Бестактность слов

Виктор Матюк

Бестактность слов

Наконец-то до мозгов дошла бестактность слов коммунистов и большевиков,
Молодых и старых мудаков, собравшихся из сёл и городов в одну бандитскую ватагу,
Написавших бумагу о равенстве и отличие, унизившую до неприличия
Историю классового различия! Они стояли у изголовья всеобщего безмолвья,
Когда людей сажали на колья и сносили надгробья, доля вдовья тогда стала на глазах угасать,
Это – факт, от него никуда не убежать! Был принят всеобщий стандарт для мужиков и баб,
Каждый их шаг был под контролем, зато разрешалось властям торговать алкоголем!
На бестактность слов никто внимания не обращал, каждый в ногу с толпой шагал,
Ибо знал, что шаг в сторону и над его могилой будут летать чёрные вороны!
Слова и мысли в железные латы закованы, люди утомлены,  вконец измотаны,
Их лица бледны, руки холодны, все ждут очередной весны, в разуме счастье, беда без него,
Он – богатство, горе – без него, ума торжество, прежде всего, ограничивают бестактность слов,
Дело не может быть завершено, если всё имущество разбазарено, а ты крутишься, как веретено,
Тебя судьба бросает то в бездну морскую, то окунает в грязь мирскую, не живу, а тоскую,
И всуе бытия теряю силу мужскую, в пору ночную крест святой целую и бабу ревную!
Не могу я пережить молву людскую, бестактность слов способна разрушить любовь,
Её улов не оставляет заметных следов, стук женских каблуков  - символ грядущих грехов
Отражается в строках стихов, мысли освобождаются в тот миг от оков, и доходит тогда до мозгов,
Что без ярких и самобытных слов, как без сухих дров, нет огромного пламени
За закрытыми наглухо ставнями, задраенными тяжёлыми тканями!
Там зверствует аллергия, нет ни застолья, ни нужного снадобья после питья,
Одни беззакония и признаки малокровия на фоне всеобщего безмолвия
Отталкивают старика от общего стола, небесная звезда ему надежду дала,
 Что не зря его мать родила, что не зря он на свет появился, благодаря ему мир изменился!
Как же тогда я в этом захолустье очутился? Я же в приличном городе родился, прилежно учился,
Но опосля, вскинув тяжкую ношу на спину, приструнил свою гордыню
И попытался взобраться на неприступную вершину, но не тут-то было,
На исходе мощь и силы, холодного ветра порывы нашли веские причины для кары,
Ведь распри и скандалы в пьяном угаре вспоминаются только в кошмаре,
Когда очередная пьянка в самом разгаре, а ты - в ударе, сознание твоё в тумане.
Тогда твой нрав - коварен, на лбу немало испарин, но ты – не барин, ты – холоп,
Почти что жлоб, тебе ожидает всемирный потоп, это для господ приготовил бог
Спасительный челнок, на нём можно жить без забот год иль два, пока не спадёт вода!
Мягкий мозг устал фигню пороть, он проповедует ложь, из иноходи переходит на галоп,
Потом делает последний рывок, чтоб  заехать на часок иль два к знакомой вдове на огонёк,
Пусть от мирских забот отдохнёт седая голова, она отыщет фразы и слова для хвастовства!
Под ногами шуршит опавшая листва, кружится седая голова, она вовсе не пьяна,
Она не может найти весомые слова, приятные для чужого естества!
Долу падает крупная слеза, в твоих руках роль загнанного пса,
Слова, как молодая и гибкая виноградная лоза нанизываются друг на друга,
Соединяясь между собой музыкальной фугой, замолкла ругань на скользкой стезе,
Продолжается стрельба на приграничной полосе, а в голове мелькают фразы только те,
Что не привыкли жить в пустоте! Они стоят у моего изголовья и диктуют свои условия,
Я же чту законы бытия, веру в истину обретя, вижу, как стезя после проливного дождя
Круто падает вниз, жизнь теряет веский смысл, не торопись жить среди лжи и вранья,
В кругу бандитов и ворья, тут же попадёшь на остриё копья, там заживо пропадёшь,
Что посеешь, то пожнёшь! Что? Из-за кустов за нами пристально следит зло,
Бытие – временно, жизнь – цирк - шапито, всё настолько просто и даже смешно,
Ты вместе с матерными словами заодно, вам приятно жить грешно!
Людская молва по околотку ползёт, что сама себя раба бьёт, что плохо пашет и жнёт
И мужу житья не даёт, если бы не бестактность слов и вычурность размягчённых мозгов,
Можно было бы отдельные фразы из стихов спрятать вглубь мужских штанов,
Фортуна взгляд в сторону с мужика перевела, пот струился с женского чела, она утомлена была,
И не подпускала старика к себе близко, не видя в том ни капельки риска, наклонялась низко!
