Фрагмент

               
   /Калифорния. Первая половина XIX века./ ...Годы быстротечны.., их не остановишь, не притормозишь. Менялись правители колонии Росс (одни возвращались в Россию, другие приходили на их место), а Каллистрат оставался при крепости. Правда, за долгую службу, получил казак Верёвка звание десятника, с соответствующим денежным содержанием.
    …И опять Каллистрат Веревка собирает  краснокожих работников для принудительного труда на нивах  Росса. Обязанности такие. С ним два индейца чалдона…Чудесное летнее утро. Лазурь небесная чиста. Ветерок  ласкает. Пушистые травы приветствуют всадников добродушными кивками. «Господи, хорошо-то как!»
   Вдруг казак услышал жалобный писк в вышине. Поднял голову. Три или четыре крохотных чёрных стрижа отважно атакуют средних размеров орла, прижимая к земле. Пернатый хищник позорно отступал. Его красивый парящий полёт не мог сравниться с молниеносными манёврами дерзких птах. Они взмывали ввысь и сверху нападали на грозного противника. Орел испуганно, безнадёжно стараясь уйти от погони, кричал. Возможно - это было: «Всё! Всё! Улетаю!..» Интонация орлиного крика вовсе  не походила на уверенный мужественный клич…
   Вот три чёрных бойца отстали, удовлетворившись результатом кратковременного воздушного боя. Но один, чуть крупнее своих товарищей, продолжал преследование. И снова орёл испуганно кричал (почти визжал): «Всё! Всё! Хватит?! Улетаю!»
   Нанеся ещё несколько жёстких ударов (разве что перья не летели по сторонам) отстал и последний стриж. Победитель, резко развернувшись,  полетел в сторону ближних гор; поднимаясь всё выше и выше. Побеждённый, облегчённо вздохнув, устремился в противоположную сторону прижимаясь к земле (до которой оставалось всего саженей  тридцать).
   Быть может, это была орлица или подросток орёл… однако пернатый аристократ вёл себя в той схватке трусливо. Каллистрату стало стыдно за «царя птиц»…
-Стрижи защищают территорию, на которой летают их дети. –произнёс один из индейцев чалдонов на межплеменном диалекте.
- А-а-а. –несколько раз слегка мотнул подбородком Верёвка.
Но это объяснение не сняло той досады, которую испытывал табынский казак после увиденного не лицеприятного конфуза царя птиц…

           (Отрывок из романа-летописи "Из предыстории Магадана")