Воютинский портал

У каждого из нас на жизненном пути встречаются необычные люди, таким в моей жизни был Слава Боткин. Тогда я был студентом, и что-то свело нас вместе. Среднего роста, жилистый,  молчаливый, и скромный. Его взгляд был как бы исподлобья, глубокие голубые глаза всегда светились, подчиняя все остальные мимические мышцы лица этому состоянию спокойствия и интереса к собеседнику. Он учился курсом младше, хотя, был старше на год. Избежав службы в армии, он успел к тому времени закончить лесотехнический техникум, и поработать не то егерем, не то лесником. Ему было о чём рассказывать, но это происходило не часто. В основном мы говорили о здоровье,  Слава был знахарем, как и его мать, а ей этот дар достался по наследству от бабки. Не встретив семью Боткиных, моя жизнь была бы совершенно другой, я не узнал бы, что такое лечебное голодание и цветные живые сны. Он так и предупредил меня, перед тем, как я решил попробовать двухнедельный голод, что мне будут сниться необычные цветные сны. От голода меня ломало не долго, и на седьмой день  я полетел, разумеется, во сне, и этот полёт навсегда остался в моей памяти, как что-то невероятное. Но сны сами по себе Славу не занимали, он просто предупредил меня, даже не дав рекомендаций по их использованию. Наверное, потому что тогда это было слишком рано – думать и говорить об осознанных сновидениях как о практике внетелесных путешествий. Но сам он к тому времени уже имел опыт, о  котором поделился лишь один или два раза, но об этом после.
Саму практику голодания я тогда с успехом испортил, соблазнившись на жирный  бабушкин борщ, оставив как памятки на всю жизнь под глазами симпатичные мешки.  Потом были и пятидневные лимонные процедуры,  и двадцать четыре дня на воде, и всё это скорее вредило мне, чем помогало, но жизнь так устроена, и если ты в неё пришёл, то для того чтобы совершать ошибки, набивать шишки, и набираться опыта. И я набирался. Потом институт ушёл в прошлое, и я стал учителем.  Слава тоже куда-то пропал, хотя, какие-то слухи о нём до меня долетали. Он был художником, и, не взирая на нищенские доходя от продажи картин, продолжал заниматься живописью, мечтая выйти на большой рынок.
Тогда я работал деревенским учителем в одном живописном селе с очень колоритным названием – Столбовое, и так оказалось, что в нём Славу хорошо знали. У Славы в Столбовом жили родственники жены, и она сама была, что называется, местной гуранкой – амурской казачкой по матери. Это была красивая женщина, волевая и властная, и похоже, в какой-то момент их совместной жизни она перетянула маятник управления в свою сторону. Они приехали в Столбовое в гости к сестре,  и пользуясь случаем я позвал его в свою баню. Заходя во двор, Слава заглянул в мои глаза, и спросил – что с моей головой. Я признался, что она болит. Про похмелье я, разумеется, промолчал. Слава просто положил свою мозолистую ладонь мне на затылок, и подержав несколько секунд произнёс – с алкоголем надо поаккуратнее. Смеялись все, и что поразительно, голова прошла как только я перестал смеяться. Ещё у Славы была способность видеть по глазам все болячки, но я в этой услуге уже не нуждался, потому что все их от него узнал ещё будучи студентом.
Славка почти не изменился, он был искренним, и в чём-то наивным, практиковал лечебное голодание, регулярно заныривая то на двадцать, а то и на тридцать дней. Зачем он это делал, сказать трудно. Здоровья у него было с избытком, но позднее я понял, ему были нужны сны, вернее, то состояние пустоты, или равновесия, которое он обретал во время голодания. Однажды он привел интересный пример с грязной антенной, мы в его понимании были антеннами, и чтобы принимать волны эфира, нужна была практика отчистки. Он выбрал голодание.
 После бани мы пили чай, забеленный молоком, и сидели на высоком крыльце, любуясь  на заходящее солнце. Закат в Столбовом очень напоминает японский флаг. Ничего подобного я нигде пока ещё не встречал, когда ярко красное яблоко купается в вечернем молоке тумана, поднимающегося от земли. Бесконечная степь, уходящая на юг,  с одинокими дубовыми рёлками, делает эту картину словно не из этого мира, и наверное, первые казаки, поднявшие Столбовое как выселок, ничего такого не замечали, поскольку были окружены совсем другими заботами и смыслами. Впрочем, смысл оставался пока неизменным – выживать, и душа, выживая, получала много чего ещё. Мы заговорили о вечности, и жена Славы почему-то взбрыкнула, сгребла в охапку дочку, невероятно красивую и развитую для своих десяти годов, оставив Славу пребывать в недоумении. Одни, мы продолжили пить  чай с мёдом, собранным на пасеке моего друга, и любоваться японским флагом. Но вдруг Слава сказал странное, вернее, спросил: - а ты помнишь те сны, когда первый раз голодал?  – Конечно, - ответил я, очень ярко представляя сюжеты того путешествия. Несколько дней меня втягивало через своеобразный вихревый коридор, или даже трубу, в пустыню со странными постройками и машинами, вроде больших вездеходов, которые двигались, и там на меня почему-то всё время шла охота, словно я проник в запретную территорию. Ничего особенного, если рассматривать эти видения  в контексте голивудской кинопродукции, но тогда никто из нас о ней и знать не знал, мы жили в коммунистическом рае. Поэтому все друзья по институту, с кем я  рисовал в одной группе, развесив уши, слушали мои рассказы, и не перебивали, даже преподаватель. Сейчас я очень жалею, что не записал деталей тогда, было бы интересно. Но сейчас меня интересовало, почему Слава вспомнил, ведь прошло почти десять лет.
 – Это не просто сон,-  пояснил он. – А что тогда?- спросил я. – Твоя душа смогла прорваться сквозь решётку, и оказалась в другом времени.  Я попросил пояснить, улавливая своей недоразвитой антенной странный блеск его глубоких глаз.  – Решётка, это наш мир, в котором мы живём своими представлениями, и обычные сны через неё не проходят, даже наоборот, решётка их снабжает сюжетами, и мы их хаваем, в смысле, принимаем, ну, или воспринимаем. А когда ты отключился от питания, то в тебе сработала память прошлых жизней, и душа показала тебе одно из воплощений, скорее всего, на земле, но очень давно.
Я и слова такого не слышал – воплощение, хотя, смысл был понятен. Но как это можно было намазать на хлеб, извлечь пользу. Доказывать, что это не так, смысла не было, хотя, признаюсь, тема вызвала странное чувство дискомфорта, ведь тот образ жизни, в котором я парился тогда, не давал и ничтожной доли возможности видеть в этом хоть какую-нибудь пользу. Оказалось, что Слава вёл записи уже несколько лет, и я, естественно, попросил дать почитать, на что мой друг замотал головой. Это означало, что такими вещами не делятся. Потом он стал рассказывать о некой деревне, куда планировал в скором времени переехать вместе с матерью. Название навсегда врезалось в память, потому что другого такого по красоте и таинственности мне не попадалось. Деревня называлась – Воютино. Слава рассказал, что у тамошних жителей до глубокой старости не разрушались зубы, и можно было жить до ста лет. Всё в духе его наивного сознания. Но мне тогда запало, и название я запомнил: где-то под Муромом. Россия велика, и где могла находиться эта деревня, я даже не представлял, но видел это место сказочным, особенно фокусируя свою фантазию на слове Муром.  Мы ещё посидели, потом Слава ушёл, и больше я его живым не видел. Встреча тогда оставила странный зуд в моём сознании.
Они уехали без прощания, а через год и я покинул этот райский уголок, за что иногда корю себя, но, что сделано, то сделано. И теперь я живу в Подмосковье и пишу эти строки. От Славы осталась его тетрадка,  исписанная  японскими иероглифами, на разгадку которых я потратил не один год. Он, конечно же, не шифровал записи, подобно Леонардо, и скорее всего, писал в полной темноте, где карандашом, а где пастой, которая со временем обесцветилась, при свете фонарика, и потому на расшифровку ушло немало времени и нервов.
Уже когда я оказался под Москвой,  мне захотелось найти Славу, поскольку он был где-то совсем рядом, как мне казалось. Но это было не совсем так, Муром был не близко, и первое время мы переписывались, а когда появились мобильные телефоны, стали звонить, правда, изредка, потому что говорить особенно было не о чем, разве что о живописи. Я звал Славку в гости, но деревня держала его крепко, и так и не выпустила. Воютино стало для него местом последней битвы на земле, как выразился один великий маг. Умер Слава, а точнее, ушёл, неожиданно, огорошив всех, кто его знал. Но мне его уход показался вполне закономерным, и вся риторика относительно бесполезности его практик, для меня пустая болтовня ограниченных людей. Конечно, Слава любил жизнь, но условия, в которой оказалась его душа, а именно, связь с женщиной, желания которой шли в разрез с его собственными, оказались невыносимыми. И он ушёл. Был обычный семейный спор на фоне нехватки денег и жизненных ценностей, которые для Славы ничего не значили, и поэтому его сердце просто остановилось. Ирина позвонила мне на следующий день. Наверное, в его телефонном списке среди последних звонков моё имя стояло одним из первых. Уже имея автомобиль, я собирался недолго, и через несколько часов был в Воютино. Как я туда добрался отдельная история. Славу уже успели увезти соответствующие службы, и мы проговорили до глубокой ночи, вспоминая самого необычного для нас человека.
 Спор возник на фоне никому ненужного дома, в котором жил Слава, собственно, развалюхи, но расположенного на берегу Оки, в красивом месте. Москвичи за него могли дать приличную сумму. Ирина, проживавшая на тот момент в посёлке неподалёку, хотела улучшить жизненные условия, и переехать в Муром, но Слава не соглашался. В какой-то момент осознав, что имеет дело с чем-то непонятным для себя, и даже вредным, душа его решила самоустраниться. Он молча встал из-за стола, прошёл в сад, сел под яблоню, которая на тот момент была усыпана спелыми яблоками, и... Через час Ирина поняла, что с мужем что-то не так, но было уже поздно. Потом она обзвонила всех друзей, и первым приехал я.
Утром мы наведались в соответствующее заведение, где вскрытие показало, что Слава был совершенно здоров, и почему сердце остановилось, никто толком не сказал. Но мне было понятно почему. В последний вечер, собираясь в дорогу, я наткнулся на Славину тетрадь, исписанную мелким почерком, разобрать который без подготовки было нереально, но соблазн был великим, и я, испытывая угрызения совести, прихватил её с собой. Слава умер пять лет назад, и эта тетрадь всё это время ждала своего часа, и теперь, в свете происходящих в мире событий, многое проясняет в нашей земной жизни. Возможно, кому-то это покажется бредом сумасшедшего, но для меня это были откровения, каких, скорее всего, ни от кого другого я на тот момент услышать не мог. Скорее всего, эти записи были результатом долгой работы с черновиками, которым  Слава придал вид некого литературного повествования, возможно, он планировал когда-нибудь напечатать его, но это лишь моё предположение. Слава никогда не позиционировал себя как писателя, однако, то, что ему удалось создать, намного более ценно и уникально по своей сути. Единственное, чего не доставало этим записям, так это названия, но учитывая специфику содержания, думаю, что это не важно. 

