Красный кирпич отрывок

0001
– Ну-с, пациент. А с вами что случилось? – Не молодая, костлявая даже через одежду, женщина в белом халате, с накрахмаленным воротничком и черными манжетами, сверляще смотрела в глаза.
– Привезли в больницу на обследование. – Стало не комфортно от ее колючего взгляда.
Непонятно откуда взявшееся чувство тревоги постепенно нарастало: начал болеть желудок, постепенно страх поднимался к горлу. Хотелось немедленно покинуть этот полуподвальный кабинет с низким потолком, маленькими окошками и безумно синими стенами.
– Оказывается, высокое давление, – только и смог выдавить.
Крахмальный воротничок, изобразив растерянное недоумение, посмотрела на спутницу.
– Так надо. А то ты совсем потеряешься. – Не понятно кому дала объяснения не по возрасту седая женщина, которая постоянно требовала называть её «мамой».

Проживали с «мамой» в одной квартире уже около года. Она всегда была седой, малоразговорчивой. Почему-то считала себя обязанной готовить еду, стирать и гладить. Но разве это дает ей право требовать такое – называть ее «мамой»? Ведь мама у человека может быть только одна! Мама, настоящая мама, покинула квартиру сразу после сообщения о смерти отца. Как-то сразу убежала из дома. И даже не ожидали её явления на похороны. Очень сильно тогда осуждал её. Но со временем понял, что так должно было произойти. Иначе никак. Через две недели вместо любимой, всегда веселой, озорной мамы, держа под руки и вытирая ей лицо мокрым платком, на похороны отца привели эту. И сказали:
– Вот. Теперь такая у тебя будет мама.
Они думали, что сквозь слезы не замечу подмены. Она даже попыталась обнять. Изливала фальшивые ручьи из глаз, скатывающиеся по прижатой голове, что-то причитала. Наверное, надо было согласиться с подменой и соблюсти ритуал похорон. На них ведь должны были все рыдать. И на это был сделан расчет. Что буду вести тихо, даже если замечу подмену. Но в честь памяти моего отца не мог ей подыграть.
– Ты не мама! Не смей прикасаться!
Глаза немедленно превратились в озера с соленой водой и, снося всё на своем пути, убежал из дома. Искали несколько дней. Прятался в лесу, возле кладбища. И когда никого не было, приходил на свежую могилу отца и рыдал, прося вернуться. Или, что еще лучше, забрать к себе. Туда. Где он теперь.
– Незачем теперь жить, любимый папа. Ты ушел к бабушке. Мама пропала. Назначили мамой какую-то страшную старуху. Теперь совсем, совершенно один. Папа-а-а!
Нашел кладбищенский сторож, когда неосторожно заснул на могиле, обессиленный от рыданий. Он разбудил смачным пинком под зад. Затем отвел в сторожку и дал чая с хлебом. Пока озираясь на стены, где висели портреты людей с могильных плит, пытался влить в себя чай, сторож сходил за милиционером. И вернули тело в квартиру. Но квартира оказалась теперь не только семейной. Там уже жила «эта». Сначала она встретила слезами. Этот прием она отрепетировала хорошо. А затем избила полотенцем, которым всегда после ванны вытирала настоящая мама. На нем были подсолнухи. Большие, солнечные цветы. И от него еще пахло той жизнью.
Так и стали жить. С утра уходил в институт. Но не доходил до него. Выходил из дома и отправлялся на кладбище. К отцу. Там мог сидеть до вечера, объясняя «этой» дополнительными занятиями в институте. Она и не вникала особенно. Пока ей не позвонили по весне и не сообщили, что меня отчислят за прогулы. «Она» попыталась поговорить, просила обсудить какую-то ситуацию. Потом начала орать, кидать учебники, тетради. Кричала, что буду дворником работать всю жизнь. Пришлось схватить куртку и ботинки и выбежать на площадку. Там, выкинув тапочки в мусоропровод, переоделся и ушел в ночь. Побродив по району, сильно замерз и стало вырубать в сон. Странно, но было все равно где спать. Лишь бы тепло и сухо. Ноги промокли и уже не чувствовались пальцы. Не найдя открытые подвалы в многоэтажках, решил заночевать на чердаке. Но и они были заперты. Оставался только пол верхнего этажа. Было абсолютно всё равно на чистоту постели. Лёг поближе к батарее и, уткнувшись носом в колени, заснул. Такого красивого сна больше никогда не видел. В нем были и папа, и мама. И даже бабушка. Жили в красивом большом доме на берегу океана. И папа, молодой и здоровый, обещал доверить управление парусником. Никогда не был так счастлив.
