Цикл Маленькие рассказы. Пролетарские рассказы

Все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными событиями случайно.

Предисловие.
На дворе стояла эпоха середины 90-х. В начале своей биографии, я работал на крупнейшем по тем временам в Сибири, металлургическом заводе численностью 12 тысяч человек. Интересное время было. Страна вставала на новые рельсы пещерного капитализма. Магазины, прямо на глазах, от пустых полок и дефицита, превращались в острова изобилия импортных товаров, хлынувших на прилавки со всех концов света. Зарплату стали платить стабильно и большую. Настолько большую, что я заходил в магазин покупал себе большой, цветной телевизор и у меня оставалось ещё на питание, одежду и развлечения. На заводе тогда процветала профсоюзная жизнь, нам давали путёвки в профилакторий и на базы отдыха по абсолютно символической цене. Жизнь, не смотря на все известные тогда бандитские разборки, рэкет, беспредел творящийся в стране и войну шедшую в Чечне, обещала быть интересной и многообещающей.
В 90-х, борьба с алкоголизмом в стране, вспыхнула с новой силой. Но об её успехах судить сложно. В принципе, борьба с пьянством и алкоголизмом ещё с времён СССР велась всегда и никогда не прекращалась. Другое дело, что периодически она то затихала или, наоборот, обострялась в зависимости от особенностей текущего момента. Острота такого момента, очень тогда ощущалась в рабочем коллективе моего завода. Мои коллеги имели большое пристрастие к горячительным напиткам, и это было просто культом пролетарской жизни, с которым наше начальство вело многолетнюю войну, без особых успехов. Если сухой закон, где-то и удавалось установить, то на весьма непродолжительный период. Потом всё равно, всё возвращалось на круги своя. Но в этой бесконечном противостоянии, были и весьма весёлые случаи, о которых я здесь, чуть ниже, вам поведаю.
Оговорюсь сразу, я хоть и был на от момент пролетарием, но не входил в ряды «профессионалов» горячительных напитков. Был откровенным любителем, в основном по праздникам. Что греха таить, иногда позволял себе за компанию с родным коллективом, но больше из-за вкуснейшей закуски - сала всевозможных видов. Копчёное, варёное в луковой шелухе, сало-шпик, ну и конечно же традиционное! Этого добра у нас в цехе не переводилось. Зайдёшь бывало в разгар рабочего дня на соседний участок, а там, несмотря на всю производственную загазованность, чуешь тонкий аромат чесночный. И где ни будь, в уголке, глядь - газеткой накрыто, а приподымаешь – натюрморт! На белой тряпочке тоненько порезанное, с прожилками мясца сальцо, чесночок, да с чёрным хлебушком! Как тут полстаканчика не пропустить?!
Цех где я работал, занимался подготовкой и ремонтом инструментальной оснастки, необходимой для производства алюминия. Наш слесарно-инструментальный участок состоял из звена в 8 человек. Обычный рабочий день проходил по чётко расписанному распорядку и когда наступало время обеда, мы вкусно откушавши в заводской столовой, в остаток обеденного времени собирались кружочком за стаканчиком крепкого чая, профсоюзного молочка, а иногда и чем-то покрепче, чтобы потравить байки или обсудить новостные события. Один из моих коллег был родом из деревни и в очередной обеденный перерыв поведал нам пару рассказов из своего детства, которые мне запомнились на всю жизнь.

Рассказ первый.
ПРО ЛЮБОВЬ.
