Галина

- Что рассказать тебе, сынок?
- Как ты жила, как я родился.
- Мне в жизни был это урок.
Счастливый дом мне лишь приснился…
Но жизнь по-разному текла
Порой давая счастья крохи.
Любовь сгорела не до тла
Но пронеслась как в суматохе…
Долгие вечера и длинные разговоры. Придя с работы и сидя рядом с кроватью, долго слушаешь, но не всегда воспринимаешь. Моментами даже отрубаешься. Просто так – сидя. На доли секунды или даже минуты. Но тут же теряешь смысл монотонного рассказа, а может и наоборот захватывающих моментов жизни совсем другого человека. Родного тебе, но такого незнакомого по сути…
Не каждый вечер новая история. Бывали дни, когда воспоминания текли не то, что ручьём, а целой рекой. Не всё порой понятно и соответствовало нынешним реалиям, но это её жизнь. Её боль, её счастье и страдания.
Армейское прошлое
Я служила в ракетных войсках в Узбекистане. Мы вели контроль за воздушной границей нашей страны. Моя роль при штабе заключалась в быстром реагировании на доклад солдата, поймавшего на радар, самолёт противника. Солдат говорил координаты каждые десять секунд, я же, находясь за прозрачной картой, мелом писала координаты, в месте, где находился самолёт. Вся сложность заключалась в быстром написании цифр в обратном направлении (справа на лево). Так чтобы тем, кто находился рядом с картой, с той стороны, было понятно прочесть. И при этом самолёт противника мог метаться в разные стороны, а мне приходилось за доли секунды определить нынешнее его положение на карте и стерев предыдущие показания, нанести его новое место расположения. Трудно конечно же, но интересно.
А самое конечно трудное – это когда всех поднимают по тревоге в три часа утра.
Спать хочется ужасно. Выглядишь спросонок – совсем не прекрасно.
А рядом не только солдаты, но и офицеры. А мне восемнадцать…
Ах. Где моя молодость – пролетела за миг – не вернёшь…
Ухаживали за мной сразу трое. Молодой, как и я солдатик. Лейтенантик и майор.
Ну майору я сразу отказала, так как и женат был и староват для меня. А вот двое оставшихся запали в душу. И выбор сделать мне было очень сложно.
Первым конечно же был лейтенант. Фуражка набекрень, пуговки начищены, но смущало его отношение к солдатам, немного высокомерное, да и дальнейшая служба в армии – сегодня здесь, а завтра там – совсем не входила в мои планы. Ну не хотелось мне побывать на крайнем севере или ещё где подальше. А так как мой лейтенантик был больше разбешака, чем вояка, то надежды на его продвижение были очень уж призрачны.
Мой солдатик был по проще. Но красавец!!! Весь в тебя. Ну или ты в него!
Долгие прогулки под луной. Рассказы о море и солнце (хотя и там солнца хватало), о больших яблоках и винограде, который видела только на картинках. А он рос у него прямо во дворе дома.
Демобилизовались мы в одно время и вот он – Крым.
По началу всё было прекрасно. Мы приехали и нас встретили. Поселились в его доме с мамой Ирой. Расписались.
И вот тут для меня началось непонятное.
Я стала врагом и для его матери, и для его сестёр.
Меня после росписи сразу и невзлюбили.
А свадьба?
Свадьба. Да не те времена были. Не до свадьбы.
Как только приехали, нашла хорошую работу. На пекарне пекарем. Быстро освоилась и вникнув в суть всего процесса и имея техникум в образовании, стала мастером.
Вот тут-то его сёстры и стали нашёптывать отцу что я такая и сякая и у меня на работе полно мужиков. А работать приходилось много. Уставала до чёртиков. Да ещё пока домой дойдёшь. Особенно после второй смены. Уже за полночь. А работали в три смены – производство считалось беспрерывным. Людей надо было кормить. Это хоть и не первые послевоенные годы, но всё равно питались ещё плохо и основной пищей был хлеб.
А мой, новоиспечённый супруг, будучи в армии чуть не героем, повёл себя очень трусливо. Стал уходить в загулы. Тем более что сёстры ему нашли новую пассию, на которой он и женился, после нашего с ним развода.
Правда и там он, нажив себе дочку, Олечку – быстро сбежал к третьей.
Но я не сужу – так уж его воспитали. Жил ведь он в чисто женской семье. Им и подчинялся…
Галина 02
Жизнь моя начиналась, как и у всех. Обычно. Но помню её только с того момента, когда в дом пришло горе. Мама умерла. И перед глазами только моменты перед её похоронами. Как позже уже узнала – она не хотела рожать ещё одного в нищету, но получилось так, что осиротила троих. Мамочка! Милая мамочка – что ж ты наделала…
Сиротинушка
Что я помню? Да самое раннее что помню, так это, наверное, похороны.