Забыв всякий страх, муж начал беспокоиться о собственных рогах,
Он без женской любви давно бы зачах, согрешив впопыхах,
Оказался по уши в долгах, зато исчезла тоска в глазах!
Бестактность слов стала напирать, изменился ритм и шаг,
Странная напасть, разинув огнедышащую пасть, показала недюжинную власть,
Карта пошла в масть, надо себя и бабу спасать, ведь можно угодить в капкан!
Какая стать, какая походка! С ног сняты колготки, на столе бутылка водки,
Местные озорники, в основном бывалые мужики, не без улыбки пробуют заморские напитки!
Они не в убытке, золотые слитки останутся в изнеможённой душе,
Ночь проведённая, как в летаргическом сне, навечно осталась вовне!
Вот и я присел отдохнуть, пришлось голову свою склонить на грудь,
Удалось уснуть на пять или десять минут, разбудил анальный зуд,
Его удалось как-то унять, такое счастье не каждому дано понять!
Плоть счастлива опять, полу пиджака едва нашла обессилившая рука,
От прикосновения он упал долу, пришлось дать волю резкому глаголу,
И вызвать новое слово ему на подмогу, им трудно вместе идти в ногу,
Любителей много отобедать за чужой счёт, а кого это ****?
Странный звук раздался со стороны канализационных труб,
Слюна скатилась с воспалённых губ, считай, ты – труп,
Вот если бы ты смог самостоятельно свечу задуть,
Тогда тебе удалось бы глубоко вздохнуть,
Но суть жития невозможно изменить за пару минут!
Стою у алтаря, подбираю нужные слова, молясь и кляня,
Пытаюсь заморить червя, но нет пользы в этом,
Моя стезя не может быть предметом торга,
Хотя он продлится недолго, но всё равно дождь и огонь уже заодно,
Сухость во рту, глаза смотрят в пустоту, и ловят чужие мысли налету!
Правда проступает сквозь плотный туман, за ним скрывается обман,
Зло справедливым быть никогда не могло, оно мощь и силу вновь обрело,
Вывернуло душу наизнанку, она приобрела алмазную огранку,
Люди гульбу превратили в обычную пьянку, былые мечты пошли насмарку!
Душа нараспашку, пришлось старику снять с себя потную белоснежную рубашку,
Ему одному не унять тоску, как и автору не дописать последнюю строку!
Он забыл азбуку, спрятал словарь Даля за пазуху и на этот раз пошел в отказ!
Над головой шумит листва, под ногами шуршит трава, путается картофельная ботва,
А умные фразы и сочные слова под порывами ветра вдаль улетят,
По дорогу они будут молчать, им нечего сказать, они летят в пустоту,
Приземляясь подобно подзаборному псу, прижму истину к носу,
На красивое птичье оперение вблизи похожую!
Кто миг бестактности слов пережил, глубоко вдохнул,
Значит, он не напрасно жил! И вот приходит чудное мгновение,
Она напоминает сновидение, перед глазами мельтешение дат, слов и имён,
Крики, визг, писк и стон доносятся со всех сторон!
Лицо, от толпы пряча,  судьба горячая ищет удачу,
Она как сдача в торговых рядах: трах, бабах – ударили по рукам,
Слёзы пролились по щекам, взор обращён к облакам,
Ведь там поют хвалу фразам и словам, и отдают должное богам!
Святость ощущая, себя вкусом цейлонского чая услаждая,
Нежатся с раннего в тёплых водах клокочущего гейзера,
Изо рта вылетают благородные слова, там жизнь такова,
Что излишняя любовь бьёт, в конце концов,  не в глаз, а бровь!
Господний глас грешную душу перетряс, да так,
Что нежный и сладкий аромат былых удач бросался наутёк,
Жизнь ему преподнесла такой урок, что бывший игрок
Земные и небесные правила выучил назубок!
И вод гордый и одинокий орёл совершает свой бесконечный полёт,
Всему -0 своё время! Всему – свой срок! в годы молодые кудри густые
Впечатляли глаз, зато сейчас волосы седы и слова лихие не возбуждают в теле страсть!
Наша страсть в руках фортуны, она создаст пробел в стихах, попытается сон украсть
И описать в трёх словах крик и мат, случившийся в сердцах из-за семейных передряг!
