Билет в один конец. Часть 2

Начало - http://proza.ru/2022/05/03/957
 
      
              После того, как стало ясно положение дел на корабле, межзвездный проникатель «Гермес» шел на скорости, составлявшей не более одной десятой от скорости света. На подобное уменьшение скорости пошли для проведения, так называемого глобального тестирования основных двигательных систем. А сделать это можно только при условии, что большая часть систем либо окажется полностью отключенной, либо перейдет в режим минимальной мощности. Поэтому в настоящий момент всего на четверть мощности задействовали фотонный двигатель, и в еще меньшей степени главный реактор. А такие узлы, как трансгресс-трансформатор и система управления штриховой сверткой, вообще перевели на холостой режим.
              Только в таких условиях появлялась возможность протестировать систему в полном объеме и вычислить возможные поломки, в том числе и скрытые, не обнаруживаемые при поверхностном осмотре.

            В настоящий момент управление кораблем сосредоточилось в руках двух человек – самого командира Сосновского и старшего пилота, Александра Терра. Должность пилота считалась на звездных проникателях символической. По той причине, что львиную долю времени, затрачиваемого на перемещение от начальной точки до конечной, корабль-проникатель проводил в режиме штриховой свертки. А в таковом режиме, ни о каком пилотировании и речи не шло. Да и в те промежутки, когда корабль выходил из отрезка полета в штриховом режиме, а затем, через короткое время, вновь начинал сворачивать пространство, для пилота почти не оставалось работы. Фактически, пилот управлял кораблем лишь в самом начале, во время разгона корабля до скорости, необходимой для первого прыжка, и в самом конце, когда проникатель прибывал к цели.

             Впрочем, в последнем случае пилот занимался не столько непосредственно управлением кораблем, сколько находился за штурвалом научного посадочного модуля, с помощью которого исследовали новые планеты. Правда, и здесь имелась оговорка – при исследовании планет-гигантов, навроде Юпитера или Сатурна в Солнечной системе, и посадочный модуль оказывался незадействованным.
               Но сейчас, при возникновении нештатной ситуации, присутствие первого пилота в рубке, по мнению командира, становилось необходимым.

                Для Александра данный полет стал четвертым, хотя три предыдущих проходили на обычных кораблях с фотонными двигателями и имели весьма небольшую, по меркам нынешней экспедиции, дальность. Тем не менее, участие в трех достаточно длительных полетах давало немалый опыт. И именно этот опыт, по мнению Сосновского, вполне мог пригодиться в сложившейся теперь ситуации.  Особенно с учетом того, что дальнейший полет «Гермеса» мог проходить исключительно на фотонных двигателях. Этот вопрос занимал командира довольно сильно, некоторое время он размышлял о том, что можно предпринять, если такое случиться, а потом решил переговорить с пилотом.

                – Как думаете, Александр, велика ли вероятность того, что мы доберемся до белого карлика, находящегося прямо по курсу? – задумчивым тоном поинтересовался Сосновский, бросив едва заметный взгляд на пилота, с сосредоточенным видом изучавшего показания на дисплее.

               – Имеете в виду, при полете исключительно на фотонных двигателях? – ничуть не удивившись вопросу, спокойным, даже каким-то равнодушным тоном переспросил Терра, не отрываясь от дисплея. – Думаю, особых затруднений это не вызовет, если, конечно, не возникнет еще какой-либо нештатной ситуации.

               – Что Вы подразумеваете под нештатной ситуацией? – на лице командира появилось выражение легкого недоумения.

                – Ну, поскольку любые неполадки, связанные с системой штриховой свертки-развертки, нам теперь не грозят, – немного помедлив, ответил Терра, – то таковой может стать, скажем, потеря энергии, хотя это крайне маловероятно, либо столкновение с космическим объектом, вероятность которого также невелика.

               – Ну, полагаю, первое выглядит крайне сомнительно, – бросив взгляд на контрольный дисплей общих показателей корабля, покачал головой командир, – если бы в реакторах или хранилище первичного рабочего тела имелись утечки, мы бы уже знали об этом.

                – Да, подобные неполадки, как правило, обнаруживаются очень быстро, – кивнул головой пилот, отвлекшись, наконец, от дисплея, – и, хотя радары дальнего радиуса действия вышли из строя, полагаю, нам удастся уклониться от столкновения с каким-либо космическим телом, обнаруженным локаторами обычного диапазона.