Длинный ящик из не струганных, сильно пахнущих сосновой смолой досок, стоящий посреди комнаты, на табуретах…
Я стою в ногах лежащей в ящике мамочки и непонимающе смотрю на всё происходящее.
Подходят тётушки и дяденьки. Гладят меня по голове и рассказывают, как они будут помогать папе воспитывать меня и старших братьев. Помогут по хозяйству и вообще по дому.
Из всех собравшихся плачет только мой самый старший брат.
Папа много выпил вина и медленно ходит между собравшимися.
А потом ящик забрали и куда-то унесли. С мамой…
Потом люди вернулись в дом, но без мамы.
Папочка опять пил. Братья плакали, а тётушки разбирали вещи «на память» и расходились с ними по домам.
Не осталось ничего не то, что в сундуках мамы. Унесли даже плетёные половики.
Больше я их всех и не видела…
Начались годы сиротства. Папа много работал. Старший брат подрабатывал. Мы были предоставлены сами себе.
Долго иль нет не помню. Детская память не сохраняет горести. А потом появилась Она.
Другая мама
Папа стал больше бывать дома, а не в своей школе. Наша жизнь начала по немного приходить в обычное русло жизни. Мы становились, как и все.
Единственное что я хорошо помнила – была я сладкоежка, но сахар от меня высоко прятали. И только изредка, рискуя на себя навлечь немилость, старший брат откалывал для меня небольшой кусочек
«Что бы я не забыла вкус радости»!
Так это запомнилось и отложилось в памяти, что мне порой, в минуты радости, кажется, что я опять кладу кусочек сахара под язык, и закрыв глаза тихонько млею…
 
Галина 03
Семейная жизнь моя длилась не долго. Дальше пошло, как я для себя потом постановила, воспитание характера. Беременная работала до последнего дня. В роддом пошла сразу после смены. Дотерпела…
Не семейная жизнь
Как только муженёк за порог, так и мне вещички в узелок и на ступени. А идти то и некуда. Приехала в незнакомые местности. Из всех подруг и друзей только Алла. Но и она сама жила на квартире. Так я уже бывшей свекрови и сказала:
- Не уйду. Мне некуда. Да и ваш внук скоро родиться.
А она мне сразу ушат грязи «на голову». Мол нагуляла где-то и с кем-то и хочу на её прекрасного сыночка хомут такой навесить.
 Но не выгнала на совсем. Предложила перейти жить в летнюю кухню, что во дворе.
 А я и перешла. Больше ведь некуда.
Дом без окон с одной дверью и печкой внутри. В углу старая кровать с продавленной сеткой и заплесневелым матрасом, на котором когда-то и умер отец твоего папы.
Ну что ж – жизнь продолжается.
В доме – весело и сытно. Приходили сёстры в гости, с мужьями и детьми. Устраивали посиделки. Смотрины на новых невест.
И я в сараюшке – сама сделала дырку в стене, в которую вставила окно, сделанное на работе, старым плотником дядей Сашей! Оштукатурила вечно дымящую печь. Побелила стены и отскребла полы.
Ещё моей судьбой обеспокоилась женщина, жившая через дорогу – тётя Таня. Она-то мне и дала постельное. Старые два одеяла. одно из которых я оставила для кровати. А второе использовала для обивания двери, в щели между досок которой, можно было просовывать пальцы. Стало намного уютнее. Во всяком случае по комнате перестал гулять ветер.
И всё это с немаленьким уже животом. Ведь вскорости родился, и ты…
В роддом с работы. Родила и три дня как королева лежала в тепле и сытости.
А дальше декрет. Целых три дня!
Вообще-то давали больше, но сильно уж кушать хотелось. Да и у голодной мамы – молоко не сытное, если вообще есть.
На третий уже день после роддома, как только смогла – вышла на работу.
Тебя в большую коробку из-под яиц и на лавку в женской душевой.
Женщины часто заглядывали в раздевалку и, если ты плакал, то звали меня.
 А я приходила – кормила, перепелёнывала и шла дальше работать. И так первые полгода.
А потом наш начальник выбил для меня ясли. Точнее для тебя… Или для нас! Но стало немного по легче. В яслях тебе хорошо кормили, но всё равно ты недобирал в весе и развитии и из простых яслей тебя перевели в санаторно-лечебные. Там было усиленное питание, которое, кстати отличалось только тем, что давали больше рыбьего жира. Но там было теплее и всем деткам делали массаж и лечебную гимнастику. Результат увидела сразу. Щёчки твои порозовели и появились прекрасные ямочки на них. Ножки в коленях стали разгибаться полностью, хотя вплоть до восьмого класса ты любил сидеть, поджав ноги под себя. Да, замечаю, что и сейчас ты ноги чаще подгибаешь, чем вытягиваешь. Это уж прости, результат недоедания и отсутствия витаминов.