«Как рассказать о том,  что не с чем сравнивать, и для чего не придуманы слова? Да ещё о том, что принадлежит лишь одному тебе, и никому более. Кто поймёт, и не сочтёт бредом? Двадцать лет назад я первый раз вылетел из тела, и понял, что мир не имеет границ, как и душа, как и сознание. Но даже там я всё ещё не свободен, и кто-то висит на моим бестелесным телом, словно надсмотрщик. Потом я нашёл способ избавиться от него, остановив свои мысли, и тогда свет исчез. Несколько лет я находился в полной темноте и тишине, пока не встретил одного человека, который показал мне, как устроены параллельные миры, и как они могут пересекаться. И он что-то сотворил с моим сознанием, и со мной заговорила моя сверхдуша, и стала показывать то, о чём я хочу рассказать, и написать. О том, что происходило со мной миллионы лет назад. Когда эти картины разворачиваются перед моими глазами, я продолжаю оставаться самим собой, и это самое непростое дело. Моё тело словно гудит всеми клетками, когда я просыпаюсь, словно я был колоколом, а перед глазами происходят события из другого времени и других, не земных миров. К сожалению, не всё удаётся запомнить, и записать, но основное как-то сохраняется в памяти, и уже не стирается  никогда.
Не сразу научился быть в равновесии, когда начинается поток. Самое сложное, оставаться безучастным, когда перед тобой возникает настоящая реальность. Но мне объяснили, что это искусная иллюзия, и когда я это понял, страх и волнение исчезли. Просто мне предлагалось побывать в оболочке своего двойника, я легко его отыскивал при помощи желания, и становился им в том времени, где он жил. Выглядит странно и непонятно, но я предупредил, что на многое пока не придумано слов, по-другому не объяснить.
Это была не земля, не наша планета, а что-то более древнее. Там было солнце, оно больше в два раза, или ближе, наверное, это наше солнце, только расстояние до него намного меньше, чем от земли. В том мире люди умели разговаривать со всем, что их окружало, и с солнцем в первую очередь, потому что его свет создал этот мир, и Солнце такое же живое существо, как и планеты, а они его дети.
 Всё, что происходило, я видел несколькими способами. Обычно передо мной разворачивался экран, словно мне показывали кино, и кто-то комментировал за кадром, я слышал голос, и события текли одно за другим, но иногда втекая в события, я проходил дальше, в свои прошлые жизни, это похоже на матрёшку, где одна в другой, и так до бесконечности,  и невозможно понять, что чему соответствует, потому что тебя всё время втаскивает какая-то сила, и лучше не сопротивляться, а просто плыть, и ты становишься частью событий, и сравнить это ни с чем нельзя, ты просто там, и «там» может длиться тысячи лет, и всё это время, как моток ниток находится внутри тебя, и надо научиться его разматывать.
Я был не таким, как люди на земле, у меня не было потребностей в пище, по желанию я мог менять форму тела, и вырастать до огромных размеров, я мог рождать камни одним лишь желанием, и делать из них разные вещи, дома. Эти вещи больше похожи на музыку, и я сам часть этой музыки.  В том мире люди нисколько не бояться жары, а в ней можно плавить свинец, и наши тела это подвижные кристаллы, и  они не бояться высокой температуры, идущей от солнца. Его свет повсюду, от него планета словно в огне, но мне в огне очень комфортно. Я прикасаюсь к камням, и они начинают звучать как струны арфы. Я сам могу звучать, даже звенеть, и даже, менять форму тела в такт музыки. Иногда эта музыка остаётся в памяти и звучит несколько дней. В нашем мире такой не услышишь, но в некоторых мелодиях она угадывается. 
Когда первый раз увидел этот мир, то долго думал, где я побывал, ведь такого со мной  никогда не было. Были цветные сны, я мог проживать жизни других людей, чего врагу не пожелаю, но быть собой так отчётливо у меня ещё не получалось.  Значит, сознание даже не душа, это дух, и он может быть свободен от всех земных связей, при этом  тело просто спит на соломе, а сознание, подгоняемое духом, путешествует где-то в настоящем мире, словно это я сам. После выхода из сна, или точнее, сеанса связи, тело всегда гудит, особенно ноги,  хочется сжиматься и разжиматься сотню раз, вставать на мостик. Иногда от этих движений долго не можешь освободиться, словно ты психически больной, потому что они захватывают тебя как осознанное существо, и оно живёт внутри тебя. Но после этой зарядки телу потом очень комфортно, словно после массажа.
Событий так много, что кажется, словно проходили годы, я появлялся и исчезал, как будто умирал и рождался. Кажется, что прошло огромное количество времени, но на земле мой сон длился несколько минут, а в нём вмещались  тысячи лет, а может и миллионы. Как такое может быть, я не знаю.
Я в одиночку блуждаю среди каких-то строений из камня, кем-то построенных, и брошенных, я кого-то искал. Это были очень древние места, и память моя что-то помнила о них, словно я очень давно бывал здесь.  Когда дотрагиваешься  до камней, то тело, как и камень, начинает дрожать,  вибрировать, и  слышно, как звук волной проходит по поверхности земли. Тело словно музыкальный  инструмент, и мне не нужны слова, чтобы что-то высказать. Мысль рождается внутри, и когда выходит наружу, соприкасаясь с поверхностью,  то превращается в музыку, которую можно передавать на расстояние. Любое слово, которым мы сегодня пользуемся в жизни, это музыка, которую мы не слышим, а значит, теряем божественное наполнение, ведь вначале было слово, а слово не может не звучать.
 Я помню как за горизонтом,  очень далеко, кто-то подхватил мою музыкальную мысль, и добавил в неё что-то от себя, и снова вернул мне. Тогда это было впервые. И так мы переговариваясь играли, словно это был огромный мяч. К нам  стали подключаться другие люди, и мы вырастили целую симфонию, и у каждого был свой неповторимый музыкальный инструмент в виде тела. Но кроме тела было ещё что-то внутри – мы сами. В нас всё гудело и звенело, и земля радовалась вместе с нами. Мы чувствовали её, как будто были продолжением.  Сколько мы играли, я не знаю, наверное, годы, потому что никто не хотел бросать игру, она наполняла нас радостью.
Здесь мы не испытываем голода, еда повсюду, в солнечных лучах, в том, как нам хорошо чувствовать всё, что вокруг. И оно так же внутри, пронизывает бесконечно идущей нитью откуда-то из глубины.  Всё что я чувствую внутри, это звук. Моё тело твёрдое, но очень подвижное, и не боится жара. На Земле нет такой температуры, разве что, в вулканах, и значит это другая планета. Но она очень похожа на Землю, потому что так же рождена солнцем.  Скорее всего, это Меркурий, потому что ближе её к солнцу планет нет. Значит, первым в жизни людей был Меркурий?  Но зачем человек поселился на нём? И как он туда попал? Откуда взялся? Просто так появиться он не мог. Я помню чувство как будто я потерянный ребёнок, и ищу свой дом. Но там дома никому не нужны, люди их делали просто так, из интереса, словно играли в песочнице, как в детстве. Наверное, эта планета наше детство, и там мы все испытываем детскую радость, несравнимую ни с какой другой радостью. Но если мы строили там дома, значит, срабатывала память прошлого, где люди жили в домах. Значить, мы прилетели из другой галактики.
 Моя душа устроена так, что когда-то она была большой, но зачем-то разделилась на части. Все части были одновременно в разных людях, на разных планетах, в разное время, но продолжали быть одной душой, и слышать друг друга, потому что у них были связующие нити, эти нити бесконечно длинные, и никогда не рвуться. Поэтому я смог видеть в одном сне разные времена, оставаясь самим собой, и мне снились сны, которые я видел в далёком детстве, но в них я тогда видел события, которые происходили недавно. Это трудно описать, потому что для души нет времени, если она способна поддерживать связь с той, что была в самом начале, перед тем, как разделиться.
Все планеты вокруг солнца люди прошли как обучение. Помню, как  в детстве мы играли в классики на асфальте. Кидали битку в одну из клеток расчерченного класса, а затем в неё прыгали, и толкали ногой битку в другую клетку, пока не вылетали из последнего квадрата. Наверное, эта игра была подсказкой о том, как мы в далёком прошлом оказывались на какой-нибудь планете, и мы сами себя туда бросали, словно десант. Но чему мог научить Меркурии? Там люди учились чувствовать, и значит, мы где-то успели этому разучиться. Неужели человек такой древний, что забыл о такой важной вещи как чувства? И никакой первобытной обезьяны не было. Мы чему-то всегда учимся, даже в старости, хотя и не понимаем многих уроков. Дети в земной жизни тоже учатся, но их чувства намного сильнее, чем у взрослых. Взрослые скорее наоборот, постепенно забывают чувства, они перестают ими делиться, и живут в прошлом. 
Никто из нас не помнит того, что было до… Что было со мной до того, как я оказался на  Меркурии? Там мы были словно дети, которых привели за руку в детский сад, и оставили. Банально полагать, что нас привезли на космическом корабле, но как-то мы здесь оказались. Потом на нас обрушился свет,  и мы забыли прошлое. В этом свете незаметно стали проявляться разные объекты, словно ты выходишь из гипнотического сна, и сначала они как бы эфемерны, а потом сознание превращает их материальные объекты.  Выходит, что наше сознание это ключ к реальности, и оно было всегда, оно вечно, а вот реальность,  похоже что ненастоящая, как и говориться в буддизме, она иллюзия, но когда она захватывает тебя, то это забываешь, и уже чувствуешь что ты это ты.
 Мы всему учились впервые, даже рождать детей, но не так, как на земле, просто создаёшь мыслью внутри себя пространство, и оно заполняется новой душой, а затем вынимаешь это из себя наружу, это похоже на воздушный шар, в который входит часть тебя самого. Примерно так рождается почка на дереве. Душа настолько большая, что от неё не убывает. Все вокруг радуются, что появился новый человек. Сперва он как ребёнок, не отходит ни на шаг, повторяет всё, что делают вокруг, но постепенно в нём просыпается интерес к тому, что  окружает, к жизни. Мы все одна большая семья, потому что в нас одна душа.
На Меркурии никто не знает печали. И музыка жизнерадостная.  Никто не умирает, но при желании и с разрешения, может войти в кого-то другого, стать его частью. Всё что окружает нас, никому не принадлежит, но оно твоё. Мы большие любители строить просто так,  по желанию души, но чтобы это желание обязательно могло соединиться с чьим-то другим желанием. Желания тоже могут жить отдельной жизнью, они как продолжение нас, и могут заполнять предметы, которые мы создаём. Дома сначала строили  из интереса там оказаться, и некоторое время там побыть. Внутри уже совсем другое звучание тела, и дома тоже разные, можно построить огромный дом, его форма может меняться в зависимости от настроения, и ты  наполняешь его звуком до бесконечности, и он будет звучать очень и очень долго. Кому-то нравиться долго находиться внутри дома, там тело возвращается в  прежнюю форму.
