Стучите

Виктор Матюк

Стучите

Стучите – и будет вам отворено, если это предварительно до мелочей оговорено,
Стучите, только громче, кричите голосом звонким, а то местные подонки и их потомки
После бутылки выпитой самогонки, засунут женские колготки в ушные перепонки!
Коль ты – стукач, значит, на тебя у компетентных органов был компромат,
Тебя тогда легко завербовать, япона мать, о тех временах мы ещё будем тосковать
И с улыбкой вспоминать, как пытались свою шкуру от тюрьмы спасти, но другие стукачи
За денежное вознаграждение без осложнений гробили подрастающее поколение!
Каждый был обязан на товарищей стучать, как пить дать,
Нельзя от себя удачный материал отпускать, края света не видать!
Некуда бежать, некому слова сказать, могут тут же сдать,
Тогда белого света тебе не видать, из лагеря одна дорога только в Ад!
Там рубят дрова, щепки летят, могут за побег без допроса расстрелять,
Лучше стучать, чем перестукиваться, не имея за душой ни гроша,
На хрена такая жизнь людям нужна? Вокруг тайга, болота и леса,
Везде лагеря, высятся вышки, на них сторожевые без передышки
Играют в картишки, долго длилась бы та игра в кошки-мышки,
Мелкие воришки сдают ментам своих и чужих за фартовые делишки,
Когда на них самих убойная статья висит, каждому хочется жить,
Не страдать, а баб любить, как здесь не закосить, а стыд глаза не застит!
Бог простит, сердце – не гранит, живот болит, там колит, чуть ниже цистит,
Как быть, как дальше жить, если уже колокола звонят, тебе уготована дорога в ад?
Ты – бюрократ, беден и не богат, любишь уличный мат, но тебе говорят,
Что ты никак не укладываешься в общепринятый стандарт, ты этому баснословно рад!
Глаза бесовским пламенем горят, нельзя сворачивать назад, в руках четвертак,
Можно пару дней прожить кое-как, если ты – стукач, не плач девчонка, пройдут дожди,
Ты праведно живи и усердно жди, узник вернётся из тюрьмы, он сохранит остатки любви,
Но ты о своих изменах тому фраеру не говори, у этой твари наколки на груди, не уходи,
Его прости, он тебе никогда не откроет все свои грехи, даже в промозглой и кромешной ночи!
А ты стучи на него, люди не помнят добро, пришло время и ему сушить сухари,
Но ты раньше времени не уходи, оставайся у истоков страстной и нежной любви!
Уходит жизнь, но ты дождись, когда появится смысл ратовать за уходящую жизнь,
Духом крепись, хоть разорвись на куски, но время никогда не торопи, в домыслах живи,
В них тони, и никого на помощь не зови! Звони во все колокола, когда ветер, стынь, снег и пурга
С ума сводят тебя, тебе же не дано эту подлую жизнь пронзительным взглядом охватить,
Если ты стукач по призванию или по болезни, ты должен обладать волей железной,
Ты стучишь и вслух не говоришь, в какую сторону дует морской бриз,
Духовно падаешь вниз, материально и аморально поднимаешься ввысь,
Ты – обычный аферист, твой путь тернист, ты не чист ни душой, ни телом,
В общем, и в целом тебя никто не любит по делу, жизнь твоя,
И никто ею не управляет из-за рубежа, ты – программист своего бытия,
Городская окраина живёт по своим правилам, отчаянно сопротивляясь,
Греша и тут же каясь, рыча и кусаясь, постоянно остерегаясь очередного прокола,
Никому не жалуется на горькую судьбу и долю! Мало разговаривает по телефону,
Органы безопасности пишут всех, и в частности тех, кто по большому счёту - поэт!
Таких сопровождают даже по дороге в клозет, там внезапно гаснет свет   
И у тебя выхода нет, как на помощь звать и в двери изо всей мощи стучать,
Систему не изменишь, но ты же совесть и честь никогда не оценишь,
Мягко стелешь, жёстко спать, чудак, перед тобой впереди тьма и мрак!
