С допроса на допрос

Виктор Матюк

С допроса на допрос

Коль ты в круг присяжных не вхож, они будут тебя водить с допроса на вопрос,
Перекинув мост, закрепив толстый трос за твой загорелый торс,
Они уже воткнули в твоё сердце нож, плоть сразу же  бросило в дрожь!
Рядом нет никого, исчезло стремглав разбойничье гнездо,
Потоки крови наземь пролились, безбедная жизнь потеряла всякий смысл,
Не торопись выполнять своей судьбы каприз, смог над местечком надолго завис,
Ты же грабителям в отместку, повернувшись дерзко и резко, наставил рога,
Внезапно поскользнулась левая нога, правая рука ударила в живот молодого мужика,
И тот слегка приоткрыв рот, произнёс взахлёб: «На часах – не холокост, ты же наивен и прост,
Как медная копейка, почему же судьба-чародейка вторглась в твои  владения
Без всякого предостережения?» Кто-то сжигал дома, кто-то рубил терема,
Но хохот зимней вьюги и тихий плач промозглого дождя довёл до одичания меня!
Ваш покорный слуга во мраке беспросветной ночи едва успел унести ноги подальше
От бесчестья и грядущего забвения, в вихре смут он неистов, злобен и лют,
Хотя мужик не глуп, он – тёртый жук, ему всегда всё сходило с рук,
Его седая грудь в течение нескольких минут дышит как кузнечный мех,
Твой грех незрим, ты ходишь вместе с ним, твой исход неотвратим!
Пришлось в риторическом бою отстаивать истину свою,
Она и плотная и широкая, как женщина одинокая,
У неё чудовищная прыть, ей бы только задницу свою от чужих взглядов прикрыть,
И опосля забыть, что и как? Легче всего сказать, что распри на поверхности лежат,
Не хрен краски зазря сгущать и обсуждать, что за напасть ворвалась на этот раз
Подобно вихрю и дождю, я же по грязному околотку тёмной ночью незаметно бреду,
Едва ли не дремлю, песен не пою, надеюсь и жду, что в свой час истина возвысит нас!
Всему – своё время! Всему – свой час! Ваш покорный слуга, матерясь и дрожа,
Оставшись без гроша в кармане, забыл о ночном любовном романе,
Происходившем намедни, ты был последним, кто утешал с молодой барышней
Грешное естество, креплёное вино сгустило краски и ты без острастки
Окунулся в бабьи ласки, когда же дело дошло до огласки,
Слова лились, как в старинной русской сказке полноводной рекой,
Но ты внезапно оказался за кормой! Ты Лазарем не пой, иди своей тропой, а что будет дальше,
Никто тебе заранее не скажет, никто выход из жуткой ситуации мигом не укажет,
Никто не предскажет судьбу, тебе придётся идти у неё на поводу! С таким предначертанием живу,
Когда же уверенность в завтрашнем дне обрету? Мне лишние вопросы ни к чему!
Слышу картавый рокот, он похож на гортанный рокот, никого поблизости нет,
Только вдалеке брезжит тусклый свет, он едва освещает давнишний след
Былых несчастий и побед! Хотелось в чёрные пряди носом зарыться к молодой ****и,
Утонуть в усладе, но не способен я по уши влюбиться, хожу по камням, рассуждаю сам,
Изредка обращаюсь к небесам с просьбами своим, их не заинтересуешь речами простыми!
Живёшь в распрях и слухах, тревогах и муках, пыток чреда вблизи тебя всегда!
Только голос страсти, как символ смирения и высшей власти голосом нежным и тихим
Что-то бубнит, а потом словно подколодная змея грозно шипит, бес не спит и постоянно зрит,
Где и как жизнь бурлит? Нет на грешнике лица,
Седая голова путает невысказанные мысли и слова,
Так была когда-то кладезь из выражений и слов,
Она исчезла в отблеске далёких миров! На сердце истома,
Нет ни кола, ни двора, ни дома! Остались зачатки христианской веры,
Хочется проникнуть совсем в другие сферы, но жлобские манеры не дают
Вникнуть в истину и в суть! От чрезмерной гордыни нет в твоей душе места гордыне,
Только великая Муза – сторонница союза слов и дел следит, как ты поседел,
Но оставшись не удел, порос полынью-травою, объелся лебедою,
И даже ночной порою уподобился последнему изгою!