               – На это я и рассчитываю, – тяжело вздохнув, ответил командир, после чего задумался и некоторое время смотрел прямо перед собой, а затем снова повернулся к первому пилоту, – а каково Ваше мнение – что произошло в тот момент, когда корабль начал выходить из свертки?

              – Мне трудно судить о тех вещах, о которых у меня нет достаточной информации, – слегка пожал плечами Терра, – могу лишь предположить, что мы наткнулись на некую аномальную область пространства с экзотическими свойствами, либо действительно имело место пересечение с траекторией движения некоего корабля-проникателя, с аналогичным способом перемещения.

               – Но в этом случае речь идет о встрече с кораблем чужой цивилизации, – покачал головой командир, – Вы же понимаете, что ни одного земного проникателя в этом районе не может быть по определению?!

                – Теоретически это верно, – немного подумав, ответил первый пилот, – но, с другой стороны, мы же здесь есть.

                – То, есть? – с нескрываемым удивлением посмотрел на Александра Сосновский, не совсем понимая, что имеет в виду его помощник, но в этот момент двери рубки распахнулись и на пороге появились Ивин и Барт.

          Командир взглянул на вошедших, с некоторым сомнением покачал головой, но все же отвлекся от разговора с пилотом.

            – Командир, нам удалось просчитать возможный курс неизвестного корабля, причем это действительно след от работы установки свертки-развертки! – прямо с порога заявил Барт, хотя Ивин при этих словах недовольно поморщился, однако возражать не стал.

                – Вот, значит как?! – откликнулся уже почти без тени удивления Сосновский, бросив взгляд на пилота, все с тем же спокойным видом сидевшего в кресле. – И каковы полученные данные?

                – Насколько можно судить по данным регистрирующей аппаратуры, неизвестный корабль шел практически встречным курсом по отношению к нашему, – подходя ближе к командиру, доложил Барт, – и что самое интересное, корабль этот, весьма вероятно, находился в самом начале режима свертки пространства.

                – Именно поэтому произошла такая задержка при выходе из штрихового режима у нашего «Гермеса», – добавил Ивин, искоса посмотрев на своего напарника, – ведь, как известно, прямого взаимодействия процессов свертки и развертки пространства не происходит, однако взаимное влияние этих процессов все-таки может иметь место.

               – Конечно, каким именно окажется взаимное влияние, достоверно неизвестно, никто и никогда подобных экспериментов не проводил, – многозначительно поглядев на командира, развел руками Барт, – сейчас Михайлов пытается просчитать возможные эффекты от взаимодействия противоположных по знаку полей, но получиться у него что-нибудь или нет – большой вопрос!

                – Та...ак... – Протянул командир, поднимаясь с места и делая несколько шагов по рубке управления. – Это все хорошо, только кто бы объяснил – откуда здесь взялся некий неизвестный корабль? Да еще и класса «межзвездный проникатель»? Ведь таких кораблей на Земле всего четыре, плюс, строящийся на Марсианской орбите, откуда же здесь появился еще один? Или мы все-таки имеем дело с представителями иной цивилизации?

               – А у меня возникает другой вопрос. – Подал голос Александр Терра, наконец-то, отвлекшийся от дисплея. – Если это корабль иной цивилизации, почему у него столь схожие параметры движения? Или представители иного мира используют точно такой же режим штриховой свертки, что и мы?

              – Резонный вопрос, – озадаченно покачал головой Барт, переглянувшись с Ивином, – ведь полученные при регистрации характеристики поля свертки, почти полностью совпадают с теми параметрами, что используются на наших проникателях!

               – Ну...у, принципы движения во Вселенной, наверняка должны быть очень похожими, – не очень уверенным тоном возразил Ивин, потерев пальцем переносицу.

              – Настолько похожими, что даже используют практически те же частоты интерференции полей? – со скептическим видом покачал головой Барт. – Да что там, практически те же самые, обнаруженные незначительные отклонения, могут оказаться ничем иным, как возникшим искажением при регистрации на фоне наших собственных полей. – Барт хотел добавить еще что-то, но его прервал Сосновский.

              – Однако все эти предположения не объясняют того, что это за корабль и откуда он тут взялся, – предостерегающе поднял руку командир.

