Республика Пенсильвания. 20 ноября

 На дворе конец 2020-х годов.  20 ноября. Северная Америка. Республика Пенсильвания. Город Скрантон. Небольшой домик.
В кресле-качалке раскачивается почти лысый, с остатками седых волос по бокам головы, старичок. Каждый раз, когда кресло подается вперед, он протягивает руку и пытается пожать в воздухе видимую только ему чью-то руку. В комнату заходит сын Хантер.
 - Господин президент, к вам пришел БОрис с Лизой. Хочет с вами встретиться.
 - Какой БорИс, какая Лиза? Из России? – Он перестал качаться и насупил брови.
 - Нет. Они недавно сюда перебрались из Европы. – Хантер усмехнулся. - Говорят, что давно тебя знают.
 - Нет. Я не знаю таких. С русскими я только через санкции общаюсь.
 - Батя, да хорош, уже. Достал своими санкциями всех. Последнюю кукурузную лепешку без соли доедаем. Не БорИс, а БОрис. С ним еще пятеро.
 - Это хорошо. Значит, санкции работают.
 - Тьфу ты. – Сплюнул Хантер. - Так, что им передать?
 - БОрис, БОрис. Что-то знакомое. – Он качнулся в кресле вперед и встал, теряя равновесие. Хантер успел подхватить его и не дал упасть. Джо почесал затылок и закатил глаза вверх. – Пятеро, еще с ним, говоришь. Так это ж, что получается? Это же саммит Большой семерки! Мне тогда надо в овальный кабинет. Я же президент Соединенных Штатов Америки.
 - Президент, президент. Только теперь туалет, твой овальный кабинет. И тот во дворе. И все Штаты, теперь, там соединились в одном месте, когда штаны снимаешь. Спасибо, тебе, папа. И в своем овальном кабинете ты, уже, был. Уснул прямо на стульчаке. Еле нашли тебя. Руку опусти. Что ты, как Буратино, согнул ее в локте и с букварем гордо в школу идешь? Пошли за стол. - Хантер усадил отца за стол. - Сиди и не вставай.
 - А где мои ответы? Не вижу тут их. Я же должен буду правильно отвечать на вопросы.
 - Да, пофиг, теперь, что ты будешь уже отвечать, господин президент. Хорошо, что вообще еще отвечаешь. – Хантер ушел за БОрисом и остальными.
Первым в двери зашел сутуловатый, жизнерадостный мужчина, часто кивая головой, с глуповатой усмешкой и со светлой копной соломы на голове. Увидев за столом Джо, он развел руки в стороны. Следом вошли и остальные.
 - Джо, дружище, как я рад тебя видеть. – Расплылся в улыбке БОрис.
В шубе подбежала Лиза и попыталась поцеловать Джо.
 - Не надо меня целовать. Я президент Соединенных Штатов Америки. Молиться надо и славить нашу независимую, демократическую страну. - Джо попытался увернуться от объятий и поцелуев Лизы. Отодвигаясь в сторону, он чуть не упал со стула. – Господин президент, я. – Отбившись от любвеобильной дамы, он попытался встать. Встать не получилось. Тогда стал прикладывать  руку к голове правую, левую, совсем запутался в руках и приложил обе...  Покашлял и, сосредоточившись, попробовал спеть гимн, вспоминая слова. - О, скажиии, что, видишь ты в первых солнца лучах,.. Блин, ничего не вижу. Опять, свет вырубили, что ли?
Шли на вечернююю,.. Шли на вечеррнююю,.. Шли, ... Что средь битвы мыыы,.. – Больше, он,  ничего вспомнить не смог.
 - Джо, глаза открой, и будешь видеть. Ну, конечно же, ты - президент Соединенных Штатов Америки. – БОрис встал по стойке смирно и вытянув руки по швам, склонил голову, а затем гордо поднял и попытался выпрямиться.  – Премьер-министр Великобритании БОрис Джонсон.
 - Какой великой премьеры? – Не понял Джо.
 - Мальчики, мальчики, подходим ближе. – Затараторила Лиза, обращаясь к остальным, которые стояли в нерешительности у входа с пакетами в руках. – Иииии. – Она взмахнула руками, как дирижер.
 - Happy Birthday to you,
Happy Birthday to you,
Happy Birthday dear Joe,
Happy Birthday to you! –Не радостно и в разнобой пропели гости.
Джо, склонив голову спал.
 - Джоник, Джоник, старина, хорош спать.  Ты, прям, не Джоник, а Соник, блин, какой-то. – БОрис попытался разбудить Джо.
Джо открыл глаза и медленно поднял голову, рассматривая посетителей туманным взглядом.
 - Вы ко мне?