Был в нашей деревне колхозный водитель Славка. Крутил баранку ЗИЛ-ка 130-го, бортового. Возил там всякие грузы через ж/д переезд, что был рядом с деревней. А на том переезде, охранницей, его зазноба была – Нинкой звали. Был тогда у них цветочно-конфетный период ухаживания, но Славка был молод-горяч и любил подшутить над своей подружкой. Часто приедет на перегон, встанет на путях и сигналит, чтоб Нинка к нему выскочила. Она и выскакивала, глядя на его опасные выходки с криками и руганью, а этим его ещё больше подзадоривала. Терпела-терпела деваха, это нешуточное безобразие и вот как-то, в очередной раз, когда Славка загнал свой ЗИЛок на ж/д пути и в своих мыслях, замечтавшийся сигналит, что есть мочи! Ждёт, когда подруга его скандалить начнёт. А подруга решила суженного своего проучить, заранее подготовилась. Нарочно, долго не выходила, как бы игнорирую выходку. Когда Славка уже пошёл на принцип и давил не переставая на гудок, он расслабился, не глядел по сторонам. Она вышла незаметно из своего охранного помещения, сбежала по лестнице, прихватив с собой совковую лопату. Зашла, как говориться «с тылу» к его гудящему-пипикающему со всей дури ЗиЛ-ку, так, чтоб он по зеркалам её крадущуюся не увидел. Подкравшись с противоположной стороны водительской кабины, воительница, что есть силы, долбанула лопатой по двери машины!
В ту же секунду задние колёса ЗиЛ-ка закрутились с такой бешеной скоростью, что пошёл дым, как у космической ракеты на стартовой площадке! И сорвавшись с небольшой пробуксовки, машина пулей унеслась вдаль по прямой!
К вечеру, трудяга возвращался, и уже без шуток просто подъехал к охранному посту Нинки. С очень недовольным лицом зашёл к ней, а Нинка с прищуром хитрой улыбки, спросила: - Чего это мой милок, так сегодня скоро ноги уволок?! Ась?! Как тебе лопаточкой по двери?!
Славка захлебываясь от волнения: - Нинка! Так это ты чтоль?! А я то..  А я то думал… от ведь дура ты… думал, что ТОВАРНЯК* ПРОСПАЛ!!!
- А будешь теперь знать, как на путях стоять! – хохоча приобняла своего шутника Нинка.

Рассказ второй.
ДЯДЯ ВАНЯ.
Кода приходил счастливый сезон летных каникул, мы с пацанами любили на великах ездить в наш совхоз. В совхозе разводили лошадей. И мы приезжали поглазеть на площадку, где наш главный коневод – дядя Ваня, делал садку жеребца на кобылу. Уж больно любопытный был процесс для молодого, подрастающего поколения! Да и никто в процессе столь важной работы, на нас внимания не обращал! Чо там пацаны на пригорке за околицей, кучкуются с великами, главное, что не мешают! Поскольку это был уже не первый случай и мы знали где нам тихо занять зрительные места, мы уже расположились на полянке напротив. Место было живописное с одной стороны пруд поросший по берегу камышом, по другую смешанный лес, а по середине как на ладони конюшня с хозяйственным двором. Дядя Ваня вывел сначала кобылу, привязал её к стойлу, а затем молодого жеребца, который бил себя по брюху своей огромной елдой и показывал всё нетерпение, громким ржанием. Кобыла покорна ждала своего жениха. Главная задача дяди Вани в этом незатейливом процессе была в том, чтобы почти метровое хозяйство жеребца, во время садки, прицельно подмахнуть в ожидающую цель. Делал он это регулярно и профессионально, но как выяснилось и у профессионалов бывают осечки!
В тот день, дядя Ваня обычно поднырнул под брюхо коня, когда он уже заскочил на кобылу и только он направил ствол под хвост, как жеребчик дал такого темпа с напругой, что бедный дядя Ваня не успел убрать голову, которая теперь оказалась мелкой деталью между молотом и наковальней! Минуты три наверное запрессовывал конёк своего несчастного помощника, а мы разинув рты следили не оторвавшись взглядами за его заикающе-прерывающимися криками и проклятиями! Невольный пленник свалился контуженным на оба уха, когда конь закончил своё дело. Дядя Ваня сидел на траве ошарашенно глядя по сторонам, а мы катались со смеху от нелепости этого «несчастного» случая на производстве. Хорошо, что всё закончилось хорошо, сотрясения говорят у заводчика нашего не было, но после этого случая дядя Ваня работал только с напарником!

Рассказ третий.
ПРО САМОГОН.
