На каникулы к бабушке

Летом после 7-го класса я поехала к бабушке в Ижевск. Одна. На поезде. Мать меня посадила в вагон в Новокузнецке. Трое суток я ехала, в Сарапуле вышла, и уже не помню как, по-моему, на автобусе, доехала до Ижевска. В поезде со мной случилась история. Я уже говорила, что в детстве очень крепко спала. Место мое было на верхней полке. Какая-то бабулька подсуропила: «Ты молодая, – говорит, - а мне неудобно лезть наверх, давай меняться местами».  В нашем вагоне ехали домой солдатики дембели. С одним из них я подружилась. Он ехал тоже на второй полке - напротив меня. И вот в одну из ночей я сплю и вижу сон. Бегу от кого-то по лесу, а этот кто-то меня уже догоняет. И вот он меня уже почти схватил, и тут я наступаю на траву и… проваливаюсь в какую-то яму. Очень долгий полет, падаю на какие палки, сучья, которые впиваются в ребра… Я скрючиваюсь от боли, понимаю, что угодила в волчью яму, думаю, хоть бы здесь не оказалось дикого зверя. И вдруг слышу голос: «Света, Света, проснись…» Я открываю глаза, меня трясет этот солдатик, я – на полу, в вагоне приглушенный свет. Села.
- Ну ты даешь! Сиганула со второй полки, думал, коньки отбросила, что ли.
- Я тоже так думала, только во сне.
- Ого, ну ты и спать! Ребра-то хоть целые? Упала сначала на первую полку, потом на пол скатилась.
Бабка, которая лежала внизу, тоже сначала подскочила, потом видит, что я живая, и на бок, чтоб наверх не лезть. Ну а я продолжила ехать  на второй полке, правда, потом спать боялась.

В это лето к бабушке приехала не только я. Приехал из Баку дядя Леня – самый младший бабушкин сынок. Боцман. Это не кличка. Это его профессия. Я просто в него влюбилась. Как и все Глуховы, голубоглазый красавец, высокий, крепкий, я бы сказала откормленный, какой-то лощеный. Помню, был у него светлый пиджак, висел на плечиках. Дядя Леня угощал меня всякими вкусностями, я у него просила мелочь на какую-нибудь безделицу. Как-то говорю: «Дядя Леня, дай 13 копеек на мороженое». Он молча берет меня за руку, подводит к своему пиджаку, сует мою руку в карман и говорит: «Вот сколько надо, столько и бери, что ты за копейками бегаешь!» Ну как не полюбить такого дядю! В Междуреченске дядя Миша, старший бабушкин сын, как-то не особенно повожал меня, не помню, чтоб он когда-то хоть какой подарок принес на день рождения мне или Таньке. Все говорил: «Вот, Светка, исполнится тебе 18 лет, я тебе платье подарю». Платье так и не подарил, забыл, наверно.

В Баку дядя Леня жил с женщиной, ее звали Вера Харитонова, у нее была дочка Вика. Вера была старше Лени лет на 10, работала в каком-то институте. Наверно, она была хорошей, отзывчивой женщиной, потому что после смерти моего отца, видимо, после рассказов дяди Лени о нашей нищете, она нам несколько раз присылала в Междуреченск посылки с очень приличными вещами. Вику дядя Леня ласково называл "моя Викуля", считал своей дочкой, а я – своей двоюродной сестренкой, хотя и не видела ее никогда.

Как-то дядя Леня попросил бабушку сделать пельменей. Купил мясо, а сам прилег. Бабушка завела тесто, и стали мы с ней вдвоем лепить пельмени. Лепила я их быстро, дома часто этим занимались всей семьей, особенно при отце. Короче налепили, сварили, пошла его будить. Вот он удивился, как это мы так быстро всё сделали.
- Я как-то попросил Веру, - рассказывает дядя, - сделать домашних пельмешков, так чуть с голоду не помер, она их целый день лепила, и в итоге фигня какая-то получилась. Хотя она очень вкусно готовит, а вот пельмени, видимо, не ее конек.
Ну а в этот раз он ел да нахваливал: «Ай, молодцы, вкуснотища!»

Решил дядя Леня навестить еще и отца, то есть моего деда. Взял меня с собой и с нами увязался еще его двоюродный брат Алексей. Вот втроем мы поехали на Постол (так деревня называется). На Постол – именно так говорят, почему, не знаю. Приехали, встретил нас дед – одноглазый. Что у него с глазом, теперь уже не знаю. Жил он один, а в доме всё поросло грязью. Зеркало так загажено мухами, что отражения почти не видать. Что-то на кухне я пыталась отскрести, но жирная пыль просто въелась в дерево, в посуду. Мужики напились, дед ушел спать в летнюю кухню, меня положили на какую-то лавку, дали какой-то тулуп, чтоб укрылась. Дядя Леня мирно храпит, зато дядя Леша времени зря не терял. В свои 14 лет я была еще совсем ребенком и, услышав от солидного мужчины «Я тебя люблю…», была просто шокирована. За словами в ход пошли руки. Полночи я просто от него отбивалась, держала оборону, пока он не свалился, видимо, сам устав.
На следующий день мы поехали домой. Эти двое шли, гадали, чем там нас матушка вкусненьким встретит. Я побежала вперед, пока они вразвалочку вышагивали, и сходу нажаловалась бабушке на несостоявшегося ухажера. Вот она их встретила со скалкой в руках. И по голове этому Леше: «Вот тебе за мою внучку, козлиная твоя башка!» Дядя Леня ничего понять не может, а тот ноги в руки и наутёк, только пятки сверкали.
- Светка, а ты мне-то почему ничего не сказала? Я бы ему рога быстро пообломал, - возмущался дядя Леня.
- Ага,  храпел там без задних ног, пообломал бы ты…


К деду я потом еще раз съездила, когда уже бабушки в живых не было, уже после школы, мне было 19 лет. Приехала, нашла его дом, стучусь. Никто не открывает. Долго стучалась, села под окном, не знаю, что делать. Поезд будет только завтра, на дворе вечереет, куда идти, не знаю. Смотрю из дома, что чуть наискосок напротив, семенит старуха.
- Ты кто, чего стучишь? Он не откроет сегодня уже никому, что тебе от него надо?
- Я его внучка Света, вот приехала его навестить, а теперь не знаю, что делать, куда идти…
- А ты Света, да я ж тебя знаю, ты Верина внучка, а Вера-то была моя подруга, царствие небесное. Пойдем ко мне, у меня переночуешь, а завтра уж вместе достучимся к деду твоему.
Вот так мир не без добрых людей. Помогла баба Маня мне. А на следующий день встретились с дедом. Он всё никак не верил, что я его внучка. Посидит-посидит да снова переспрашивает, что, правда, ты Света? Шибко какая-то красивая, в прошлый раз с Ленькой приезжала, так страшненькая была... Расцвела, говорю ему.
- А где ты живешь? - спрашивает.
- В бабушкиной квартире, - соврала я.
Ох, он обрадовался:
- Забери меня к себе, шибко мне трудно тут одному. У меня и капиталы кое-какие есть, все тебе перепишу. 
- Пока не могу, а там видно будет...
Вот так мы встретились с дедом в последний раз, вскорости он умер. Грешный был человек Алексей Иванович, всех разогнал, никого не любил, бабушку обижал всю жизнь. Деньги любил. Родню не выбирают. Молюсь за него, чтоб Бог отпустил грехи и не наказывал за них нас, его потомство.