 - К тебе. К кому ж тут еще? – Ответил БОрис, сел на стул и окинул комнату взглядом. Остановил взгляд на печке в углу. Печка была сделана из железной бочки. На ней виднелся почерневший, выгоревший символ предупреждения о химической опасности. Труба, собранная  из Джавелинов, выходила в окно. Рядом лежали мешки, из которых высыпались долларовые банкноты.  БОрис вытянул руку в сторону печки.
 – Во! Здорово, ты, тогда, Джо, сделал, что долларов напечатал. Дров сегодня не достать. Товарообмен у нас тут. То ли схавать что-то, то ли погреться, потопить. Тут головой или животом, думать надо. А вот доллары есть. С ними гораздо теплее. А мы тебе еще евро принесли в подарок на День рождения. Давай, ребята, ставьте пакеты сюда, к столу. – Он обратился к остальным гостям, затем повернулся к Джо. 
 – А, помнишь, как мы жили, а, Джо? Ух, были времена. Ирак – тра-та-та-та. – Он сложил руки так,  словно стрелял из автомата. Еще и дергал  ими, ощущая отдачу от каждого выстрела. – Все горит, взрывается. Человечки, как муравьи разбегаются. А мы их бомбами, бобами.
 - А это где? – Не понял Джо.
 - Ну, там. – БОрис махнул рукой в сторону, где была Южная Америка. - Если океан переплыть или перелететь, то примерно где-то там. А Афганистан, помнишь, Джо? Ух, как мы там. Всех тра-та-там, тра-та-там. Долго будут помнить нас афганцы, и нашу демократию. Дааа. Мы же оттуда с победой удирали. Чудной народец, надо сказать. Дикари.  Мы на самолете, а они цепляются на взлете. Я по ТВ не раз смотрел. Классное видео. Сыплются и сыплются, как горох на взлетную полосу. Нет, что бы в поле и там прорастали. Чуть не уписался от смеха. – Он, вдруг, погрустнел. – Я, потом, уже, правда, описался, когда про Сармат рассказали и показали. – Вздохнул тяжело и вновь оживился. – А Сербия, а Сирия? Помнишь, Джоник? Пиу, пиу, как мы их нашими «эфечками» утюжили, а «пэтриотиками» перепахивали? А Украина, помнишь? Хотя, лучше, ее не помнить. Будь она не ладна. Да и зачем помнить то, чего уже нет.
 Джо откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
 - Мы всех победили. Всех наших врагов. Мы свободная демократическая страна. Слава Героям!
 - Джо. – БОрис придвинулся ближе и шепотом произнес. – Почти всех. Путин виноват. Все испортил. Всю нашу мировую демократию, взял и засунул нам в одно место. И победу украл нашу.  – Он тяжело вздохнул, а потом оживился. - А мы у него, зато доллары украли. – Он ехидно засмеялся и посмотрел на мешки, которые лежали у печки. – Может, вот в этих мешках и лежат. Ничего ему не достанется. Все сгорят в печечке.
 - Доллары украли, это хорошо. – Джо потер ладони. – Мало. Еще наказать, надо. Санкции, самые страшные, самые-самые, какие только есть, а если нет, то надо придумать и  на него  наложить.
 - Джоник, ты, уже, на него наложил, все что мог, а он на тебя, просто положил. Еще и нам всем  досталось. – БОрис, вдруг, стал руками что-то с себя стряхивать и, втянув голову, оглядываться по сторонам. – Не, не, хватит санкций. Хорошо, уже, и так  наложили.  Он заерзал на стуле, словно пытался там,  что-то под собой ощутить. Потом, вновь оживился. – Джо, а все-таки, хорошая страна Пенсильвания. Тут столько наших и мы все едины. Ты только посмотри. Вот Шольц, вот Дуда. Лизка Трасс,  тоже с нами. Все время в шубе ходит и спит то же в ней.  - Он ехидно засмеялся.  -  Макрон с нами. Драги тут. Все мы тут и все едины. Все рядом плечом к плечу. Так теплее. Ты не забывай, заглядывай к нам в гости, если сможешь, конечно.
 Посмотрел на мешки с долларами, затем на пакеты с евро, затем на Джо.
 Джо спал сладким сном с застывшей на лице улыбкой.  Но, его санкции работали. Вытекали из штанин, заполняя неровности пола, и текли дальше. Он был счастлив.
БОрис посмотрел на то, что вытекало из под стола в его сторону, почесал на голове копну соломы и встал. Еще раз почесал копну, еще раз посмотрел на вытекающие санкции и повернулся к присутствующим. Затем, сутулясь, стал всех подталкивать к выходу. Вышел из комнаты и тихо закрыл за собой двери…