Белого света не видать! Пришло время это признать! Годы летят, как птахи,
А ты ходишь в одной и той же нательной рубахе, рядом люди ползают, как черепахи,
Стонут от боли и страха, охи и ахи слышны по дальним окраинам страны,
Былое время уже не вернётся, значит, придётся менять другого полководца,
Но ты стучи, стучи и стучи днём и в ночи, только не молчи, вокруг одни враги,
Без них странно выглядела бы творческая жизнь, творчество теряло бы смысл!
Ты держись из последних сил, стучи, стучи и стучи с высоты пожарной каланчи,
Авось, тебе от квартиры вручат ключи, и ты за бумажные рубли купишь жене хромовые сапоги,
Вдали от Москвы шумят и звенят полноводные ручьи,
Они преодолевают все препоны на своём пути!
 Ты же молчи про злодеяния свои, пришло время возвращать долги,
Ты выйдешь из-под очищающей струи, очистив от крови руки свои,
Все грехи, свалив на прежнюю власть, трудно в двух словах ниже плинтуса не упасть!
Малая часть ещё продолжает стучать на тех, кто пошёл против  всех, у них явный перевес
В холуях и прочих прислужниках, легко падать вниз, но ты берегись,
Жизнь преподнесёт тебе очередной сюрприз, ты издаёшь визг, переходящий в крик,
И тебя включат в список самоубийц, органы госбезопасности своих агентов держат в горсти,
Их только отпусти, тут же побегут, исказят истину и суть классовой борьбы, не потому что не умны
Или грубы, у них не только души, но и мысли черны!  Вот и нужное время пришло,
Не ожидая зова, оно в жизнь вошло и уже ничем не сдержать его, простое слово
Ищет надёжного крова среди мрака мирского, оно таится внутри сердца моего,
У него не осталось больше крова, мы все когда-то отчизне и партии клялись,
Что за её идеалы готовы отдать собственную жизнь, нынче такие люди перевелись,
Они в дальние страны подались, там лучше жизнь, легче из-за кулис комментировать прошлое,
Ветер прошумит, и мысли пошлые, горем убитые останутся на обочине широкой стези,
Нам раньше были открыты все дороги, все пути, ты только не молчи, стучи на всех и вся,
В этом вся истина бытия заключена, не безгрешная душа, прячется в листьях лопоуха!
Вот и жизнь, считай, прошла, ни кола, ни двора, вокруг вечная мерзлота,
Гопота правит балом, а умники торгуют ****ом, толпа не восстала супротив ворья,
Такова народная традиция, наша милиция нас не бережёт, она нас бандитам сдаёт,
Приличных людей ставит на учёт, чтоб не дай бог не совершили в стране переворот!
Тот час ещё не настал, чтобы исполнились сроки, и земля обрела свой покой,
А подвиг высокий кремлёвских ходоков воспел усопший Сергей Михалков!
Правда плывёт со стороны северных широт мимо Яузских ворот,
Что её узнал народ, он за грех издевательство не сочтёт,
Пусть и дальше в дерме живёт, и верит дальше року и себе, на многогрешной земле
Тебя водят на поводке, как забитого плетями раба, без поводка наша жизнь пуста,
Как вечная мгла, она едва видна из открытого настежь окна! То лагерь, то тюрьма,
То вышки, то сосна, то берёзы, то тополя, и вдруг стоят одни покосившиеся от времени кресты
Посреди безмолвной тайги, ты замедляешь стремительные шаги,
Оперевшись на конец сучковатой клюки, пытаешься распутать узелки
На своём старческом пути, впереди не видно ни зги, набекрень свихнулись мозги,
А рядом с тобой веселятся и токуют глухари, дети верят в существование бабы Яги,
Костяной ноги, мысли твои, как высохшие пеньки, торчат посреди тайги, им нет пути,
Дороги закрыты, ты один всеми работодателями забытый тихо сходишь с орбиты!