Хотя была уже середина шестидесятых годов. Люди вокруг уже оправились от войны и стали жить лучше.
Галина 04
Не помню уже когда подруга ко мне приезжала. Точнее она приезжала отдыхать в Ялту, но несколько часов мы провели вместе. Много говорили и обсуждали. Иной раз, мне кажется, что это было во сне. Но нет. Она приезжала и этому есть подтверждение. Помнишь ты в шкатулке нашёл маленькие женские часики? Это она мне их подарила. У меня уже были свои, но подарок я сохранила на память. Мне в трудные минуты всегда помогали именно чужие люди. Поэтому я всегда теперь стараюсь помогать другим. Чем смогу…
С подругой о техникуме
- Привет Галчонок! Ты где пропала?
- Наташа? Ты? Удивила! Сто лет не виделись! Как ты меня нашла?
- Я тоже рада! Так, где ты пропадала? Как после вручения диплома исчезла, так и не виделись. Столько лет…
- Да я же в армию пошла.
- В армию? Зачем? Ты ведь хорошо окончила! Почему не по распределению?
- Ну ты же помнишь, наверное, какое отношение ко мне было? А распределили с Маринкой. Ну да, именно той…
- А… Понимаю…, да я помню. Когда вещи пропадали, все подумали на тебя, и только в конце учёбы выяснилось, что это Маринка тырила и в комиссионку сдавала.
- Ну вот. С ней меня и распределили. Теперь ясно что у меня выбора не было.
- Но у тебя же отец, таким хорошим был. Мог бы помочь.
- Нет. Не мог. Он сам ещё меня винил. Раз, - говорит, - о тебе так думают, значит повод сама дала. А весь мой повод в том, что я последняя в эту группу была переведена. На последнюю и думали. До этого же вещи не пропадали.
— Это правда. Я тоже помню. Сначала часы пропали…
- Да. И главное, что их никто не видел. Все уехали по домам на выходные, а я в общежитии оставалась одна. Когда вечером в воскресенье все стали возвращаться, сказали часов нет.
- Но ведь заметили, что Маринка купила себе туфли, она ещё оправдывалась что мать купила.
- И ей поверили, а мне нет.
- Потом пропали простыни из прачечной и несколько блузок.
- А я была дежурной и собирала по комнатам бельё на стирку. Это она опять подгадала что я оставалась почти одна.
- Понимаю. Но что же ты молчала?
- И что я могла? Начинать кричать что не я? Никто же не поверит. Да и не верили.
- Но ты же сильная…
— Это я сейчас сильная и конечно же ответила бы, но тогда… Ещё и дома… Подозрение и такое отношение...
- Неужели так всё было плохо? Я не думала…
- А годы какие были? Хрущёвская оттепель. Признание культа личности и полная неразбериха. Отец просто боялся. Вся его жизнь как на ладони. Учитель в школе, доброволец, ранение на фронте, госпиталь и глава города. Хоть и не долго, но всё равно высшая должность. Дальше парторг на заводе, потом опять учительствовал. Я его понимаю. Сейчас понимаю, а тогда просто испугалась и пошла в армию. Сбежала… Но я не жалею. И техникум, и армия стали для меня хорошей школой и дали прекрасную закалку для последующей жизни.
- А что было потом?
- Жила…
Галина 05
Вернуться домой? Да что ты такое говоришь? Мне двадцать один! Я полная сил и энергии молодая мама! А гордость? Я не сдамся ни за что!!!
Сейчас конечно бы я поехала. Плюнула на себя и свои чувства и поехала. Но тогда! Да ни за что!
Ну не простила я на тот момент что отец меня, не скажу, что предал, но не поддержал это точно. А я герой своего времени. Самостоятельная и сильная. Я всё переживу и вынесу. Сколько раз, да и кто только не говорил, даже в детской поликлинике предлагали – отдайте вы сына в дом малютки. Потом, когда положение у вас станет получше, заберёте. Пусть временно им занимается государство.
Что!?
Моим ребёнком? Я что – убогая какая? Я всё сама.
Не семейная жизнь 2
Я всё делала сама. Работала. Приходя с работы, растапливала дымящую печь. Нагревала комнату, а потом открывала дверь чтоб проветрить и после этого перепелёнывала тебя и кормила. Купила себе керогаз и керосиновую лампу. Шикарные вещи на тот момент. На нём готовила каши и себе еду и разжигала фонарь чтоб вечерами сидеть при свете. Электричество мне долго не давали…
Помощи не ждала ни от кого и ни откуда. Да и ждать-то особо не откуда было. Только пакости.
Прихожу с тобой на руках с работы, ночью. Калитка закрыта на замок. Кладу мой милый свёрточек на забор. Сама перелажу (в юбке и хорошей блузке). Беру тебя и иду в свою комнатушку.
