Визит к проктологу

     Юлия Петровна наслаждалась церковным пением известного мужского хора в канун пасхальных праздников. Концерты были почти всегда одноактными и длились не более полутора часов. К финалу концерта некий дискомфорт в области копчика не дал Юлии Петровне дослушать Рахманинова. Она осторожно пробралась к выходу и пошлёпала домой, с тревогой понимая, что надо обратиться к врачу на всякий случай...
     Участковый терапевт дал направление к проктологу, у которого Юлия Петровна сроду не бывала. Изучив в интернете подготовку к посещению такого рода специалиста, она выполнила все необходимые процедуры и пришла в назначенное время к кабинету врача. Две хмурые фигуры мужского и женского рода сидели в обороне в очереди. Мужчина, седой, худой и лохматый, костерил здравоохранение, а женщина с сиреневыми губами ему поддакивала. На вопрос: «У меня, простите, на 12.45, а у вас?» она получила многословный жёсткий ответ, что время у всех уже просрочено на 40 минут, и что у них – ещё раньше, и прийти должны люди на 12.30, а ещё не пришли. Юлия Петровна уселась подальше от беседующих на свой болезненный копчик, подозревая, что с прямой кишкой что-то не в порядке, достала телефон и погрузилась в философский роман Германа Гессе «Демиан».

     Дверь врачебного кабинета распахнулась, и вышел тормоз очереди в лице крепкого мужчины-нефтяника (как подумала Юлия Петровна, вспоминая анекдот: мужчина-нефтяник – это тот, у кого живот уже не втягивается). С красным, но оптимистичным, лицом он весело поскакал к выходу. Седой, худой и лохматый нырнул в кабинет, а с сиреневыми губами подсела к Юлии Петровне, чтобы продолжить кого-нибудь костерить. Осуждение некоторых персонажей нашей действительности было поддержано Юлией Петровной, но по другим представителям они разошлись во мнении, и тут дама с сиреневой помадой спросила:
     – А вы, как я вижу, тоже на пенсии?
     – Да, на пенсии, – ответила Юлия Петровна, и вдруг что-то игривое и весёлое проснулось в её душе и потребовало выхода.
     – Чем же занимаетесь? – не унималась Сиреневая.
     – Книги пишу, – легко и просто обозначила Юлия Петровна. На самом деле она действительно написала несколько книг – рассказов и даже сказок для детей и взрослых, которые сиротливо висели в интернете на Литресе и собирали редкие, но очень милые отзывы читателей. Тут прозвучал ГЛАВНЫЙ вопрос, который задают практически все знакомые, родные, близкие и даже незнакомые, дальние не близкие и не родные люди – они, кстати, чаще всех. Объяснить этот ГЛАВНЫЙ вопрос весьма непросто, но он всегда звучит, даже от тех высокоинтеллектуальных, творческих и близких по духу людей, которые, казалось бы, должны понимать всё с полуслова, а вопрос такой:
     – И сколько вы за это получаете? – пристальный взгляд Сиреневой сверлил Юлию Петровну крупным сверлом насквозь. Тут Весёлое и Игривое распоясалось, и ответ созрел:
     – В зависимости от продаж! – Юлия Петровна закатила один глаз имечтательно, подсчитывая в уме гонорары и покатываясь со смеху, добавила: – Иногда тысяч 200 в месяц бывает!

     Немая Гоголевская сцена была прервана взъерошенной свалившейся с неба женщиной с кипой бумажных анализов во всех руках и криво зажатом стаканчике с водой.
     – У меня особый случай! – активно и свирепо отчеканила дама, расплескивая воду на пол, но не успела продолжить, как Сиреневая её срезала на лету:
     – У нас у всех тут ОСОБЫЙ случай! Вы воду проливаете! – угрожающе проговорила Сиреневая. Взъерошенная с ненавистью окатила их взглядом, бросила сумки и опрометью, отмотав в туалете бумажку, демонстративно промокнула расплесканную воду на полу. Тут на счастье Юлии Петровны вышел Лохматый, и Сиреневая нырнула в кабинет врача. К их коллективчику подползла старушка, тоненькая, бледная, и сообщила, что у неё на 12.30. Мирно уселась на стульчик, не совсем понимая, что уже давно 13.30 и атмосфера очереди накалена. Взъерошенная сразу сообразила, что активный член по соблюдению очереди уже в кабинете, и что эта эфемерная инфузория-туфелька ей не помеха, и стала перед дверью кабинета как памятник из чугуна, желая после войти любой ценой и демонстрируя своим видом непоколебимость.

     Время текло, а никто не выходил. Через полчаса к кабинету подлетел молодой, видимо, врач в белом халате и плотно закрыл дверь.
     – Наверное сложный случай, – прошептала Тоненькая старушенция и озабоченно пожевала бледными губками.
Минуты текли. Очередь увеличивалась, и Юлия Петровна с удивлением наблюдала многообразие и разновозрастность страдающих в области копчика. Дверь распахнулась, и молодой врач стремительно убыл, через минуту выкатилась возмущенная Сиреневая и, продемонстрировав очереди свой указательный палец, со злобой сказала:
     – Представьте себе! Всё это время не работал компьютер! Она смотрела меня ровно 1 минуту. Где тут выход? – и ушла по направлению к нему.
     – Не тот палец показала, – проблеял старичок, минуту как приземлившийся на стул, вливаясь в очередь. Юлия Петровна не выдержала и, заливаясь смехом, отправилась попить водички. Тем более что Взьерошенная уже прорвалась в кабинет, а Тоненькая медленно к нему подгребала. Новый старичок очаровательно улыбнулся вслед Юлии Петровне и добавил:
     – Если бы осмотр продолжался дольше, она бы так не расстроилась!!!
Очередь не оценила его юмора. В гробовой тишине только Юлия Петровна, задыхаясь от смеха, усмиряла икоту водичкой.