Наши тела были способны накапливать солнечный свет, и превращать его в энергию, которая могла растворяться в клетках тела. С помощью этой энергии мы учились строить и создавать. Материальное можно создавать из ничего, пользуясь тем, что внутри, а там кроме света и ещё чего-то больше ничего нет. Но внутри всё движется и переходит одно в другое. Затылком можно чувствовать мизинец, и наоборот.  Душа может превращаться в тонкие длинные нити, и они могут двигаться на большие расстояния, и соединяться с чем угодно. Это происходит так быстро, что расстояние исчезает. Но эти нити не могут выходить за пределы Меркурия.
Однажды все собрались вместе. Почему-то никто не играл, и все слушали тишину и солнечный ветер. И вдруг кто-то стал говорить внутри нас, это была душа планеты. Она  сказала, что нам пора покинуть это место. Никто не желал покидать его, всем нравилось находиться здесь, и делать то, что мы делали. Оказалось, что планета стала уменьшаться, а её атмосфера словно перетекала в солнце, будто возвращалась туда, откуда пришла. Нам было жаль её, потому что в нас было много её тепла, наши кристаллические тела были сотканы из её звуков, это были её чувства, которые она нам подарила навсегда. Но планета сказала, что больше дать уже ничего не может, и дальше  будет только вредить нашим кристаллическим телам, и мы можем потерять всё, что накопили. Мне было жалко терять накопленную радость, когда мы, не переставая, играли друг с другом, и звучали всеми цветами и нотами.
Мы стали строить корабль, словно делали это уже не раз. Каждый из нас стал выращивать внутри себя часть корабля, и эти части соединялись в большие узлы. Мы растили кристаллы, и соединяли их в большие конструкции, они были живыми и послушными нам. Когда-то очень давно мы прилетели на таком же корабле на эту планету, и странно, что в памяти это  отразилось как умение, и собрав мысли в единую цель, мы вырастили тело корабля.
Когда мы покидали планету, все  почувствовали что-то новое  внутри, это была грусть.  Мы поняли, что это чувство не могло появиться на Меркурии, потому что он был очень радостный. Смутно мы понимали, что Меркурий лишь начало. Но мы прощались не только с Меркурием, но и друг с  другом, потому что знали, что когда снова проснёмся, это будет что-то другое. Но жизнь не остановить.

Долго не мог заставить себя записывать. Сначала не знал, как отделить одно от другого, будто будущее рождается в прошлом. Обрывки прошлого сна не давали сосредоточиться на новом. Но новый сон был продолжением старого. Теперь, всё, что происходило на Меркурии, выглядит как короткое сновидение, но оно долго не отступало, все  тело наполнено им. Потом всё стихло, и перед глазами появилась другая реальность, она, почему-то воспринимается как женщина. Ты словно младенец, на руках матери, она так красива, что стесняешься смотреть ей в глаза,  и она  очень своенравна. Она очень напоминает мою жену в молодости, а я как ребёнок, или влюблённый юнец. Я чувствую волны, идущие от неё, я знаю, что это Венера, что на ней  когда-то была жизнь. Она дальше от  Солнца, и на ней есть атмосфера.
Не могу вспомнить, как мы появились на этой планете. Из нас  опять удалили этот фрагмент памяти, и я не просто допускаю эту мысль, но и чувствую, как за мной кто-то следит, и кто-то дозировано спускает информацию, которая приходит во время сна. Она долго висит где-то между сознанием и чувствами, словно магнитофонная лента в катушке, а когда её пытаешься прокручивать, то начинает болеть голова, и теряются силы. Лента устроена так, что прокрутка её происходит вне времени, как бы в прошлом, где всё длится долю секунды, но вмещает бесконечное число событий. Связать их почти не удаётся, но каждое из них представляет что-то очень важное, как намёк на будущее. Быть может кто-то из прошлого пытается донести до меня что-то, но я к этому не готов. 
 Я проснулся в чьём-то теле, и долго не мог сообразить, что это я. Ничего от прошлого пребывания на Меркурии не осталось. Сейчас меня разрывает раздвоенность сознания, с одной стороны я тот, кто там, а с другой, тот,  кто наблюдает, и пытается описать события.
Венера очень активная планета, на ней всё в движении, и не сразу стало понятно, для чего мы оказались на её поверхности. Вместо кислорода ядовитые кислоты и газы, ураганы не стихают ни на минуту. Неожиданно приходит понимание, что наши тела уже сильно отличаются от тех, что были на Меркурии. Кислотная среда словно пробудила их, принудив к взаимному общению, она стала причиной появления лёгких, и мы можем дышать. Наверное, на это ушло много времени, быть может, тысячи лет, или даже, миллионы, но для меня сейчас это не имеет значения, потому что во сне время движется не так, как в обычной жизни. Тела людей небольшие,  не больше метра, но они умеет летать. Из-за сильных ветров люди смогли вырастить крылья, как у летучих мышей.  Кислота уже не причиняет вреда, но всё время заставляет  тело изменяться. Тело уже не радуется так, как на Меркурии, но ему доступно что-то другое, потому что Венера  пробуждает в нас спящие клетки, они состоят из кристаллов, и Венера перестраивает их. Наши тела становятся более подвижными, хотя, и уязвимыми. Но зато, в теле появилось новое чувство, которое можно назвать - желание выживать. Это не страх, а скорее, азарт. Чтобы защитить тело, мы строим дома. Этому нас научил Меркурий, но там дома были просто игрой, здесь дома необходимы  как защита от скачков температуры. Когда ветер захватывает тело, словно пушинку, в теле возникает чувство опасности и желание сопротивляться, оно вынуждает искать убежище, и для этого мы  учимся строить укрытия.
На Меркурии всё происходило благодаря потоку солнечного света, которого было в  избытке, мы были радостны и беспечны. Венера учит  подчиняться скоростям и молниеносно принимать решения. Мы учимся предугадывать пробуждение вулканов, а ветры как невидимые транспортные  магистрали, по которым можно перемещаться с  большой скоростью. Но Венера настолько непредсказуема, что никогда не знаешь, куда вынесет эта магистраль. Поэтому каждый житель, это путешественник. Наверное, любовь к странствиям, это результат пройденного жизненного опыта на  Венере.
 Я никогда не чувствовал такой свободы как там, потому что всё что мне нужно для свободы, находится во мне, в моём теле, оно словно музыкальный инструмент, способно вибрировать  как струна, от любого прикосновения. Планета играет нами, заставляя тела двигаться, и это движение становится частью жизни, оно объединяет нас в единый танец, и рождает общие чувства.
Я даже не заметил, как начал видеть и слышать. Наверное, потому, что моя душа неоднократно проживала жизни на этой планете, и в каждой из них я приобретал что-то новое для себя, и всё это записалось в моей памяти. На Меркурии в нас жило только чувство звука, он пронизывало тело, делая его цельным и отзывчивым на высокие температуры. Венера заставила воспринимать и холод, и влагу, и кислоту, и газ...
Мне уже не удивительно, почему с самого глубокого детства во мне живёт художник. Это потому, что когда-то я был жителем Венеры, там  невозможно не быть художником, или музыкантом, и там я могу рисовать не только телом, но даже в мыслях, а затем пользоваться этими рисунками, и делиться ими.  Любой объект природы можно превратить в музыкальный инструмент. Венера покровитель искусств на земле. Неужели память о жизни на этой планете всё ещё в нас? И почему переселенцев из погибшей Трои  в древности называли Венерианцами? Но троянцы были славянами, это тоже доказано.  Значить эти люди помнили свои космические  корни.
Первое время нам не нужна была одежда, нам вообще ничего не было нужно, потому что всё было внутри. Но Венера сделала из нас не только художников, но и ценителей прекрасного, она  заставила строить дома, и придумать одежду. Одежда для нас не только средство защиты, но и возможностью  выделиться, а ещё, возможность рассказать о своих чувствах другим. Мы выбираем одежду исходя из настроения, а оно воплощается в танец и музыку. Танец и музыка сближают нас.
Человеческий голос появился на Венере,  это особый инструмент, в нём звук приобретает свойство волны, способной проникать в любое материальное тело, даже в камень, он может двигаться в воздушной среде на большие расстояния. Но особенно звук желанен для живого тела. От звука тело начинает изменяться, в нём рождается движение, и что-то новое начинает жить внутри, вызывая желание выплеснуть это наружу. Звук можно наполнить желанием, и если это желание приятно планете и другим людям, то звук превращается в то, что желаешь.
Всё, что рождается внутри, мысль, или даже, впечатление, становиться частью внешнего мира, и начинает его изменять. Сейчас, рассматривая события, словно на проявленной плёнке, я вижу, как в людях происходят изменения, как они отказываются от своего внутреннего, давая предпочтение внешнему.  Сначала мы  были нейтральными по отношению к материальному миру, мы играли с ним, словно дети, ветры забрасывали нас в разные уголки планеты, не мешая жить глубокими чувствами, которые просыпались. Венера помогала открывать эти глубины. Органы чувств, такие как слух и зрение, появились на Венере. Но постепенно людям захотелось увидеть, как меняется мир, если с ним взаимодействовать, и мир сам этого желал поначалу. Тогда стали появляться подобия городов, люди стекались в них в поисках общения, им было очень интересно в городах, и каждый вносил в город что-то своё, особенное. Я помню себя с огромными крыльями, как я летал над домами, и заглядывал в окна, вызывая удивление людей. Потом в городах стали возникать законы жизни, и крылатых людей становилось всё меньше. Это происходило незаметно, люди даже не заметили, как материальная жизнь стала усложняться, рождая правила, а вслед за ними и запреты. Всё, что происходило внутри человека, перестало волновать так, как то, что он создавал благодаря своим внутренним качествам, превращая в ценности высшего порядка, и тогда человек закрылся, и чтобы поделиться тем, что внутри, ему надо было что-то создать из материи.
Теперь я знаю, что искусство родилось именно на Венере, создавая удобства и комфорт.  Это послужило причиной появления границ между людьми, и даже большими группами.  Сначала границ не было, и планета принадлежала всем, энергии хватало каждому, чтобы следовать своим желаниям и мечтам. Незаметно внешнее пространство стало неудобным для проживания, вернее, люди стали его бояться, и отдать себя потоку стихии мог лишь самый отчаянный и смелый. Таких сначала видели героями, но постепенно, превратили в чудаков и изгоев, их стали избегать.
