Дело о пропаже сайта

                Мириадами организаций и мероприятий было усыпана столичная вселенная. Клубы и кружки по интересам, ассоциации и товарищества, землячества и советы на любой вкус и цвет. Тут вместе собрались отставные офицеры, а здесь чаёк попивают любительницы вязать крючком; тут за круглым столом обсуждают историю алтайского мёда, а здесь поднимают вопросы влияния древних цивилизаций на различные отрасли народного хозяйства. Тем временем  на газоне в Парке Горького уже расстелили коврики любители йоги, опасающиеся сплоховать и не так лихо скрутить ноги в позу Лотоса, как положено, в их обществе поддержки Тибета, а по Александровскому саду вышагивает делегация представителей старорусских городов, делегаты испуганно озираются, когда думают, что их никто не видит, а в остальное время напускают на себя вид особой важности.

                В типографиях печатаются листовки, брошюрки и плакаты для сотен и тысяч круглых столов, конференций, презентаций, новомодных питч-сессий, о Боги, просветите автора, что это такое и  чем отличается от всего вышеперечисленного. Дворники едва успевают опустошать урны, куда участники всех этих словоблудческих мероприятий сваливают полиграфическую продукцию, которой их щедро оснащают организаторы своих сверхзначимых посиделок.

                Но главное во всём этом  — осознание важности, чувства собственной значимости и причастности к чему-то великому. Вот вы член? Член хоть чего-нибудь? Если нет, то вам не понять этих людей, которые сжимают в руках корочки, непременно красные корочки, со своей заламинированной фотографией, половину из которой закрывает вот такая, к примеру, печать: « Союз экспортёров и импортёров чулочной продукции». Что, не нравится? Ну, хорошо, пусть будет « Ассоциация по выращиванию самой вкусной картошечки». Тоже скучно? Скучно, конечно, потому что в нашей стране и в наши времена так просто уже не сколотишь хотя бы клуб любителей орального секса или  сообщество некрофилов, эксгибиционистов-любителей и прочих -истов. Но хотя бы пофигистов! Но нет. Какая уважающая себя организация предоставит вам студию, сверкающую, домогающуюся тебя своей навязчивой рекламой очередного полугосударственного агентства, студию, где перед началом твоего круглого стола тебе нальют капучино и выдадут брендовый блокнотик с логотипом того же агентства и такую же шариковую ручку? В такой выхолощенной от проявлений реальной жизни студии никто не позволит провести твой круглый стол « Вопросы пофигизма в отношении невоплощённых сексуальных фантазий».

                Вот потому-то Татьяна Дмитриевна и не смогла присоединиться к компании знатоков всех столичных нудистских пляжей, а стала членом  прекрасного в своей правильности и приверженности государственным скрепам общества, где на самом деле ей было самое место. Она влилась в него, медлительно, как остывший кисель в чашу, в тот самый союз любителей рассыпчатой картошечки или как там он назывался? Она и сама толком не помнила. Главное, что все слова в названии этой организации нужно было писать большими буквами. А какие именно слова, какая разница? Была она женщиной солидной, рассудительной, красила волосы в баклажанный цвет, носила длинные пёстрые юбки и бежевые блузки с кружевами. Ресницы по утрам тщательно подкручивала и проходилась по ним чёрной тушью, — то была  дань ушедшей молодости, во времена которой она так и не стала частью какой-нибудь эдакой организации. Или хотя бы просто хиппи.

                — А куда делся наш сайт? — Это Татьяна Дмитриевна спрашивает Петра Алексеевича, в те редкие минуты тишины, когда он не трещит без умолку по телефону.