Превозмогая ужас бранных слов, в душу вторглась мимолётная любовь,
Она была душе опорой и порукой, и само собой не пыталась сводить счёты с роком и судьбой,
Чувства нахлынули гурьбой в виде неприятных выражений и слов, их не стоило страшиться,
Они пытались назад воротиться, чуть дыша, плелись не спеша вдоль трёхметрового камыша,
Под ними плескалась кристально чистая вода, волнуется душа, её честь и хвала,
На небосводе вновь сияет алмазная звезда, а у тебя ни кола, ни двора!
Канитель одна с вечера и до утра, прежней силы нет,
Есть стремление дожить до преклонных лет,
Но каким будет ответ всесильных небес и в чём состоит их интерес?
Слова льются уныло и мрачно, многие фразы толпе непонятны,
Но пламень неприглядных слов вновь воистину готов сжечь любовь!
Усилилось в душе волнение, на носу – светопреставление, стёкол дребезжание
И всеобщее недопонимание уносят мысли в бесконечность, там пустота, там – вечность,
Здесь же скоротечность земного бытия, своего исхода уж точно не знаю я,
Где и когда закончится моя стезя?  Прежние пороки были наивны и жестоки,
Слова коварные и мысли бездарные мешают лучу света согреть худощавого на вид аскета,
Он будет сидеть до рассвета, его согреет надежда,
Что прежде чем нужные слова ему вернёт голова,
Чреда былых воспоминаний, проживших много лет в изгнании.
Вновь напомнит о себе, прислушавшись к шорохам дождей,
Судьба будет гнать лихую тройку вороных коней,
Пытаясь добраться до сути жизни поскорей!
Хотя бог войны, с которым мы обручены и духом храбрости опьянены,
Востребует тишины, а проклятье и лицемерное объятье превратит песнопение
В очередное искушение! Жизнь изменится в мгновение, обливаясь потом,
Начну с трудом вдыхать воздух широко открытым ртом, серый мираж исчезнет под потолком,
В горле застынет снежный ком, грешник почувствует нутром: произошёл полный облом!
Тонкий вкус страстей и чувств привлечёт на свою сторону искус, пусть тоска и грусть уйдут,
Только бы прежней осталась суть восприятия земного бытия, прожита часть первая,
А жизнь одна, над ней нависли грозовые облака, звучат матерные слова в ответ
 На весь житейский кордебалет! Гаснет в зале свет, ты – грешный и потешный человек,
 У тебя совести нет, и не будет её здесь вовек!
Ты хочешь иметь сверху лебяжьей перины статную и приятную Екатерину,
С фигурой балерины, и толикой Мефистофельской гордыни, приступ страсти неукротимой
Вынырнет из морской пучины, чтобы одним махом смести с витрины яйца одинокого мужчины!
Страстям он не чужой, он седой и в доску свой, он выполнял здесь долг воинский свой,
Ему хочется на добром слове икать, а уж потом свою поклажу со старой рухлядью толкать!
Все на земле грешат, все на женские ноги и задницы глядят, ветра дуновение
Меняет желания в одно мгновение, а если ты ещё под лёгким шефе, в свитере и в шарфе,
То тебе уготовано отдельные купе в транссибирском экспрессе, в твоём интересе
Жить и кутить с принцессой, там были в избытке сладкие и крепкие напитки!
Хочешь, пей, хоть залейся, веселись и смейся со всем своим огромным семейством,
Но без фарисейства, действо – превыше всего, ума и языка торжество
Всегда должно радовать грешное естество, коль его не подпитывает зло!
Седой старик на краткий миг головой долу поник, затрясся его огромный кадык,
Он8 и вправду был велик, да и язык не держался за зубами, дело оставалось за словами,
Его речи трудно прервать, старость надо уважать, его пыл не иссяк, у него есть стандарт
И он ему рад! В вожделении своём он шёл проторённым путём, хвалил минувшие года,
Внизу текла полноводная и сильная река, в восшествии своём он шёл извилистым путём,
Когда же грянул гром, и сверкнула молния, была перевёрнута ещё одна страница бытия!
Не безгрешен я, изменчива стезя моя, но мало меняюсь я, а зря!
Не ври, что знаешь все истоки полнокровной и великой любви!