              Барт открыл, было рот, чтобы ответить, но сообразил, что на самом деле сказать ему нечего, и промолчал. Ивин тоже молчал, не зная, что добавить к сказанному ранее. Сосновский прошелся по рубке, размышляя о том, что услышал за последние несколько минут, а потом остановился напротив входа в рубку и после небольшой паузы осведомился у членов экипажа:

                – А что у нас с тестированием внутренних корабельных систем?

               – Хм, мы в основном занимались изучением регистрационных записей, – переглянувшись со своим напарником, пожал плечами Барт, – однако, насколько мне известно, с быстрой связью у нас действительно полный швах, ведь она работала на принципе вихревого взаимодействия на периферийных областях в трансгресс-трансформаторе, а с этим серьезные проблемы.

                – Да, внешний объем камер трансгресс-трансформатора практически перестал функционировать, – подтвердил Ивин, кивая головой, – в настоящее время Виллор с Акмалем просчитывают, на что у нас хватит запасов первичного и вторичного рабочих тел.

                – А хватит их примерно на такую же дальность полета, которую мы уже преодолели, – послышался от входа мрачный голос старшего энергетика, и через секунду они вместе с Акмалем входили в помещение.

                – Иными словами, мы потеряли почти три четверти запасов первичного рабочего тела? – с изумлением посмотрел на Виллора командир.

               – Нет, с первичным рабочим телом все в порядке. – Покачал головой энергетик, на чьем лице появилось такое выражение, словно у него разом заболели все зубы. – Вот только преобразовывать его во вторичное рабочее тело мы не можем, единственное, что остается, это использовать запасы, оставшиеся в накопителях и в центральной зоне трансгресс-трансформатора.

                – Веселенькая перспектива, – скривив лицо, пробормотал Сосновский, затем поднял было руку, но тотчас отпустил, – и на что хватит этой энергии?

                – На ту же дистанцию полета, что мы прошли, только с несколько большим временем, – после недолгой паузы ответил Виллор, а молчавший все это время Акмаль негромко кашлянул и окинул понимающим взглядом выглядевших ошарашенными Ивина и Барта.

                – Из чего можно сделать такой вывод, точнее – даже два... – Поднимаясь со своего места, констатировал первый пилот. – Мы можем продолжить лететь к цели экспедиции, и у нас возникает немалый шанс добраться до неё, но... – Терра умолк на секунду, а затем поднял указательный палец и продолжил. – Но в этом случае мы навсегда останемся на орбите неизвестной планеты.

               Присутствующие в рубке молчали, осмысливая сказанное пилотом.

               – Или, второй вариант... – После небольшой паузы продолжил Александр. – Мы можем прямо сейчас развернуть корабль и направить его к Земле, и в этом случае появится неплохой шанс вернуться назад или, по крайней мере, оказаться неподалеку от Солнечной системы, чтобы до нас смогли добраться спасательные шлюпы.

                – Однако второй вариант означает невыполнение задания, – чисто машинально возразил Сосновский, в задумчивости качая головой, – хотя, принимая во внимание форс-мажорные обстоятельства, на Земле нас поймут.

               – А не можем мы попробовать добраться до какой-нибудь звезды, расположенной неподалеку? – поинтересовался Акмаль, обратив на Барта взгляд, полный надежды. – Вдруг, где-то недалеко находится звезда с планетной системой, имеющей планеты земного типа!?

               – Насколько мне известно, ничего подобного в этом районе Галактики не наблюдалось, – печально вздохнув, пожал плечами Барт.

               – Да и астероидный пояс у белого карлика, лежащего в двенадцати световых годах, вряд ли стоит принимать в расчет, – с сочувствием посмотрев на Акмаля, добавил первый пилот.

               – Из всего сказанного следует, что перед нами встаёт дилемма. – Немного подумав, проговорил командир «Гермеса». – Либо мы летим дальше и пробуем достичь звездной системы, где вполне может находиться планета, более-менее пригодная для проживания, либо... – Сосновский помолчал немного, задумчиво глядя на один из обзорных экранов. – Либо возвращаемся назад, к Солнечной системе. Насколько я понимаю, для каждого из этих вариантов у нас достаточно энергии?! – Командир взглянул сначала на Виллора, а затем на Ивина.

                – Ну...у, в принципе, да, – переглянувшись с Ивином, не очень уверенным тоном ответил старший энергетик.

                – Остается решить – какой вариант для нас предпочтительнее. – Обведя присутствующих задумчивым взглядом, произнес командир, помолчал немного, а затем скомандовал:
               – Объявляю общий сбор всего экипажа, поскольку подобное решение нельзя принимать в одиночку, необходимо выслушать мнение каждого из присутствующих на корабле. – Сосновский повернулся к первому пилоту. – Как скоро мы сможем выполнить разворот, при необходимости?

