На дне колодца

Виктор Матюк

На дне колодца

Впечатление создаётся, что на дне глубокого колодца кто-то то ли плачет, то ли смеётся,
Дикий стон по всей округе раздаётся, потом его сменяет злобный смех, за ним следует всплеск,
Внезапный треск со стороны деревянного сруба прокатился в форме грубой
Над временным недугом старого и грешного однолюба, жившего невдалеке
От столетнего дуба, там, в тихом закутке, он спал на старом тюфяке,
Зажав нательный крест в правой руке! Спросить бы у всех: что за крик и что за смех?
Там бес или обезумевший человек? На дне колодца, будто в маленькой темнице,
Грех носится подобно птице, тебе нечем от холода укрыться, ни к чему спиной прислониться,
Болит поясница, пронзительная боль в области левого плеча
Стремглав дошла до противоположного яйца! Он хотел рубануть с плеча,
Но зачем зазря терять мощь и силы, старик взял в слабеющие руки вилы,
И ветра порывы помогли ему заглянуть без должных усилий в темноту,
А внизу блестит студёная вода, она холодна и чиста, как алмаз.
Вдруг искры посыпались у старика из глаз, кто-то стал хохотать
И мужика во всех грехах упрекать! Ха-ха-ха, не жизнь, а каторга,
Хотелось бы поскорее узнать: кто может так стонать и хохотать?
Что-то в груди надвое раскололось, наземь посыпался выпавший волос,
Но голос из колодца забрал последнюю отраду, судя по взгляду старика,
Его испуганные глаза омывала горькая слеза, вдруг послышался шелест пожухлого камыша,
Шумом наполнилась зелёная тропа, закусив удила, старик отошёл от сруба на два или три шага,
Холодным потом пропиталась его нательная рубаха, скрипнули деревянные ворота,
Старик, едва дыша, стал вертеться, как егоза на острие разбойничьего ножа!
Багровый закат озарил осенний листопад, никто в том не виноват,
Что люди этот старинный колодец хулят уже много лет подряд!
Душе нужна перемена, сможет ли она вырваться из адского плена?
В нём повинна общественная система, ещё не время и не час вспоминать собственных чад,
Они всегда искали удач, меня же оберегает от людской злобы лихой Парнас! Он в любой час
Примчится на помощь, и в дождь и в снег, в полдень и в полночь, ты можешь услышать его голос,
Он выглядит глупо, улыбается тупо, и даже под утро выглядит уставшим
Или немного перебравшим! Лист опавший кружится под его ногами,
Его мысль летает под грозовыми облаками, а за зелёными кустами
Кто-то прячется, неужто там дьявол корячится? Люди приложили немало трудов,
Чтобы пожинать много сладостных плодов, вырыли глубокий колодец, вроде
Его рыл один доброволец, он торговал на местном рынке, продавал цветы в корзинке,
Ему не хватало денег на прокорм семьи, пришлось всё туже затягивать свои ремни!
А внутри была тоска, страна огромна и широка, по ней бежит полноводная река,
Крутые её берега подмывает высокая волна, после стопки коньяка закружилась голова
У того мужика, что играл на рынке роль рыбака, на ловца и зверь бежит, зло уже не остановить,
Будешь зверем выть, если не сможешь голод упредить! Как быть? Как дальше жить?
Кто может хохотать в колодце летом?  Быть может, там идёт борьба тьмы и света?
Не блещет разум, он обдумает каждую сказанную им фразу, выходит казус,
Подобно сглазу молва перекрутила последнюю фразу, в ход пошли тирады,
У демона молодого в кармане всегда припрятано веское слово! Старик к потёмкам не привык,
Он ходил зимой по льду тонкому с дырявой котомкой за плечами,
Баловал толпу странными речами, просыпался с первыми лучами солнца,
Они пролетали через зарешеченное оконце, в это время был слышен голос старого гасконца,
Он разбрасывал золотые червонцы вдоль проторённой стези,
Деньги ему вообще-то совсем не нужны! Судьбы счастливые черты
Не видишь ты, находясь внутри многострадальной и грешной души!
У тебя в мешке товары для продажи, их не опишешь сразу,
Этот мир жесток, могут погубить даже женский цветастый платок!
Всему – своё время! Всему – свой срок! судьба делает бросок между ног,
Сразу меняется авторский слог, видно между строк, что ты дал богу зарок:
Прежде, чем сделать глубокий вдох, подумать впрок, чтоб не рухнул наземь потолок!
Если ты в своём уме, то никогда не будешь хохотать, находясь в тюрьме!
Коль разума утрачен свет, измени собственный портрет, заела душу суета сует,
Достал дым от дешёвых сигарет, ты – объект слежения, ты у неба в услужении,
В то время как на дне колодца кто-то не видит яркого солнца! Как с этим бороться?