Мы квиты, дерьмом облиты с головы до ног, печален последний итог,
Приятным был эпилог, печален пролог и вот чреда невзгод подняла хвост
До небесных высот, покрылся багрянцем восход, ты слыл тунеядцам,
Тебя обзывали засранцем, но тына поверхность всплывал, и вновь кислород вдыхал!
Чище не стал, ты ищешь защиты, а ответ слышишь рык сердитый подзаборной псины,
За забором видны широкие спины жуткой машины госбезопасности, на глазах нет слезинок,
На лбах - морщинок, ещё не закончился поединок тамошних вождей,
Которые играли услугами полулюдей! Взять бы все этих ****яй
И выгнать взашей из страны своей, ан, нет, с ними жить здесь веселей!
В дни великих бедствий они без последствий расстреливали подследственных,
Если под рукой не было в тот миг граждан иных! Вот и рухнули рубежи некогда огромной страны,
Вожди закрылись в пенатах своих, продолжают безбоязненно жить в заботах мирских,
Возьмут бутылку на троих, выпьют на мёртвых и живых, им в тот же миг меняется их стиль
Повествования, они избежали наказания, но душевные терзания остались в них,
У кого нет нервов стальных? У всех! У каждого есть в душе нераскаянный грех,
Они к доносам тоже приложили руки, зубрили коммунистические науки,
Предавали суки всех, кто в один присест выражало своё несогласие и свой протест
Против тех, кто соперников, одолев, рвался к власти как лев в органы госбезопасности!
То дождь, то снег, мысль продолжает свой забег, она раздувает негасимое пламя,
Оно стремглав взвивается над нами, спорит с бывшими вождями,
Они не прячутся за штабелями дров, прикрывшись алым кумачом!
Смысл их речей таков, много вокруг есть мудаков, есть троцкисты,
На свободе гуляют уклонисты, попробуй угадать все сокровенные мысли,
Что над пустыми головами, как дым и смог зависли! Трудно разобраться,
Трудно по свету неприкаянным мотаться, вот и ты от забот поседел,
Был смел и удачлив, но сбежать от тюрьмы не сумел! Народному терпению есть предел,
Отсель мы пытались грозить соседу. Угрожали непокорному шведу,
Наша цель – спокойно с бабой ложиться в белоснежную постель,
 Есть карамель, а потом отправиться в русскую купель,
Чтобы хмель ушёл скорей из плоти немощной твоей!
Воистину не знаю, как люди выживали в Туруханском крае,
Доля злая всех нас на том пути подстерегает, судьба с нами в кошки-мышки играет,
Мы страдаем от одышки, иногда перебрасываемся в картишки и вновь наблюдаем с вышки,
Как мелкие людишки творят свои делишки? За честь страны гремел в горных отрогах бог войны,
Пылали города, затихали речи, затухали церковные свечи, изредка был слышен говор человечий,
Никто в те времена не избежал пыток и увечий, до сих пор в ярком сиянии славы
Купаются правители державы, ими гордится столица, их портретами пестрят передовицы,
А голозадые девицы, как жрицы любви демонстрируют свои ягодицы, им аплодируют вожди!
Ты зри, смотри момент истины не упусти, тут же органы безопасности даже в эпоху гласности
Вспомнят твои грехи, и даже ты не избежишь убойной статьи!
Ты сидишь у костра  с утра им до утра, тебя загрызают гнус и мошкара,
Одно спасение у костра, ты не спишь ночами, потому что перед глазами
Встреча с вождями, где ты и где они? Неужто народ не устал от беспросветно лжи
И пустой никчёмной болтовни? Старый брянский волк знал в жизни толк,
Его рот всегда был закрыт на замок, в спину дул ему попутный ветерок,
Но рок и судьба качали всем свои права, и ты – не исключение,
Им на твоё мнение наплевать, ты же не ****ь, чтобы им указывать,
С кем спать и с кем в ногу шагать? Заполнен зеками Сибирский трактат,
Их продолжают скопом гнать навстречу злой судьбе, волосы дыбом встают на голове,
Тебе давно не по себе, небось, в тайге придётся сдохнуть не только мне!