В нашем звене работал сварщик Рафик. Специалист был высококлассный. Сварщик аргоном всегда был в цене. А то, что делал Рафик, не у каждого получалось. Но к его 30-ти с хвостиком, была у него серьёзная беда, которую он бедой не считал. Профессионализм его уже в те годы сильно зависел от количества залитого горючего внутрь. Если горючее с утра не заливалось, Рафика начинало трясти, особенно выдавали его «золотые руки» - их тряску снимал, как правило стакан водки. «Лекарство» действовало, тряска уходила и сварщик творил чудеса сварного дела! Его сварными швами восхищались контролёры ОТК*, зная в каких «технических условиях» они были сделаны. Поэтому если Рафик соблюдал норму, мастера закрывали на его ежедневное состояние глаза – лишь бы план делал! А Рафик план делал! Но белочку* уже ловил нешуточную.
Как то в одно рабочее утро Рафик выглядел очень бледно и за его щетиной небритости был виден лёгкий мандраж. На мой вопрос – Всё ли у тебя сегодня в порядке дружище?! – он икающим, хриплым  голосом задал мне встречный вопрос – А ты видел когда-нибудь чертей?!
 – Да – нет! Бог миловал! –отвечал я с улыбкой.
- А я сегодня их видел!! – ужасно страшным голосом, несчастного человека прохрипел Рафик.
- И как они тебе?! – подзадоривал я с улыбкой напарника…
- Ууууу…. Они такие СТРАШНЫЕ!!!! – произнеся это Рафик, дико округлил свои безумные, уставшие явно от бессонной ночи и постоянных вливаний горячительного, затуманенные глаза. Сделав жуткое лицо, видимо снова от ужаса всплывших в голове видений. Руки его сильно лихорадило и душа явно требовало срочно «лекарства».
Поэтому утро для моего коллеги-сварщика начиналось с главных двух вопросов - где взять и что будем пить? Вариантов было, как правило, тоже два. Первый - пошукать по цеху у большого коллектива насчитывающего сто двадцать работяг. А вдруг чья-то горящая душа принесла сегодня водочки, аль того хлеще - спирта?! Спирт «Ройаль» популярен тогда в народе был. Поделиться в этом варианте с товарищами обязан, иначе падла будешь. Сам когда ни-будь приткнёшься, а уж тогда точно не плеснут! Иль у кого-то сегодня праздник какой, а это вообще святое дело, без пузыря не отмечалось! Вариант второй - послать гонца в близлежащую деревню в полукилометре от завода, за флаконом местного самогона.
В то утро вариант первый, самый стандартный, не оправдал надежд моего коллеги. Поэтому в деревню был заслан казачок из практикантов ПэТэУ-шников*, которых у нас в цехе тогда было много. И он в течении часа доставил Рафику драгоценную ношу. Когда флакон был извлечён на свет божий, бросилось  в глаза, что его содержимое помимо классической белой мути, имеет ещё какие то примеси, которые явно не гастрономично там, мягко говоря, плавали. Всё-таки я уважал коллегу и поделился с ним увиденными опасениями в отношения правильности дальнейшего потребления такого откровенно некачественного продукта. На, что тот, широким жестом своей пролетарской, мозолистой пятерни, мне дальнейшее как бы отрезал и сказал заплетающимся языком, с очень серьёзным взглядом – Смоотрррии! Как мы с этой заразой щас в секунду разберёмся! – после чего, как профессиональный бармен, сильно отмикшировал бутылку с содержимым, и достав зажигалку поднёс пламя к горлышку бутылки. Горлышко слегка пыхнуло еле видимым синим пламенем. Рафик взглянул на этот процесс туманным взглядом заходящего солнца – Щааассссс…! Всё будет пучком! - непререкаемо он махнул правой ладонью держа за горлышко бутылку в левой рукой, после чего набрав полные лёгкие воздуха со всей дури, дунул в горлышко флакона….
