Временам, когда тута сымали кино

               
     Харви глухо откашлялся и, отчаянно посмотрев в мистически отблескивающие очки своего неизменного приятеля Мартина Скорсезе, мужественно произнес :
     - На отечественную почву переносить надо, сам знаешь, что делающие кассу американские тинейджеры не интересуются зарубежными делами.
     Скорсезе величаво качнул массивной седастой головой, подтверждая корневой постулат Холмов. Действительно, еще с Золотой эры Холливуда проявилась эта особенная черта американского кинозрителя, махом выявленная скрупулезными статистами и аудиторами, тщательно считающими каждый цент и никель в бездонных карманах предпринимателей от зрелищ, этих воистину ставших в эпоху информационных технологий хлебом потребителей вирта иллюзий, а поскольку, товарищи бойцы, мы и продолжаем обретаться именно в вирте, играя в самую лучшую игру людей и для людей, то нет никакого смысла углубляться в подсознательные стремления заокеанских подростков, продолжим лучше диалог парочки столь несхожих друг с другом продюсера и сценариста с режиссером, прошляков, конечно, но моя тяга к винтажному порно, нуару сороковых и русской классике говорит за себя.
    - Я уже купил права, - признался Вайншток, привычно покряхтывая. Под его лакированным столом как всегда и обычно кто - то натужно кряхтел, сопя и попердывая. Перехватив заинтересованный взгляд Скорсезе, смущаясь, Харви представил орудующего : - Это новая русская звезда Данила Богров. Из Киева.
     Из под стола застенчиво выглянул губастенький такой актер из той плеяды вечно молодых и вечно пьяных типажей, что до шестидесяти зим пребудут Сяньками и Витьками, будто остановившееся развитие экс - премьера Медведева кошмарно распространилось уже и на сферу кинематографа России, впрочем, достаточно посмотреть ставший раритетным фильм двадцать седьмого года с бегающим по пляжу рыбаком и комсомольцем Крючковым. Он там блондин. Честно. В тельняшке, идейный, хрипатый само собой и - блондин. Хорошо, что к сороковым кому - то пришло в мудрую голову наложить грим, устаревающий образ артиста, а то так и остался бы Крючков постоянным Харатьяном, что до старости щенок.
     - Человек из охранки Азефа, - меланхолично улыбнулся Вайншток, мужественной рукой отправляя Данилу обратно под стол, к расстегнутой наотмашь ширинке.
     - Того самого ? - приподнял вопросительно брови Мартин, раскуривая сигару.
     - Нет, конечно, - отказался жестом от предложенной приятелем сигары еврейский продюсер, устало закрывая глаза, - внука. Как у Пешкова были свои Богровы внуки, так и у Азефа должны же быть внуки где - нибудь под Висбаденом.
     - Или Кексгольмом или Хельсинки, - блеснул историческим знанием Скорсезе, сплюнув в бронзовую плевательницу, помнившую суровые плевки Богарта, тянучую розовой помадой слюну Монро и явно смешанные со спермой делаваров  " Парамаунт " выделения Шерон Стоун.
    - Мне его Хозяйка Медной горы предоставила, - похвастал Харви, начиная глубоко и взволнованно дышать носом, - она его в транс - порно продвигала, но мало способным оказался пацан перед угрозой херастых бразильянок, а с джаповскими трансами катят лишь потомки самураев. Вот я и пробую российского гения, так сказать.
     Скорсезе кивнул, соглашаясь с парадигмом. Действительно, товарищи, раз вы всей страной тащили и не пущали Таню Самойлову и молоденького в шинелке Баталова, то самое вам теперь время укатывать по американским горкам Редникову, Ходченкову и прочих Машковых в сапогах, а уж обосраться с ног до головы ублюдочной бесталанностью те и сами смогут.
     - Так что там ?
     - Ааааа, - раскрыл выпуклые семитские глаза Вайншток, звонко чихая, - перенес нанятый почасово адаптор сценариев с диалогами на нашу почву. Короче, Мартин, знатный хлебороб Енукидзе оказался наемным убийцей Енукидзе, простым русским грузином на службе русской мафии КГБ. Живет, никого не трогая, в Далласе, женился, трое детей, ипотека, все дела. И вот прикатывает в город писатель Хантер ...
     - Что ?! - возмутился Мартин, роняя дымящуюся сигару на пол.
     - Другой, - успокоил приятеля продюсер, поднимая сигару и подавая ее обратно когда - то неплохому режиссеру, как и многие до и после него не успевшему или не захотевшему просто вовремя уйти, - не Томпсон, а Стивен. Он всю дорогу про снайпера фуфлового схематичностью гонит. Приехал и шатается, изучает антураж задуманного романа о Ли Харви Освальде. И тута ему навстречу - Енукидзе. Слово за слово, пара бурбонов, чизбургеры и вот они уже приятели не разлей вода, вместе в баню, совместно в синагогу.
     Скорсезе коротко всхохотнул.
     - А потом прибывает в Даллас эмиссар русской мафии КГБ стройная и невероятно сексуальная генеральша Моивка Дримз в исполнении рыжей и с титьками Ландер. Выходит на связь с киллером Енукидзе и поручает новое задание. Вальнуть к такой - то матери ставшего приятелем писателя. Ну, запой кратковременный, нервы, психоаналитики, пуэрториканские шлюхи, мордобой в автобусе, ушедшая жена и ставшие наркоманами дети. Жизнь под откос. В самом конце идет такой небритый и грязный Енукидзе в ломбард, где у русской мафии КГБ явка, идет за чистым стволом, чтобы, значится, вальнуть Хантера. И вдруг слышит из окон католического собора, - Скорсезе благодарно ухмыльнулся Вайнштоку, - хорал О *Генри, ангелы, там, все дела...
    - Вумат, - прервал приятеля Скорсезе, вскакивая. - Я ее уже столько лет обожаю. Со времен Милены Д, Сунны и Кэт, Харви, просто вот люблю образ, пусть и не умеет она себя  " Твиттером " преподнести, зато какие аншейвен фотосеты !
    Мартин куда - то убежал, а Харви, чутко прислушиваясь к себе, послушно закатил зрачки, готовясь щиро излиться в трудовое горло российского киноактера.