Чтобы ветры не смешивали людей, потому что смешивание противоречило законам, люди стали строить подземные города, где проживали небольшими группами, у них были общие интересы и секреты, которыми уже нельзя было делиться с другими группами. Выходить на поверхность отваживались лишь единицы, ведь крылья постепенно стали исчезать. Обособленность привела к способности раздражаться и замыкаться в себе, жизнь стала однообразной и скучной, лишилась импульса, который был в древности,  когда мы стремились постигать мир благодаря чувствам. Но Венера с её бурной энергией никуда не делась, теперь её сила стала проявлять себя в виде агрессии, люди всё больше ссорились, и спорили, любой разговор начинался с взаимных претензий. Жизнь продолжала бурлить в каждом из нас, вызывая протесты против создававшейся системы, против контроля и запретов. Но система оказалась много умнее тех, кто её создавал, она была словно живой организм, способный думать и принимать решения. И мы были её послушными механизмами. Чтобы защитить нас от агрессии, идущей от нас же самих, она стала вырабатывать правила и нормы, замыкая нас ещё больше. Люди разделились. Это были два лагеря, тех, кто  желал быть свободным от общественных запретов, и тех, кто подчинился системе, и был удовлетворён комфортом, созданным системой. Одни пытались обходить законы, и действовали согласно внутренним порывам, другие подчинялись правилам, и видели источник беспокойства и неудобства в первых. Появились управляющие и подчинённые. Я был в рядах и тех, и этих, поэтому могу сказать, что у людей не было выбора, потому что события захватывали,  словно ветер. Те, кому хотелось свободы, своим упрямством спровоцировали возникновение единой управляющей структуры, а вместе с ней, и аппарат подавления.  Когда началась война, каждый полагал, что правда на его стороне, и его сторона обязательно победит. Каждый выплескивал наружу накопленную и нереализованную энергию планеты, которой на Венере было в избытке.
Мы уже умели делать оружие, в том числе и ядерное, и в любой момент планета могла погибнуть, потому что в людях кипела агрессия. Но разделившись на две противоборствующие силы, примерно равные по количеству, мы истощили себя. Наша жизнь превратилась  в пустое бесцельное существование, лишённое благотворных событий.  Бедные развлекали богатых, жизнь превратилась в рутину. Те,  кто не был способен на чувства, тешили себя иллюзией, которую создавали другие. Лишённые чувственной подпитки,  люди сильно ослабли, и стали вырождаться. Но  творческое начало продолжало жить. В тайне в одном из подземных городов группа свободолюбивых людей  создала летательный аппарат, и смогла  покинуть планету навсегда, и я был среди этих людей.

Моей любимой книгой в детстве была «Аэлита». Тогда меня не сильно волновало, как Толстой смог сочинить такой шедевр, но ничего более яркого и правдоподобного мне больше не попадалось. На  Марсе я «побывал» благодаря «Аэлите».  И вот теперь мои сны. Когда просыпаешься, то долго не можешь  понять, сколько времени длилось путешествие. Чтобы собрать в последовательность события, в которых я себя увидел, понадобилось несколько месяцев. Когда это началось, моя земная жизнь перестала для меня что-то значить. Миллионы лет пролетели в одном сне, как одна минута.
Говорят, что Марс необитаемый. Это неправда, люди там есть, но они живут под землёй, потому что на поверхности они успели много чего испортить. Очень давно на Марсе были и реки, и леса, там был огромный океан. Когда мы появились, в нас ещё кипела венерианская закваска, дышать было трудно, потому что лёгкие не привыкли к такому разряженному воздуху, в котором было много газа, его вырабатывали вулканы. Никто нас не учил, но мы знали, что если пить воду, насыщая ей тела, то организмы начнут перестраиваться. Мы не нуждались в пище, её нам заменяло солнце, мы были похожи на растения.  Незаметно из-за нашего дыхания атмосфера стала меняться, своим дыханием мы питали растения, а те давали нам кислород, он очень активный элемент в природе, из-за постоянного окисления наши тела стали меняться, но кристаллы в клетках никуда не делись. Вдохнув хорошую порцию кислорода, можно выдыхать огонь, и соприкасаться с расплавленным металлом. Скорее всего, сказки про огнедышащих драконов не вымысел.
На Марсе каждый из нас был прирождённым металлургом, и мог при помощи дыхания превращать руду в расплавленный метал.  В нас жила память строителей, мы строили дома,  и они защищали нас в холодное время года. Первые солнечные батареи появились на Марсе, с их помощью мы научились накапливать энергию в любом количестве, ведь солнца на Марсе всегда с избытком. Благодаря солнцу мы научились аккумулировать собственное тепло, превратив тела в реакторы, на подобии ядерных.  Мы строили каналы, направляя воду рек куда было необходимо, мы занимались любимым делом. Быть волшебником на Марсе это обычное дело. Мы чувствовали  планету, могли  приручать животных, и им было очень интересно с нами, они сами тянулись к людям. Марс открывал в нас потаённые глубины души, мы узнали, что состоим  из невидимых тел. Когда мы получили к ним доступ, жизнь заиграла совершенно иными красами, мы научились проникать в невидимый мир, из которого происходило всё живое, в том числе и мы сами, и мы научились создавать живые существа, наделяя их самостоятельным разумом. Эти существа чем-то напоминали растения, хотя и не имели корней. Их особым качеством было то, что  они  были очень свободными, и могли изменять свою форму, выполняя желания своего создателя, с которым находились в тесной связи. Если человеку нужно было достать что-то из глубины океана, то это существо с лёгкостью могло проникнуть туда. Люди тоже могли это делать, но им надо было задействовать личную силу, которая была ограничена. Эти существа могли превратиться в летательную машину, и переносить человека на любое расстояние. У них не было никаких ограничений, они были полностью свободными, но без человека их жизнь не имела смысла. Они были продолжением человека в его желаниях, но они вовсе не были рабами, потому что люди  сами не знали рабства. Их не стесняла никакая социальная среда, потому что её  тоже не было. Каждый жил по своим правилам, но эти правила имели общую природу,  они исходили из желаний планеты, которая помогала нам во всём, что мы начинали, и никто не помышлял ей навредить.
У всех людей была тесная связь с душой Марса, и при его поддержке мы научились  проникать за границы материального  мира, постигая устройство атома, и даже глубже. Для этого мы использовали  свои чувства и воображение. Люди создавали  мыслеформы, и при помощи растений превращали  их в любой предмет. Например, в музыкальный инструмент, или даже здание, или техническое  устройство, наделённое собственным разумом, и существа-растения, были первыми помощниками в этом деле.  Когда стремление создателя совпадало с общими потребностями, то созданное им существо становилось частью марсианской жизни. Если же оно не находило себя в каком-то деле, то безболезненно растворяло себя, отдавая свою энергию марсианскому пространству. 
 Вся марсианская энергия была живой и подвижной, и благодаря деятельности людей могла реализовывать себя в разных проявлениях. Мы были как единый живой организм, и с удовольствием делились своими открытиями друг с другом, потому что каждый из нас пришёл на Марс, чтобы расширить свои границы. Но было ещё одно важное обстоятельство, по которому мы появились на Марсе, он сам был на прямую заинтересован в нашем пребывании, и готовил своё пространство для заселения. Душа планеты не могла развиваться сама по себе, ей нужен был человек, и для этого мы все прилетели сюда из далёких галактик.
У многих из нас на Марсе стала просыпаться память прошлых жизней, мы узнали, что когда-то пришли из далёкого космоса. Мы пересекли бездну, и заселили  этот мир. С его помощью мы учимся по новому открыть себя для  жизни. Нигде до этого мы не умели так точно мыслить, и так мощно реализовывать свои желания. Мы учились действовать  в содружестве с другими существами планеты. Когда эти стремления сливались в общий поток, то мы получали доступ к первородной энергии (скорее всего это жива), и Марс её усиливал стократно. Мы стали великими строителями, создавая за короткое время целые города, в которых наша сила увеличивалась ещё больше. Наши эмоции были ключом ко всему, они позволяли нам сливаться в единый импульс.  При помощи чувств и воображения мы могли конструировать до мельчайших деталей любой объект. Мы могли слышать друг друга на расстоянии, и передавать  мысли в виде форм, необходимых для созидания, и в этом нам способствовал Марс. Из наших чувств он создал для нас единое поле, и в нём  мы познавали красоту этого мира, и его ценность. Нам не нужны были электронные технологии, чтобы превращать в движение то, благодаря чему мы двигались и передавали мысли на расстояние. Всё это находилось в нас самих, и с помощью чувств мы могли соединять себя с любым живым объектом. Находясь далеко от воды, мы могли  слышать плеск волн, для этого было достаточно лишь вообразить себе берег моря. Всё, чем был населён Марс, благодаря нашему воображению и чувствам было в нас самих, и это пробуждение чувств не умолкало. Потом произошло самое необычное – перед нами открылся весь космос, словно спала завеса с экрана, и у всех жителей появилась возможность общения с множеством миров. Это были самые разные миры, они пришли на зов Марса. Были и такие, кто не имел физических тел, но тонкая природа планеты позволяла этим существам воплощать себя в тех обитателях планеты, которые давали согласие впустить в себя новую энергию. В таком содружестве эти существа могли постигать мир в новых красках.
В числе первых были люди из Ориона, они пришли когда марсиане уже перестроили свои тела для жизни на планете, но в них уже текла кровь не только переселенцев с Венеры, но и прилетевших людей из созвездия Плеяд. Теперь этим двум народам предстояло образовать что-то новое, гены и тех и других хорошо приживались в нашем климате, а их мысли и идеи быстро становились общими. Но ум орионцев отличался, они не обладали богатым воображением и чувствами, но зато в них была сильная воля и устремлённость. Их всех отличала сила духа, и способность мыслить системно, поэтому все их желания реализовывались стремительно. Но тогда ещё никто не видел в этом опасности. 
В отличие от природных марсиан, не имевших социального устройства,  у орионцев существовала система управления,  и они были заинтересованы в том, чтобы подчинить ей всю жизнь на планете. Сначала  в этом не было ничего плохого, потому что такое управление приводило к быстрым результатам и служило объединению, но постепенно их порядок стал доминировать как самоцель, и лишать людей свободы, он закрепощал мысли и чувства.
Со временем орионцы стали такой же частью Марса, как и потомки с  Плеяд, у нас рождались общие дети, и у этих детей были особые качества, связанные с возможностью постигать энергию планеты, но эта сила открыла им возможность влиять на окружающую среду. Из-за этого влияния новых людей, постепенно стало нарушаться внутреннее равновесие, а в жизни стало возникать всё большие запретов, ведь магическая сила нового поколения  возрастала,  вызывая не только поклонение, но и страх. Правил, которые ужесточали жизнь, становилось всё больше, приводя людей в замешательство и недовольство. Были и такие, кто эти правила принял как руководство к жизни, и диктовал другим, в основном это были те, в ком текла орионская кровь. Труднее было принять новые порядки людям, в телах которых жили гены плеядеанцев. Ещё труднее было растениям, привыкшим к полной свободе и творчеству. Эти существа лишились смысла своей жизни. Связанные по всей планете невидимыми нитями, растения стали болеть и умирать, и люди ничего не могли поделать.