               – Думаю, за двенадцать стандартных часов вполне получиться... – Быстро прикинув что-то в уме, ответил Александр Терра. – Однако решение о повороте требуется принять максимально быстро, с каждой минутой мы удаляемся от точки, где пройдена середина пути.

                – В таком случае, в самое ближайшее время проведем общее собрание, – кивнув головой, произнес Сосновский, после чего быстрым шагом вышел из помещения рубки управления.

               Чуть помедлив, следом за командиром вышли и Ивин с Акмалем и Виллором. Теперь в рубке оставались только первый пилот Александр Терра и Барт.
               Последний уселся перед одним из дисплеев и начал расчет энергии, требуемой для поворота корабля и предстоящего запуска свертки пространства. Что касается первого пилота, последний решил на всякий случай подготовиться к возможному развороту корабля на обратный курс.

***

              За время полета еще ни разу не случалось так, чтобы весь экипаж собирался в рубке управления. Во-первых, в этом не возникало необходимости, а во-вторых, сразу после старта большая часть экипажа перешла в состояние гибернации, оставив на вахте трех человек. Кстати сказать, в состав первой вахты входили все те же Барт, Кастор и Ивин. И именно во время их дежурства произошло пересечение каналов штриховой развертки двух кораблей.
             Помещение рубки управления не рассчитывали на присутствие сразу восемнадцати человек, поэтому некоторым членам экипажа пришлось принимать участие в обсуждении стоя. Впрочем, после длительного нахождения в состоянии гибернации, это не казалось затруднительным.
              Единственным членом экипажа, отсутствовавшим на общем собрании, оказался научный руководитель экспедиции Михайлов, однако командир «Гермеса», видимо знал о причинах отсутствия своего заместителя и решил начинать без него.

               – И так, – обведя долгим, внимательным взглядом экипаж, произнес Сосновский, – все уже в курсе, что произошло непредвиденное, чрезвычайное происшествие, во время которого случилась серьезная утечка энергии, а также частичное повреждение камеры трансгресс-трансформатора?!

             В ответ на вопрос командира несколько членов экипажа кивнули головой, после чего Сосновский прошелся по помещению рубки и остановился рядом с первым пилотом, продолжавшим сидеть на своем месте.

                – Следствием этого происшествия является невозможность продолжения полета в прежнем режиме и выполнения задания экспедиции в полном объеме. – Продолжал командир, с серьезным видом посматривая на дисплей, расположенный перед первым пилотом. – У нас не хватит энергии, чтобы добраться до конечной цели, а потом вернуться обратно. – При этих словах Сосновский снова обвел присутствующих долгим, пытливым взглядом. – Необходимо принять решение, как поступить в этом случае?

                – В качестве первого варианта предлагается продолжить полет и добраться до звездной системы, являющейся конечным пунктом полета, – после непродолжительной паузы вперед выступил Барт, – но в этом случае вернуться назад мы не сможем.

                – А альтернативой, насколько понимаю, является разворот и возвращение к Земле? – после короткой паузы спросил Витольд Леманн, старший биолог экспедиции.

               – Да, именно так, – кивнул головой Барт, бросив быстрый взгляд на командира, а затем на Ивина, – и разворот необходимо провести в самое ближайшее время.

              – Прошу высказывать свое мнение по данному вопросу, – помолчав несколько секунд, предложил Сосновский, а затем отступил на шаг назад.

              Около минуты в рубке управления царило молчание. Несмотря на то, что члены экипажа знали и о случившемся, и о возможных последствиях, открытое объявление об этом командиром все равно произвело неоднозначное впечатление. Было видно, что люди воспринимают произошедшее по-разному – кто-то более эмоционально, а кто-то относительно спокойно. Однако решение требовалось принимать коллективное, и оставаться в стороне было неразумно. Поначалу казалось, что первой выскажется Елена Прудникова, младший медик-биолог корабля. На лице девушки быстро сменилась целая гамма чувств, она даже сделала порывистое движение вперед, но потом отступила назад и опустила голову.
Впрочем, после этого молчание длилось совсем недолго.