Нынешний вождь - немощен и тощ, он пока живой и от жизни мирской
Ограждён кремлёвской стеной, у него проблемы с головой, он призывает толпу идти в бой,
Рискуя собой за честь и веру, он не знает меньшей меры, как за отечество любимое страдать?
Он явился сюда по воле рока и являет черты жестокой неправоты, вранья и лжи,
Ему все местные столбы подчинены, а люди порабощены, неужто все здесь мертвы?
Он живёт и правит, страну грабит, постоянно лукавит, и не соблюдает правил,
Но кто его не славил, кто его не возносил своей строкой – найдись такой герой!
Его бы ткнули жидовской мордой, с виду наивной, но гордой в тину и в грязь,
Тут же обнаружилась бы связь с агентами и диссидентами, этот интеллигент
Был бы арестован в момент, продажный элемент получил бы презент,
Хотя и он вначале, когда аферисты власть в свои руки брали, тоже был в опале!
Он смотрит вверх и несёт бред в толпу, ему не прикажешь жить по уму,
Ветер дует в корму, а по правому борту его конкурент, он – пожизненный президент,
У него ни совести, ни чести давно уже нет! Здесь всё под запретом,
Но осталась любовь к портретам, всех, кто перечил ему сходил в тень,
Кто скопом, кто по одному, кто в лагерь, кто в тюрьму, отчество в дыму!
Дела нет никому, что злодеяния эти творили отцы, теперь за них отвечают дети!
 Всё преходяще на свете, неистов жар жестокий, ты сидишь на припёке,
Солнце сильнее припекает, каждый зек на опушке леса страдает,
Но уповает на милость небес, в это что-то таинственное есть!
Гордость и спесь ушли в тень, рядом осталась мирская дребедень,
Что ни день, новая херня, трясутся поджилки у меня почти полдня!
Ромашки головами качают, но на меня внимания не обращают, бурля и извиваясь
К струе ручья тянусь я, он гладит на меня исподлобья, огрызаясь струями дождя,
Ему, кажись, не до меня, бывшего соглядатая и холуя, никчёмен я!
Катится с неба путеводная звезда, болит голова, не сгибается спина,
Я же удивлением становлюсь на больные колени в день весенний,
Пытаюсь мыть руки в холодной прозрачной воде, быть может, это поможет мне
Забыть на время о суете сует! Прежней одержимости в теле нет, в голове бред,
Но непреклонность чужой воли сказалась на испытаниях нашей горькой доли,
Жизнь почти оставлена в ратном поле, нет более доверия ни к року, ни к судьбе!
Была любовь до гроба, другому отдана твоя зазноба, бровей, милейший знак, попал впросак,
Что здесь не так, как говорил Архангел Гавриил или вещал небесный Зодиак?
Ну, что здесь не так, скажи, что так! Как мир от стукачей избавить,
Чтобы жизнь от смерти отстоять, я был бы рад другому исходу,
Нас на произвол судьбы оставила отчизна-мать, тут ни убавить, тут ни прибавить,
Правда душу травит,  вслух не говорит, только глупо молчит, небо уже вынесло нам свой вердикт!
Не стану и я на этот раз лукавить, что всё могу росчерком пера исправить,
Тут не убавить, ни прибавить, можно прервать злополучную нить событий
И закрытый в тюрьмы и лагеря, вокруг меня ошивается много разного зверья!
Рта мне открыть, не дав, пьяные люди орали: « в чём наш барин не прав?»
Уже собран чемодан, чтобы замять огромный скандал, зашёл на вокзал,
Там я  билет на дальний поезд в очереди  взял,
Но с к отбитию поезда на зло судьбе опоздал! Рок не ведал,
Кто из нас из тайги вернётся с победой?