 Никто не заметил, как Марс превратился в технократическую планету, а причиной тому явилось орионское сознание, склонное к системности мышления, и желанию подчинять всё правилам. Тогда некоторым мудрецам открылось, что на стороне нового поколения людей были боги, которые всё время наблюдали за тем, как развивается марсианское общество. Они и на Венере так же наблюдали за людьми, но там никто из людей не смог почувствовать их присутствия. Но на Марсе, с его особой энергией, где у людей пробудилась высокая чувствительность, и открылась возможность взаимодействовать с  этими энергиями, людям стала открываться  истинная картина контроля со стороны высших сил, которые почему-то встали на сторону создавшейся системы. Однако были существа, на которых это влияние не распространялось, это были растения. Они обладали собственным разумом и желанием быть свободными от контроля. Они не испытывали страха и боли, и ни одно оружие не могло их остановить от желания быть свободными. Кто дорожил свободой, встали на сторону растений. Противостояние длилось много лет, потом в ход пошло психотропное оружие, превращая людей в послушных роботов. Лагерь восставших разделился, и одна группа под давлением этого невидимого оружия пыталась воздействовать на другую. Тех, кто оставался на стороне растений стали видеть  предателями, лишая их единства и коллективной поддержки. Но на стороне растений была энергия планеты, и, не смотря на численное меньшинство, вместе с людьми это была серьёзная сила, способная противостоять любой агрессии. Лагерь восставших снова стал пополняться, но система истребляла их как предателей. Началась охота на тех, кто мыслил в разрез правилам большинства, это была самая настоящая война, и она привела к тому, что многие группы людей, не желавших в ней участвовать,  ушли в глубину планеты. Марс не мог терпеть такой несправедливости, его спящие вулканы проснулись, и в короткий срок изменили климат. Марс стал холодным, всю его поверхность пронизывали сильные ветра, уничтожая всё живое, и разрушая созданное. Но люди всё ещё обладали магическими способностями, и какое-то время противостояли стихиям, они сооружали гигантские искусственные купола, где спасались от внешних стихий, производя необходимую тепловую энергию. Но Марс уже было не остановить, он не желал продолжения противостояния, притянув из космоса несколько крупных астероидов, и они окончательно разрушили атмосферу планеты, уничтожив великий океан.  Те, кто успел уйти с поверхности, уже не обладали магическими способностями, поскольку основным источником для магии была солнечная энергия. Замкнутые в глубине планеты, они утратили все человеческие качества, больше напоминая демонов, но были и те, кому удалось построить космические корабли, и улететь с  планеты навсегда. Когда люди покидали её, она была безжизненной. Но в лицах людей оставалась надежда обрести новый дом, и кто-то из них наверняка знал в какой части космоса его искать.

Когда-то вокруг солнца вращалась ещё одна планета под названием  Фаэтон, на ней тоже когда-то жили люди, они прилетели туда после Марса.
Я  знаю, чем закончилась эта история, ведь из мифов известно, что Фаэтон погиб. Но тогда, оказавшись на его поверхности,  кроме волнения и надежды мы ничего другого не испытывали.
Эта планета ждала нас, атмосфера её уже была пригодна для дыхания, и нам  ничего  не надо было перестраивать, чтобы включиться в её жизнь. Но Фаэтон был особенной планетой, и приготовил для нас новое испытание. В нас ещё жила память прошлых воплощений, но вопреки её тяжёлому грузу, мы вдруг почувствовали, что в жизни есть ещё что-то, чего мы не знаем, есть путь постижения реальности  через глубокое погружение в самих себя. Тогда нам не надо было заботиться о пропитании, потому что нас по-прежнему питала энергия солнца. Мы были хорошими строителями, и построили надёжные дома, ведь Фаэтон был холодной планетой. Но произошло странное, внешний мир нисколько не интересовал нас, словно в нём перестали происходить события, их попросту не стало. И если бы у нас были часы со стрелками, то они бы перестали двигаться, потому что и время для нас тогда  перестало что-либо значить. Мы стали погружаться в глубокий сон, обращая свои взоры в прошлое. Проходили столетия, а мы всё оставались в своих глубоких размышлениях, и перед нами стали разворачиваться картины прошлых жизней, на Марсе, на Венере. Мы увидели  себя вовлечёнными в события, которые не давали по-настоящему задуматься, ради чего мы пришли в этот мир, и в этом бесконечном сне я снова увидел Меркурий. Мы были там словно дети, впервые увидевшие мир, беззаботные и радостные, и это вызвало во мне ещё более глубокие чувства, которые перенесли меня ещё глубже в прошлое, в тот мир, из которого я пришёл вместе с другими путешественниками по вселенной в этот мир. Моим первым домом были Плеяды, и там мы появились как человечество. Это было время становления людей, но жизнь на Плеядах привела нас к однообразным будням, которые тянулись миллионы лет, и потому мы отправились на поиски своей человеческой сути. Мы оказались здесь, на Фаэтоне, где смогли объединить весь опыт жизней, а их было бесконечное множество, но каждая содержала что-то особенное. И теперь перед нами встала задача всё это осмыслить, потому что всё это было отпечатано в наших генах.  Самым удивительным и печальным открытием было то, что в этих жизнях мы были по-настоящему счастливыми настолько редко, что хватило бы пальцев руки, чтобы назвать эти случаи. Так получалось, что оказываясь в новых обстоятельствах, душа забывала о своих первичных желаниях, и погружалась в суету, словно кто-то специально разбрасывал на пути невидимые ловушки. Конечно, мы не отказывались от новых эмоциональных переживаний, которые вызывала в нас энергия новой планеты, но захваченные происходящим, мы постепенно  приводили её к упадку, словно она именно этого желала от нас. Борьба за жизнь  всегда отдаляла нас от самих себя, подчиняя какой-то неведомой, сокрушительной силе, часть которой жила и в нас самих. Но на Фаэтоне внешние обстоятельства потеряли над нами власть, и мы смогли заглянуть за завесу реальности. Ещё мы открыли, что источник проблем заключался в контроле свыше. И тот, кого мы могли  бы называть богами, использовали наше открытое сознание, и проводили в мир свою волю.  Но сами эти существа, были недосягаемы, и не слышали нас, мы были всего лишь инструментами в решении задач, смысл которых так и остаётся непонятным для людей, существует сила, которая не только пишет сценарий наших жизней, но и осуществляет контроль.  На нас словно накидывали невидимое покрывало, искажая наши желания, и лишая равновесия. Цивилизации, которые мы создавали, гибли, но люди получали новый импульс, и всё начиналось сначала. И пока не появился Фаэтон, никто не мог увидеть картины происходящего  в целом. А всё потому, что ритм жизни захватывал наше сознание, и толкал вперёд. Но все эти мотивации имели материальную природу,  и рождали иллюзию кипучей жизни, а душа не нуждается в вещах и предметах, ей нужен сам процесс постижения, она всегда желает чего-то нового. И в этом она вела себя как обычный ребёнок, увлекаясь тем, что происходит вокруг. И вот теперь, мы словно проснулись, и стали обладать мудростью, которой не было ранее, она позволила услышать саму планету, почувствовать её энергию, и выйти на верный путь.  Фаэтон оградил нас от посторонней энергии, шум, будораживший наши чувства, исчез, и в нас образовалась тишина, словно больше в мире ничего не существовало. Мы вошли в самих себя, и ощутили, что все связаны друг с другом, потому что когда-то были единой божественной душой, и можем легко общаться друг с другом  не выходя из своих домов, даже на большие расстояния. Мы могли разговаривать с любыми физическими объектами, потому что все они тоже были частями одного целого – планеты, и она сделал и нас своей частью.  Но любой сон заканчивается пробуждением, и когда мы стали выходить из этого глубокого и оздоровительного сна, то ощутили нехватку чего-то очень значительного  - нам не хватало солнца, её исконной энергии, которая соединяла нас со всем мирозданием. Фаэтон сделал нас узниками, и чтобы решить эту задачу, мы слились в единой медитации, и вышли на связь с душой планеты. Она долго молчала, наученная  горьким опытом других планет, она не была  уверена, что люди готовы к взаимодействию с внешними силами, и продолжала держать защиту. Но в том, чего желали мы, проявлялась и её собственная суть, ведь люди были ключевым звеном этого взаимодействия, и без него планета не смогла бы выполнить возложенных на неё задач. И когда Фаэтон стал постепенно открывать своё защитное поле, люди снова почувствовали в себе желание жить полноценной физической жизнью и двигаться вперёд.
В те времена мы все были магами и волшебниками, и благодаря глубокому погружению в самих себя, перед нами открывалась вся вселенная,  мы вступали в прямой контакт с самыми далёкими мирами, делились с ними своим опытом, обменивались чувствами. Ведомые природной  любознательностью, мы знакомились  с существами из дальних уголков вселенной. Наполняясь вдохновением, мы могли совершенствовать свои качества, а всё новое и полезное записывать в своих генах. Эти знания и опыт собирались в общую копилку планеты, и каждый, благодаря своим магическим способностям, мог воспользоваться ей, открывая для себя общую картину мира.
На Фаэтоне люди могли жить несколько столетий, и даже тысячи лет, потому что  продолжительность жизни определяется не физическими состоянием, а интересом к событиям, которыми она наполнена. После того, как Фаэтон стал открывать себя миру, в каждом человеке проснулся исследователь, и этот процесс объединил всех ради одной великой цели – узнать мир.  Из опыта медитативной практики, мы вдруг увидели, что жизнь большинства цивилизаций в  мироздании выглядит примерно одинаково. Они очень ярко начинались, но со временем затухали, поскольку внутри этих цивилизаций прекращались импульсы отдельных душ, они теряли интерес к жизни, из-за того, что их личные желания ни как не учитывались, а система в целом была подчинена высшим задачам.  Процесс  напоминал селекцию, и выведение какого-то вида растения для большей урожайности. Тех, кто занимался этим, интересовал определённый  вид вибрации, ведь эти силы, далёкие от нашего физического естества, по-другому наши миры и не воспринимают, для них мы в лучшем случае набор упорядоченных магнитных волн. И когда разные по виду вибрации соединялись, то мог возникнуть резонанс, давая импульс для роста. Однако такое происходило очень редко, и в основном приводило цивилизации к затуханию.  И теперь, на Фаэтоне люди впервые осознали, какую роль в их развитии играет планета, ограждая их коллективный разум от чужеродного влияния, и в первую очередь от ограничений,  идущих от этих невидимых, но могущественных сил, находящихся за рамками материального мира. Эта защита сделала людей творческими существами, способными раскрыть в себе божественную суть. Весь эксперимент и был задуман ради этой цели, но всякий раз терпел неудачу из-за чрезмерного внешнего влияния. Именно поэтому Фаэтон открывался очень неохотно. Он ограничивал действия людей, которые выходили за рамки созданных соглашений с иными цивилизациями, но таких людей становилось всё больше, и объединяясь в общем желании, они стремились пробить брешь в энергетическом поле планеты.
