Стучащие в двери бессмертия. Эластиковое счастье

Ночь, несущая сокровенные тайны, мистерия мрака и забвения, обречённо умирает, в испуге затаились побледневшие растерянные полутени.
Неуверенный рассвет алеющим маревом всё ближе и ближе подбирается к трепетной линии горизонта, тлеющими угольками осыпается звёздная вуаль, болезненная луна безрадостно тает на неисчерпаемом небосводе.
Капризное утреннее солнце настойчиво пробивается сквозь бледно-сиреневые тучи золотистыми блёстками, что вприпрыжку бегут по полям, лугам, холмам, берёзовым перелескам, просёлочным дорогам.
Земля просыпается, приоткрывает свои заспанные глаза, потягивается в теплых солнечных лучах и освобождается от шелковых объятий ночи.
Небо зажмурилось, распахнуло свои голубые бездонные сферы, теплый ветер ласково обнял всё живое своими нежными поцелуями, весь мир затрепетал, запел волшебными переливами непоседливых птиц, захлопал крыльями, засмеялся, закричал, затанцевал, разлился неудержимым счастьем по всем сторонам света и побежал в новый день.
Новый день, в котором я главный герой, правил нет, ограничений тоже, хаотичность пульса, жизнь несётся со скоростью света, распахнутые двери в невероятное и ошеломляющее.
Ещё одна возможность сегодня мне стать счастливым.


Шримад Бхагаватам, книга 5, глава 5
Любовь к Истине освобождает от оков перерождений.
Верность Истине делает вас свободными.
В мире, где всё изменчиво и обречено на погибель, не сыскать счастья.
Мудрый ищет свободу от плотских желаний, глупец свободу для плоти.
Какими знаниями бы вы не обладали, вы останетесь глупцами, если не поймете, что жизнь ради удовлетворения плоти напрасна.
Тело умирает каждое мгновение, потому доставлять удовольствие телу всё равно, что ублажать мертвеца.