                – Мне бы не хотелось, чтобы кто-то посчитал меня пессимистом или перестраховщиком, – неуверенным голосом, стараясь не смотреть никому в глаза, начал, наконец, Кастор, – но разве система обеспечения жизнедеятельности, равно как и запасы воды и продовольствия, не рассчитаны на пребывание на удалении от базы столь длительный период?!

                – Да, если речь идет именно об этой стороне экспедиции, цикл работы системы жизнеобеспечения без специальной профилактики и ремонта рассчитан примерно на тысячу дней работы, – глядя куда-то в сторону, ответила Ингрид. – Это четыреста дней полета в один конец, плюс двести дней на исследование. Резервный запас — это примерно еще сто – сто пятьдесят дней, но не больше.

                – То есть, добравшись до конечной цели нашего полета, мы сможем существовать не больше двух лет, – после короткой паузы выдал результаты несложных расчетов один из астрофизиков, Маллен, – а что дальше?

                – Если планета пригодна для жизни, есть шанс пополнить некоторые запасы там, – тотчас же выдал свое предложение Ивин.

                – Это, если действительно имеется мало-мальски пригодная для жизни человека планета, – со скептическим видом покачал головой Кастор, – а в этом мы пока не уверены на все сто процентов.

                – Согласен, – вступил в разговор еще один член экипажа, по имени Войцех Шиловский, – лететь неизвестно куда, зная, что через некоторое время можем остаться без провианта и воды, на мой взгляд – чистое безумие.

                – То есть, если я правильно понимаю, вы однозначно высказываетесь за возвращение назад? – командир исподлобья посмотрел на Шиловского и Кастора.

               – Лично я – да, – твердым и уверенным голосом ответил Шиловский.

               Что касается Кастора, последний немного помялся, но затем так же кивнул головой.

               – Пожалуй, и я тоже выскажусь за возвращение домой, на Землю, – после небольшой паузы проговорил Маллен, – хотя, честно признаюсь, если бы имелась чуть большая вероятность, что в конце полета найдем пригодную для жилья планету, я бы, наверное, посчитал возможным лететь дальше.

              – Кто же может дать такую гарантию? – с ироничным выражением на лице покачал головой Барт, переглянувшись с Ивином.

              – А я не знаю, как правильно поступить в этом случае... – С грустным, даже каким-то потерянным видом произнесла Елена Прудникова. – С одной стороны, мне очень хотелось посмотреть на неизвестную планету, вдруг она окажется очень похожей на Землю. Но, с другой... Страшновато отправляться в путешествие в один конец, в какую-то неизвестность.

                – Что же, и такую точку зрения мы обязаны принять во внимание, – понимающе кивнул головой Сосновский, переводя взгляд на стоявших с на другой стороне Виллора, Ингрид и Витольда Леманна.

                – Да, согласна, полет к неизвестной планете, где нам, возможно, придется остаться навсегда, поступок довольно рискованный, – слегка склонив голову, тихим голосом произнесла Ингрид, – но мы вполне можем подать сигнал о своем положении на Землю, а значит, к нам придет помощь!

                – И когда она придет, эта помощь? – с саркастической усмешкой на лице поинтересовался Маллен. – Все корабли нашего класса задействованы в экспедициях, а постройка еще одного начнется лишь после нашего отлета.

                – И при таком раскладе помощь придет не ранее, чем через три – три с половиной года, – добавил категоричным тоном Кастор, – ровно столько понадобиться кораблям, уже достигшим цели, чтобы вернуться назад и добраться затем до нашей планеты.

                – Ну, это слишком пессимистичный взгляд, – недовольным тоном прогудел Леманн, качая головой, а следом за ним начали переговариваться между собой и другие члены экипажа.

               – Странно, что в совещании не принимает участие Михайлов, – наклонившись к уху Ивина, негромко проговорил Барт, оглядывая собравшихся товарищей.

              – Насколько я знаю, он решил еще раз просмотреть записи, сделанные во время пересечения с каналом свертки-развертки неизвестного корабля, – так же тихо ответил Ивин.

                – Что же, пока я услышал доводы только тех членов экипажа, которые считают, что мы должны вернуться на Землю, – вновь выступил вперед командир, – теперь хотелось бы услышать тех, кто полагает, что правильнее продолжить экспедицию?

                – Я готов выступить! – послышался громкий и уверенный голос со стороны входа в рубку управления.

                Все обернулись на этот голос и увидели стоящего там научного руководителя экспедиции Михайлова.

