Квинтет четырех в Сериевом Посаде

Вспоминаем, как в субботний вечер 9 апреля Сергиев Посад встречал гостей из Санкт-Петербурга – Квинтет четырех. Наш город был восьмым в концертном туре музыкантов.

ПРЕДВКУШЕНИЕ

Не секрет, что Россия – страна экспериментов, а народ в ней - любознательный. «Metallica на балалайке» - такой анонс вкупе с привлекательной афишей обещал – «Быть эксперименту!?». Уж гости-то из города-колыбели Великой Октябрьской Революции должны в этом разбираться. Оттого, неудивительно, что на концерт приехали жители других городов Подмосковья. И вот, к шести вечера в зале библиотеки им.В.В.Розанова под ливонским нетерпеливым напором прибывающих гостей все ближе и ближе к «квинтетовцам» стали смещаться стулья и лавки, появляясь из самых дальних закоулков старинного здания философского наследия города. Наверное, впервые музыканты так разминались с инструментами: помогли передвинуть рояль, чтобы освободить места посетителям. Вступительное слово Георгия Нефедова, и вот - понеслось!

НОКТЮРН НА ФЛЕЙТЕ ВОДОСТОЧНЫХ ТРУБ

«Поулошная», «Одинокая гармонь», «Картинки с выставки» и, конечно, обещанная «Fade to black» Metallica. Досталось всем «стандартам»: в уставшую повседневность музыканты добавили «горячего льда» Севера, взболтали и разлили по сердцам. Виртуозно с «консерватОрским» профессионализмом приготовленный напиток перенес небольшой зал библиотеки в путешествие по сказочному миру сквозь времена, эпохи и судьбы. И в этом путешествии я наконец-то услышал ноктюрн на флейте водосточных труб.

Баян имитирует дуновение ветра; стеклянный стакан с водой ждал пересохшего горла, а стал медиатором для домры! Что же в самой игре? - Неожиданные сбивки, «спор» инструментов между собой. В один момент показалось, что контрабас-балалайка поссорилась с Андреем Долговым… «Душа-то у меня народная, а сегодня зажигаю по-джазовому! И, вообще, я - балалайка или контрабас!?» - сбивчивой, но упрямой речью роптали струны инструмента. Но попробуй поспорить с дирижером оркестра «Терема»! Андрей ненадолго оставляет трехструнную своенравную спутницу в одиночестве и пускается перед зрителями в драматический шаманский пляс. После небольшой разлуки балалайка снова приручена.

Порой «квинтетовцы» перехватывают язык инструментов, вступая в мелодию то ли речитативом, то ли горловым пением. И вот, благодаря артистизму коллектива, древняя энергия балалаек перерождается в искреннее, разухабистое и яркое концертное весенно-действо. Бодро, свежо и с юмором. Как весна, которую нельзя отменить, нельзя пересказать: надо слышать шумящее подснежными ручьями поле, воодушевленный гам птиц, бунтующих под голубыми небесами, замирать, опьяненный шепотом разбухающих почек и грозовым воздухом. Может быть, и название «Квинтет четырех» зашифровано: четыре инструмента и квинтет исполнителей – и никто не знает, кто и когда станет из них инструментом и исполнителем. Сам зритель в восторженном недоумении теряется, какого участника коллектива слушать; или смотреть на то, как музыканты виртуозно «выжимают все соки» из балалайки, домры-баса, баяна, контрабас-балалайки! Впрочем, инструментов было много, какими-то из них музыканты менялись, некоторые даже не успели опробовать, например, варган и ложки. «Русские народные - это звучит круто!» - честно может сказать любой, кто был на концерте.

Впрочем, залихватские пассажи не стали вычурными, заумными - не разделили зал и музыкантов, а композиционный рисунок не сломался в импровизационном поиске. И, конечно, у ребят осталось много несыгранного материала, в том числе «Эй, ухнем!» в совершенно «непричесанном» смешении с песней группы Nirvana. Понимание с залом было на уровне квартирника: «Кто первый русский рокер?» - спрашивают музыканты. «Мусоргский!» - парирует слушатель в крике, подхваченном одобрительным свистом зала. А потом снова ожившие русские народные...нет, не песни – хороводные мотивы.

ХОРОВОДНЫЕ МОТИВЫ

Иногда музыку гостей относят к жанрам crossover («поверх границ») и фьюжн («смешение»). Сами музыканты называют свой стиль «Progressive Folk Core». По какой причине «квинтетовцы» не потерялись среди таких представителей жанра crossover как «Терем квартет», Марина Лаsло, MA.GR.IG.AL., Rastrelli cello quartet и Vermicelli orchestra?

Музыка «Квинтета четырех» не ограничивает себя филигранной интерпретацией. Коллектив живет русской мелодикой. «Каждую песню надо оправдать жизнью. Каждую песню надо обязательно прожить» – вспоминается творческое кредо Александра Башлачёва.

Видимо, подобно древнерусским сказителям музыканты пропускают «стандарты» через себя, соотнося их с историей и культурой нашей страны, в поиске резонанса мироощущения. И если мироощущение исполнителя, будь то Курт Кобейн или Ларс Ульрих, резонирует с мироощущением коллектива, то заводится хоровод, который также становится сверкой культурного кода с залом. И зал также проживает все композиции с музыкантами. «В русской песни нет твердого текста и мелодии – все решают певцы. А значит, даже в одной деревни по-разному поют» - замечает Александр Маточкин. Вот и Георгий Нефедов, оставаясь в этой традиции, поясняет: «На каждом концерте мы импровизируем, и точного повторения композиции не бывает».

