Центральный совет физкультуры и спорта

   На следующий день, после увольнения из проектного института - 29 января 1986 г. я уже сидел на втором этаже подтрибунного помещения в отделе «спортивных сооружений» ЦС ФиС (Министерство среднего машиностроения). Начальником отдела был, в общем, неплохой мужик, – Паршин Эдуард Михайлович. В прошлом тренер по футболу, отлично катался на коньках. Напротив, меня сидела мастер спорта СССР по альпинизму – Маркова Клавдия Георгиевна. Спокойная, неконфликтная и душевная женщина, бывшая жена МС по альпинизму и заслуженного тренера РСФСР – Маркова Валерия Григорьевича, начальника отраслевого альплагеря «Джайлык». Клавдия Георгиевна курировала альпинизм в отрасли, который был на очень высоком уровне и культивировался во многих городах в системе Минсредмаша. Команда ЦС ФиС неоднократно занимало призовые места в чемпионате СССР по альпинизму. Я попал как рыба в воду – спортивные сооружения, альпинизм, «Джайлык». Мне, фанатично преданному горам в те годы, это было по сердцу.
   Я частенько выезжал в командировки – проверял работу спортивных сооружений в коллективах физкультуры на местах. По результатам проверки в Москве я составлял справки, которые ложились в основу регулярных отчетов о расходовании бюджетных отраслевых средств. Постоянно напрямую звонил директорам заводов, председателям профсоюзных организаций и председателям коллективов физкультуры – справлялся о ходе строительства тех или иных спортивных сооружений, на которые ЦК отрасли выделял финансирование. В общем, в те годы я был чиновником министерского масштаба, что отражалось и на моей зарплате. Получал я 190 руб., это был уровень заведующего сектора в институте «Аэропроект». Мне нравилось абсолютно все: организация, командировки, люди в совете и, конечно, прикосновение к альпинизму отрасли. О нем я знал все, т. к. был свидетелем всем переговоров. Чемпионаты отрасли, России и СССР, несчастные случаи в горах, гибель спортсменов – все не проходило мимо меня. А когда в спортивной туристской группе московского отраслевого коллектива случилась трагедия: погиб участник в Адыгее, меня назначили руководителем комиссии по расследованию. Помню членом комиссии был уважаемый в стране горный турист, МС СССР, член ЦМКК, автор ряда путеводителей и зам. директора Курчатовского института (наш отраслевой институт) – Бондарев Николай Денисович.
   К нам в отдел частенько приезжали известные альпинисты (МС СССР, Володя Карабаш из Обнинска, Анатолий Дураковский из МИФИ и др.), подавали заявки на участие в чемпионатах. В те годы соревнования были очень популярны, т. к. баллы, занятые на соревнованиях шли в зачет на звание мастер спорта по альпинизму.

Начальник альпинистского лагеря «Джайлык» Марков В. Г.

  У меня сложились неплохие отношения с начальником нашего отраслевого альпинистского лагеря «Джайлык» - Марковым Валерием Григорьевичем. Я с любовью относился к ущелью Адырсу, где располагался лагерь. Это ущелье я хорошо знал, поскольку проходил ряд перевалов из ущелья в Главном Кавказском и боковых хребтах в своих спортивных походах. К Валерию Григорьевичу я относился как своему старшему товарищу и наставнику. Когда он приезжал в Москву, в ЦС ФиС, я всегда старался ему помочь в подготовке документов лагеря.
   Мои годы работы в ЦС ФиС пришлись на период, когда лагерь «Джайлык» обустраивался на новой территории. В силу служебных обязанностей я посещал лагерь перед его открытием к летнему сезону.
  Валерий Григорьевич был отличным организатором и руководителем, гостеприимным и хлебосольным, коммуникабельным человеком с большими связями в республики Кабардино-Балкарии, и в Москве. Он был вхож во многие закрытые двери. После гибели лагеря в 1983 г. «Джайлык» работал в «палаточном» режиме. Для строительства капитальных сооружений нужны были проекты. Помнится такой случай. Приехал Валерий Григорьевич в Москву (1987 г.) с проектом толи котельной, толи столовой. Проект надо было согласовать, без его утверждения  в министерстве, получить финансирование и начать строительство нельзя. Строить должно было Горно-химическое рудоуправление г. Лермонтов Ставропольского края (предприятие отрасли). Поехали мы с Валерием Григорьевичем в министерство на согласование. Заходим к начальнику ОКС (отдел капитального строительства) главка, который курировал предприятие в г. Лермонтов. Показываем проект, видим на лице что-то вроде неодобрения. Со словами: «Подписать не могу», проект возвращается просителям.
  - Пошли отсюда, - говорит Валерий Григорьевич.
  Идем с этажа на этаж, подходим к солидной высокой двери, на которой написано: «Заместитель министра по науке Александр Дмитриевич Захаренков». Мне двадцатисемилетнему молодому человеку на таких аудиенциях бывать не приходилось, а вот Валерий Григорьевич был явно в своей тарелке, зашел без смущения. К нему из-за стола сам вышел высокий широкоплечий лысоватый чиновник в шерстяной кофте на пуговицах.
   - Ну, какие проблемы Валерий Григорьевич, - спросил Александр Дмитриевич.
   - Да вот пришли согласовывать проект, не подписывают ваши чиновники.
Пауза. Замминистра поднимает трубку и говорит кому-то: «Надо помочь хорошим людям, пусть там твои сотрудники проект подпишут». Вот они связи, которые во все времена решали все. Подписал проект зам. начальника главка. От него пошли снова к тому же начальнику ОКСа. Он нисколько не был удивлен, очевидно, подобные рокировки были нормой министерского бытия. Со словами: «Ну что ж начальство подписало – теперь и я могу поставить свою подпись», подписал проект…
   Помню, как на Кавказе у машины Валерия Григорьевича, а он ездил на УАЗике, часто останавливались другие машины, из которых выходили разного ранга чиновники, подходили и пожимали руку. То главный лесничий заповедника, то начальник другого лагеря, то уполномоченный какого-то комитета по Кабардино-Балкарии. Вообще на Кавказе принято машинам начальства останавливаться при виде друг друга. Дальнейшие действия происходят в рамках устоявшихся правил. Первым всегда выходит начальник меньшего ранга, он же должен идти быстрее на встречу с другим начальником. Тому же позволительно идти вальяжно и вразвалочку. Если начальник занимает слишком высокий пост, то ему можно из машины не выходить. Идти слишком быстро начальству не принято – дурной тон, также как и говорить быстро. По этой причине, наверное, Валерий Григорьевич всегда говорил как-то медлительно и так же ходил.
   Связи в кавказских республиках – залог успеха в любом деле, и подчас решают все. Валерия Григорьевича уважали, он был человеком из Москвы, его авторитет и высокая должность начальника лагеря (кстати единственного русского из числа лагерных начальников) заставляли с ним считаться и в ущелье, и в Приэльбрусье в целом.