Походная кухня

   Сейчас мало кто знает, что такое сублимированное мясо. Был такой продукт в период СССР. Вещь невкусная, настоящий корм для аквариумных рыбок. Цвет как у подсолнечной халвы – светло-серый. Это мясо нужно было уметь готовить. В нашей группе таких умельцев не было. И поэтому мясо всегда оставалось вроде как «НЗ» (неприкосновенный запас).
  В одном походе у нас украли заброску, и на вторую его часть продуктов не хватало. Осталось лишь немного разной крупы, сублимированное мясо, пачка киселя, банка тушенки и томатная паста. Коллективным голосованием решаем приготовить на завтрак манку с киселем. Помнится, в одной ложке киселя я насчитал не более 10 крупинок манки. На обед варим все остатки крупы – манку, рис, перловку и добавляем тушенку. Первое блюдо мы назвали «манкис», второе – «манрипетуш». Один раз даже варили тушенку с манкой – «мантуш». Потом мы частенько вспоминали эти «изысканные» блюда и веселились импровизированным названиям.
   Ну а когда дошло до сублимированного мяса, пришлось его сварить и смешать с томатной пастой. Получилось что-то вроде рыбы в маринаде. Дрянь полная, добавки никто не просил, и часть котла мы выкинули.


* * *
   В горах Архыза мы встретились с группой знакомых из Новороссийска. У них был большой лагерь с хорошо оборудованной кухней. В лагере всегда дежурила одна из женщин, которая к возвращению туристов готовила хорошие и вкусные обеды.
   Как-то спускаюсь я в лагерь, у нас готовой еды нет. Подхожу к участику Гене и спрашиваю:
  – Не осталось ли чего-нибудь перекусить?
  – Пойди спроси у кулинаров.
Иду, спрашиваю.
   В ответ:
   – Остался только соус.
   Ну что ж, соус так соус. Буду хлеб макать, решил я. И какого же было мое удивление, когда мне в миску налили добротного густого борща!
Они, оказывается, соусом суп называют. Очень вкусный был борщ – просил добавку.


* * *
   В качестве перекуса мы всегда брали много дефицитных продуктов: финскую салями, сервелат, хороший сыр. Каким-то образом в перекус попал шпротный паштет. Не сами шпроты, а именно паштет. Он был всегда в продаже и стоил сущие пустяки – 16 или 20 копеек. Наверное, его взяли взамен не купленных шпрот.
   Так вот, он мне невероятно понравился. Должен сказать, что у меня в горах менялись вкусовые пристрастия. Например, я не мог пить черный чай, а только травяной. Что-то подобное вышло и с паштетом, я глотал слюни при его виде. Дело дошло то того, что я стал менять порцию паштета на… порцию отличной сырокопченой колбасы.
   Что было со мной, до сих пор не пойму.


* * *
   В один горный поход на перекус мы дополнительно взяли настоящую воблу. Она была большим дефицитом в советское время. Скажу честно, вобла пошла не очень хорошо. То ли чистить ее не хотелось, то ли проку от такого перекуса было мало. В общем, проносили рыбку до конца похода. В один дождливый день, спустившись с перевала Асмаши и выйдя в долину, мы укрылись под большим камнем. Здесь же решили и пообедать. Вспомнили про воблу. Она к этому времени подмокла, да и мы были не сухие. Воблу мы почистили и поделили.
   Был в нашей группе каратист Володя. У него отсутствовали два верхних и столько же нижних передних зубов. Берет он кусок спинки, а укусить не может – зубов-то нет. Он перекладывает рыбку под боковые зубы и начинает жевать. Смотришь – ну впрямь как собака. Глаз сощурен, один конец спинки у него в кулаке, а другой под «молотом» верхней и нижней челюсти. Так и работает челюстями, почмокивая. Рыба все же сухая и так просто не поддается. Он ее пожует-пожует, устанет да и переложит на другую сторону. Без смеха и жалости смотреть на такую картину мы не могли. А когда он понял, что мы над ним подсмеиваемся, тоже расхохотался. Человек был с юмором.

* * *
   В походы мы всегда брали раскладку продуктов с учетом норм, которые были рекомендованы в туристской литературе. Кто ее только составлял? Норма сахара в день на человека была обозначена в сто грамм. Идем мы, скажем восемь человек, в пятидневный поход, и по норме нам нужно взять четыре килограмма сахара. По восемьсот грамм в день. А куда его добавлять? В суп и рожки не будешь, только в кашу и чай.
   Сахар лежал в рюкзаке Бориса. На третий день он видит, что продукт не съедается и вес рюкзака никак не уменьшается. Не понравилось ему это – балласт таскать тяжело. И он втихаря стал подкладывать сахар не по вкусу, а по весу, в смысле «чем больше, тем для меня лучше». От этого каша стала до того сладкой, что есть ее совсем не хотелось. Очередной завтрак был испорчен, и мы остались голодными. Руководитель отругал Бориса и повелел излишки сахара оставить у костра.
   И куда он только глядел, когда утверждал раскладку?

* * *
   В верховьях одного из ущелий Кабардино-Балкарии мы встречаем кош пастухов (летний домик). Я в то время был завхозом и пошел разузнать насчет молока. Его не оказалось, зато мне предложили айран – кислое молоко наподобие кефира. Я возвращаюсь с каном, прошу налить полный. Стоило это недорого – один или два рубля, для группы – пустяки. Через несколько минут мне котел возвращают. Айран был кислым, холодным и хорошо утолял жажду. Напиток мы одолели быстро, и меня отправляют за добавкой. По дороге я подумал: откуда в коше, где нет холодильника, холодный айран? Ведь на такой жаре он должен быть, по крайней мере, теплым. Загадка…
   Я передаю хозяйке кан, прошу еще раз его наполнить. А сам решаю проследить. Она берет посудину, уходит за угол и исчезает из поля зрения. Заглянув за угол дома, вижу такую картину: женщина выходит на берег бурной горной реки, черпает каном воду, затем возвращается и наливает в него густой айран. Ледниковая вода разбавляет айран и делает его холодным.
  Мы оценили смекалку пастухов и с удовольствием допили второй котелок вкусного напитка.

1977–1982 гг.