   Хелмо легко изъял пулю из плеча Дмитрия Кузьмича и бросил на пол. Срикошетившая пуля утратила ударную силу и вошла неглубоко.  Рану промыли и заклеили, пропускающим воздух, специальным пластырем. Кое как натянув на голое тело, штаны и свитер, Дмитрий сидел на стуле и смотрел как Хелмо оперировал Илью. 
На руках Дмитрия был пластиковый хомут-наручники. Ноги веревками  привязаны к ножкам стула.

Татьяна и Пекка уже с полчаса, как были на крыльце и о чём то разговаривали.
Илья лежал на полу, на животе, со спущенными штанами. Пуля из маленького пистолета Дмитрия прошила насквозь правую ягодицу Ильи и на выходе устроила рваную рану. Его спина, ноги и весь пол вокруг были залиты кровью.
Не в силах сдерживать смех, Хелмо, обработав раны Ильи антисептиком, большой кривой иглой   зашивал разорванную плоть. Илья стонал от боли, зажав в зубах собственные руки, тоже стянутые пластиковым хомутом.
-Ты где учился стрелять? – смеясь спросил Хелмо Дмитрия.
-Да я, вообще не учился.
-Специально целился ему в зад? Или хотел член отстрелить, а Илья боком встал?
Дмитрий Кузьмич улыбаясь ответил.
-Да нет. Я просто увидел, что первая пуля, в косяк двери попала, ну и решил пониже взять.
Хелмо снова расхохотался
-Ну неплохо, неплохо, для первого раза. Взял пониже.
-Хелмо, -сквозь его смех  простонал Илья
-Что? – ответил тот.
-Я не хочу жить.
-Почему?
-Пристрели меня, как хотел, или сделай что ни будь ещё. Я не хочу жить, не хочу. Сделай это ради нашей старой дружбы.
-Успокойся, Илья. Всё же решили.  Мы  оставим вас здесь, заедем за нашей машиной. Скажем Матильде где ты  и она приедет за тобой, когда мы будем уже далеко.
-Нет, я не смогу жить после такого позора. Я глупо раскрылся, провалил всё дело. А вдобавок этот лох, этот…
Илья не мог подобрать слова и лишь снова тихонько завыл то ли от боли, то ли от горя.
-Так позорно, позорно…
-Успокойся. Успокойся. У тебя в аптечке есть морфин. Вколоть тебе?
-Вколи, вколи ампул десять, чтобы я больше никогда не встал.
-Ладно, хватит ныть. Мы никому ничего не скажем. Я хоть и в отставке, но позориться не хочу, да и   Пекку по голове не погладят, если узнают, что ты нас обманывал столько лет. Так что всё забудем. Уедешь в свою Украину, когда сможешь на задницу сесть.
Илья снова завыл.
-Я, конечно, не пластический хирург, - продолжал смеяться Хелмо,  - но и ты не модель. Тебе ведь задом крутить не надо. А мы тебя будем теперь звать не Илья, Ты будешь теперь Персемиес.
 Дмитрий смотрел, как улыбающийся Хелмо заканчивает зашивать рану на ягодице стонущего Ильи. Хоть он и был связан, но почему -то не было страха и не было обиды на финнов. Было огромное чувство радости от того, что все живы,  от того, что он никого не убил, и  гордость за свой, оказавшийся таким уместным, выстрел.
Хелмо закончил. Прикрыл оголённые места Ильи, старым халатом Дмитрия, и улыбаясь произнёс:
-Сегодня день удивительных выстрелов.  Подсвечник я заберу с собой.
Дмитрий согласно кивнул.