Ощутив на себе работу фильтров, созданных Фаэтоном,  и узнав красоту и многообразие  внешнего мира, люди почувствовали неудовлетворённость жизнью, и погрузились в бездействие. Это привело к общему понижению вибраций, и новому уходу в длительные медитации, в надежде найти общий выход из создавшегося положения. Прошло время, но Фаэтон продолжал ограждать людей от нежелательных вибраций, идущих из космоса. Казалось, что вся вселенная столпилась вокруг планеты, в ожидании открытия дверей, и каждый из гостей, будь это фантастическое существо, не имеющее плотности,  или причудливое растение, желали проявить себя в новом для себя пространстве.
 К этому моменту от контакта с  иными формами жизни, на Фаэтоне было накоплено огромное количество энергии, что привело к нарушению равновесия. Природа словно взбесилась, изменился климат, реки стали менять свои русла, растения гибли от засухи, а животные в поисках пропитания собирались огромными стадами, ускоряли разрушение природного баланса.
Пребывая в растерянности, люди стали уходить из жизни. Не чувствуя боли и страха, они  мгновенно растворяли свои тела в пространстве, и оно наполнялось их отрицательной сутью. Других захлестывало потоками  разнородной энергии, проникавшей сквозь защитное поле Фаэтона, идущей от непрошенных гостей, приводя к массовому беспорядку. Вместе с этой энергией на планету стало проникать оружие, которому люди быстро нашли применение.  В них проснулись воспоминания пережитых трагедий Марса и Венеры, и подчиняясь давлению этого отрицательного опыта, они стремились причинить друг другу боль. Все магические способности, когда-то направленные на созидание, были обращены на самоуничтожение. Не в силах остановить эти процессы, Фаэтон взорвал себя.
Словно по написанному сценарию, незадолго до этого, часть людей успела покинуть планету, и начать новый цикл, связанный с освоением Земли.  Вероятно, кто-то из них смог прозреть будущее, в котором увидел гибель планеты, или быть может, учитывая печальный опыт прошлого, смог собрать вокруг себя  единомышленников, целью которых было продолжение жизни.
Земля самая прекрасная планета из тех, что вращаются вокруг солнца.  Нас долго вели к ней, словно детей за руку, не давая оставаться слишком долго на других планетах. Каждая из них вносила в наши тела  что-то новое, и не удивительно, что на Земле мы снова столкнулись с чем-то новым , что вызвало в нас новый импульс для жизни, словно и не было печального опыта других планет. 
Всё что происходит с нами в жизни, происходит незаметно, человек так устроен. Проснувшись однажды утром, ты можешь почувствовать, что мир вокруг изменился, но это потому, что за время сна изменился ты сам, словно кто-то снаружи подкрутил нужные настройки, и мир вокруг засиял новыми красками.
Я хорошо  помню, как оказавшись на земле, долго не мог избавиться от чувства растерянности, и пребывал в нём до тех пор, пока земля  своей атмосферой и природой смогла перенастроить моё сознание , и переключить  с другого ритма на свой. Это произошло не сразу, но когда произошло, я увидел нечто совершенно необычное, меня  окружал причудливый и фантастичный мир.  Я всё ещё пребывал одновременно в разных телах, и они, как одно целое, начали воспринимать мир так глубоко, что мы стали слышать голос планеты, а вместе с ним голоса всех её обитателей. Никогда до этого мы не испытывали такого глубоко проникновения. Земля устроила всем нам это великое представление, сценой была вся её поверхность. В нас проснулось желание разговаривать с этим миром, делиться своим настроением и чувствами.
Первыми с нами стали общаться растения, они были больше всего похожи на людей, но не телами, а способностью воспринимать солнечный свет. Они синтезировали невидимую для глаза энергию солнца, превращая её в зелёную листву, которой питался весь живой мир планеты. Так же поступали и люди,  воспринимая свет своими кристаллическими клетками. Эти кристаллы были очень подвижными, и способными на трансформацию, но нигде до этого, у людей не было возможности эту трансформацию запустить на полную мощность.
 Всё вокруг обладало разумом, и мгновенно реагировало на наши желания и мысли. Мы были полноправными жителями земного пространства. Путешествуя и осваивая его, мы могли разговаривать с духами природы, ими был наполнен каждый уголок земли, каждый камень и растение. Духи помогали нам общаться с природой, и настраивать себя на её лад.
Проходило время, а мы продолжали осваивать пространство планеты, знакомиться с её жизнью. Каждое прикосновение к её существам вызывало новые чувства, но и существа проявляли к нам большой интерес.
 Деревья  очень большие, они  накрывают своими кронами целые поля, в их кронах скрываются мириады живых существ. У деревьев особый ритм, через них происходит обмен энергиями неба и земли. Энергия неба это мужчина, вернее, сын, его зовут Геб, энергия земли это женщина.  Люди могут сливаться с этой энергией, потому что им легко настроиться на ритм жизни деревьев.  Однажды это вызвало резонанс, и через нас потекли  из глубин земли её энергии, и  стали наполнять земную атмосферу, а потом выплеснулись во внешний космос, окружив планету  сетью живых узлов, через которые мы могли слышать и воспринимать все, что происходило вокруг.  Это чувство вызвало в нас желание поделиться друг с другом своим настроением, и тогда произошло самое удивительное, мы слились в единый чувственный поток, и стали одним целым с землёй. Это было неизвестное чувство единства, дававшее возможность воспринимать глубины планеты,  где пребывают боги земли. Они долго ждали этого момента, и через нас  активировали сетку вокруг земли, после чего в ней открылись  порталы, через которые к земле устремились существа с самых дальних уголков вселенной. 
Земля наполнялась самыми разными существами, которые  быстро адаптировались, каждый уголок планеты был наполнен живым трепетом и радостью жизни, и через каждое существо текла земная энергия. 
Люди в те времена сильно отличались от современных, в них текли совершенно другие энергии, благодаря которым  их никто не видел врагами, даже самые агрессивные динозавры обходили их стороной. Но большинство животных стремилось к общению, ведь в человеке живёт божественная искра, и она никогда не угасает, и все, кто окружал людей, стремились соприкоснуться с ней. Животные и растения с удовольствием вступали в игру, предлагая себя как друга, как источник питания, как дом и как проводника, на суше, на море, в небе.  Они помогали в строительстве, и в защите.
 Люди были шаманами, их способности в возможности контактировать с обитателями земли не имели границ, они могли разговаривать с душой планеты, в чём она была заинтересована сама. Для неё люди были связующим мостом с другими цивилизациями, и через её порталы эти далёкие миры имели возможность доступа на землю, расширяя границы планеты. Но для многих гостей из-за разной плотности доступ был невозможен, и пребывание на земле ограничивалось  порталами, за которыми следили боги земли. Если в их понимании гость был полезен земле, то они ускоряли его трансформацию, это могло быть растение,  животное, насекомое. Многое из того, что окружает нас сегодня, появилось на земле благодаря людям.
В древние времена земля была открыта, на ней не было государств, не было социальной системы, но оказаться на ней мог лишь тот, в ком было желание способствовать её росту и развитию . Именно для этой цели на ней появились люди из созвездия Плеяд.  Это было знаковое событие, ведь в земных людях так же текла кровь этих путешественников. Когда между пришельцами и землянами стали происходить браки, то появилась новая раса людей, в которой присутствовали самые лучшие качества, накопленные за миллионы лет пребывания в солнечной системе.
   Плеяды были не единственными, кто курировал нашу планету и людей, ведь земля привносила что-то особое в кровь пришельцев. Среди них особенно выделялись Орионцы, а атмосфера земли для них была очень комфортной, и создавая свои колонии, у орионцев так же возникали смешанные браки с людьми.   
В то время для людей источником питания было солнце, но ради удовольствия они уже могли питаться плодами растений. По желанию человека растение могло вырастить такой плод, вкус которого вызывал новые незнакомые чувства, и растение тоже получало удовольствие от этого, раскрывая перед людьми все свои лучшие качества.
Тела людей тогда мало чем отличались от современных,  разве что были не такими плотными, и больших размеров. Когда-нибудь, через миллионы лет, их будут называть исполинами и великанами, сделают героями легенд и мифов, а потом  сотрут с лица земной истории. Но в том пространстве, в разряженной атмосфере, среди гигантской флоры и фауны, им было очень комфортно. Общение на уровне чувств позволяло им воспринимать мысли всех обитателей земной поверхности. Люди учились у всех, заимствуя то, что считали для себя интересным и полезным для жизни. Они могли легко восстанавливать утраченные части тела и очень быстро залечивать раны, и жили очень долго, подобно деревьям. Органика их тел была настолько подвижной, что при желании человек мог легко изменять свою форму, воплотиться в другом существе, даже не имеющем физического тела. Но такое происходило редко, ведь материальный  мир земли давал неограниченную свободу людям, это был по-настоящему сказочный мир, где могли происходить самые разные чудеса.
Когда-то в людях жило волшебство, оно не противоречило их желаниям, и не приносило вреда тем, кто стоял на ступень ниже в своей эволюции. Люди были волшебниками, они владели искусством перевоплощения, и могли направлять часть своего существа в новую оболочку, которая становилась его параллельным проявлением. Такая сущность могла жить своей независимой жизнью, и одновременно  реализовывать желания своего создателя. Человек мог переселиться в эту сущность частью сознания, и проживать параллельно две жизни. Самым необычным результатом такого перемещения было то, что душа при переносе внимания из одного тела в другое, становилась наблюдателем, и это делало людей ещё более свободным. Благодаря этой способности, на земле появилось великое множество рас, которые потом люди описывали в своих сказках. Это были феи, гномы, водяные, русалки, кентавры, и все они возникли благодаря человеку, и его магическим способностям. Эти существа могли действовать на большом расстоянии от своего создателя,  при этом его желания были желаниями этих существ, которые в то же время, не были лишены своего личного восприятия, и творческого начала.
Наша солнечная система была создана ради человека, это живой организм, его сердце – солнце, и в каждой планете заложено что-то особенное для человека. Любая планета имеет отражение в человеке, в его характере и желаниях, в том числе и на ладони.
 Миллионы лет назад Земля была особенным местом, но при высоком уровне развития людей, техника была не нужна. Их чувства позволяли заимствовать у мира природы любые качества. Вступая в чувственную связь с живым существом, человек мог научиться летать, плавать под водой, передавать мысли на расстояние, и даже, переносить своё тела в любую точку земли, не используя транспортных средств. Он был способен менять форму своего тела, и сказки про великанов-волшебников, способных превращаться в животных, всё ещё хранят информацию о невероятных способностях древних людей.   Люди в совершенстве владели своим телом, и оно было главным инструментом в достижении человеческих желаний. Люди тесно общались с другими существами, расширяя свои возможности. Такой же игрой для них было общение с природными энергиями, и приобщаясь к ним, люди притягивали к себе животных, а те старались попасть в поле зрения человека, потому что его энергия была способна расширить сознание земных существ.  Вся история одомашнивания диких зверей имеет древние корни, и причиной того, что звери приходили к человеку, был не пучок травы, или обглоданная кость, а живое общение и тепло человеческого сердца. Даже деревья стремились общаться с людьми, и первые поселения людей были полны самых разных существ.  Энергия таких поселений била ключом из-за того, что их местонахождение совпадало с энергетическими узлами живой сети земли. Выбирая место для жилья, люди чувствовали её, создавая своими эмоциями резонансное состояние, привлекавшее животных, и те  стекались к людям, не испытывая страха. Эти поселения превращались в огромные города, их  называли городами Света. Боги земли покровительствовали этим поселениям, ещё больше активируя земные энергии в этих местах. Единые настроения и чувства, обитавших там существ распространялись далеко за пределы земли. Это можно сравнить с алмазом, пропускающим через свои грани солнечный свет, лучи которого, разлетаясь во все стороны, притягивали к себе цивилизации из самых дальних уголков вселенной.