 Камень зелёным мхом покрытый, улыбается ртом ядовитым, ты же горем убитый,
Прикладываешь палец к своему виску, тебе жить невмоготу, ходишь по земле, глине и печку
В холод, в зной и в пургу, душа болит, разум судачит, никто твои мысли уже не переиначит,
В мерном храпе каменного колодца таится дух бесплотный,
Он сидит напротив дверцы старенького сруба, надув губы,
И голосом грубым трубит в золотистые трубы, призывая толпу жить по уму!
 Внизу полусгнившего сруба сквозная дыра вот-вот будет, пыль и вода туда ещё не залетают,
Мороз, зной и холода дерево то раздвигают, а мошкара и гнус лишают грешников чувств!
Тоска и грусть проходят через пару минут, но стоит вновь заглянуть в кромешную тьму,
Ты видишь только блеск маленького дна, там огромная глубина, из подводного ручья бежит вода,
Она холодна и вкусна, способна охладить потную плоть сполна, на пригорке скрепит старая сосна.
Ей уже надёжная опора в жизни нужна! Трудно в глубине кого-то распознать, нельзя понять
Те странные на первый взгляд голоса, что гремят с вечера и до утра, как надвигающаяся гроза!
С глаз в глубину колодца падает дождевая вода, она чиста, как слеза младенца,
Вытираю лицо махровым полотенцем, освобождаю от обузы собственное сердце,
И вдруг слышу голос единоверца, бывшего переселенца с востока, он не выразил восторга
В присутствии порока, его взгляд упёрся в стены водостока, вода с гор текла в сторону Моздока,
Видело око, но глаз не воспринимал весь душевный накал мук и страстей,
Что-то лопнуло в душе моей, но свет солнечных лучей избавил душу от скорбей,
Изгнал их взашей в густоту прибрежных пожухлых от жары камышей! В голове нет новых идей,
Они приходят ночной порой, стремглав забирают душевный покой,
Вторгаются без спроса на временный покой, не посоветовавшись с тобой!
Эта мысль, как ветер пронеслась, задержалась на миг в обезумевших мозгах,
Изгнала прежний страх, прошлась упрямо по глубокому колодцу, будто по яме,
Не подала виду, что глубоко на сердце затаила на будничное житие обиду!
В ночном пейзаже нет прежней красоты даже, в глубине колодца вижу лицо в чёрной саже,
Оно ни слова не скажет, лишь на все твои пороки сразу парой слов укажет, и не промажет,
Когда заявит о краже истинных чувств, тоска и грусть исчезли в кромешном мраке,
Будто картины в Эрмитаже, но никто не заявляет о пропаже, люди со стажем знают,
Что суть земную нельзя через колено перегнуть, все видения мнимы,
Они с земными образами никак не сопоставимы, свет на самом дне
Трепещет, как догорающая свеча на старом письменном столе, грех таится вовне!
Ночь пуста, из колодца до утра слышны чужие голоса, холодный пот капает наземь с лица,
Тяжела судьба у мужика, он пришёл сюда издалека, помогал рыть яму для глубокого колодца,
Не валял дурака, тратил деньги из своего кожаного кошелька, пока не почувствовал удар кулака,
Чья-то мощная рука ударила под дых, разум затмился на краткий миг, судьбы каприз издал хрип,
Онемел бороздами изрытый язык, Лунный блик осветил покрытый зелёным мхом гранит,
Тот образ, что безлик, не погиб, он продолжает жить в думах моих!
Ночью тёмной старик  скромный закрылся на крючок в сельской уборной,
Справил нужду, вымыл лицо и руки в огромном пруду, и послал все видения к шуту,
Он с детства был приучен к тяжёлому труду, с детства искал свою путеводную звезду,
Пока рок и судьба не попытались заживо похоронить божьего раба!
Его жизнь в печали прошла, не ведая страданиям числа, её сменили смутные времена.
С них страна сама заползла, её стезя наискось пошла, пока не упёрлась, как нож в горло,
На дно старинного колодца, пришлось вновь со злом бороться! На самом дне колодца
Отсутствует солнце, темень сплошная со всех сторон на свет напирает, но его заслуг не умоляет,
Стеная и любя, она оберегает себя, и с тебя сгоняет сто потов, чтобы без слов оторвать любовь
От святого алтаря, сорван последний листок настенного календаря. Вот прожита жизнь вся,
От начала до конца, в миг тот самый взвыл в колодезной яме добрый малый,
Тут же сбежались шакалы, рядом со срубом встали и громко на всю округу зарычали!
Бывший супруг натерпелся столько мук, он с виду был умён и крут, ему хватит двух минут,
Чтобы воспоминание о прошлом назад вернуть и свершить над ним праведный суд!
