Этюд

  Смирнов мечтал написать сирень. Уже несколько дней он заглядывался на куст во дворе общаги. Он подробно представлял себе весь процесс: как он смешивает краски, как лепит форму широкими, жирными мазками, как пытается придать объем этому сиреневому облаку... Смирнов решил надрать букет. Вернее, слово «надрать» тут не к месту. Смирнов тщательно выбирал только самые живописные ветки. Вдруг сверху раздался голос:
- Смирнов, а я тоже хочу сирени!
  Он повернул голову. Из окна второго этажа на него глядела Антипова. Самая красивая девушка его курса (по мнению самого Смирнова). Смирнову она ужасно нравилась. Только вот за три года он так и не смог ни разу обратить на себя её внимание. Да он и не пытался. Антипова была, что называется «из высшей лиги», а кто такой Смирнов? Так... запасной игрок во втором составе. Притом нельзя было сказать, что Антипова – эталон женской красоты, но чем-то всё же привлекала мужчин. Она была миловидной, женственной, обаятельной. К тому же она умела «дорого» носить вещи. Даже самая простая одежда на ней смотрелась как что-то особенное. Зато лицо у неё было по-настоящему красиво. Глядя на это лицо никто не сомневался, что оно является результатом тщательной селекции нескольких поколений её предков по женской линии. Чувствовалась порода…
   Смирнов утвердительно кивнул, про себя удивляясь: неужели такой красавице как Антипова приятно получить букет от какого-то там Смирнова? Некоторое время спустя Смирнов постучался в дверь комнаты, где жила Антипова. В руках у него было два букета сирени.
- Выбирай любой, - предложил Смирнов.
- А второй кому? – подозрительно спросила Антипова.
- Себе, - пробормотал Смирнов смущённо, - хочу этюд написать.
- Отличная идея, - задумалась Антипова, - я бы тоже не отказалась …
- Может тогда объединим оба букета и будем рисовать вместе? – с надеждой предложил Смирнов.
  Антипова соединила два букета в один и озабоченно оглянулась, - Во что бы его поставить?
  Смирнов метнулся к себе и вскоре снова появился с каким-то глиняным горшком.
- Вот! В метфонде выклянчил на выходные.
  Работать решили в комнате Антиповой. Там больше света, да и соседка уже уехала. Во второй половине дня по субботам общага пустела. Те, кто жил недалеко, разъезжались по домам.
  Сирень поставили на подоконник. Несколько веток бросили рядом.
  Смирнов писал быстрый этюд. Антипова явно настроилась на длительную постановку. Она аккуратно раскладывала цвета, стараясь не создавать ненужных рельефов там, где кисточка ещё не раз коснётся живописной поверхности.
  Они почти не разговаривали. Лишь изредка пробрасывались ничего не значащими фразами. Смирнов испытывал двойное удовольствие: во-первых, осуществлялась мечта (в смысле сирени), во-вторых рядом сидела Антипова и можно было изредка на неё поглядывать. Он бы поглядывал и чаще, но Антипова чудесным образом ловила почти все его взгляды. Видимо, последнее обстоятельство чрезвычайно веселило Антипову. Улыбка не сходила с её прекрасного лица.
   Когда свет окончательно «ушёл», Антипова осторожно взяла «сырую» грунтовку за края и положила на шкаф. Потом они чистили палитры, мыли кисти и свинчивали этюдники. Между делом Антипова как бы невзначай сказала:
- Пойдем после ужина гулять на пруд?
  Такое предложение было для Смирнова очень необычным. Он согласился не раздумывая.
  Ужин начинался в шесть, но поскольку в субботу народу было мало, то уже полседьмого все были свободны.
- Эй, Смирнов! Посмотри, так не очень стыдно? – Антипова стояла в дверях. На ней была футболка и коротенькие шорты. Смирнов залюбовался. Ножки у Антиповой были гладкие, сладкие, равномерно покрытые свежим загаром. Антипова не дождавшись ответа решительно двинулась на выход.
  Они гуляли по парку плавали на лодке по пруду, брызгались, кидались сушками в уток, потом ещё гуляли… Стемнело. Смирнов наконец решился задать вопрос, который не давал ему покоя вот уже полдня:
 - Антипова, скажи честно! Что происходит? Ты же вроде, с Булыгиным встречаешься…
- Больше не встречаюсь… Он позавчера на чьей-то днюхе напился и на весь наш коридор заявил, что у меня попа большая, а сиськи маленькие! Придурок! Ну вот скажи, Смирнов… неужели у меня большая попа?
  Они как раз очутились под фонарём и Антипова повернулась к Смирнову задом. Попа у неё действительно была чуть больше, чем положено по существующим стандартам женской красоты, но при этом выглядела весьма привлекательно. Вообще… Антипова могла быть идеалом для тех далёких времён, когда нетрадиционно ориентированные портные ещё не сделали из женщины вешалку для своих платьев.
  Смирнов набрался смелости и слегка погладил Антипову по аппетитной выпуклости. И ему за это ничего не было! Вдохновлённый Смирнов приобнял Антипову и, даже, просто обнял (без «при»), потому что она как-то сразу положила голову на его плечо.
  Внутри Смирнова бушевал ураган. Неужели вот так… просто… можно было сделать то, о чём он даже не мечтал всего лишь несколько часов назад… Он пытался как-то запомнить, зафиксировать это своё состояние счастья, каждую секунду проверяя: точно ли это сама Антипова, а не бесплотный мираж в его руках.
  В какой-то момент её лицо оказалось между его ладоней. Глаза её сами собой закрылись, а губы остались чуть приоткрыты. И Смирнову ужасно захотелось дотронуться до них своими губами. Он потянулся. И тут…
- Смирнов! Смирно-ов! Смирно…о…о…ов! Ты что? Заснул что ли?
  Он стоял рядом с сиреневым кустом, а из окна второго этажа на него смотрела Антипова.
  Похоже, и правда – заснул…