Не обманешь, не соврёшь, ни дня спокойно не проживёшь,
Повсюду смута, холод лютый и скрытая ложь! Что посеешь, то пожнёшь!
Вправду и всерьёз не решается ни один вопрос, тело то и дело холод бросает в дрожь,
Без взяток не проживёшь, всё, что получаешь, за пару дней пропьёшь! ****а вошь!
В запах мягких волос внюхивается подзаборный пёс, так или иначе все стремятся к удаче,
Я же судачу с чужой женой о доли людской, она что-то кричит грешникам вдогонку,
Те в тот момент пьют самогонку, денег на коньяк нет, простыл их след!
У мёртвых и живых есть определённый опыт, он – источник намерений твёрдых,
Тебя же бьют завистники под дых, чтобы ты забыл о заботах земных,
Ты же не создан вздохов и слёз, тебе бы добраться до шелковистых волос,
К ним слегка прикоснуться, в сон впасть и ужаснуться, ибо просветлённый ум
Устал от несбыточных дум! Я же разуму верю, он уменьшает растраты и потери,
Они вдали и возле, я же думаю, что будет после? Воля или тюрьма?
От многообразия дум можно сойти с ума, никому не нужна Колыма,
Зачем же я за сердцем прятал камень, и не разглядел огонь иль пламень?
Везде мелькают разные лица, они, словно перевёрнутые страницы бытия,
Не безмолвствую я, пока грозит уголовная статья, помощь адвоката нужна!
Будут растраты, они не по карману даже людям богатым,
Мне же платить за любовные романы ещё не приходилось,
Конечно, много забылось, и многое не осуществилось,
Теперь как бы ни пришлось рвать пряди седых волос!
Старый лось полез к статной бабе целоваться взасос,
Не сбылось и не срослось, он пронизан женской наглостью насквозь,
Неутешительный прогноз разрывает раньше времени состарившийся мозг!
Пройдено сто дорог и видит бог, что плод его наук ушёл в песок, пережито немало тревог,
Рано  состарившийся волк, познавший в любви толк, шлюху в дом приволок!
Стоп! Не о чём не говори! Послушай, как поют снегири! Не ори на всю округу,
Ты с испугу спутал грозу и вьюгу, оставил на произвол судьбы супругу
И не стал склеивать совместную жизнь из клочков, лишился снов,
Занемог, едва не свалился с ног, свои бы силы поберёг,
Всему – своё время, всему – свой срок! В тот миг наслаждение испытал,
И даже сон потерял, не почувствовал собственный закат, а ответ услышал отборный мат,
Бог был прав стократ, когда ваш покорный слуга отправился в бега, но голос свыше
Ему в уши грозно дышит, старик ничего предосудительного не слышит,
Он последнюю рапсодию спокойно пишет на нотной бумаге,
Как ответ молодому салаге, умудрившемуся схватить за шею старого гуся,
Как оказалось зря! Гусь свинье – не чета! Плевать мне на осуждающие взгляды людей,
Среди них немало сук и ****ей, но не хочу плевать себе в душу, трясу судьбу как грущу!
Строю и рушу, сам немощен и простужен и никому давно уже не нужен,
Некому приготовить ни обед, ни  ужин! Неужто тропа сойдёт на нет?
Что за бред? Что за маета? Вот-вот погаснет свет, и сплошная тьма накроет уста, и что тогда?
Жизнь, как у крота, повсюду темнота, нет выбора иного, как взвешивать каждое слово,
Избави боже от поступка дурного! Ничего хорошего не жду, не сужу и не плачу,
Дую на горячее, благодарен року и судьбе за моменты те, что возникли не просто так,
Мужики боролись за баб, им приснился вещий сон, что кто-то ходил без кальсон!
Был притон, он словно воинский бастион выстроен так, что его нахрапом взять никак!