Но это нет. Это не страшно, хоть и трудно. Страшно случилось позже. Упросила я дядю Сашу, переложить мне печь. Чтоб не дымила. И он однажды пришёл.
Его с очень недовольным видом пустили.
Печь переложил и я, испробовав очень обрадовалась. В домике стало тепло и совсем без дымно. В этот день обмела стены и потомки от серого дымного налёта и, даже успела пока ты спал в ящике у забора, почти всё перебелить.
Это была первая ночь, когда не приходилась открывать для проветривания дверь. Что не угореть.
 Но на следующую ночь, случилось непонятное – печь совсем не грела. Дым шёл только во внутрь. Мы провели очень тяжёлую ночь с открытой дверью. А на улице был ноябрь…
Дедушка Саша пришёл сразу как попросила. Решил, что забилась труба. Полез на крышу и обнаружил что труба полностью закрыта стеклом.
Дым просто не мог выходить наверх. Мы реально могли с тобой угореть до смерти.
 Я стояла и смотрела на дядю Сашу на крыше, а он смотрел назад…
Я оглянулась. Со ступеней дома мама Ира грозила ему кулаком…
Но мне всё равно некуда было уходить. Я вытерла слёзы и зашла в комнату.
Но дальше больше.
 Придя раз домой с работы, увидела колючую проволоку вдоль всего забора. Как я порадовалась за тебя, что ты остался в детском саду. Мне пришлось переночевать у тёти Тани. Через дорогу.
 Мне всё же везло в жизни. После санаторных яслей, тебя перевели в детский садик. А там была ночная группа. В самые трудные моменты – ты, бывало, неделями жил там.
Самым страшным в жизни во дворе бывшего мужа, стал день субботний.
Галина 06
Рос ты мальчиком сильно болезненным. Чуть ветерок или холод – и тут или ангина, или простуда. Твоя медицинская карточка в поликлинике была толщиной как первый том «Войны и мира».
Были у меня ещё пара превосходных помощников. Это дядя Саша (о нём уже говорила) и его жена тётя Катя. Пенсионеры. В те дни, когда я работала в выходные, тебя брали к себе они. Садик не работал. Не бесплатно, конечно, брали, но всё же это был хороший выход. Низкий поклон старикам. Теперь уже Вечная память и земля пухом.
Тебя тётя Катя лечила всеми народными средствами. Даже как-то посадила в большую кастрюлю – выварку и поставила на керогаз. Долго грела на медленном огне. Выгрела так что ты полгода после этого, а это была зима, ни разу не заболел. Так что тебя варили - был и такой факт в твоей молодости…
Не семейная жизнь 3
Самым страшным в жизни во дворе бывшего мужа, стал день субботний.
Была осень. Одев тебя в пальтецо, сверху шапка и подвязав горло шарфиком выпустила тебя погулять во дворик перед домиком.
На тот момент тебе было почти четыре.
Сама я убиралась в комнате и готовила кушать.
Ты стоял во дворе и смотрел на новую игрушку. Радости не было конца. Даже я сама пару раз засматривалась на это.
А игрушка была не простой. На тот момент. На металлическом квадрате, нарисовано поле и по дорожке ездит заведённый паровозик. Мне приходилось выходить и заводить его периодически.
И вот, в очередной раз заведя паровозик я зашла внутрь и вдруг раздался грохот и твой плачь.
В один миг я выскочила на улицу и увидела прячущуюся за угол, фигуру свекрови.
Оглянулась…
Вместо игрушки лежал огромный камень. Ты лежал на земле. А рядом непонятное железное нечто…
Примерно за неделю до этого пропал целый сундук с твоими игрушками.
Не могла себе поверить и понять – как эта старая женщина смогла? За что? От куда набрала столько сил и столько злости чтобы дотащить и закопать в конце двора целый, тяжеленный сундук.
Это наверное (уже и не помню) и было той, последней каплей, заставившей меня собрать вещи. Очень боялась за тебя.
Ты был у меня взрослым не по годам. Мы даже советовались с тобой по особым проблемам.
Вот и сейчас я спросила:
- Что будем делать, сынок?
- Пошли к бабе Кате.
Был твой ответ…
И мы ушли. Собрали наш не богатый скарб и ушли.
На что в доме бывшего мужа, состоялся большой праздник, со слов соседки, тёти Тани.
Несколько дней мы прожили у Аллы и ещё немного у добрых пенсионеров. После этого я дала согласие и сошлась со вторым своим мужем. С которым и прожила оставшуюся жизнь. у нас родился второй мой сын и твой брат. Мы построили дом и вырастили вас двоих.
Вот в принципе и всё. Остальное ты помнишь и сам знаешь.