Люблю отчизну родную, Киевскую Русь святую, у нас с ней разный вкус,
Хотя много общих чувств, их хоть пруд пруди, сколько тын не городи,
Всё видно из-за высокой изгороди, можешь смотреть издали,
Как между собой воюют свет и мрак, погиб талант, его приобщил к себе дилетант,
И сразу ночь вступила в свои права, проснувшись от вечернего сна, долу прогнулась трава,
Счастья не тая, грешная душа стенает вблизи золотого алтаря, да, я – свинья,
И передо мной не зря стоит огромная деревянная бадья, я же её тотчас осмеял,
Прошлое полымя из памяти стремглав изъял, но последнего слова ещё не сказал!
Закончился базар-вокзал, грешник сполна устал от словесных перепалок,
Вокруг них крутится много обнажённых русалок, он многих из них целовал,
Нужные слова долго в памяти долго искал, пока  там не наступил провал!
Плачу и тоскую, мне жаль стезю родную, ушли отец и мать, тяжко близких людей терять,
Пусть страсти молчат, хватит им свою плоть доверять, пришлось познать немало обид,
Рот закрыт на три амбарных замка, он молчит с вечера и до утра, мой идеал оставил шлейф,
И отправился в дрейф по злачным местам, только там бывшая любовь намерена построить храм,
Она под звуки сказочных флейт всплыла наверх, теперь сама несёт своё тяжкий крест,
Сулящий смерть всему, что тащит плоть ко дну, я же скуку и тоску к огромному столбу прижму,
Мне ни к чему опираться на людскую молву и несусветную клевету, они, прижавшись к окну,
Якобы готовы: ратовать на полуслове за истину, но наяву надвигают на лоб чёрную чалму,
В руках – дрова, слышен стук топора, ночь вот-вот вступит в свои права!
Даль черна, но грешник не сбился с пути в темноте, он благодарен року и судьбе,
Что они, отступая, иной раз краски, сильно сгущая, грязью истину поливали,
Пока распри и скандалы кочевали по отчей земле, где что принадлежит мне!
Пришло время задуматься о завтрашнем дне! Суть бытия от колодца в сторону отошла,
Развела пламя полыхающего костра, ночь разгорелась, как смола, только взор открытый
Рыскал по небу и скал не только воды и хлеба, но и достойную защиту мирского жития,
Надоело жить по наитию, итожить чужие события , хочу делать свои открытия,
А не ходить по лезвию обоюдоострого ножа! Взвесив всё против и за, широко открыв глаза,
И не узнаю самого себя! Во бля! Я ждал от неба диво, и вёл себя строптиво, спал вблизи колодца,
И до восхода солнца очей не смыкал, хотя мой идеал в других краях своё счастье искал!
Не живёт в моей душе отмщение, она проявляет стойкость и терпение, душа чиста,
Как колодезная вода, но у неё есть просьба одна: она к святому углу подошла,
Там стояла потухшая свеча, неизвестно чья она, небось, была приобретена задарма,
И толпа сразу сошла с ума, под ногами зашелестела пожухлая листва,
Наземь с небес пролилась, холодна вода в виде проливного дождя!
Даже они сдвинуть тяжелый камень не смогли с хилой и немощной груди,
Она в пыли и в грязи, мы тоже чужих жен могли иметь за деревянные рубли,
Но они ушли, презрев разврат, грешник же вошёл в азарт, но от него отказался фарт!
Не смея радоваться новой встречи с идеалом своим, он заплатил той деве налом,
И сказал, что мы за ценой не постоим, поговорим, поспим, и разбежимся по домам,
Кто-то сходит в православный храм, а кто-то подойдёт к святым образам, и бальзам
Окропит грешную душу,  будет намного лучше, чем сейчас, всему – своё время,
Всему – свой значимый час! Сердце сжалось, появилась жалость, так сталось и что?
Дальше будет одно и то, люди продолжат жить грешно, им так жить не запретишь,
 Это их жизнь, а без греха она теряет всякий смысл, эта мысль крутится между двух коромысел,
Находит  новый вымысел, отдалившись от праведных дел, обозначает высокую цель,
Но средства на исходе, всё происходит на глазах честного народа при ясной погоде!
А на дне глубокого колодца холодная вода, как гильотина, мешает богомольцу
Увидеть яркое степное солнце даже через узкое оконце в деревянной двери
Подгнившего сруба, он сделан был из толстого карпатского дуба,
Выглядел грубо. Но был избавлен от общего недуга все самодельных срубов:
Быстро не сгнивал, раньше времени никто не паниковал, каждый своего шанса ждал,
И поступал по велению ума и сердца, никто в жизни ужасной не говорит о судьбе страшной,
Все боятся пару слов сказать, лишь пытаются дело замять, и скрыть от статных баб
Свой собственный страх перед безвестным грядущим, коль ты – малоимущий, тебе лучше
Сказаться заблудшим в гуще райских кущ, чем деньги стригущим посреди Днепровских круч!