Незваной гостьей чудной пришла та девушка ко мне, встала лицом к стене,
Вот это сон, и её голос, поющий ему в унисон, словно вальс «Бостон»,
Мчался пустырём, грудь у него колесом, а стол уже накрыт на несколько персон!
Нельзя к интимным связям относиться беспечно, любовь не длится бесконечно,
Ничто не вечно под Луной, когда-то приходит конец жизни земной!
Тропа сойдёт на нет, и сразу убавит множество бед! Каждый – раб привычки,
Страсть подобна зажжённой спичке, коль горит она уже, значит, ты у неё на крючке!
Теперь не тебе решать, с какой ноги вставать, с кем  спать и где? Ноль помним, два – в уме!
Мы сами по себе, все хотят клубнички, так угодно было судьбе, и вот ты стоишь на голове
От прихотей истерички и по старой привычке даёшь обещания, что отныне и впредь
Выполнишь все её желания, потом вы расходитесь на скользкой тропе,
Каждый живёт сам по себе! Всё, что испытал, воскрешать перестал,
Мучился и страдал, но последнюю главу любовной повести не дописал!
Устал от притворства пришлой бабы, они все на передок слабы,
То ямы, то ухабы, нет былой отрады, им подавай веселье и наряды,
Ты становишься нищим, твой дом стал захудалым пепелищем!
Едва не остался без последних штанов, слава богу, жив и здоров,
И не требуется помощь докторов, чтобы заново воскресить потерянную любовь!
Ты стал седоволосым, но не решил множество насущных вопросов,
Ходишь голым и босым, топчешь росы, жнёшь покосы, но вянут розы в твоём саду,
Ты испытываешь во всём нужду! Беду раздвигаешь руками, передвигаешься рывками,
Едва семенишь уставшими ногами, бог за облаками, а рядом с нами темень, боль и суета,
Едва открываешь глаза, как с раннего утра уже слышна пальба, стреляют в лоб из-за угла,
Плоть грязна, душа чиста, озадачены уста, болит голова, небось, не от великого ума!
Неужто грипп? Быть может, СПИД? Что-то голос охрип, и член плохо стоит,
Напоминает о себе хронический артрит, кажись, ты влип,
К бабьей юбке вновь прилип, как к молодой берёзе гриб!
Нет больше сил, чтобы плыть по штормящему морю,
Ничем не поможешь сиюминутному горю, с кем угодно поспорю,
Что вскоре появится ясность в страждущем взоре,
Седые горы сменят однообразное плоскогорье!
Старик своё волнение от присяжных спрятал,
Оставшись наедине, едва не заплакал горькими слезами,
Истина под облаками, ложь и ересь рядом с нами!
Они возле, в обыденной позе стоят на земле,
Ты же после будешь жить на безлюдном пустыре,
Нет тебе места в монастыре! Гаснет свет в окне,
Несчастный странник что-то бормочет наедине,
Сидит без кальсон, он и вправду удручён, грудь скрипит как мех,
Спать не даёт обыденный грех! Он один для всех разгильдяев и повес!
Много нерешённых вопросов, они вертятся под носом, покинуть бы суету и тлен
Один раз и насовсем! Спрятаться бы в кусты от людской зависти, безделья и нищеты!
Увы, все мы носим за душой камень, он уже не высекает из сердца пламень,
Мужик изранен, но он уникален, по что ему осуждение?
Боль опускается всё ниже, но это не грыжа, рок рыжий наглый и бесстыжий
Тебе голову мурыжит, и в затылок постоянно дышит, его черты раздражают тебя до тошноты!
Бог устраивает душе допрос, он строг и неотступен, мой же образ мыслей преступен,
Через час другой придётся выслушать нелицеприятный приговор, в мыслях затор,
Не хочется выносить сор из избы, увы, реалии жизни таковы, что нелепый суд
О тебе забудет через пару минут, виновен ты, ждут тебя не только Кресты,
Но и стены «Матроской тишины»! Мысли зловещие благоволят женщине,
Что имеем, не храним, потерявши плачем, о потерях опосля судачим,
Но сейчас грешниками движет страсть, за множеством пышных фраз
Скрывается всесильный глас, блестит в святом углу иконостас,
Он не разжалобит всех нас! Всему – своё время! Всему – свой час!