Можно сказать, что музыка «Квинтета четырех» - это музыкальное исследование социального пространства-времени. Пространственно-временное единство всего происходящего в каком-либо месте, в соединении с общностным проживанием этого происходящего также именуется хоротопом. «Без…временно-пространственного выражения невозможно даже самое абстрактное мышление. Следовательно, всякое вступление в сферу смыслов совершается только через ворота хронотопов» - считает М.М. Бахтин. Вот и «Квинтет четырех» - отрывает ворота хронотопа русской культуры для мировых хитов.

По своей архаичности хороводные мотивы «квинтетовцев» напоминают songlines («песенные мотивы») коренных народов Австралии. Эта песенная традиция имеет практическое и философское значение. С одной стороны, в этих песнях описывается рельеф местности, в котором живет племя, а песни – суть навигационная карта. С другой стороны, описанные в песнях черты местности - это следы божества, благодаря которому появилась жизнь. И чтобы жизнь продолжалась, необходимо эти песни петь. А в таких «святых» точках можно свериться со вселенской картой, чтобы не сбиться на жизненном пути.

Подобно «песенным мотивам» музыка «Квинтета четырех» помогает интуитивно свериться нам, слушателям, с русской традицией, понять свое местоположение на культурно-исторической карте мира.

ОТ ГРЯДУЩЕМУ К БУДУЩЕМУ

Вспомним слова Марка Фишера: «Если культура ХХ века была охвачена лихорадкой экспериментов с формой, отчего возможности создания нового казались неиссякаемыми, то над ХХI веком тяготеет гнетущее чувство конечности и опустошения. В нем не ощущается будущее… Но застой этот скрыт под поверхностным слоем остервенелой тяги к «новизне», заслонен иллюзией беспрестанного движения». Франко «Бифо» Берарди назовет это явление «медленной отменой будущего».

Почему же будущее никак не наступит и при чем здесь «Квинтет четырех»?
Мы живем в эпоху постмодерна, который все рассматривает как текст и знаки: литература, общество, история, сам человек. Мир предстает в качестве последовательности комментариев к самому себе как к тексту с бесконечными отсылками к «следам» предыдущих текстов. Поэтому мир мыслится как бесконечная перекодировка и игра знаков. В результате, допускается понимание текста без его автора; стираются границы элитарного и народного искусства; шедевры отрицаются, поскольку «право на искусство» имеет каждый, а «шедевром» может стать даже акула в формальдегиде.

Постмодернизм, смешивая эпохи упраздняет время и хронологическую последовательность. Категории оригинала и копии теряют свое значение. Разве в такой обстановке может родиться что-то принципиально новое! А ведь именно новизна – определяющий признак будущего. Также и в музыке…

Постмодернизм «принимает все стили и каждый делает маской несуществующего смысла». Жанр и стиль суть отражение реального мироощущения, даже сочувствия, а значит, в некотором смысле - зеркало нашей жизни. Постмодерн заменяет это зеркало на маски и разбивает его вдребезги. И вот Кай современной музыкальной сцены играя собирает из разлетевшихся осколков «новый» паззл из приемов прошлого. А слушателям остается только грядущее «новое» старых осколков; само же будущее ускользает от нас… «Квинтетовцы» собирают из разлетевшихся по жанрам и эпохам осколков не отражения, а образ разбитого сердца современника, и потому на концерте неожиданно замечаешь - «будущее уже наступило»... Кризис постмодернизма преодолен! А мы сбежали через созданную музыкантами дверь в будущее без масок...

ПАЗЗЛ СЛОЖИЛСЯ

Концерт показал, что яркие самобытные гости с легкостью привлекают туристов в наш город, а также встраивают его в сеть культурных мероприятий региона. Событие вписалось в мозаичную концепцию города – «Северные ворота Московии». Напомню, что Сергиев Посад располагается на древней северной дороге: Москва – Сергиев – Переславль-Залесский – Ростов – Вологда - Архангельск. Культурные ворота в «Северную Венецию» никогда не были закрыты.

Можно сказать, что в последние годы Русский Север по-серьезному пришел в Сергиев-Посад. В 2008 году Дмитрий Соколов перевез из Архангельской области в село Воздвиженское старинную курную избу. Теперь проект «Новое-Старое» стал настоящим Северным культурно-производственным форпостом Подмосковья. В 2012 году абрамцевские поля стали резиденцией этно-парка «Кочевник». 3 октября 2020 г. в рамках конференции «От ландшафта к пейзажу: образы родиночувствия» сказывал «стАрины» Александр Маточкин. С тех пор он регулярно «захаживает» в наши края. Вот и «Квинтет четырех» приехал, чтобы отсыпать «горячий лед» Северной столицы и стряхнуть повседневность с ресниц обывателя.

Источники:
1. Русский постмодернизм: предварительные итоги: межвуз. сб. науч. ст. / под ред. Л.П. Егоровой. Ставрополь, 1998. Ч.1
2. Постмодерн. А.К. Якимович//Вестник культурологи. 2010
3. Ворота хронотопов. С.А. Экштут//Новое прошлое.2016

#Квинтет_Четырех #Quintet of Four #Питер #концерты #балалайка #Георгий_Нефедов #постмодерн #Metallica #Бахтин #События_и_люди_Сватково