А певцы почётной темы писали звучные поэмы,
Не время и не час угрюмо сжимать кулаки,
И принимать власть в штыки, там все мудаки,
К винтовкам привинчены штыки, только тот,
Кто народу лжёт, безмолвным был, над ним медленно плыл
Образ забытых эпох, он, кажись, оглох, и ничего возразить не смог!
Рот закрыл на замок, глаза тупо смотрят на треснувший намедни потолок,
Беспощаден рок, ему не нравится нынешнее время, хотя система та,
Была перелицована со времён Октября, на *** хочу спросить вас я?
По приговору нравственного суда к алтарю подошла одинокая вдова,
О ней шла нелицеприятная молва, якобы она себе искала жениха на час иль два,
Женская доля трудна без мужика, замучает душевная тоска,
У неё на груди расстёгнутая шёлковая блуза,
У него в штанах торчит огромная кукуруза,
На дворе холод и стужа, а там жара и зной, будто весной,
Не зря людей хватают инфаркты, судьба искажает факты,
У тебя временная отставка, тебе от души жалко всех,
Кто брал на душу грех! Поверь, если бы безмолвным был человек,
Он бы победил смерть. Удлинился бы век его бытия, даже без сознания
Его душа переживает истоки сострадания, звучат слова любви и признания,
Но произнесены они с опозданием, а зачем их слышать олухам всем?
Всё – тлен, всё – суета, спросите у любого бывшего стукача, почему его мечта
В жизнь не была воплощена? Они сеяли честно, каждый знал своё место в тюремной клетке,
Там жилось прелестно, хотя говорить об этом неуместно,
Бывшим узникам вспоминать те дни всеобщей тьмы не интересно!
Конечно, никто не расскажет откровенно, каково оно сидеть пожизненно?
Хреново,  но тот, кто дальновиден и борьбой за жизнь умудрён,
И не менял жён, как перчатки, никогда не бежал без оглядки,
Знал все бандитские повадки, и потому, согнувшись в дугу,
Впадал в сон сладкий, мог в ответ ударить или охрану возвестить,
Что нарушен тюремный быт, пусть эту систему ругают с трибун,
Поднимают крик и шум, лагерный кум никому не позволял жить наобум!
Что за шум, а драки нет? Первая заповедь, за оскорбление ответь!
Ему кому-то не нравилось то время, и кто-то не попадал ногой в стремя,
Господние творения никогда не подбирали приличные выражения,
Когда в спор вступали, и друг друга в сиксотстве обвиняли! Хреново  быть в опале,
Взгляд печален, быт далеко не идеален, хотя ему ты палец в рот не ложи, откусит,
Никогда не струсит, этот мир зеркален, он создан из глины, песка и металла!
Дуга грешника всегда перед выбором небес трепетала, а ду2ша едва горела вполнакала!
Ун6ылая пора сменила старые и добрые времена, зона не пустовала никогда,
Если ты мрачен иль печален, тебе труба, судьба убьёт тебя без нравственного суда, как ишака!
У каждого своя доля и судьба, судьба – старуха без промедления отпускает грешнику оплеуху,
Бьёт по щеке или по уху, выглядит злою, что же мне делать  с долей такою и судьбою?
Слава героем, умирающим за Родину стоя! Жизнь устремилась к таёжному потоку,
Взгляд направлен к востоку, оттуда повеяло прохладой, и сразу запах губной помады
Освежил старческий взгляд, кто же бабе в таёжной глуши не будет рад?
Она ко мне придёт, когда всё угомонится, тогда женщина решится:
Ложиться ли ей сидельцем в кровать, или продолжать наедине горевать?
Какая походка, какая стать, грех такую бабе не подержать за прекрасный зад!
Странные речи даже там звучат, любви приятный аромат пишет страстный трактат,
Но если у тебя висит кое-как, он не встанет никак, подстели женщине под зад свой пиджак,
В душе кавардак, в этот тяжкий час тоска по прошлой жизни преследует всех нас!