Пекка и Татьяна вернулись в дом.
Татьяна подошла к Дмитрию.
-Как ты? – спросил он.
-Болит конечно, но уже не так. Пекка чем то намазал и боль ушла, но к врачу всё равно надо.
-Конечно надо. Может в Сортавалу?
 Она отвела глаза.
-Прости меня.
-Да, ладно, за что?
-К врачу я в Финляндии пойду. 
Дмитрий помолчал немного. Потом, словно очнувшись, продолжил:
-Ну да, да. Конечно.
-Пойми, я должна уехать, там моя жизнь, к какой я привыкла. Он мой муж. Здесь другой мир, в котором я не могу остаться. Я вернулась сегодня, чтобы  разобраться. Разобраться в себе. А потом всё это произошло.
Дима продолжал молчать, потом, словно встрепенувшись, снова произнес:
-Ну да, да. Конечно.
-Ты ведь поймёшь меня? -Татьяна грустно улыбнулась.
-Я и не претендовал ни на что. Глупо было бы. Я всё понимаю,- грустно улыбнулся Дмитрий.
-Дело не в душевой кабине, поверь. Я поняла, что он любит меня! Я поняла, что он добрый.  Он пообещал, что уволится и мы попробуем начать всё заново.
 Дмитрий, смотрел в пол, качая головой.
-Ты хороший человек, - продолжала она, - но за каждым из нас своя жизнь. Свои привычки, свои устои.  Вместе нам ещё притираться и притираться друг к другу. Мы ещё не знаем что у нас получится и как.
-Ты права, конечно, - Дмитрий улыбнулся. - По правде сказать, я и не создан для того, чтобы с кем-то жить.  Ты, тысячу раз, права.
-Спасибо тебе за всё.
-Спасибо тебе.
- Прости их, за то, что они связали вас. Они просто боятся, что вы поднимите тревогу и нам не дадут перейти границу. Жена Ильи приедет сюда часа через полтора - два и освободит вас.
-Я знаю. Наверное, если бы не ты, этот старый изверг, - Дмитрий кивнул на Хелмо, - пристрелил бы и меня, и этого.
Татьяна придвинулась ближе и поцеловала Дмитрия в щёку.
-Мы больше не увидимся, - тихо произнесла она, - Это больно, но так лучше для нас обоих.
Дмитрий молча кивнул.

Финны оставили включенным свет. Заурчали двигатели «Нивы» и «Уазика.» Машины отъехали.
 Минут пятнадцать прошли в полном молчании.
Дмитрий попытался дотянуться до кармана брюк, но боль в плече вдруг так пронзила всё тело, что он остановился, тяжело дыша.
-Действительно, день удивительных выстрелов, - проговорил Илья,- вот если бы в кино такое увидел или в книге прочёл, так подумал бы, что этого не может быть.  Сказал бы, что  выдумали полную чушь. А тут, на собственной шкуре испытал.
-На собственной заднице,- ответил Дмитрий, хватая ртом воздух.
Илья пошевелил связанными ногами и немного застонал.
-Знаешь, что я подумал? – нарушил молчание Илья.
Дмитрий посмотрел на него.
-У меня идея. Хочешь поехать в Финляндию?
-Зачем?
-Послужить стране.
-Иди ты, вместе со страной, сам знаешь куда.
-А что? Ты ещё молодой, лет на десять же моложе меня, а я вон служу. Тут такая удача. Такую ниточку просто так обрывать нельзя. У вас целая история любовная вышла. Некоторые агенты тратят годы чтобы вот так вдруг стать любовником жены, разведчика иностранного государства. Немногим такое удается. А у вас всё готово уже. И главное, ты не вызовешь ни малейшего подозрения. Поселишься недалеко от них, будешь встречаться с Танькой. Ну и если узнаешь заодно, что ни будь интересное, так будешь докладывать, а заодно и сам что ни будь ей расскажешь. Ну, то что велят.
-Я ведь сказал уже тебе, пошёл ты.
-Что ты заладил. Зарплата будет, пенсия. Ну и на жизнь там все расходы будут оплачены. И её будешь видеть. Вид на жительство тебе сделаем, как бы по бизнесу, там всё схвачено. Тебе же хочется?
Дмитрий Кузьмич не ответил.
Илья неловко шевельнулся и снова застонал от боли.
-Сука ты, ну взял и жопу мне прострелил.  Как же плохо мне. Как плохо.
-Да, надо было бы голову, - согласился Дмитрий Кузьмич.
   
 Переведя дух можно было снова попытаться  дотянутся до кармана. Когда он одевал джинсы, Хелмо не проверил их. Дмитрий, превозмогая боль, вывернул руки и вытянувшись, полез в карман. Он изогнулся и, не удержав равновесие, вместе со стулом грохнулся на бок. Боль в плече пронзила всё тело. Дмитрий застонал и снова глубоко задышал.  Зато теперь можно было легче залезть в карман. Двумя пальцами удалось вытащить складной нож. Зажав его в ладонях, затекшим пальцем Дмитрий нажал на плавничок и слегка взмахнул руками. Нож, со щелчком, раскрылся.