Середина восьмидесятых, в нашем городе не было вегетарианцев вообще.
Я слышал, что такие необычные и непонятные люди есть, но живыми их не видел никогда.
Нищая, полуголодная, полувоенная страна, пионеры, комсомольцы, коммунисты, марширующие стройными рядами с развивающимися знаменами в руках в светлое, счастливое и равное для всех будущее.
Страна победившего и завоевавшего социализма, сбылось всё то, о чём говорили и мечтали волшебники-большевики!
И вдруг вопреки справедливой социалистической логике, сквозь железно-бетонный фундамент Марксистко-Ленинской идеологии прорастает крохотный, микроскопический росточек новой жизни, кооперативное движение.
Начало капиталистической революции, старт новой жизни дали принятые в феврале 1985 года постановления Совета министров СССР о создании кооперативов по бытовому обслуживанию населения и производству товаров народного потребления.
Не допускающие возражений герои октября остались в прошлом!
Январь 1986 года, мы с моим другом Борисом Шишкиным открыли маленькие швейные полуподпольные производства.
Мы не были ни портными, ни дизайнерами, ни модельерами, Боря вообще тяжелее колоды карт в руках ничего не держал и с трудом мог отличить оверлок от швейной машинки.
Но мы были стратегами, новаторами, первооткрывателями, нас привлекали только деньги, и только большие деньги.
И мы начали, старт, разбег, газ до пола, прыжок, полет.
Мы работали, пока другие отдыхали, мы рисковали, пока другие сладко спали, мы рассчитывали на большее и никак не соглашались на меньшее, мы были всегда готовы, пока другие только собирались, мы строили, пока другие расслаблялись и развлекались, мы мечтали, пока другие плакались в жилетку и сетовали на злосчастную судьбу.
Конкуренции ноль, пустые рынки, пустые прилавки, пустые магазины и вдруг наши волшебные пуховики, наши самые настоящие японские Аляски и наши серые, удивительные штаны из молестина по рубль двадцать за метр.
Город заметно преобразился за несколько месяцев и расцвёл, народ начал ходить модным, радостным, полупьяным и весёлым от нашей счастливой и праздничной продукции.
Одна машина на двоих, одна удача на двоих, одна победа на двоих, в выходные мы начинали продавать наши изделия с шести утра и заканчивали уже далеко после обеда.
Продавал я, Боря был на подхвате, подвозил новый товар и собирал деньги.
После рынка мы усталые, голодные и счастливые приезжали к Боре домой, всю мятую гору денег складывали на пол и начинали разбирать: рубли к рублям, трешки к трешкам, десятки к десяткам, двадцать пятки, полтинники, сотки.
Деньги рекой, некуда девать, нечего купить.
Поменял свою крохотную однокомнатную с доплатой на большую трехкомнатную на набережной в новом доме, дача на берегу Волги, шесть соток земли и маленький щитовой домик в два этажа, социалистическое счастье.
Но нас эти мелкие победы не устраивали, мы, не останавливаясь бежали дальше, кричали громче, прыгали выше, ловили быстрее всех.
Семьдесят пять километров от нашего города, в Красноармейске фабрика по производству эластика.
Тут-то мы и нашли золотую, платиновую и алмазную жилу, три в одном!
В отделе продаж нам предложили покупать у них некондиционный эластик по тридцать рублей килограмм.
Структура самого материала на 100% как в спортивных костюмах аdidas.
А, что такое аdidas в СССР в восьмидесятые годы, это всё равно, что красная феррари с открытым верхом сейчас.
Это мода, это красота, это стиль, это мечта, это зависть окружающих, это круглосуточное счастье, это восхищённые взгляды девчонок.
Из одного килограмма эластика выходило двое спортивных штанов, два счастья всего за один килограмм!
На одни штаны два замочка YKK по рублю, одна резинка за рубль, вышивка аdidas, три рубля (вышивали глухонемые девочки, у них было маленькое ателье по вышивке), пошив, ещё шесть рублей.
И того, одни счастливые штаны выходили менее 30 рублей, но продавали мы эту небесную красоту за 200 и в очередь.
Город непробиваемых боксеров и непримиримых борцов, вместо лбов - броня в пять пальцев, как на Т-34.
Все как на фронте, как на поле боя, самоуверенные, наглые, лысые, с набитыми кентусами, им, с ущемленными интеллектуальными способностями, как никому нужны были счастливые штаны.
Смелые, отважные двадцатилетние мальчишки, они ещё не знали, что всего через несколько лет они начнут стрелять, взрывать и безжалостно истреблять друг друга за деньги, за власть, за подконтрольные территории.
Скорость, это количество, количество это деньги, эластиковое счастье не отпускало нас, на заводе в отделе продаж я узнал, что они поставляют свою продукцию, спортивные костюмы, каждый вторник в один магазин в нашем городе, два цвета, красные и синие.
Я быстро договорился с директором магазина, что мы будем у неё покупать все синие костюмы оптом на пять рублей дороже, 65+5, всего семьдесят.
Мы привозили костюмы домой, аккуратно срезали смешные, нелепые, цветные ленты с олимпиек, вставляли замочки в карманы курток и брюк, затем отвозили это добро нашим славным глухо-немым девочкам.
И к следующему утру среду у нас на руках была новая партия чехословатского аdidas, недорого, всего по 250 и нарасхват.


Шримад Бхагаватам книга 6, глава 12
Как птицы в тисках мы бьемся в сетях времени, послушные высшей воле.
Все мы, люди и звери, точно соломенные куклы, танцуем на нитях невидимого Кукловода.
Он определяет нам роли, раздает имена и Им выверен каждый наш шаг.
Все существа и вещество, проявленные образы, самомнение, стихии, чувства, мысли и рассудок, всё что составляет зримый мир взаимодействует между собою, повинуясь высшей воле.
Разрозненное не способно совокупиться без вмешательства высшего Начала.
Невежда мыслит себя повелителем своей и чужих судеб, хотя сам целиком зависит от внешних обстоятельств.
Без нашего прошения к нам приходят радости и печали, богатство и слава, долголетие и власть, и без нашего прошения они покидают нас в должный срок.
Потому, пусть позор и слава, победа и поражение, спасение и смерть не выводят тебя из равновесия, будь всегда невозмутим и в радости, и в печали.


Лето 1986 года, в первый раз попал на море, Сочи, гостиница Камелия, царство волшебных красок, оттенков и цветов.
Шведский стол, необыкновенное разнообразие закусок, салатов, напитков, прочих горячих и холодных блюд.
Я смотрю на всё это немыслимое изобилие и великолепие, и говорю своей жене: Мясо больше никогда есть не буду!