Грезя о земном, редко вспоминаю о небе, мне бы, глядя Музе в глаза,
Сказать приятные и душераздирающие слова! Судьба губит нас,
Но не об этом мой рассказ! Немного погодя, в ряж войдя,
Начинаю распекать себя, что пячусь вспять, и пытаюсь фортуне не доверять,
Он8а контролирует мой каждый шаг! Роюсь до утра в кипе исписанных бумаг,
Всё – тлен, всё – прах, пытаюсь разобраться в бестактных словах, в них по уши увяз,
Слышу скрежет и дрязг, внизу одна муть и грязь, такой отродясь не видел я,
И вот она скопилось подле меня! Избавившись от телесных язв, оброс словами,
Словно каменными жерновами, умываюсь горькими слезами, плохо сплю ночами,
Истина рвётся наружу, после слёз образовалась лужа, о боже, о Иисусе,
На твоём алтаре горят свечи все, я же стою в нательном белье при своём уме,
И чудится мне, что вовне кипа слов теснилась, неужто всё это мне лишь мнилось?
Солнце за горизонт закатилось, небо немедля затмилось, но ничего в жизни не изменилось,
Только бестактность слов, в грешную душу неспешно войдя, проявляет себя немного погодя,
Выпиваешь сто грамм конька на коня, прекрасно чувствуешь себя,
Бросаешь взгляд печальней на берег дальний, образ женщины идеальный
Усиливает зуд генитальный, им вот он – момент долгожданный: ты и она,
Грешен ты и грешна она, жена - не стана, можно подвинуть,
Обручальное кольцо из шкатулки вынуть и вернуть назад,
И вновь шагать наугад, спотыкаясь об асфальт!
Мысли обветшали, они глубоко не дышали,
Неспешно воздух глотали, особо не вникая в детали!
Жёны стояли близ мужей, прижав к груди своей малолетних детей,
Они отвечали за них, потомков своих, народ гостеприимный
Рассчитывал на выручку взаимную, и легко шагал во тьму,
Она рассосётся ближе к утру! За окном сильно скрипит старая осина,
Жалобно скулит болеющая псина, но в окна видна морда лошадиная,
Жизнь лишена мотива, натура ленивая стареющего индивида
Ищет дыру на стенках презерватива, дыбом встала грива,
Натура лжива и она ждёт страстного порыва, сейчас у неё время перерыва!
В грядущем придётся расстаться  с удушьем, как пастуху с рожком пастушьим,
Так будет намного лучше, чем жить в постоянной железной узде,
Когда даже в женской борозде люди все пытаются тебя любовным азам поучать,
Вам не доводилось таких наглецов на своём пути встречать?
Они гордо смотрит на людей второго сорта, звучат аккорды Моцарта,
Тухнет старинная лампада, затихают последние тирады из связки бестактных слов,
Чтобы воскреснув вновь, обрести себе покой в другой ипостаси, избавившись от пут и оков,
Немного свою жизнь приукрасив, жизнь новыми красками разукрасить,
В этой сред уже много лет бедствует безвестный борзописец и поэт,
Самоуверенность его не красит, он изредка квасит так, пропивает последний пятак,
Что потом приходится ему на хлеб деньги занимать, что за жизнь натощак?
Мы все привыкли грешить в темноте, ходить в узде по приграничной полосе,
И служить своей семье, боль таится вовне, она о себе напоминает мне во сне!
Коль ты в неё вник, значит, ты – не мужик, этот вопрос уже наглухо закрыт,
Бестактность слов этим миром правит, тот, кто не лукавит, никем не правит,
Его мысль холодна, душа грешна, даль едва видна из-за зашторенного окна!
День вновь восходит над вселенной, солнце освещает ковёр настенный,
Мир бренный прячется в тени, вот и мы коротаем ночи и дни, устав от фигни,
Наклоняемся до земли, чтобы не видеть мигающие огни на булыжной мостовой,
Там мир внеземной, как на Тверской шуршит опавшей листвой и в момент любой он готов
Избавиться от бестактности слов, дабы отблески страстной и нежной любви
Вновь неспешно вошли в грешные пенаты твои! Прозри! Лучшие годы ушли,
Было веселье от зари и до зари, немало вранья и лжи осталась на том пути,
Теперь туда закрылась дверь, уже иная цель, как червь изнутри разъедает тебя!
Во бля! Меняются времена, меняются взгляды,
Не хлеба ради бедные бабы дают и спереди и сзади!
Небо услышало мою мольбу, помогла сберечь судьбу и не дать ей воли,
Пора подводить последние итоги: на руках и ногах кровавые мозоли,
Плоть корёжится от нестерпимой боли, туфли в пыли, мы в этот мир голыми пришли,
Нагими уйдём, но это будет потом! Сейчас же, чем ближе этот зловещий момент,
Не канает даже интернет, он не избавляет от вредных привычек, их излишек велик,
Надо бы в себе внутри переписать истрёпанный до дыр черновик!
Трудно что-то вспомнить и вновь забыть! Ещё труднее самого себя простить!

г. Ржищев
12 августа 2020г.
8:52