Стучите – и будет вам отворено, это в Евангелии оговорено и уже давно,
Тварь дрянная своё дело знает, умеет уйти от нагоняя, другие грехи считая,
Людей на комсомольские строки на Дальний Восток отправляет!
Молва по стране до сих пор гуляет, что каждый там свой карман алмазами наполняет,
Суть русской души удивляет, с ней как задушевной подругой
Я простился намедни прямо после обедни на зелёном лугу,
Она не соглашалась уезжать в столетнюю тайгу, я же её свободу берегу,
Но никак не смогу свои нервы уберечь от  столпотворений и случайных встреч!
Мысли в разброде, им не по себе на промозглой погоде, уходят годы, уходят жизни дни,
Тайное пристанище святой и безгрешной любви где-то маячит вдали от  обетованной земли!
Здесь живут дикари, каждой твари должно быть по паре, с пылом и жаром доказываю старым
Поклонникам земных утех, что в пожилом возрасте член стоит, как дрын не у всех!
Залог успеха в святой недотроге, в тюрьме, уверовавшей в бога, автору поэтического слога
Не надо говорить слов много, его жизнь убога и сложна, он не собирался уходить в бега,
Хотя здесь жизнь – не сладкая халва, там же осталась красавица-жена,
Здесь я при виде бабы глотаю слюну, гуляю иногда на зелёном дугу
И вестей из дома жду, сам себе глотку не заткну, при виде хлебной корки
Мысль о сексе тут же отправляется на задворки! На хрена мне женские отговорки,
Уж лучше на зарешёченных окнах задвинуть тяжёлые шторки, грех в сторону спихнуть,
Чтобы не смог он фортуну спугнуть! Уж лучше промедлить чуть-чуть,
Чем спороть очередную чушь! Здесь глушь беспросветная, цель заветная
Исчезла в тумане былого, у тебя нет выхода иного, как, презрев всеобщий бардак,
Дальше в ногу со временем шагать и меньше болтать о свободе совести,
Слесари и плотники изливают друг другу собственные горести,
Хотя сами стоят на краю глубокой пропасти, замедляют скорости в ночи,
И по собственной глупости продолжает белиберду в народные массы нести!
Господи, грешников прости, им с Тобой не по пути, у этих безмозглых тварей
Нет в голове двух полушарий, это сущие мелочи, если смотреть на жизнь философски,
По сравнению с тем, что им один хрен, где, когда и с кем, но зачем?
 У них хватает проблем, никто из них знать не хочет, почему баба мужу голову морочит
И зуб на него постоянно точит? На этот раз не пришлось в дверь хозяина тайги громко стучать,
Он сам сделал навстречу первый шаг, летать, так летать, огорчать, так огорчать,
Но только не отца и мать! С ними шутки плохи, но мы тоже не скоморохи,
Нас на нарах кусают блохи, да и от судьбы мы ждём подвохи, едва уносим ноги,
Спотыкаясь на крутом повороте! Мысль всегда в работе, когда же легче станет душе,
Она во тьме бытия умывается слезами сострадания, вечерняя заря, сверкнёт в густом бурьяне,
А утром ранним, одевшись торопливо, уверует в господнее диво, тут же развернётся лениво
В сторону стукача, ему богу свою душу открыть пришла пора! Ему проклятья несутся вдогонку,
А он с тюремной шконки, собравшись силёнкой, отпускает шутки, тронувшись в рассудке!
Хватит идти по льду тонкому, испытывая рок и судьбу, жизнь стоит на кону,
Передоверять свою судьбу нельзя никому! Пока живу, надеюсь, у очага желаний греюсь,
По трое суток не бреюсь, чтобы не лишиться благородных чувств, к чему-нибудь прицеплюсь,
И полным оболтусом становлюсь, духом креплюсь, к истине стремлюсь, но на мне лица нет,
И легче не станет, судьба вновь обманет, взгляд рок затуманит, молодая поросль в душе завянет,
Когда же светлое утро настанет? Никогда, только тлен и суета напоминают о себе с утра,
Жужжащая над ухом пчела слышна песня старого щегла,
Грешная душа смогла унести толику тепла с лагерного двора.