Нам трын-трава, что по двору разбросаны дрова и за забором горит трава,
Пусть у соседей болит голова, у нас забота одна: по что бывшая жена так холодна?
Круша мечту, строит новую семью на промозглом ветру, упёршись взглядом в асфальт,
Пытается пришлая ****ь с коленей встать, но не получается никак,
Кажись, она попала впросак! Бог, взирая с неба, борется против бреда,
Гасит едва тлеющую сигарету, и призывает души к ответу? Как быть? Как жить?
Выразить бы сначала двумя-тремя словами, что надоело рыться в хламе
И разгребать грехи грязными руками! Часы пробили лениво неурочный час,
Жизнь пролетает мимо нас, стезя проходит у обрыва, слова речитатива
Напоминают грохот морского прилива, быть бы живу, не помрём,
Понатужим жилы, мысли лживы, дела неторопливы, бабы плаксивы!
Они бесятся с жиру, потом ходим с протянутой рукой по миру,
Когда к ним не благоволит судьба! Мои года, моё богатство!
Пока я во власти овладевшей мною величайшей страсти,
Буду жить в веках, преодолевая страх, и двигаться впотьмах!
Бороться иди сдаться? Как бы на запятках судьбы не оказаться?!
Блаженство иль плаха? Бухнулся с размаха грешник в реку разврата,
Теперь его душу гложет червь сомнения: не велика ли цена его прегрешения?
Когда ты был женат, тебе не страшен ад, а ширь земная напоминала просторы рая!
На чужую свободу не посягаю, живу, как знаю, никого не упрекая, кроме самого себя!
Старость не видна из-за грязного стекла, вот те на! Треснула стена царства лжи и царства сна,
Желтеют поля, без дождя высохла плодородная земля и вздыбилась от трещин она,
Хорошо б услышать правду в лоб, а потом совершить в сторону бросок,
Но не угодить бы в сугроб, видит бог все мытарства, трудно выжить без гульбы и пьянства,
Сколько потрачено трудов напрасно? Жить хорошо и страшно!
Если захочет бог, он закроет грешнику рот, и свернёт его в бараний рог,
Главное – найти весомый предлог! Вокруг темно, окно на веранде затемнено,
К тому же не проветривается оно и уже давно! Народ живёт грешно,
Язвительно улыбается и блуда никак не чурается!
Многие из дам не уступают мужикам ни на грамм,
Они ходят по судам, рядом с подсудимыми садятся,
У них есть пагубная привычка, у каждой бабы своя методичка!
Хватает стрел для всех, они без помех излучают заразительный смех,
Он толпу зевак поверг в состояние транса, такого хамса, наглости и хулиганства
Не видело ограниченное пространство бытия, догорает тусклая свеча вблизи степного ручья!
Когда тебе далеко за пятьдесят, трудно начинать движение вспять
И на каверзные вопросы баб невнятно и робко отвечать, не с кем спать,
Но есть с кем поболтать, не хрен паниковать! Мне снится без помех
Заразительный девичий смех, вокруг враждебная среда, а ты всегда
Застываешь в ожидании наивысшего суда! Тебя волокут то туда, то суда,
Словно поддонка, рвётся там, где тонко и всех стригут под одну гребёнку!
Мужчина старый считал судьбы удары, как же он всякий раз волновался,
Словно бы по верёвочной лестнице высокой башни быстро спускался!
Был бледнее полотна, и когда добирался до дна, ему высь небес была видна!
Он вторично без труда пересчитал жизни прожитые года, они венцом на груди сияют,
И ярче солнца прежний путь озаряют, но не сбивают с проторённого пути,
Одна безвестность впереди! Прозри! Не тверди настойчиво и глухо себе на ухо,
Что царство духа теплится в груди, там же изнутри ты прячешь промыслы свои!
Завтра схожу к алтарю, с богом наедине поговорю, расскажу бестолково,
Что ничто здесь не ново и о предстоящем конвое, давление в суде силовое,
Противостоят двое, а судят и бдят много бестолковых ребят, стало быть, любой
Будет одержим победой над тобой! Оконфузиться можно, выжить сложно.