Первое утро бездомной жизни началось с громкого кашля, который вырывался из груди. Остановиться, извергая из себя тонны слюней, не получалось. Этот кашель привлек жильцов квартир на этаже. И они, по доброй традиции, вызвали ППС-ников. Кашляющий на полу молодой человек мог быть только наркоманом. По их мнению.
В отделении правопорядка встретился с «этой». Она пришла писать заявление о пропаже. Увидев кашляющего и висевшего на руках сотрудников органов, которые волокли тело в лоно закона, она кинулась на абордаж. Никто особо не сопротивлялся. Видимо закрыли сразу два дела и получили премию.
Притащив домой, «мама» погрузила тело сначала в ванну. А потом… Потом очнулся через несколько дней. С болью в ягодицах и термометром под мышкой. Рядом сидела «эта» и скоблила голову расческой. Зачем-то был жив. А встреча с папой была так близка! Не повезло.
С тех пор полностью замкнулся. Мог бесцельно ходить по улицам, никуда не заходя и никого не замечая. Перестали интересовать все прежние занятия. Даже чтение книг забросил, чего не бывало даже при пневмонии в детстве. Уже не помнил, когда последний раз включал комп. Были дни, когда до утра сидел за компьютером, пытаясь понять, почему не работает программа. А сейчас? Сейчас часами сидел, уставившись в стенку. Раньше на ней висел портрет отца. Нашёл фотографию в старом альбоме и прикрепил её к стене. Без рамки и черных ленточек. На этом фото отец был в военной форме. Он служил в танковых войсках. Был таким живым и красивым. Но однажды фото исчезло. Перерыл дома всё. Страстно рылся в вещах «этой», даже не обращая внимания на её присутствие.
– Что ты ищешь? – Испуганно доносилось из угла комнаты.
– Не твое дело! – Крушил ящики шкафа, вытряхивал ее белье на пол.
Не найдя фото любимого папы, обессиливший, рухнул на пол и заплакал. Тогда ещё мог плакать.
– Где фото? Где оно? Куда ты его дела, старая ведьма?
– Какое фото? – Сама невинность.
– Фото моего отца! – Заорал в бешенном бессилии. – Оно висело в комнате. На стене.
Я не помню, как я очутился возле лица.
– Оно на кладбище. На кресте висит. Я не смогла пока найти другое. Твой отец не очень любил фотографироваться. – Жалобное скуление дрожащего голоса спасло её. Кулак остановился в мгновении от её лица.
Ушёл в свою комнату и без сил упал на постель.
Ей казалось странным, что полгода не выходил из дома. Она регулярно пыталась выпроводить из комнаты. То за хлебом, то помыться. Она не понимала, что это уже не важно. Без отца и мамы. Стали не важны ни друзья для бесед ни о чем, ни новости из «ящика», без которых раньше не представлял себе жизни. Зато стал замечать, что быстро устаю от людей. Ощущение пустоты в голове вынуждало менять тему разговора. А иногда и просто прекращать его. Иногда вскакивал и убегал в другую комнату, даже если не участвовал в беседе. Слова пронизывали весь мозг, опустошали его. Чувствовался внутри головы холодный воздух, без малейшего колебания ветра. Тогда становилось очень страшно. И только молитва спасала. Та единственная, истинная. Из «Нового завета».
Ощущалась острая нехватка энергии внутри тела. Как будто кто-то высасывал из каждой клеточки всю жизнь. Однажды приснился сон. Очень страшный сон. В комнату вошла скрюченная старуха с огромной палкой. Она подошла и села на край кровати. Ощущая её, весь съежился от ужаса. Костлявой рукой она погладила голову и стукнула посохом прямо в темя. Резко дернувшись, проснулся. Постель была мокрая. Но не от пота. Такие конфузы бывали только в детстве. И вот опять повторилось. Скинув болотце на пол, попытался понять смысл этого сна. А может это был не сон? Дверь в комнату была приоткрыта. Хотя её закрывал. Осторожно выглянув в щель, не увидел «эту» на её кровати. Неужели не сон?