 Одним только взглядом человек мог передать часть своей энергии другому существу. Его глаза и сейчас обладают этим свойством, но лишь когда в глубине человека присутствует свет. Взгляд человека мог изменить существо настолько, что в нём изменялся характер. Люди управляли ветрами, вызывали по желанию дождь, изменяя климат в зоне своего обитания. На уровне молекулярного соприкосновения с материей, они могли менять цвет и форму камня, и даже, разговаривать с ним, ведь в то время всё земное пространство дышало жизнью, и имело разум. Но человек не стремился подчинить природу, его желанием было находиться в гармонии с ней, и получать удовольствие от соприкосновения с этим сказочным миром. Согласуя себя с природой, он входил в потоки чистой энергии земли, отчего его собственная природа раскрывалась на столько, что приближала к богу. Этот процесс мог вызвать вселенскую трансформацию, и изменить всю природу, вывести её на новую ступень в развитии, однако этого не случилось.
Наш мир, имеет одну особенность, он имеет полярность, и всё в нём развивается за счёт противостояния. Жизнь на Венере и Марсе закончилась трагедией для людей из-за того, что в их жизнь всегда привносилась извне ситуация конфликта, причиной его являлись противоречия между людьми, в которых текла кровь разных созвездий – Ориона и Плеяд.
Города Света были не просто местами силы, но тонкоматериальными пространствами, в которых любая мысль могла найти воплощение, и каждый её обладатель, имея качества мага, нёс в себе импульс огромной мощности. Когда энергия таких людей объединялась, то возникал резонанс, превращаясь в сокрушительную силу. Благодаря этой силе города Света могли выходить за пределы физического мира, и творить подобно богам. Энергия городов была неиссякаемой, пользуясь ей, люди могли выращивать части самих себя, и кормить этим других существ. Земные стихии – вода, ветер, огонь, и земля, несли в себе чистую божественную  энергию, наполняя ей земных существ, а духи природы покровительствовали им, создавая благоприятные условия. Города быстро росли, вовлекая всё вокруг в это расширяющееся движение. Преодолевая ограничения, обусловленные животными инстинктами, природа выходила на уровень эмоциональной глубины, тем самым разрушая преграду между сказочным миром земли и окружавшей его физической реальностью.   Оставалось лишь закрепить это состояние, и распространить по всей вселенной. Но случилось то, что произошло когда-то на Марсе - между городами Света возникло  противостояние. Причиной было орионское сознание и гены, и те, кто их имел, испытывали давление. Кто-то свыше контролировал всё, что происходило на земле, создавая среди людей особую группу лидеров, в руках которых незаметно стала концентрироваться и сила, и влияние. Это были лидеры из группы орионцев, активные и целеустремлённые. И внешние силы контроля покровительствовали им, питая дополнительной энергией, её избыток приводил к тому, что их восприятие искажалось. Эти люди утрачивали связь со своим природным началом лишаясь опоры, и становились исполнителями чужих мыслей, спускаемых извне. Когда-то на Марсе это привело к созданию системы управления, и часть людей стала заложником этой системы, разделившей их на два враждующих лагеря. Фраза – разделяй и властвуй, придумана намного раньше, чем появился Древний Рим, и она по-прежнему управляет материальным миром. В сказочном мире люди могли его изменить, но этого не случилось.
Люди с орионской кровью быстро добивались успехов, становились лидерами, и боги земли сначала  поддерживали их, наделяя ещё большей энергией. Эта поддержка сделала их великими магами, способными изменить весь мир. Но вышло так, что одни получали поддержку, а другие чувствовали опустошение и растерянность.
Поддержка богов  сделала людей-орионцев независимыми, в их руках оказались основные потоки земных энергий. Города, в которых жили эти маги, превращались в негласных управителей земли, вынуждая остальных подстраиваться под их желания, но в них таились скрытые программы контроля, которые спускались извне.
 Боги земли не могли не заметить чужеродные энергии, и так же стали действовать на людей, блокируя эти потоки. Но люди-орионцы продолжали концентрировать вокруг себя огромную силу, действие которой уже оказывало вред земным обитателям. Особое воздействие на себе почувствовали существа, появившиеся на земле благодаря человеку. Тогда земной мир был населён самыми причудливыми существами, и они были первыми, кто почувствовал действие разбалансированных энергий. Чтобы остановить разрушения, к которым приводили несогласованные действия, вызванные противостоянием двух магических групп, боги полностью заблокировали энергию, идущую от земли, лишив и тех, и других подпитки. Но, пользуясь поддержкой со стороны внешних сил, маги-орионцы уже не замечали этого, и продолжали действовать на окружающее пространство своими заклинаниями. Их магия привела к тому, что обитатели сказочного мира так же разделились на два враждебных лагеря, вызывая в природной среде чувство страха и агрессии. Происходящее стало приобретать характер цепной реакции, втягивая всех обитателей земли в противостояние и вражду, понижая вибрации до животного уровня, и вызывая негодование со стороны людей, населявших сказочный мир. Это привело к настоящей войне, оружием которой были заклинания и энергии, способные разрушать всё вокруг. Вибрации людей стали падать, лишая их внутренней связи с природой, мир стал тускнеть, как остывающая лава. Люди уже не чувствовали этой пульсации, их душа сделалась  глухой к живой мелодии земли. Война привела их тому, что им оставалось лишь приспосабливаться, и приобщать своё сознание к жёсткому принципу выживания. Их божественная природа опустилась до уровня животного.   
  Боги земли, это ангелы, слетевшиеся со всей вселенной, пожелавшие когда-то принять участие в жизни Земли. Они понизили общую  вибрацию, спровоцировав резкое похолодание, земная атмосфера сделалась плотной. По всей земле  стали извергаться вулканы, от внутреннего давления единый континент  раскололся на части.  Небо перестало быть прозрачным, и люди потеряли способность питаться солнечным светом.  Вся гигантская флора и фауна погибла. Города Света опустели. Борьба за теплые места привела людей к не прекращаемой  войне, порождая неизвестные до этого качества – страх, зависть, жестокость... Но к ним они были готовы, ведь до Земли был Марс и Фаэтон.
Пока люди бродили по земле, набираясь опыта выживания, сказочный мир продолжал существовать, в нём всё ещё жили существа, созданные человеком. Некоторые из них по старой памяти искали способы общения с людьми, и становились верными помощниками, но большинство сказочных существ ушли под землю, лишившись своей плотности, и превратились в демонов. Эти демоны и сейчас обитают там, и встреча с ними для человека не сулит ничего хорошего.
Магия потеряла силу, но люди всё ещё оставались главными на земле, притягивая к ней разных существ из космоса. Для гостей с тёмной душой, земля была  возможностью поиграть в материальность. Она стала грубой и  жестокой, способствуя планам этих существ. Для них люди были не более чем средством в их эволюционном развитии. Это были паразиты, лишённые чувств, они создали свои колонии, где превращали людей в особый вид рабов.
 Из-за того, что люди в сказочное время вступали в контакт с внеземными существами, в них успели закрепиться разные гены, давшие начало непохожим друг на друга видам, но у всех была одна общая задача по выживанию, им пришлось приблизиться к животным. Используя магию, и превращаясь в животных, они заимствовали качества, которые могли быть полезными. Они заимствовали их на уровне взаимодействия тонких оболочек, и это не отражалось на внешнем виде. Другие, не имея такой способности,  вступали в физический контакт с животными, передавая эту кровь своим потомкам. Такие звероподобные люди могли собираться в большие стаи, и нападать на простых людей, принуждая их организовывать сообщества, и защищаться, придумывая разные способы защиты, от чего на земле появились государства, оружие, и военное сословие.
На земле был ещё один вид млекопитающих людей,  которые жили параллельно со сказочным пространством отдельной веткой эволюции. За тысячи лет разные группы людей перемешались, но среди них выделялись два основных типа, всегда воюющих друг против друга, их корни в орионцах и потомкам  плеяд.
 Была ещё одна группа  людей, пришедших со звёзд, это были всё те же пришельцы из созвездия Плеяд. После того, как произошла катастрофа, и погиб древний сказочный мир, эти люди создали на краю света особое пространство, недоступное для всех остальных людей, и оно тоже было сказочным. Их магия была настолько сильна, что позволяла им путешествовать по воздуху. Они жили очень долго, не употребляли животной пищи, и несколько раз спасали землю от гибели. Люди видели в них богов, но те людей старались избегать из-за их животных качеств и страстности. Если кто-то из этих богов приходил к людям, мужчина или женщина, то становился среди них царём.
В русских сказках есть история о великане Святогоре, женой которого была Плеона, родившая ему семь дочерей цариц. Это ли не доказательство того, что в  нашем народе течёт кровь именно плеядеанцев. Их дети были самым ценным подарком для тех мест, где они рождались. Они покинули землю несколько тысяч лет назад из-за большой войны, когда их территория ушла под воду. Некоторые из них, такие как Плеона, оставались с людьми, и учили их разным наукам и искусствам. Всё, чем владеет человечество, мы обязаны этим существам.  Земля до последнего будет местом  спора между плеядами и орионом.»   

От автора:
Вот всё, что Слава смог вынести из своего погружения в прошлое. Текст нуждался в редакторской правке и дополнениях, и делая это, я старался не нарушить главной душевной составляющей, возникавшей у него в результате осмысления информации, пришедшей к нему таким необычным способом. Было и  желание продолжить повествование. Возможно, это вопрос времени. Но до этого мне предстоит путешествие внутрь себя, ведь где-то в глубине души хранится моя собственная память прошлого, а в ней путеводная нить в будущее, о котором мы все мечтаем. 
Если принять то, что открыл для себя мой друг, то надо признать, что люди когда-то были великими волшебниками, покорившими космическое пространство. Никто не помнит этого, но сказки всё ещё хранят правду. Люди уже другие, они слабые, и закрытые друг от друга, и  не знают, ради чего живут. В них нет духа, но всё ещё теплится душа. Она словно светоч, и живёт  надеждой, которая, как известно, не умирает.
На этом можно было бы поставить точку, но осталась ещё одна история, произошедшая с моим другом, незадолго до ухода. 
Это был телефонный звонок; мы хоть и не часто, но общались, и обычно звонил я, донимая его вопросами, касающимися самолечения, а он всегда с удовольствием делился знаниями.  Но в этот раз позвонил Слава, и это был очень странный разговор, длившийся больше получаса, во время которого он говорил, а я, не перебивая, слушал.