Двоедушие безбожно душу ранит, и горесть разум в бездну тянет,
Не мешкай! Смотри на чужие потуги с усмешкой! Пусть что угодно враги говорят,
Тебе ровным счётом на них наплевать, не отводи в сторону взгляд,
Пусть любая ****ь рассматривает твой половой аппарат, как микроб
В собственный электронный микроскоп, он наяву уменьшен,
Но вызывает зависть у женщин! У них сдвиг по фазе, порой даже деревенеет язык,
Хотя он болтать без остановки привык! Душа болит, и сердце плачет, судьба судачит
О жизни мирской, ты для неё, как тяжелобольной! О, да-да! Людские слова,
Как студёная вода, она путает все нити, и на фоне текущих событий вокруг неё
Пусто и всё мертво! Коньяку бы, смочить треснувшие губы или глоток воды,
Нет беды без предисловия, такова суть бытия! Голова болит от условий атмосферных
И представлений эфемерных, от стонов характерных сужается внутренний мир,
Боль сгонят жир, земная ширь давит на половой аппарат, тупеет взгляд,
Пришло время слёзы наземь ронять! О, да-да! Жатву сменяет страда!
Старик со счёта сбился, когда в смысл былых похождений мысленно углубился,
Он бился, как рыба об лёд, был бы в этом толк, он, как молодой телок
Уставился на треснувший потолок, надолго замолк, вспотел покатый лоб,
Близок исход! Нет хорошего ничего! Проходит всё! Дальше что?
Итого зло сменят добро, что было прошло, мужик нервозен,
Был религиозен, нынче он озабочен иными делами,
Ему бы в божьем храме поговорить с херувимами и богами!
От дуновенья ветра качнулась сломанная ветка,
На ней болталась рыбачья сетка, он заметил метко,
Что бог помогает ему нередко в ситуациях непростых,
Рядом много людей злых, нельзя ему опираться на них!
Есть мудрый совет, если денег в кармане нет,
Не бежать за наслаждением вслед, дабы избежать бед!
 Семья – твой последний редут, там тебя не предадут,
И чашку чаю подадут в миг прозябания, но ты не будешь в состоянии
Уже продолжить свой многострадальный путь!
Он был далёк, жизнь преподнесла тебе урок,
Но ещё не подвела последний итог!
Всему - своё время! Всему свой срок!
Имей терпение дождаться часа своего,
Нет ничего хуже него! Преходяще всё,
И даже обручальное кольцо тебе могут бросить в лицо!
Базар-вокзал, кто-то обидную фразу сказал, ты смысл тех слов не запоминал,
Но потом о них долго вспоминал, трудно словами горечь бытия высказать,
Ещё труднее намерения врагов понять, они прячутся во тьму, ты же по неразумению своему
Влезаешь на девятибалльную волну и летишь, обгоняя ветер, небесную высь в тот зловещий миг
Ты даже не заметил! Взгляд не стоит, карта бита – нечем крыть, не оплачен огромный кредит
За былое наслаждение, под ногами камень преткновения, ты его убираешь руками,
Молишься в храме, но приходишь в чужой чертог, и бог подводит твой итог!
Твой поезд уже подходит к перрону, слава богу, что все места в вагоне не свободны,
Люди, как псы голодные творят действия, неподсудные уму, я же домой гребу,
Преодолевая скуку и тьму! Судебный зал велик и мал,
Т что-то высокому прокурору не так сказал, и впросак попал!
Наступил миг зловещей тишины, думы и дела объедены,
А ты объелся белены, от преображений и утрат глаза болят,
Дрова печи уже не горят, мыслям внимая, жизнь, как есть принимая,
Дорога прямая идёт под косогор, перед тобой вырос высокий бугор,
А на нём забор – ни проехать, ни пройти! Можно только с ума сойти!
Гордости уколы – следствие судьбы тяжёлой, она предстала в ореоле,
И волосы её чернее смоли, но в изгибах православной доли
Ты носишься между туч и пенящихся круч огромных волн, твой утлый чёлн
Приходит в движение по воле волн, крик и стон слышен со всех сторон!