Ветер, ветер,  ты могуч, ты гоняешь по небу много грозовых туч, и даришь надежды луч тому,
Кто предан делу своему сильнее, чем автор высокой идеи! Рядом с тобой горе, смута и страх,
Они в трёх шагах не спят, а жду приказ, чтобы в очередной раз умную мысль из головы изъять,
И за злато и серебро её продать! Проявляя открытое презрение к чужому творению,
Судьба та, что боязлива и пряма, готова лишить автора ума, на первый взгляд она пьяна,
Но сильна духом, ветер свистит над правым ухом, чувствует нюхом мужик, что звериный рык
На дне колодца лишает его разум благородства, это такая штука,
Ей на пользу не идёт ни одна наука, путы на руках и ногах,
Мысль ограниченна во фразах и двух словах, ты делаешь шаг навстречу,
И сразу же замолкают речи, даже гаснут полыхавшие свечи,
Ты – сын человечий  обходишь без травм и увечий в этот жаркий вечер!
Никто не вечен в мире земном, но все забывают о том, что любой древний сказ
Не просто так доходит до нас, ему судьба вручила императорский жезл,
Он предназначен не для всех живых существ, сильные духом несут свой крест,
Даже когда смута окрест прячет от глаз судьбоносный оберег, времени в обрез,
Чтобы замедлить этот бесовский процесс, порох в пороховницах есть,
Но ты, кажись, не в свои сани влез, мир греха мгновенно исчез,
Его с твои пути убрала чья-то могучая рука, он взмыл под облака,
Пошатываясь слегка, на правый бок прилёг, издал горький смех и жуткий стон!
Тот, кто рождён был у моря и полюбил его навсегда, не забудет никогда плеск набегающей волны
На гранитный камень, и взметнувшийся к небу яркий пламень! Он вот-вот до тебя достанет,
Тогда беда грядет, и час расплаты придёт, но ты ещё не достиг тех злополучный высот,
Из-за которых спор идёт много эпох, глубокий вздох разочарования медленно перешёл в эпилог,
Мыслей поток следом за собой унёс цельный пролог, ты сбился с ног в поисках смысл творчества,
Твоя голова бредовых идей полна, но на древа знания уже засох тот величественный плод,
Из-за которого поднялась вся та мышиная возня вблизи райского куста!
Течёт вода из старого колодца в глубокий овраг, люди разное говорят,
Она, как творческий талант меняла свой цвет и окрас, оставляя боль в сердцах,
И полную несуразицу в мыслях, думах и привередливых словах! Их не изменишь никак,
Только впопыхах твой взгляд упирается в старинный иконостас, вблизи горит старинная лампада,
Она - и боль, и отрада, и предвестник грядущего заката, рядом пистоль и шпага,
Чуть поодаль лист бумаги и перо, всё, что было, прошло, в Лету кануло оно,
Мысль сложила быль седую нашу с расколовшуюся чашу книги Бытия,
Ни ты, ни я – мы не в состоянии выдавить с груди слова любви и признания,
Всё, что случилось, мраком затмилось, дорога в степи разветвилась.
Но жизнь на ней не остановилась, звёзды на небе пылали, птицы на деревьях кричали,
Волы мычали на чумацкой стезе, криком помогая себе, выжить в бессмысленной борьбе
Между суетой сует и множеством самовлюблённых в творчество сердец! Мирская круговерть
Может сулить несчастье, боль и смерть, ты же не против улететь бог весть куда,
Но вокруг тебя лишь холодная колодезная вода, она от беса самого, но дарит душе волшебство,
Три года постоянно борьбы рока и судьбы за верховенство власти,
Плоть и душа изодраны на части, карты разной масти зажаты в горсти,
Но невозможно свой талант от сердечной боли спасти, ему некуда идти, ему некуда бежать,
У него особенная стать, его невозможно в тёмных пенатах держать, он стремглав начнёт орать
На всю округу, презрев жару, холод и вьюгу, что ближе к закату он вернёт ума палату
Блеснувшему, как молния, таланту, но никогда не получит награду на бессонные ночи,
И увидит воочию общение с прочей сволочью, и вспомнит с горечью, как ночью он ворочает
Огромные камни на творческой стезе, душевной боль оставлена навечно в душе,
Она продолжает покоиться наедине и во тьме, но её силы на исходе,
Были взяты высокие ноты вначале пути, где же новые силы найти?
От себя не уйти, выше тучи не взлететь, и новый романс уже не спеть!

г. Ржищев
9 июля 2021г.
7:12