 Однажды возвращаясь из соседней деревни, куда приезжал магазин на колёсах, где Слава покупал хлеб, он встретил странного мужичка. Тот сидел на лавочке у калитки, и как будто поджидал. Он нисколько не стушевался, при виде хозяина, и бесцеремонно пошёл вслед за ним в дом. Слава по натуре своей миролюбивый, хотя и не особо разговорчивый, не стал этому перечить. Мужичок был необычный, азиатской внешности, лет около сорока, с пронзительными чёрными глазами, в меру молчаливый, и очень эрудированный. Он напросился пожить несколько дней, за плату, и Слава, словно был под влиянием гипноза, согласился. Быть может, на тот момент душа его нуждалась в человеческом общении, и порой, для этого незнакомые люди подходят лучше всего.  В деревне в то время уже хватало дачников, и для Славы было знаковым, что незнакомец выбрал именно его развалюху, хотя, пускать в дом незнакомого человека, было не в  духе времени. Мужичка звали  Алик, он прекрасно говорил по-русски, и вёл себя как обычный местный житель.
Приусадебное хозяйство всегда нуждается в дополнительных руках, в данном случае их ждал огород, который зарастал травой, и гость, которому Слава предложил поддержать его в этом почине, без раздумий согласился. Грядки они пропололи за один день, чего в одиночку сделать было нереально. Потом они починили забор, калитку, которая висела на добром слове, и сделали  много чего полезного и необходимого, потому что Алик умел всё, он даже починил трубу. Он с удовольствием интересовался картинками, и смог по написанным сюжетам точно определить, где рождалась та или иная картина, давая понять, что окрестности ему хорошо знакомы. Однажды он проговорился, что жил в доме, которым Слава владел, но из его короткого рассказа выходило, что это было ещё до войны. Историю Слава знал неплохо, и выходило, что гостю было не меньше ста лет, а  такого, судя по внешности,  просто не могло быть.  Слава не любил, когда ему врут, и поставил вопрос ребром – или ты говоришь правду, или проваливай. Гостю это понравилось, а именно, что Слава проявил внимательность, и принципиальность, он пожал плечами, дескать, сам напросился, и рассказал, что по земным годам ему уже больше ста лет, но сколько точно, он  уже давно не считает, и как у него получается так долго жить, рассказывать не будет. Родился в стране, которую сейчас называют Ираном, потом жил где придётся, а тут  ненадолго, ждёт момента, когда можно будет пройти в другой мир. Слава не перебивал, понимая, что если это правда, то не вся, а если враньё, то ловить за язык с его стороны будет делом не благородным, поскольку услышать такое можно только от сумасшедшего. Хотя, занимаясь врачеванием, он сталкивался со всякими необычными вещами, например, с людьми, которые могли читать мысли и видеть внутренние органы. Чем-то подобным владела его мать, когда была жива. На самом деле в его сознании кое-что прояснялось. Алик рассказал, что в окрестностях Воютино есть место, где соприкасаются миры с одинаковой плотностью, и если поймать нужный момент времени, то можно оказаться в другом мире, и что если Слава желает, то сам может в этом убедиться, и немного там побыть. Но там очень опасно, и за него никто ответственности нести не будет. Поэтому у Славы не должно быть здесь никаких долгов и обязательств, поскольку путешествие может быть в один конец. Слава, не колеблясь, согласился, несмотря на то, что кое-что в этой жизни доделать хотелось, например, поставить на ноги сына, который учился в школе. Впрочем, за сына он не волновался, но навсегда покидать Воютино ему не хотелось. На самом деле среди местных жителей ходили слухи о людях,  пропавших в местном лесу, и происходило это не так уж редко. Ещё Алик предупредил, что для похода нужна тёплая одежда, и крепкая обувь, желательно сапоги с портянками, а дело было в начале лета, стоял июль. Пару старых телогреек найти было не трудно, но с сапогами было посложнее, однако, их удалось отыскать на чердаке среди старого барахла.
Потом неожиданно Алик пропал, его не было несколько дней, и Слава уже подумал, что тот его просто разыграл. Он даже кинулся проверять личные вещи, но те были в порядке.
 Алик появился однажды вечером, в компании трёх человек, среди которых была и женщина. Слава растерялся, и даже рассердился, но Алик сказал, что они тоже участвуют в переходе, и удовольствие это для них платное. Впрочем, гости были не из бедных, они приехали на Уазике, и предложили Славе оставить его в пользование, пока будут «за границей». Слава, разумеется, согласился. Своей машины у него не было, но права он имел, и колёса были кстати, особенно при поездке в соседнюю деревню за продуктами. У парней было полно еды, и те два дня, пока группа ждала нужного момента, Слава отъедался. Потом они пошли.
Окно, как выразился Алик, находилось не так далеко от деревни, но идти по заболоченной местности  и бурелому было не просто, и путешествие заняло несколько часов. Алик неплохо ориентировался на местности, но последние сотни метров шёл по лозоходу, при этом погода заметно ухудшалась, словно на местность навалился глобальный циклон.

Место ничем не выделялось, ни зарубок, ни меток, обычный хвойный лес вперемешку с березняком, из земли брал начало ключ с холодной, и немного пахнущей сероводородом водой. Ключ был необычным, выходя из-под земли в одном месте, он почти сразу снова исчезал, и больше нигде не появлялся. У кого-то из парней была пластиковая бутылка, в которую набрали воду, но Алик сказал, чтобы её оставили, поскольку она технологически не соответствует тому миру.
Ждали примерно час, деревья раскачивало, а небо было серым как свинец. В один из моментов Слава почувствовал сильную вибрацию в теле, неожиданно стало холодно, словно открыли дверцу холодильника, и мир разом изменился. Из короткого Славиного описания выходило, что тот мир мало чем отличался от земного. Там был более суровый климат, в чём-то похожий на Якутию, совершенно не тронутый цивилизацией, и для неподготовленного человека это действительно было путешествие в один конец. Если бы не Алик, то никто из группы не продержался и недели. Девственный лес во многом походил на дальневосточную тайгу, с невероятно высокими деревьями, в основном хвойными. Судя по следам на земле, вокруг  было полно диких зверей, среди которых, встречались такие, от которых шевелились волосы на загривке. По рассказам Алика встречались и очень опасные. Были и такие, которые описывали народные сказки, вроде кентавров и единорогов, и для Славы стало понятно, каким образом в народном сознании могли появиться эти существа. Они были из другого мира, и иногда проскальзывали через окна, которых на земле, оказывается, было не так мало.
Больше всего Славу поразила атмосфера, прозрачная и чистая. Всё время, пока он там находился, он испытывал необычайный прилив сил. Он пожалел, что не имел при себе фотоаппарата, хотя, снимок вряд ли мог передать это состояние. К тому же, по договорённости, ничего такого иметь при себе было нельзя, как и огнестрельного оружия. Только нож и спички.
 Самым большим шоком для Славы была встреча с лесным существом, напоминавшим снежного человека, но очень большого, даже огромного. Существо на короткий миг попалось на глаза, а затем растворилось в лесной хвое среди деревьев. Но сперва Слава подумал, что зашевелилась гора; настолько большим было это существо.  Пока они продвигались по лесу, у него не проходило ощущение, что существо рядом, и следит за ними.
В этом мире жили так же и люди, они мало чем отличались, носили в основном одежду из шкур, наподобие эвенков, но были и груботканые вещи. Внешность у них была ближе к европейской, разве что, с тёмными от ветра и солнца лицами. Все были рослыми, больше двух метров, даже женщины, которые в любом деле, если это не касалось охоты, обладали правом первого голоса. Это было племя охотников, и одновременно пастухов. Их быт состоял в том, чтобы идти вслед за стадом пасущихся животных. Но главной добычей их как охотников были хищники, от которых они охраняли травоядных. Хищниками были, конечно, волки.
 Если бы не Алик,  то неизвестно, как поступили бы эти люди с пришельцами из другого мира. Он знал их язык, и легко общался, проявляя живой интерес к их делам. Когда Слава спросил Алика, есть ли в этой реальности ещё люди из его мира, тот утвердительно кивнул, пояснив, что именно к ним и держит путь, и ведёт свою группу, но это очень далеко. Те  трое, с которыми Слава пришёл, решили остаться,  хотя Али этого решения не одобрил, но не отговаривал. Слава тоже некоторое время раздумывал над этой идеей, но в его дворе стоял трофейный Уазик, и дарить его местным краеведам Слава посчитал глупостью. К тому же и парни надеялись когда-нибудь вернуться. Последние сомненья развеял  ночной рёв какого-то животного,  поставив всё на свои места, и Алик сказал, что это ревел динозавр. Поверить в такое было невозможно, но и проверить слова Алика так же способа не было. Славе осталось только дождаться, когда «окно» снова откроется. Ждать пришлось почти месяц, хотя, даром это время не прошло. Слава пытался обучаться их языку, вникая в быт и культуру, и даже, ходил на охоту. Охота выглядела очень необычной, когда одиноко пасущегося нетто яка, нетто бизона, просто окружали с четырёх сторон, а затем незаметно подкрадывались, и когда до жертвы оставалось несколько десятков метров, парализовывали силой мысли; зверь просто падал замертво. Охотники объяснили, что зверь выбрал себя сам, уйдя из стада, точнее, его душа была заинтересована прервать свой жизненный цикл, и принеся себя в жертву людям, она могла перейти на более высокий уровень.
Все аборигены были шаманами, и могли разговаривать с духами, которые охраняли их место проживания от опасных диких животных. Те просто обходили стороной стоянку, избегая прямого контакта с людьми, а чего он стоил для жертвы, Слава уже знал. Глядя на картину в целом, Слава сделал вывод, что их цивилизация во многом была похожа на земную, но в ней не уделяли должного внимания технике. Ещё одним открытием для него было то, что аборигены хорошо представляли, откуда он пришёл, и дали понять, что и сами иногда заходили в его мир, но там им было не комфортно, и вся их волшебная магия не работала.
Настоящим шоком для Славы было увидеть живых мамонтов, и представив, что в том мире есть ещё что-то более ужасное, как говорил Алик, он понял, что этот мир не для него. Однако, через какое-то время в нём стало появляться новое незнакомое чувство, словно он стал слышать голос растений, что с ним разговаривает ветер или вода. Для него стало открываться свойство разумности всего, что окружало – деревьев, камней, животных. 
Когда они вдвоём возвращались к месту перехода, было так же ветрено, словно погода руководила открытием портала. Момента перехода пришлось ждать одному, Слава до последнего мгновения находился в нерешительности, понимая, что больше никогда не вернётся в этот мир. В то же время он очень волновался, что может прозевать момент перехода, а зависнув в том мире, не сможет найти Алика. Но когда в теле возникла вибрация, он просто оказался среди знакомого леса, где так же раскачивало деревья, а в небе летели клочьями облака, воздух был тягучим. За долю секунды он почувствовал разницу между мирами, и понял, что совершил ошибку, вернувшись в этот испорченный мир, но дороги обратно уже не было.  Через год Слава ушёл.