Взгляд мужчины удручён, а он – обречён на продолжение непристойного разговора
У церковного притвора в студёную зимнюю пору! Много не говори, только не ври и не хитри,
Врать неуместно, лучше жить праведно и честно, как бы ни пришлось стать по команде:
«Руки ноги врозь!» Тебя псы сторожевые видят насквозь, они, небось, встают по команде,
И живут в узде, сучье племя скрашивает время, таращась во тьму, мне же всё это ни к чему!
Стыжусь идти обратно, что-то шепчу невнятно, повторять те слова неприятно,
На груди у девы сияет алмаз, изготовленный для нас, он погаснет через час,
Омрачается половая связь, та королева грешна и своим положением омрачена,
Она уже не молода, но и не стара, видна проседь у одного виска, она родилась в средине октября,
Тогда снегом не покрылась земля, небо осенью дышало, и оно грозу предвещало,
Время не шло, а бежало, душа роптала из последних сил, её отблеск страсти взбесил!
Ты же от бессилия наземь пал, и даже на локтях не привстал, выл как шакал,
За что тебе господь покарал? Ты истину не познал, там все сокрыто в тумане и в дыму,
Ну, зачем же ты таращишься во тьму, давая путь греху, он отправляет тебе в тюрьму!
За что тебе ниспосланы мученья, было же ниспослано небес благословенье,
Простыл его след, небось, небу на ухо наступил медведь! Звезда на небе дрожала
И едва скромному скитальцу тёмной ночью путь освещала, узда зубы сжала,
Но страсть поостыла, боль отпустила, ты же присел у деревянного настила,
Пора размышления наступила! Что было, прошло, язык, как помело, потное чело
Уменьшает кругозор, окно выходит во двор, там не видно ни черта,
За забором тлен и суета! За ними пустота, видать по всему неспроста!
Не хрен бабе переводить на мужика стрелки, это их житейские проделки,
Они всегда хотят быть в тени, но как не темни, секс скрашивает жизни дни!
На женщин не сержусь, дел своих не стыжусь, иногда вхожу во вкус,
И сам лишаюсь чувств, сердце к любви ещё не остыло, символы тылы
Исчезли стремглав, боже, от таких житейских забав Ты, Господи, нас избавь!
Неужто я не прав? Не зверь же я, здесь пуще меня всякого зверья.
Оно со словами лицемерия, войдёт в любые двери, им не нужны духовные сферы,
Реальность недоверия съедает меня, петляет стезя без толики тепла,
Мне бы раздеться догола, присесть бы у степного ручья, и сгореть с бабой дотла!
Господь грешника покарал, он от бессилия лицом в грязь упал,
А когда голову от земли оторвал, захотел сотку пригубить,
Дабы о своих невзгодах напрочь забыть! На фига ему ударяться в бега?
Ваш покорный слуга  уже сделал три шага навстречу грядущей предтече,
Ничто человеческое ему не чуждо, на душе стало грустно, исчезло былое чувство,
Неужто мужик угомонился или в своих способностях усомнился?
Хорошо, что не спился, в нём дух истины укоренился!
Он не обленился, но вовремя не женился, потом в раба бабы превратился!
Возникает у следствия вопрос, каковы последствия этого стихийного бедствия?
Ты того…не распространяйся далеко, не зарывайся глубоко,
На губах ещё не вы сохло материнское молоко!
Прежде, чем сделать два шага в направлении глубокого оврага,
Подумай на фига, ты вчера пил брагу, потом скомкал лист бумаги,
Вёл себя, как салага или н6ищий бродяга? Ты – дерево, сгоревшее дотла,
Был мощнее и грациознее орла, но при виде бабьего дупла кругом пошла дурья башка,
Она стала путать фразы и слова, хотя без женского тепла и не туда, и не сюда!
Женщина выдвинула тебе одно условие, и сказано это было гордо и сурово,
Что он должен войти в неё с любовью, и завоевать её доверие потом и кровью!