Шримад Бхагаватам книга 7, глава 9
Счастье в бренном мире, что мираж в пустыни.
Смертные заботятся о бренном, погибающем теле, как о средстве, инструменте для удовольствий, но оно больше напоминает вместилище нечистот, сомнений и болезней.
И даже ученые мужи, властители умов, призывают смертных искать подлинное счастье там, где его нет и быть не может, в области чувственных ощущений, где всё зыбко и мимолетно.
Счастлив не тот, кто сделался рабом своих чувств, но тот, кто отверг их гнет.


Зима 1997 года, крохотное кафе на территории нашего маленького полуразрушенного храма на улице Беговой, множество всевозможных блюд и сладкие молочные шарики по шесть рублей на витрине.
Я спрашиваю у милой девушки-продавца: «Скажите, а разве сладкое есть можно?»
Дело в том, что я был очень аскетичен, молочное, сладкое я уже не ел несколько лет.
Девушка отвечает: «Конечно, сладости — это неотъемлемая часть индийской культуры.»
Я очень удивлен, покупаю целый пакет молочных шариков, сажусь в машину и за один раз съедаю всё.
Голова падает на руль, я пьянею и некоторое время не могу прийти в себя.
Эластиковое счастье трансформировалось в сладкое.


О.Б.Л.Капур, Святые Враджа, Лалу Бабу.
Как-то махарадж Счиндия посетил Лалу Бабу.
Он распростерся перед его стопами и взмолился о дикше (духовном посвящении).
Лалу Бабу промолвил: «Махарадж, одна дикша не поможет.
Кришна хочет, чтобы ты протянул обе руки Ему на встречу.
Если ты держишь мир в одной руке, а другой пытаешься прикоснуться к стопам Господа, то никогда не дотянешься до Его стоп.
Ты готов отдать Кришне обе руки?»
Однако махарадж не был готов отречься от всего.
Он ответил: «Вы сказали правильно, этот путь не предназначен для мирских людей вроде меня.»
Он поклонился стопам Лалу Бабы и ушел.


Легонечко играет легкомысленный вечерний ветерок, подхватывая ароматы луговых трав, о чём-то между собою беспечно щебечут непоседливые суетливые птицы, вернувшиеся в свои гнезда, багрово-красный солнечный диск, словно раскалённый уголь, неторопливо опускается за пугливую линию горизонта.
Постепенно тьма становится плотнее и гуще, огромные раскидистые ели, окутанные смуглыми сумерками, словно застывшие часовые, стоящие вдоль узких лесных дорог.
Я дитя немой ночи, над моей головой Млечный путь, неиссякаемая небесная прорва, усыпанная россыпью мерцающих бриллиантами созвездий.
В бархатной темноте я встречаюсь глазами с неисчислимой беспредельной вселенной, но ей нет никакого дела до меня, крошечной, потерявшейся в бездонном космосе песчинки, по имени человек.


Книга Иова, 14. 1—2
Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями. Как цветок, он выходит, и опадает: убегает, как тень, и не останавливается.


Шримад Бхагаватам книга 4, глава 24
Я не вижу времени, но вижу, как эта сокрытая сила разрушает и пожирает всё и вся.
Образы внешнего мира сменяют друг друга, подобно хищным зверям, что пожирают себе подобных.
Время отнимает у нас богатство, молодость власть и даже память о нас растворяется в вечном времени и невозможно противостоять этой губительной силе, ибо она невидимая рука Твоя.
Как ветер рассеивает облака, время обращает в прах всё в видимом мире.
Несчастные глупцы кладут свои жизни на алтарь зыбкого благополучия.
Они трудятся и рискуют от зари до зари ради бренных благ, ради спокойствия в обречённом на гибель мире.
Воистину безумны алчущие власти, богатства и славы.
Но ничего не укроется от Твоего всевидящего ока, и в должный срок, Ты в облике времени проглатываешь их, как змея проглатывает мышь, и они исчезают в утробе ненасытной вечности.


Мерцающие звёзды, трепещущие в объятиях шелковой ночи, они то разгораются, то угасают, то вспыхивают вновь, то тихо перешёптываются между собою о чём-то сокровенном, то обречённо падают со своих небесных престолов, пронизывая своим искрящимся скольжением антрацитовые небеса.