Я думаю многие видели кадры как военный, реактивный истребитель выруливает на взлётно-посадочной полосе, а потом перед стартом врубает форсаж… Вот такой же эффект открылся моему взору после того, как мой дезинфектор решил поддуть в горловину – горловина бутылки ответила мощнейшей струёй сине-красного пламени, с диким рёвом реактивного двигателя прямо в ничего не понимающую физиономию сварщика шестого разряда! Форсаж был коротким но весьма эффектным, да так что у Рафика вспыхнули его густые, чёрные усы. Но в силу видимо «утомлённости» от ранее выпитого, наш герой ничего не чувствовал и только мутнеющим взглядом тупо смотрел на бутылку. Я бросился спасать товарища, хлопая увесисто ладонями по лицу Рафика, пытаясь загасить всё разгорающееся пламя которое уже перекинулось и на брови!
Но последний ошалевши от такого спасения, решил всё по своему… - Меня бить?!!! За бутылку?!!! – дико захрипел он и двинулся ответно с кулаками. Вообщем как говорят в народе - и смех и грех…! Благо, что рядом за всей этой смешной картиной наблюдали наши работяги, которые тут же разняли нас и набросили Рафику на лицу какую тряпку, после чего горе-герой ещё долго не унимался, никак не вразумив, за что его так «пытают».

Рассказ четвёртый.
ШВАРЦЕНЕГЕР.
Был в нашем заводском звене сварщик лет 35-ти. Ну очень худой. Ну настолько худой, что без всякого злого умысла как-то, кто-то крикнул в его адрес: - Эй ты Шварценегер! – и всё… Все долго ржали, но после погоняло* это приклеилось к нему как банный лист, не отклеил!
Любил наш Шварц закладывать за воротник* с утра, в рабочее время и как правило к обеду уже был синий*. Но в тот день о котором я веду рассказ,  нашего горе-героя был ответственным – сдача плановой продукции. А поскольку мы работали на сделке*, этот день был для каждого работяги был важен. И умом сварщика он это понимал, но душа горела… И вот в этих страшных муках совести он маялся между стаканом и трудовой «повинностью», но всё таки изделие своё в прямом смысле слова добил. Отдельно надо тут остановиться на изделии. Участок наш производил литейные формы с помощью которых в горячих цехах завода отливали слитки алюминия необходимой формы. Формы были разные, делались они из алюминиевого профиля*. Работа по изготовлению форм технологически была довольно сложная, сродни работы жестянщика. Обучались этой работе  прямо на заводе. Чтобы понять все тонкости дела, на всю науку уходило по времени до года. Не все выдерживали, многие уходили, так и не закончив обучения.
Наш герой изготавливал в тот день одну из самых огромных форм, в виде прямоугольной рамки метра два в длину и восьмиста сантиметров в ширину. Формочка была и по весу внушительная - около 40 кг! Представляете, как тяжело было ворочать такую деталь, обстукивая молотком и киянкой*, чтобы задавать ей необходимые размеры, углы наклонов стенок и прочих параметров?! Но герой не был бы героем рассказа, если б он не справился! Подталкиваемый не чувством ответственности, а скорее желанием хорошо заработать и при этом утолить жажду души, какими то невероятными усилиями, Шварц снял конструкцию со специального стола и поставил её в сторонку, потому как помимо неё у него было ещё одно изделие, которое было легче и его тоже нужно было доделывать.
Когда всё было закончено, как я уже упомянул, трудяга был в предельной степени подпития. На все наши уговоры отказаться от сдачи скорее не изделий, а себя в таком нерабочем состоянии были категорически отрезаны. Явившийся контролёр ОТК был слегка удивлён состоянию сварщика. Слегка потому, что в принципе дело было уже обыденным, но чтоб в день сдачи, это впервые…
Наш ОТКашник – Семёныч, был мужичком бывалым, с юмором. Увидев нашего «тяжелоатлета» он сразу закричал: - Всё переделывай! Завтра позовёшь принимать! Шварценегер категорично замычал: Никккаких заааавтра! Всё сегодня и сейчас! Ик..!!! -  начал икать он.
- Ну тогда загружай на стол продукцию! - парировал контролёр.