 Илья, как только Дмитрий перерезал его хомут и веревки, неловко, превозмогая боль, встал и осторожно натянул трусы и штаны.
-Есть у тебя что-нибудь сладкое?
Дмитрий кивнул в сторону кухонного буфета. Приближаться к Илье ему не хотелось.
-Ладно, ладно,- почувствовав напряжение Дмитрия, проговорил Илья. – Мы теперь друзья. А возможно и коллеги. Подумал начет Финляндии?
Илья увидев в буфете пакет халвы, раскрыл его, отломил кусок и лихорадочно проглотил, потом ещё один и ещё.
Дмитрий взял бутылку с минеральной водой и жадно начал пить, не спуская глаз с Ильи и не выпуская из руки нож.  Поставив бутылку сказал:
-Я вот подумал, как бы хорошо жилось людям, если бы всю мразь, вроде тебя, уничтожить. Всех разведчиков, военных,  а заодно депутатов и половину чиновников. Всю вашу грёбанную, продажную свору. Отправить бы вас чинить дороги и мосты.
-Мы защищаем народ, - с набитым халвой ртом, ответил Илья.
-Нашему народу, кроме вас, ничего и не угрожает. Забирай халву и проваливай из моего дома. Забирай, забирай. Мне противно притрагиваться к ней будет после тебя.
-Да я… Я же… - Илья удивился решительности Дмитрия.
-Если не уйдёшь немедленно, я пну тебя, как следует, по заднице.
Илья Петрович, прихватил халву и косясь на Дмитрия Кузьмича, вышел на крыльцо.
Услышал, как дверь за ним закрылась на засов.
Присесть не получится. И наверное уже долго. Но волновало не это. Почему же уже второй раз ему не удается осуществить вербовку. Да ещё и  на таких выгодных условиях. Почему и Татьяна и этот Дмитрий  оказались настолько тупы?

 Матильда и  Борис приехали на «Уазике».  Илья аккуратно улегся на заднее сиденье. Борис сидел за рулём, Матильда рядом на пассажирском сиденье.
Илья лежал на боку, согнув ноги и страшно охал на каждой кочке.
-И как это получилось, брат?
-Несчастный случай,  - пробормотал в ответ Илья.
-Ты сам, один сплошной несчастный случай, - добавила Матильда.
-Я подумал вот что, - начал Илья, - Позвоню я Виктору Владимировичу и скажу, что не поеду на Украину. Хрен с ним. Стар я стал для этого всего.
-Очень хорошо, что чтобы это понять,  понадобилось прострелить тебе всего лишь задницу, - усмехнулась Матильда.
Машина проехала пост пограничников, выбралась на грунтовку и понеслась по дороге, стуча по днищу мелкими камушками.

 Дмитрий Кузьмич вышел на крыльцо держа в здоровой руке стакан с чаем. Сел на ступени и стал любоваться на закатывающееся за сосны солнце. Ему невольно думалось о том, как же оказалось немного нужно человеку, чтобы быть счастливым. Слушать вечерних птиц, какое-то уханье со стороны болота, стрёкот маленьких северных цикадок. Это  счастье, просто сидеть и смотреть на закат, счастье когда в тебя никто не целится.
Он вытащил из-за пояса и положил, рядом с собой на ступеньки, пистолет. Привычка носить его с собой,  теперь, наверное, пройдёт не скоро.
Дмитрий достал телефон, зачем то проверил, есть ли связь и интернет, хотя знал, наверняка, что нету. Вставив наушники, включил радио.
Шли новости. По-фински он не понимал, лишь по интонации дикторов догадывался, что в мире как-то неспокойно. Но это где-то далеко, это не здесь. Зазвучал финский ремикс старой  советской песни. На глаза непроизвольно навернулись слёзы. Дмитрий улыбнулся и дрожащим голосом тихонько стал  подпевать:
- Я чего-то и не вспомню.
  Через годы, через годы…

  Приближалось Рождество. Керава был украшен разноцветными огоньками гирлянд, наряженными ёлками. Неоновые олени, словно хрустальные, стояли во дворах. В окнах треугольные рождественские светильники излучали уют и спокойствие. Несмотря на то, что уже давно стемнело, на торговой пешеходной  улице было достаточно людно. Работали магазины и огромные, в человеческий рост роботы Санта-Клаусы зазывали посетителей. Правда от песни «Джингл-беллс» , льющейся отовсюду во всяких возможных исполнениях, немного начинало звенеть в голове.

Дмитрий Кузьмич подошёл к ларьку, где продавался горячий глинтвейн и булочки с корицей.
Купил два бумажных стаканчика с ароматным напитком.
Татьяна шла вдоль улицы, разглядывая витрины магазинов.
 Она не знала, что Дмитрий ехал за ней от самого её дома, потом припарковался недалеко от её машины и наблюдал за ней, как она шла по улице. Потом наблюдал через витрину магазина, где она перебирала, какие-то, абсолютно немыслимые сейчас, летние шляпы.
Она не знала, что через полминуты, он выйдет к ней  навстречу из-за ларька с булками и протянет один  стаканчик ей, а другой приподнимет и скажет:
-Счастливого Рождества.