Есть у блуда весомые границы, их знают даже молодые девицы, а жрицы любви
С ними свой долгий путь прошли, не поскользнувшись, мимо улыбнувшись,
Легко качнувшись из стороны в сторону, что даже вскрикнули от зависти чёрные вороны,
Она бы не отказала себе в наслаждении, если бы не низкое твоё происхождение,
Да и местонахождение не то, не дай бог увидит кое-кто, как наземь падает женское манто!
Я к тому клоню, что в её меню не места ветерану, едва вышедшему из ресторана!
Хватит пороть херню, не надо позорить родню!
Баба хороша снаружи, если бы у неё была уже,
Тогда  мы бы не двигались вчуже по замёрзшим душам!
Проигран старт, мужиком овладел азарт, был март.
Феромонов аромат творил дела свои, уже потухли ночные огни,
Никто не говорил о создании семьи, у каждого мысли о страсти и любви!
Прости! Мне бы уверенность в себе обрести и дописать вчерашние стихи,
И уж потом идти в зал суда, где не было справедливости никогда!
Рядом сугробы, нищенские трущобы, вдалеке горят небоскрёбы,
Хорошо бы унести оттуда ноги, хотя положение шаткое,
Дело в шапке, без Колымы и Камчатки не обойтись!
Какой был смысл поганить собственную жизнь
Из-за мига наслаждения? Будет много времени в специальном учреждении
Для мыслей и дум, на хрена сейчас поднимать гвалт и шум?
Себе уже не принадлежу, бабьего запаха не выношу,
Уж лучше запах водки, чем из бабьего дупла затхлый дух селёдки!
Господи, за грех прости, уж если сбился божий раб с пути,
Хотя ему грехи отпусти, он совершил проступок по халатности
И собственной глупости! Боль в затылке, демоны в бутылке,
Кровь бурлит, запах бабьего дела душу веселит! Никто не забыт, ничто не забыто!
Мы с судьбою квиты, закончен монолог, злой демон прячется между стройных бабьих ног,
Забивается в самый уголок, притаился и смотрит в потолок! Все мы попадаем в переплёт,
Когда-то кончается великолепный полёт, маленький фаллос и большой живот – вот и всё,
Что от важного фраера осталось! У него в глазах двоится, пар и дым за спиной клубится,
Не мудрено ошибиться и дьявольские дебри углубиться,
Если там ты можешь к заповедной нише пробиться!
Крылья сложишь, себя уничтожишь, но горю своему уже не поможешь!
Мысленно расту, теперь всегда стою на боевом посту и бдю,
****ей чувствую за версту, но всё равно взираю на путеводную звезду,
Нет пути иного, никто не верит мужику на слова, за отсутствием иного,
Необходимо проходить мимо соблазнов мирских, рядом нет людей святых,
Даже в храмах божьих нет мест отхожих! Совесть душу гложет
И по ночам мысль тревожит и сутолоке мирской,  ты ходишь, как чумной,
И такая галиматья в течение дня не виновен я, система бытия возводит в квадрат
 Любовь, страсть и разврат! Был бы ты – дегенерат, имел бы приличный половой аппарат,
Никто бы на тебя не собирал компромат! Ты же при встрече расправляешь грудь и плечи,
Видишь далече, расскажешь бабе анекдот, она этого только и ждёт,
А когда сближение тел произойдёт и уже закончится страждущих тел полёт,
Ведёшь себя, как нормальный идиот! Не сужу, но каюсь, пока дышу, любовью занимаюсь,
Молитвы к небу возношу, когда в ночи пиши, ближе к утру сам на себя богу доношу!
Господи, прости! Не мсти грешнику, сбившемуся с пути, попытайся его спасти
От крестных мук! Затихающий звук раскаяния не уменьшил отчаянья,
Слёзы и рыдания будут опосля, после народного суда!
Дождаться его решения невтерпёж, там будет в основном только ложь,
Бабий скулёж бросит судей в дрожь, что посеешь, то пожнёшь!
Как говорится, былое не сразу испарится, нужен час, чтобы прошлое смыть в унитаз!

Г. Ржищев
13 августа 2019г.
17:18