Пришлось следить за «этой». За каждым её шагом. Она обставила всю квартиру иконами. Даже в ванной. В её комнате висела лампада. На прикроватной тумбочке и на мамином туалетном столике лежало огромное количество церковной литературы. А раньше там были крема и духи. Она постоянно что-то шептала из «Молитвослова». Даже когда готовила еду. Может она читает молитвы наоборот? Слышал о таких загонах и стал бояться есть пищу, приготовленную ею. Ел только после того, как она начинала. И только в комнате. Верил, что молитва поможет уберечь от порчи. Но при ней не хотел ее читать. Закрываясь в своей комнате с тарелкой и стоя на коленях, просил Бога спасти от проклятий. И, на всякий случай, перестал есть с общей посуды. Ел исключительно из тарелки отца и только одной ложкой. Как отец. Он после армии тоже всё ложкой ел. Посуду мыл только в ванной, когда мылся, чтобы у «этой» не было доступа к ней, и прятал под кроватью.
Однажды, когда «этой» не было дома, попытался найти в её комнате доказательства колдовства. Обшарил все уголки на кухне, пытаясь отыскать склянки с ядом. Нашёл какой-то белый порошок в прозрачном пакете и, не раздумывая, высыпал его в унитаз. Обыскивая комнату, случайно сдвинул книги на край столика. Под нижней книгой увидел коричневый конверт из очень плотной бумаги. Вытащив его и нервно, чуть не порвав, открыл его. Внутри лежали какие-то волосы. Цвет их был знаком. Машинально проведя рукой по голове, нащупал на темени, ближе к коже, что волосы были короткие. Учитывая, что где-то полгода не посещал, как любил говорить мой папочка, цирюльников, этот островок низкорослости сильно выделялся под пальцами. Вот оно! Это был не сон. Но зачем ей волосы? Срезал волоски с пледа и заменил их в конверте. Должно быть что-то ещё. Но где это «ещё»? Обыскал, уже мало стараясь скрыть следы обыска, всю комнату. Но кроме кучи церковных, хотелось бы верить, свечей больше ничего не нашел. Что делать? Как защититься? Она скоро поймет, что в конверте не те волосы. И снова придет ночью. Надо приготовиться. Впервые за несколько месяцев решил выйти из дома. Опустошив карманы курток, плащей, шуб, висевших в прихожей, насобирал денег на поход в церковь. Знал, и главное надеялся, что от магии может спасти только вера. В церкви пробыл до самого закрытия, стоя на коленях напротив иконы Спасителя Иисуса Христа с зажатыми в руках свечами и иконой Пресвятой Богородицы "Всецарицы". Просто стоял и плакал. И просил. Просил только об одном. О спасении души. Предчувствовал, что сегодня ночью будет битва за нетленную душу. Очень не хотел уходить, но батюшка легкими похлопываниями по спине выпроводил из храма. А сил рассказать ему, попросить о помощи не осталось. А может постеснялся. На транспорт денег совсем не осталось, поэтому медленно шел по улице и плакал. Плакал и молился. Уже понимал, что никто не сможет помочь. Только сам.
Придя домой, прокрался в свою комнату и заперся. Сквозь дверь донеслось:
– Ты что-то искал у меня?
Отвечать не стал, а только придавил сильнее телом дверь. Какой дурак! Надо было давно прицепить замок на дверь изнутри. Это хоть как-то могло остановить «эту». Но было поздно сожалеть. Подперев дверь креслом и навалив на него книги, блок компьютера и вещи из шкафа, в дополнение поставил икону лицом к двери. Свечи расставил вокруг иконы и зажег их. Самую большую свечу решил держать в руках. Воск капал на руку, покрывая её защитным слоем. К вероятному ночному нападению был готов. За дверью мелькал свет, шаркали ноги. Когда тень приближалась к двери, замирал от накатывающего ужаса и сильнее сжимал ножницы, готовясь отбить атаку. Но дальше подслушивания дело не доходило. Просидев до утра в позе лотоса, так и не дождался атаки зверя. А может, почувствовав силу защиты, она не решилась сегодня прийти. Это была первая бессонная ночь. Она подготовится и придет вновь. Она не сдаться. Никогда.