                Пётр Алексеевич не просто член, а статусный член: целый исполнительный директор. Поэтому он расхаживает по кабинету, откуда иногда кидает взгляд на высящийся дом на Котельнической набережной, делающий его самого персоной приближённой к обитателям если не Кремля, то хотя бы тех, кому когда-то достались метры в этой прекрасной высотке. Телефон у него накаляется, батарейка разряжается и тогда приходится подсоединяться к электричеству, а самому садиться в дорогое кожаное кресло и издавать тяжкий, протяжный вздох. Ведь дела, которыми он занят, это дела государственной важности! Шутка ли! Им удалось объединить представителей фермерских хозяйств по всей стране в целый союз. Правда, надо сказать, для точности, ведь дьявол кроется в деталях, что для того, чтобы получить статус члена союза, фермеру нужно было уплатить небольшой взнос из цифры и шести нулей к ней. Пока, правда, в рублях. Но за это обещалось решать вопросы на самом высоком уровне. Ведь из кабинета их офиса была видна знаменитая высотка, а оттуда до Кремля уже и рукой подать. По этой причине в союз вступали не все фермеры, не из всех регионов, а лишь те, кому тоже хотелось быть причастным.
И ряды их редели с каждым годом, так как чувство единения с другими такими же как ты и возможность мысленно, между уборкой урожая и закупкой клубней на новый сезон, прикоснуться к одной из башен Кремля, с помощью длинных рук исполнительного директора, не прибавляла денег в дырявых крестьянских карманах.
А потому Пётр Алексеевич и Татьяна Дмитриевна поняли, что надо как-то обновлять средства завлечения в свои сети. И одним из доступных средств и был сайт общественной организации.

                — Какой сайт? — не понял предводитель. Опять же справедливости ради стоит отметить, что руководил он лишь на бумаге. Заправляла всем, не состоявшаяся участница клуба свингеров Татьяна, чьё лицо, ничего не выражающее и отсутствующий взгляд, лишь только доказывали, что союз этих, каких их там, любителей чипсов, не очень-то её вдохновлял.

                — Наш сайт. За который мы платим, и на который Маша выставляет новости, — лениво пояснила заместитель предводителя.

                — А как давно он пропал? — попытался включиться Пётр Алексеевич и даже сбросил входящий звонок от озабоченного урожайностью салатного картофеля журналиста из передачи «Моя ферма».

                — Не знаю. Но я сама-то не проверяю каждый день. Маше же мы платим, чтобы она всё там делала, как надо. А сегодня я его попыталась найти.

                — А как ты его искала? — решил вспомнить, что всё же директор, Пётр. В свои шестьдесят бывший чиновник Минпромторга, на заре своей бурной деятельности поработавшей в НИИ по созданию быстро созревающих овощей, был ещё очень хорош собой. Седой, но без единой морщины на лице, подтянутый, всегда при дорогом костюме, — должность не позволяет иначе, — глаза смотрят молодо, движения полнятся энергией, одним словом такого приятно везде приглашать. Как собственно и во времена Пушкина было очень удобно звать Евгения Онегина.

                — Ну как я могла искать… Завожу в поисковую систему название нашей организации.  И ничего. Ничего не находит.

                — А как называется наш сайт? — решил узнать Пётр Алексеевич, на лице которого даже появилось некоторое недоумение.

                — Да как-то называется… не помню. Мы же платили этим ребятам из той конторы, ну как там она называлась, которые делают самые лучшие сайты. Но я его помню. И раньше, если в поисковой системе набрать название нашего союза, то он сразу появлялся.

                Татьяна Дмитриевна снова попыталась это сделать. Однако же и эффект был прежний.

                — Где же его искать? Может позвонить Маше?

                — Правда, Лёша, позвони Маше. Она же сегодня обещала написать новость про то, как мы написали письмо в Министерство и попросили их… о чём, кстати, мы их просили?

                — Да просили о чём-то, о чём нас фермеры просили, — отозвался Пётр Алексеевич, уже ожидающий на телефоне, когда Маша ответит на звонок, — они же нас всегда о чём-то просят.

                — Маша, это Пётр Алексеевич, да, а ты новость выставила на наш сайт? Какую? Ну, ту, где мы писали письмо по просьбе фермеров, про, что точно не помню, в общем, новость-то есть? Аха, есть, говорит! А где на неё посмотреть можно? А…на сайте. Аха. На сайте, значит. А вот я сайт не вижу. А ты видишь? Видишь? А где ты его видишь? В интернете? А мы, ты, знаешь, с Татьяной Дмитриевной почему-то не видим. Что сделать? Кэш обновить? Кэш…. Кэш, так у нас все деньги на карте, налички нет. А-а-а-а кэш это что-то там в интернете, ну я понял. А ты можешь сказать программисту, что нам надо сделать, чтобы он пришёл и сделал? Так и сказать «кэш обновить»? Сейчас я тут запишу, подожди. Татьяна, надо звонить программисту, он придёт и всё сделает…. — последняя фраза относилась к соратнице по делам союза.

