Из Сердца Скорпиона

Оформленное в виде миниатюры начало довольно большого, из трёх частей, опуса "Сердце Скорпиона"


Название повести ("Сердце скорпиона") - перевод на русский язык арабского "Калб-аль-Акраб", одного из названий звезды
Антарес - самой яркой звезды созвездия Скорпиона, описанной в "Розе Мира" Д.Андреева, как центр «галактического Антикосмоса»
и оплот демонических сил нашей Галактики.

Часть 1 - ДАВНО

По железным кованным ступеням винтовой лесницы, гулко стуча подошвами ботинок и освещая дорогу факелом, поднимался
человек в плаще с капюшоном и с корзиной в руке. Подниматься было непросто и он, останавливаясь иногда для отдыха, шумно дышал,
держась за перила и смотрел то вверх, прикидывая - много ли осталось, то вниз. Каменная башня, ярдов пятнадцать высотой, оканчи -
валась над его головой небольшой площадкой и проёмом, который уходил куда - то вглубь стены. Добравшись до площадки, человек во -
шёл в тёмный проход, потушил факел и, шагнув дальше, бесшумно отрыл толстую дубовую дверь.
В лицо ему дохнуло влажной свежестью ночного воздуха, смешанного с запахами книжных переплётов и каких - то снадобий в
мешочках с надписями; они лежали на полках вдоль стен комнаты меж разнообразных склянок и замысловатых механизмов. В центре
полукруглой стены был выход на обширный балкон, защищённый поверху крышей в форме купола, стояла тренога со зрительной трубой и стол,
на котором лежали раскрытые книги, чернильница, гусиные перья и бумага для записей. Рядом стоял стул и на нём сидел седой старик.
"Ваш ужин, господин Андерсон".
"Да, Якоб, спасибо. Оставь там где - нибудь на полках и ступай ... нет, погоди".
Якоб остановился.
"Посмотри - ка вон туда."
Следя за высохшей, в тёмных пятнах, рукой старика, Якоб сразу сообразил куда смотреть - яркая, как и не точка уже, а
нечто протяжённое тускло светила оранжевая звезда. Светила так, как никогда ранее и багровый, как пламя пожара, оттенок этого
света, словно впивался в его расширенные глазницы, проникая в мозг и ожигая изнутри ...

КЛААС

Клаас проснулся вместе с зарёй, едва задевшей небо, когда у самого горизонта стали гаснуть звезды. Слабый ветер
шевелил ветки акации, что росла рядом с домом и шум ее листьев через открытые ставни единственного окна проникал внутрь.
Темно не было - полная луна освещала прямоугольник стены над кроватью Клааса и отраженный свет слегка освещал комнату.
Он отвернул одеяло и сел на кровать. Большой темный комок в углу зашевелился и почти бесшумно пересек комнату. В
руку хозяина ткнулся влажный собачий нос. Потрепав пса по голове, Клаас встал, подошёл к столу и зажег светильник. Не садясь,
повернулся в угол с иконой и потухшей ночью лампадой, стал креститься и шептать слова молитвы, которой когда - то давно, ещё
в детстве, научили его отец и мать.
Окончив молитву и еще раз перекрестившись, подошёл к столу и сел. На столе, развернув холстину, достал две лепешки.
Одну отдал собаке, а второй стал заедать куски вареной требухи.
Он ел не спеша и о чем - то думал.
Пламя светильника и котомка, брошенная на стол создали на стене причудливый рисунок. Взгляд Клааса, вначале погружен-
ный в себя, вернулся в комнату и, блуждая по освещенному пространству, остановился на рисунке. На лице появилось легкое напря -
жение. Он перестал жевать, пытаясь вспомнить - где он видел эту тень. С нею было связано что - то необычное в его жизни, какое -
то особое настроение.
Пес тихо гавкнул. Да. Пора идти.
Ночь приняла и охладила их разгоряченные ото сна тела - человека и собаки. Они вышли на середину улицы и дубовый посох
Клааса застучал по булыжнику.
В утренней тишине повсюду был слышен еле уловимый свист - это над крышами одно - и двухэтажных домов заканчивали свою
ночную охоту летучие мыши. Город еще спал и запертые ставни на окнах напоминали глазницы дремлющих на земле великанов. Но уже
прокричали первые петухи и кое - где стучал топор и тянуло дымком.
Впереди скрипнула калитка и на дороге показалось белое пятно. Послышалось блеяние, хриплый кашель и негромкий голос.
Клаас знал, что это вывели Марту. Подойдя ближе, он остановился и поздоровался с хозяйкой. Сразу же подошла коза и потянулась
губами к посоху - запах дерева стал ее тревожить и, пожалев козу, женщина порылась в карманах передника и что-то ей сунула.
Ханне было чуть больше сорока, но сухая и морщинистая кожа делали ее старухой. Контрастом к остальному была прямая осан -
ка и глубокий и ясный взгляд. Сейчас в темноте ее смуглое лицо казалось черным, но глаза блестели, как далёкие звёзды.
Оба постояли некоторое время молча, думая о своем. Наконец, словно бы решившись, но по - прежнему не глядя на Клааса, она
медленно произнесла:
" Тревожно мне", - и, помолчав, добавила - "Беда будет ... "
Клаас поднял голову и стал смотреть в отражение Луны в глазах женщины.
" Учитель не зря пропал". - Не говоря более, она повернулась и скрылась за калиткой. Послышались ее последние слова:
" Господь всемогущий, спаси и сохрани недостойных нас."
Родившись и прожив всю жизнь здесь, с детства помогая пасти стадо, а потом и сам став пастухом, Клаас неплохо знал
жизнь своих сограждан. Кое - кого любил, многих уважал, к остальным был равнодушен. К Ханне он относился особо - уважая
и в то же время побаиваясь, на что были особые причины. К тому же и говорила она мало и никогда - зря.
Обозрев стороны и взглянув на звезды, Клаас с собакой и козой пошли дальше. Утренний покой продолжал удерживать его
душу, но, все же где - то в ее глубине появилось темное пятно.
Дорога плавно спускалась под небольшим уклоном, слегка поворачивая в сторону. Вначале идти было легко, но стадо постепен -
но увеличивалось и уже приходилось поглядывать, чтобы какая - нибудь из коз не отстала от стада, завернув на боковую улочку.
Ближе к центру дорога выпрямилась, стала шире и вскоре Клаас со стадом вышел на главную городскую площадь.
Проходя мимо статуи отца Агора - основателя города, Клаас услышал бой часов - четыре негромких удара сообщили жителям
утреннее время и сейчас же вздрогнул - верхним зрением он ощутил свет. В разных местах города яростно, взахлеб залаяли собаки.
Подняв голову, он увидел на светлеющем небе какой-то облачный след, который таял на глазах и вскоре изчез.
Лай собак перешел в вой и Клаасу стало не по себе. Продолжая переживать увиденное, он вспомнил о словах Ханны. Прямой
связи тут вроде бы не было и все же ... Он вспомнил и о пропавшем год назад учителе.
Пройдя весь город от окраины до окраины, собрав стадо, Клаас вывел его на широкую каменистую тропу.
Посветлело, но стало ещё более свежо.
Козы разбрелись по сторонам, дощипывая меж камней остатки травы и движение замедлилось.