– Иди завтракать.
  На свету она не посмеет. Сила не на ее стороне. Ведьма. Поэтому без страха и вышел из комнаты. Ну теперь всё становилось на свои места. Они убили отца. Потом подменили мать. Теперь очередь за наследником. Но что им нужно? Конечно же и главнейшее – душа. А где мама? Они её тоже убили? Нет. Им она ещё нужна была. Они пытают её, чтобы выведать всё о последнем из семьи. Найти слабые стороны. И заставить подчиниться им. Бред? Нет. Знаю, что такое бред. Читал Блаватскую. Вот это бред.
– Ты почему всю ночь не спал?
А вот и первое доказательство. Следила. Не бред!
– И зачем всю ночь жёг свечи?
Ага. Значит испугалась. Вот, что истинная вера и икона Пресвятой Богородицы творит. Будешь знать, ведьма!
Взяв закрытую бутылку воды, несколько коробков спичек и, не отрывая взгляда от ведьмы, попятившись, скрылся в своём убежище. Надо поспать., днём всё-таки безопаснее. Но свет солнца не давал заснуть. Страх не давал опустить веки даже на секунду. Вторую ночь выдержать такое бдение было ещё тяжелее. Но молитва, истинная, помогала в самые тяжелые минуты. На этот раз за дверью было тихо. Но всё знал. Всё чувствовал. Ведьма притаилась. Она ждет, когда засну. И тогда…
Конечно точно не знал, что будет, когда она ворвется в комнату. Но нужно было быть готовым ко всему. В памяти всплывали образы из фильма про ночи бурсака. Это не Голливуд. В этом фильме всё было по-настоящему.
В углу комнаты начертил на полу круг при помощи капающего воска. В центр круга поставил стул с иконой. Перед стулом большую свечу. За стулом и спрятался. Со свечей, ножницами и молитвой. Внутри трясло, как в центрифуге. Постоянно шептал и шептал молитву. До самого рассвета. Потом упал и заснул.
Проснулся от стука в дверь.
– Ты есть будешь?
Дешевая уловка. Под кроватью надежно спрятан запас конфет и сухарей. Протяну. А твоим варевом добровольно травиться не собираюсь.
Так продолжалось несколько дней. И ночей. Больше не спал. По расчетам она уже приготовила новое заклинание. Для последней битвы. Решающей. Ведь оборона, превратившаяся в заточение, не могло продолжаться долго. Да и её планы рушились.
И вот однажды, уже после полудня, в дверь убежища постучали.
– Молодой человек! Откройте. Это милиция.
Милиция? Какая милиция? Что они здесь делают? Они же не в курсе всего. Кто их позвал? Днем ведьма такой силы не имеет. Только ночью. А значит и своих помощников призвать не могла. А может это соседи догадались? Решили спасти. Точно! Это помощь Божья. Спасибо Тебе, Господи!
Убрав часть заграждений, приоткрыл дверь. Первой в комнату попыталась впорхнуть ведьма. Но от сильного толчка в грудь она отлетела на несколько метров. На пороге стоял высокий и худощавый капитан милиции. Вспомнился дядя Степа и на душе стало спокойнее.
– Вот видите, до чего дошло? – притворяясь, скулила в углу ведьма. – Родную мать избивает.
– Разберемся. – Резко прервал её капитан.
Он попытался войти.
– Ваши документы! – Не мог же впускать в замок человека, пусть даже в форме, но без документов.
– Пожалуйста. – Капитан развернул перед носом красные корочки.
– Спасибо. – Еле сдерживая радость, прошептал и пропустил спасителя.
Он прошёл в комнату, внимательно осмотрев защитный алтарь, закрыл дверь и присел на кровать.
– Ну, молодой человек. Рассказывайте.
От неожиданности чуть не упал в обморок. Нет, не от бессонных ночей. Не верилось. Не осмеливался поверить, что пришло спасение.
Тут же начал сбивчиво рассказывать о проделках этой ведьмы, начиная с похорон и заканчивая её тщетными попытками проникнуть в комнату.
