лс148 Пушкин История поэтического языка поэта по Б

Пушкин. История поэтического языка поэта по Б.М. Гаспарову

Гаспаров Б.М. в фундаментальной работе современной некоторым нам русистике «ПОЭТИЧЕСКИЙ ЯЗЫК ПУШКИНА КАК ФАКТ ИСТОРИИ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА» (WIEN 199) разбил историю пушкинского языка на  следующие этапы:

I – Арзамаский и риторика 1810-х

Юный Пушкин оказался в обществе гусей-вольнолюбцев Арзамас. Это «Литературный инферно», где царствует риторика эпохи Отечественной войны 1812-14 гг, процветает  апокалипсическая символика  и торжествует «Литературный мессианизм». Сам “Арзамас ” воспринимается его членами как сакральное войско. Арзамас стал поэтическим миров юного Пушкина. Именно здесь он заразился темой литературного апокалипсиса и мессианской миссией поэта.
 Прим. «Арзамасское общество безвестных людей» это литературный кружок в Петербурге (1815-18; ), объединивший сторонников литературных реформ Н.М.Карамзина и противопоставивший себя «Беседе любителей русского слова»:  14  октября 1815 г  на первом собрании в доме Уварова, которому и принадлежала идея создания такого общества, присутствовали шесть человек: Жуковский, Блудов, Уваров, Дашков,  А.И. Тургенев и С. П. Жихарев. Образ «Арзамаса» был создан в кульминационный момент давней полемики карамзинистов и литературных «архаистов»: пьеса «Урок кокеткам, или Липецкие воды» (пост. 23 сентября 1815 в Петербурге) А.А.Шаховского, высмеивавшая слезливого «балладника Фиалкина» (т.е. В.А.Жуковского), вызвала сатиру «Видение в какой-то ограде» (1815) Д.Н.Блудова, где был изображен  будущий «Арзамас» — «общество друзей литературы, забытых Фортуною и живущих вдалеке от столицы», которые собирались «по назначенным дням в одном Арзамасском трактире».
 
Деятельность «Арзамаса» была пронизана духом игры и пародии: все его участники имели прозвища, заимствованные из баллад Жуковского (К.Н.Батюшков — «Ахилл», Блудов — «Кассандра», А.Ф.Воейков — «Дымная печурка», П.А.Вяземский — «Асмодей», Д.В.Дашков — «Чу!!!», Д.В.Давыдов — «Армянин», Жуковский — «Светлана», М.Ф.Орлов — «Рейн», А.С.Пушкин — «Сверчок», B.Л.Пушкин — «Вот», А.И.Тургенев — «Эолова арфа», C.С.Уваров — «Старушка» и др.),
 
ритуалы «Арзамаса» травестировали торжественные собрания «Беседы…», а тексты «кощунственно» применяли к борьбе «Арзамаса» и «Беседы…» библейские и христианские понятия («Арзамас» — «Новый Иерусалим» и ковчег, на котором спасаются от «потопа» «Липецких вод» Шаховского; жареный арзамасский гусь—травестия Святого Духа; «таинства» «Арзамас» — аналог христианских таинств; собрания «Беседы…» — ад или сатанинский шабаш). Литературное творчество арзамасцев (речи, сатиры, пародии, послания), культивировавшее принцип и идеал «галиматьи», по своему значению вышли за рамки чисто литературной полемики, достигнув доселе небывалой в русской литературе степени комизма.   
Попытки будущих декабристов Н.И.Тургенева и Орлова, вступивших в «Арзамас» в 1817, придать его деятельности серьезный характер, успеха не имели.: после доклада Орлова в 1817 с призывом прекратить болтовню и перейти к радикальному делу а ля Брут … гуси быстро разбежались по курам и уткам…
Арзамасская поэзия Пушкина имеет две связанные в комплекс метафабулы – литературный апокалипсис с ярким образом поэта-мессии и певца Свободы. Признание в обществе арзамаских гусей было связано с данью этой «моде» и Пушкин ей добровольно и беспечно полностью покорился. Он пел Свободу, не будучи убежденным республиканцем и демократом. Он не оценивал рисков возмездия за этот маскарад и за публичную громкую славу маски  Певца Свободы.
 

II - РОМАНТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ - ПОЭТ КАК МЕССИЯ

Это период  1817 — первая половина 1820-х гг. Произошли крупные изменения идеологического и литературного климата в Российской Империи: с середины « мистического десятилетия» правления императора Ал1 = идола стали путать с мессией…  Флюгер повернулся по ветру злобы дня = от арзамасского литературного апокалипсиса — к романтической модели поэтической миссии с паломничеством в ад и инфернальными оргиями. До 1824 г в течение всей южной командировки ( «ссылке на юга») тема поэтической миссии стала доминировать  в творчестве Пушкина …
 
На весь бред мистических забав власти и говорливость «тайников» Пушкин ответил Гавриилиадой, Посланием Давыдову и Демоном, погрузившись затем ( на мировоззренческом своем перекрестке) в Хандру первой песни о  Евгении Онегине, Ленском и трио  Лариных (несносных дур Тригорских)
 
Фантастическое преображение Пушкина за три года службы в Южной недавно приобретенной в драке с Османской Империей провинции и бурно растущей Одессе = уехал Певцом Свободы и пока единственной законченной поэмы (но какой! – первой русской ирои-комической!) Руслан и Людмила с мечом Освобождения Руси от поганых карлитов в руках … иранского князя, стал автором Кинжала мести, а уехал в глушь Псковской губернии с пачкой обворожительных романтических южных поэм (Цыган, Бахчи-сарая и Пленника Кавказа), кощунствами Гавриилиады и хандрой никчемного Евгения … и ореолом мученичества, отвергнутого главарями тайных обществ России т наказанного при этом властью самодержавной …
 
А поэтический его язык  стал просто волшебным … лит. язык, созданный И. Дмитриевым, В. Жуковским и К. Батюшковым, приобрел в поэтике Пушкина невероятную магическую напевность … С этим багажом он вбежал в Зал Славы Русского Парнаса – зал Бессмертных.

III - ПОЭТ – ПРОРОК

В этот период до встречи и сговора с новым царем-вешателем от все того же Дома Романовых в лирике уже зрелого Пушкина по Гаспарову Б.М. стали преобладать «эсхатологические и профетические мотивы в творчестве». В ссылке Михайловской губы  Пушкин двинулся к  новой эвхаристии и от нее  к теме пророка (1824—1825), Но Пророк библейский лишен собственного голоса и слова – он  только толкователь Закона и его яростный охранитель …
 
В своем исследовании Гаспаров остановился с Пушкиным у статуи Петра в Медном всаднике. Двигаться за эволюцией языка Пушкина в 30-х он  не рискнул … Там его ждали Бесы и надвигающаяся тема суицида