Первый этап был лёгкий и наш бывалый сварщик с некоторыми переделками почти сдал. Но тут подошло время ставить на стол контроля главную тяжеловесную продукцию.
Семёныч глядя на в хлам пьяного подопечного, ещё раз снисходительно предложил ему перенести сдачу на следующий день. Но сварщик был не приклонен – Только сссс.с..сегодня иИк.!! И сейчас!- икающе, заплетающим голосом продолжал настойчиво требовать он.
Далее последовало действо достойное мирового чемпионата по тяжёлой атлетике!
Шупленький Шварценегер, собрав видимо последние силы и волю в кулак, подошёл к форме, широким хватом вцепившись в тяжеленные рамки посередине, и как профессиональный атлет, сделал первый выброс вверх своей «штанги», чтобы на втором забросить своё изделие на контрольный стол.
Первый заброс прошёл удачно и рамка литейной формы застыла у спортсмена на уровне плеч. Пронеся её бережно с метр, до стола ему осталось ещё раз напрячься и забросить форму, ещё одним усилием, чуть выше своих плеч. И тут… капля залитого горючего видимо закончилась, последний заряд энергии покинул его именно в тот момент, когда оставалось совсем, ну просто совсем, чуть-чуть…
Дальше всё происходило как в замедленном кино. Зловеще нависая над своим создателем, рамка вдруг качнулась в обратную сторону, и неотвратимо, медленно, вместе со своим творцом как подбитый дирижабль, положила сначала его плашмя на пол, а потом и сама с невероятным грохотом повибрировав по бетонному полу, обрамила окончательно отрубившегося бедолагу-сварщика! Надо отдать должное Шварценегер держал «штангу» до последнего понимая, чем грозит её падение! Он как капитан тонущего корабля погружался в горизонтальное положение, не выпуская из рук «штурвала»! Абсолютно плашмя! Руки отпустил, только когда они коснулись пола, что и привело к «вставлению в рамки»!
Ситуация была настолько трагикомичная, что Семёныч тихо сползал следом на пол от истошно-истерического смеха. Все стоявши неподалёку и видевшую эту жизненную кинокомедию хватаясь за животы, загибаясь,  захлёбывались следом! Смехотворная истерика длилась, наверное, минут 10-ть! А герой наш лежал как новопреставленный раб Божий в своём алюминиевом склепе. Но не переживайте! Всё для героя моего рассказа закончилось хорошо! Как говорят в народе – дуракам и пьяницам всегда везёт! Этот случай был этому ещё одним подтверждением! У Шварца даже шишки не было на затылке при всей критичности его падения! Спасла бедолагу вязанная шапочка сварщика! Ну а кличка после его не поставленного рекорда, навсегда за ним так и осталось – Шварценегер!

*Примечания:

Товорняк – разговорное слово обозначающее товарный, грузовой поезд.
ОТК – отдел технического контроля. Его специалисты оценивали качество выполненного изделия на соответствие чертежам.
Ловить белочку - белая горячка или острый психоз. Развивается на фоне хронического употребления алкоголя или после разового приема большой дозы спиртного.
ПэТэУ-шник - учащийся Профессионального Технического Училища (ПТУ). В советское и раннее постсоветское время термин использовался в просторечии для обозначения, малообразованного и/или плохо воспитанного молодого человека.
Погоняло - это кличка, прозвище человека, как зовут его в определенных кругах (друзья, знакомые).
Закладывать за воротник - означает «выпивать», «употреблять спиртные напитки». Так, например, когда о человеке говорят «он частенько закладывает за воротник», имеется в виду, что он страдает алкогольной зависимостью.
Был синий – весьма изрядно выпивший человек.
Сделка – сильная мотивация труда, а, следовательно, и высокая производительность. Оплата производится по факту количества и качества произведённой продукции.
Профиль – полученное методом горячего прессования изделие из алюминиевых сплавов, с заданными размерами и формой поперечного сечения.
Киянка — столярный молоток из дерева твёрдых пород или резины. Есть виды работ, в которых нужен более мягкий подход и не требуется большой силы.