– Вы сможете помочь? – Голос дрожал от надежды.
Капитан перестал делать пометки в блокноте и внимательно посмотрел в глаза.
– Вы знаете. Вам оставаться здесь совершенно не безопасно.
– Конечно, знаю. Уже несколько ночей не сплю. Сколько еще смогу продержаться – не знаю.
– Сделаем так. Я сейчас выйду. Вы закроете дверь. И за вами приедут. Наша спасательная команда. Чтобы они не говорили, со всем соглашайтесь. Подыгрывайте. Понятно?
Быстрые кивки довольной головой.
– Чтобы она не догадалась.
Даже он понимал, что она не мать. Не называл её так.
– Они отвезут вас в надежное место. Там вы всё подробно расскажите. И вам помогут.
– Да? Спасибо вам огромное. А можно условный стук?
– Что? – Капитан прищурился.
– Условный стук. Для тех, кто приедет.
– Они постучат три раза, а потом еще два. Запомнил?
– Да. Всё запомнил. Только поторопите их.
– Хорошо. Не волнуйся.
Капитан погладил по плечу и вышел. Надо было вернуть на своё место баррикаду. Скоро отсюда вывезут. Но куда? Какая разница. Главное подальше от «этой». Он обещал помощь. Он не может врать. Его глаза источали правду.
В комнате решил ничего не трогать. Пусть постоит. Вдруг приезд спасательной команды затянется. Нет. Нельзя так рисковать и снимать оборону.
Через полчаса прозвенел дверной звонок и послышалась какая–то возня в коридоре. Наконец-то. Пришли!
В дверь постучали. Один раз. И тишина. Сердце сжалось. Неужели «эта» вызвала своих помощников? Всё. Тогда конец.
– Сашенька, открой. Это к тебе пришли. – Пролепетала ведьма сладким голоском.
Ага. Сейчас. Разбежался. Надо что-то делать. Но что? Прыгать из окна? Седьмой этаж. Схватил ножницы и представил их к сердцу. Живым они точно не возьмут.
– Давайте я сам. – Незнакомый мужской голос. Кто это? – Александр! Мы за вами.
Три удара костяшками в дверь. Пауза. Сердце замерло. Еще два удара. Ножницы выпали из рук. Они! Тело обмякло на стуле. Голова кружилась. Слезы текли по щекам.
– Вы нам откроете или как? – Донеслось из-за двери.
– Конечно. – Подскочил к двери и принялся раскидывать вещи.
В комнату вошли три богатыря в бордовой форме.
– Только вас и ждал. – Обессиленный и счастливый опустился на кровать.
– Нас предупредили о вашей проблеме. Мама, посидите на кухне. Мы вас позовем.
Она так и не успела протиснуться в дверь. Один богатырь закрыл дверь и стал на её защиту. Второй прикрыл собой окно.
Высокий и самый старший взял в руки икону, присел на край стула и стал внимательно разглядывать.
– Ну, Александр. Рассказывайте, что у вас за проблема.
С радостью, иногда глотая слова, повторил свой рассказ о смерти отца, ведьме и её проделках.
– Понятно. Давайте вам давление измерим. – И вынул из кармана какой-то аппарат.
Помня слова капитана, безропотно повиновался.
– Позови. – Старший обратился к стоящему около дверей.
Пришла «эта». Глаза были, как всегда, фальшиво мокрые. Видимо успела сбегать в ванную.
– Что с ним? – Этот мерзко театральный голосок.
Старший, как легко догадаться, исполнявший роль врача, снял с руки манжету:
– Давление высокое. Надо в больницу везти. Иначе инсульт может случиться.
Классно придумал. Она должна на это клюнуть. Но какая-то тревога заглянула в душу. Что за глупости? К чёрту её! Всё идет как надо.
– Что ему брать с собой? – «Немама» уже приготовила пакет. Заранее. Что-то тут не так.
– Как в обычную больницу. Тапки, мыльно – рыльные, туалетную бумагу.  – Монотонно перечислял самый рослый из «бордовых». – Карточку возьмите.
«Эта» ушла собирать пакет.