                — Позвони программисту, — меланхолично ответила Татьяна, открывая глянцевый журнал, который ещё с самого утра влёк к себе её скучающий взор. — А впрочем, почему бы нам не пойти в ресторан и не пообедать? А программисту потом позвоним, раз сайт никуда не делся.

                И они оба собрались, Татьяна Дмитриевна взяла сумочку, Пётр Алексеевич телефон и, не глядя на играющую в пасьянс секретаря, они двинулись к выходу из арендуемого в бывшем проектном институте, помещения. Ремонт был сделан под евро, и никому и в голову не могло прийти, что когда-то здесь толпились инженеры и наблюдали за тем, как их коллега на глазах создаёт чертёж новой сеялки, способной поднять урожайность давно почившего Советского союза на уровень, который позволил бы нам не только догнать, но  и перегнать загнивающий запад. Но Союз развалился, сеялку создать не смогли, потому что не было нужных деталей, можем потому и развалился, кто его знает. А в этот момент исполнительный директор и его заместитель изучали меню, покоившееся в кожаной солидной обложке.

                — Может карпаччо из лосося?

                — Нет, — отвечала Татьяна, — карпаччо они делают не как в Италии. По-моему им кроме ризотто с креветками ничего не удаётся. А экспрессо здесь хороший, его можно заказать. И тарелку с сыром. Вина у них тоже так себе. Но можем взять граппу.

                — Я всегда согласен с твоим выбором, ты же знаешь, — нежно и покорно улыбнулся Пётр Алексеевич. Он любил, когда всё мог кто-то решить.

                Они сидели за столиком на открытой веранде. Шумела шуршанием шин, птичьим гомонов, треньканьями телефонов и Бог знает, чем ещё Москва. На всех парах пролетела скорая помощь, отчаянно сигналя. Но на веранде царил покой, иллюзию которого создавали ротанговые кресла и зелёные кусты в вазонах, чьи листья будто бы гасили уличный шум, хотя то была лишь иллюзия.

                — Нас позвали завтра на выставку, там будет министр, — вспомнил Пётр Алексеевич.

                — Поедем, — отозвалась Татьяна, — а что за выставка?

                — Не помню. Мне сегодня звонили, приглашение у секретаря. Там надо будет выступить на пленарном заседании. Это вроде дискуссионной площадки, где будет ярмарка, кажется. Или фестиваль? Но какая разница, главное, что там будет министр.

                — А на тему чего нужно выступить? — спросила заместитель, чтобы хоть как-то поддержать периодически затухающий разговор.

                — А кто его знает, наверное, что-то про достижения отрасли, — отозвался директор, всё ещё листающий меню, чтобы  чем-то себя занять.

                — Разве у нас  есть достижения? — равнодушно спросила Татьяна, переключившаяся на изучение посетителей за соседним столиком. Они очень напомнили ей актёров из недавно просмотренного сериала.

                — Найдём, — спокойно ответил Пётр Алексеевич.

                И тут ему на телефон поступило смс-сообщение. Он водрузил на нос очки в дорогой металлической оправе и прочёл вслух: « Сообщаем вам о задолженности за хостинг. Просим оплатить незамедлительно для восстановления работоспособности сайта».

                —  Надо оплатить, Тань. Я же говорил Маше,  все деньги на карте, а она мне про наличность, про кэш всё что-то говорила, которую зачем-то надо очистить. Может это что-то про уход от налогов? Но мы их и так не платим. Вот интересно. Очистить кэш. Но кэш — это уже отмытые деньги.

                — А может это она нас обчистила? — Догадалась, наконец, Татьяна Дмитриевна.

                Но Пётр Алексеевич только засмеялся.

                — Ничего, сегодня в наш союз вступает новый фермер. Всё плакал, как  тяжело ему, как урожай упал, как все его бросили. Я его обещал познакомить  с министром. Вот если завтра успеет со своей Тулы приехать, то увидит министра. Издалека. Главное, чтобы денег не забыл нам перевести, да, Танюша?

                Татьяна сонно кивнула. Денёк был погожий. Дела шли как всегда. То лучше, то хуже, но на ризотто и граппу им всегда хватало.

1 мая 2022 года, день Труда