День 22

Белый автобус мчался по одной из центральных улиц города. Машину трясло. Водители забывают, что везут не картошку, а живых, приклеенных к поручням и сиденьям, человечков. Рядом у окна сидел парнишка класса так третьего. Люблю заднее предпоследнее место. Оно находится в низине брюшной полости. Тебя не видно. Туда редко, кто доходит. Толпятся около главного входа, готовые вот-вот выпрыгнуть из зловония чужих тел. Примостишь у окно, разглядываешь рядом стоящие машины. Интересно наблюдать, как чужие люди чем-то заняты в комфортных личных пространствах. Представляешь, как ты сидишь на водительском месте и двигаешь железную махину, не думая, что надо бы уступить место или выкрикнуть водителю, чтобы открыл заднюю дверь. Раньше боялся, при всех подавать в глубине голос и под десятки любопытных осматривающих тебя глаз вылетать из салона. Страшно, когда тебе не услышали. Второй раз повторять – ужасно. Теперь стало все-равно. И это, не менее страшно.
Ребенок листал замусоленный учебник по английскому языку. Он делал умное лицо, второпях выводя на бумаге какие-то буквы, ни  мне, ни ему (я более чем уверен) непонятные. С силой стараясь понять напечатанный текст, он достал телефон. Проблема, которую в наше время вряд ли сложно решить. Однако, это его не спасет. Отвечать все-равно заставят устно. Вот тут-то он и «спалится». Удивительно, как придуманная человеком система, плотно вгрызается в его естество. Даже покинув рабочее место, я наизусть запомню школьный урок. Преподаватель по чешскому языку нам как-то сказал, что ей снился сон, в котором она разговаривала на чешском, это значит, что она в совершенстве владеет им. Спорное мнение, на мой взгляд. Но кто я, чтобы спорить с профессором уважаемого университета, фреска на фасаде которого промелькнула в окне минутой ранее.
Мальчишка вслух стал читать иностранные слова, вновь и вновь возвращаясь то к словарю, то к тетради, то к телефону. А за окном мелькали деревья с молодыми листочками, распустившиеся цветы, железные рельсы, машины и жизнь. Жизнь, которую я с каждым годом перестаю осознанно понимать. Причинно-следственные связи событий видны, но непонятны. Ты находишь в потоке, в который и не собирался вступать, а выпрыгнуть уже не можешь.
Зачем мальчику, русому, русскому, огромный текст из ломанных букв неизвестного языка? Он никогда не видел Америку, не знает, хорошо там или плохо. А сможет ли увидеть вообще?
– Есть на выход?!
Я! Я хочу выйти. Но как и все молчу. Странно выходить не на своей остановке, будто нарушаешь какое-то правило. Закон велит ехать дальше, ты опоздаешь, если выйдешь не там.
– На остановке, пожалуйста
– Пожалуйста
Автобус делает рывок и останавливается. Мальчик уехал дальше. Я ошибаюсь, английский поведет его к успеху. Он станет дипломатом, учёным, бизнесменом. И в одно утро, проснувшись от шума колес автобуса в ушах, он в чистом костюме, выйдя из дорогой машины, пожмет иностранным инвесторам руку и скажет: "Thenk you. I'm glad to see you".
Когда-нибудь на другой остановке выйду и я.