– А в какую больницу поедем? – Стараясь не показывать напряженность. И только шепотом. – Может, вы вывезете на соседнюю улицу и дальше уже сам? Куда идти – есть.
– В вашем состоянии вы один не справитесь. Вам нужна помощь. – Врач пристально посмотрел.
Все ясно. Это не помощь. Ведьма успела вызвать своих, и они сейчас упрячут в другое место.
– Тогда никуда не поеду! – Дрожащий голос выдавал страх.
Скрестил руки на груди и посмотрел в глаза одному из врачевателей, на лицо другого. У второго торчал широкий бинт из кармана, который он уже приготовился достать. И понял. Или сам с ними поеду проверять сердце, или «вылечат» прямо здесь. Ладно. Главное сейчас вырваться из лап ведьмы. А там может по пути сбегу.
– У вас действительно высокое давление. Вы можете погибнуть. Или стать инвалидом. И ваша мама не переживет такого горя.
Плевать на такую «маму»! Может это и не её сообщники? Может действительно врачи? Не могла же она подчинить себе весь мир.
– А могу ли отказаться от поездки с вами?
– Не можете. У вас и флюорография просрочена. А если вы больны туберкулезом? Это опасно для окружающих. – Стоящий около окна достал бинт.
Да. Надо ехать. Хуже, чем здесь нигде не будет.
– Хорошо. Вы привозите в больницу. А дальше что?
– Вас обследуют, сделают рентген легких, и вы сразу пойдете домой. Никто вас там держать не будет. В больнице и так врачам покушать некогда.
– Так может, завтра самостоятельно в поликлинику схожу? – Надежда остаться дома, хотя бы в проверенном укреплении, еще теплилась. Да уже и знал, как бороться с ведьмой. Но что делать в больнице ¬– не представлял.
– Я же говорю. У вас высокое давление. Инсульт может быть. – Врач начинал терять терпение.
От окна началось движение. Ладно. Сдаюсь:
– Хорошо. Но как только обследуют – свободен. Да?
– Конечно, Александр. Никто вас не будет заставлять лечиться. Но сейчас, поймите меня правильно, я никак не могу вас оставить дома. Если с вами что-то случится меня сразу уволят.
– Хорошо. Уже одеваюсь.
Накинув лежавшую под кроватью одежду, пошёл в коридор. Впереди шёл один из «бордовых».
– Собирайтесь. Поедете с нами. Вдруг его не примут. – Врач подмигнул «этой».
Куда не примут? И зачем они её берут? Голова начала болеть, тревога разлилась по всем полушариям. Мозг вообще не понимал, что происходит. Поведение этих людей не вписывались в разумение.
– Всё взяли? – Рослый взял меня под руку.
– Сам пойду. – Попытка выдернуть руку обломалась.
– Это для вашей безопасности. Вдруг голова закружится. – Рослый крепче схватил за рукав.
Значит сопровождают врач и санитары в грязно-красном. Тогда не придал этому значение. Был поглощен мыслями о «маме». Не обратил внимание. А должен был. Милиционер пришел в сером. Эти были в красном. Здесь уже была нестыковка. Пока спускались по лестнице, они продолжали говорить какую-то глупость про флюорографию, про высокое давление и надо в больнице сердце проверить, а то может быть инфаркт. А все мысли были об «этой». Всё старался понять её поведение. Ворох мыслей забили всю голову. Даже не заметил подъездный порожек. Споткнулся и чуть не упал. Рослый был готов ко всему. Но мысли, мысли! Огромное количество обрывков чужих фраз, цитаты из книг, картинки из фильмов. Голова уже стала похожей на корзину и всё больше и больше наполнялась. И каждая мысль или воспоминание требовали к себе особого внимания. Как же силился очистить эту корзину! Даже представил, с огромным трудом и острой болью в затылке, меню очистки. Но сбила фраза: «А король-то голый!». Обессиленный закрыл глаза и повис на руке санитара. С другой стороны, тоже кто-то подхватил. Но очень нежно. С трудом удалось открыть левый глаз. Мама? Не может быть! «Быть или не быть. Вот в чем вопрос» неслось в голове. И опять закрылся глаз.
Упаковав тело, практически без ушибов, на каталку в машине скорой, санитары решили перекурить.

Продолжение по ссылке на странице автора.