Замерла на миг страна в ожидании крика роптания, нет топтанию на месте,
Стукач дал самому себе слово чести, что он совесть сохранит внутри немощной груди,
Как не крути, без фальши ты не сможешь  дальше ни шага пройти, трудно уйти от себя,
Когда вокруг холодная и мерзкая тайга, о своей тайне ты не собирался всем трубить.
Придётся кровью свой крест окропить, чтобы праведно жить и впредь не грешить!
Здесь от тебя ничего уже не зависит, Дамоклов меч висит над головой,
Что мне делать с роком и судьбой, у тебя выбора нет, ты стучишься лбом в запертую дверь
Палаты номер восемь, на дворе промозглая осень, на голове лёгкая проседь, идут дожди,
Твои дальнейшие пути зависят от дребезжания  догорающей в ночи восковой свечи,
Поцелуи судьбы были горячи, тот горящий пламень расплавил на сердце камень,
Ты – не параноик и не алкоголик, ты мелкий нолик в государственной системе,
Стоит тебе остановиться на краткое время, как какой-то старый мудак возьмёт в руки наждак
И попытается тебя на прочность испытать, летать, так летать, пусть люди брюзжат,
 А уши слушают уличный мат, тебе плевать, кто и как будет твои намерения осуждать!
В палате восемь коек, там слышится храпение, оно звучит, как предостережение
От всеобщего презрения, разные мнения требуют разного толкования,
Сумасшествие есть везде, даже в сумасшедшем доме, так тогда казалось мне,
В момент нежной истомы ты в ласковых думах тонешь, сладко стонешь,
Но тебе трудно сойти с ума, его нет у тебя, и тебе уже труба!
Ты пришёл сюда издалека, не имея в кармане даже четвертака,
Твоя доля проста, а роль безумна, ты хлопаешь открытой дверью шумно,
Если бы ты поступил благоразумно тогда, не была бы доказана твоя вина!
Так было во все времена, теперь перед тобой высокая тюремная стена,
Твоя жизнь там никому не нужна! О времена! О нравы! Нас предают шалавы
В руки легавых псов, мир не нов, трудно избавиться от приклеенных ярлыков,
На свете счастья нет, есть покой и воля, им перечит на каждом шагу рок и доля!
На всё господняя воля! Счастье бывает разное, на вид ужасное, но горькое внутри,
Ты с ним не шути, оно не видит зги, как не суди и как не ряди, себе душу не береди!
Хочешь быть счастливым – будь, о своих грехах забудь на пять минут,
Пусть тоска и грусть своим путём идут, ты можешь бухнуть и тряхнуть стариной,
Быть может, душевная боль обойдёт твоё сердце стороной, и грудь охватит покой!
Тебе здесь не играется и не читается, бракоразводный процесс с властями завершается,
Жизнь на этом не кончается, тебе с неё до *** причитается, но нигде лично тебе ни *** не дают!
Все твоих похорон ждут, и не будет в день погребения ни свечей, ни церковного пения!
Прошлое поглотит тайга, лагерь и тюрьма в памяти останутся раз и навсегда!
Боль от радикулита должна на себе ощутить господствующая клика, у неё кишка тонка,
Чтоб взять сполна за кадык старого и немощного мужика!  Опять обман оптический,
Сложно в этой стране решить вопрос юридический, надо платить цены косметические,
Почти марсианские, чтобы в душе было стёрто совдеповское клише,
И ты мог спокойно затеряться в шумной толпе, пусть старенькое пальтецо на тебе,
Ты раньше жил во тьме, нынче Фаворский свет снимает с рук и ног ментовский браслет!
Если телефоны смолкнут, значит, ты уже мертвец, то есть всем проблемам конец!

г. Ржищев
4 июня 2021г.
16:49