              – Да, я готов выступить и доказать, что продолжение экспедиции является единственным возможным для нас вариантом, – по-прежнему твердым и уверенным тоном произнес Михайлов, продвигаясь от входа к центру помещения.

               – Единственным вариантом?! – в голосе Кастора слышалось откровенное недоумение, и даже оттенки возмущения. – Простите, но откуда такая уверенность?!

                – Если помните, мы никак не могли понять, откуда появилась столь странная аномальная область пространства?! – не обращая внимания на возмущение коллеги, ответил вопросом на вопрос Михайлов. – И многие из нас предположили, что это могло оказаться следом от штрихового перемещения неизвестного корабля?! Причем все параметры поля в полной мере соответствовали параметрам свертки-развертки пространства, формируемой нашим кораблем?

               – Да, мы и сейчас так считаем, – немного поколебавшись, ответил Барт, еще раз переглянувшись с Ивином, – изъян в этой гипотезе только один – мы не знаем, что это за корабль и откуда он мог тут взяться?

                – Вот именно, – с саркастической улыбкой начал, было Кастор, но наткнувшись на спокойный и уверенный взгляд Михайлова, умолк.

                – Да, вопрос, откуда в данной части вселенной мог появиться корабль, чьи характеристики перемещения в точности совпадают с характеристиками «Гермеса», является краеугольным во всей этой истории. – Утвердительно кивнул головой научный руководитель экспедиции, после чего замолчал на несколько секунд и прошелся по помещению рубки, а затем обвел собравшихся внимательным взглядом. – Но для начала я хотел обратить внимание членов экипажа на то, что говорил недавно о времени!

                – О времени? – озадаченно посмотрел на Михайлова Акмаль, переглянувшись с Кастором.

                – Да, именно о времени, – еще раз кивнул головой научный руководитель. – Ведь в момент свертки и развертки мы воздействуем на фундаментальные постоянные Вселенной, а это означает, что в какой-то мере можем воздействовать и на время. – Михайлов снова замолчал на несколько секунд, задумавшись о чем-то, но потом продолжил:

                – Как известно, еще во время первых экспериментов с использованием свертки пространства обнаружили, что при пересечении измененной области возникают странные временные эффекты. Тогда же было установлено, хотя и без точного экспериментального подтверждения, что в момент свертки мы получаем как бы замкнутый вектор времени, в котором поток изменения пространства как бы замедляется. А уже во время развертки происходит обратный процесс. А еще высказывалось предположение, что при развертке возникает так называемый «рассеянный» вектор времени, не имеющий постоянных параметров. При этом в абсолютных величинах, как было достоверно установлено, несовпадение времени внутри канала свертки и снаружи, после перемещения корабля, может составлять довольно существенное значение. Это, в свою очередь означает, что может происходить запаздывание или, наоборот, опережение некоторых событий внутри канала и извне.

                – Простите, что перебиваю, но какое отношение всё это имеет к произошедшему с «Гермесом»? – с удивленным видом спросил Витольд Леманн, сбитый с толку уверенным тоном научного руководителя.

                – Самое непосредственное отношение! – на лице Михайлова появилась какая–то грустная, усталая улыбка. – Проанализировав все параметры канала свертки неизвестного корабля и возможные несовпадения по времени, я пришел к выводу, что мы встретились сами с собой! Да, да, тем неизвестным кораблем, в канал которого мы угодили, был наш собственный «Гермес», только летящий, на этот раз, в обратную сторону, к Земле!

               После этих слов научного руководителя в рубке поднялся шум, почти все члены экипажа заговорили разом, выказывая свое отношение к озвученной гипотезе. Некоторые, среди которых особую настойчивость проявляли Кастор, Акмаль и Маллен, убеждали остальных, что гипотеза слишком необычна, чтобы стоило в неё поверить. Другие, такие как Ивин и Барт одобрительно кивали головой, как бы говоря, что это объясняет всё происходящее. Командир и первый пилот хранили молчание, обмениваясь понимающими взглядами. Остальные члены экипажа не догадывались, что научный руководитель уже поделился с ними первым вариантом своей гипотезы, поэтому выступление Михайлова не стало для них неожиданностью.
                Видя возникшую сумятицу, командир вновь выступил вперед, поднял руку и произнес громким голосом:

                – Прошу внимания! Это еще не все, полагаю, мы должны дать возможность научному руководителю высказаться до конца!

                Авторитет командира подействовал – собравшиеся в рубке управления космонавты постепенно умолкли.

                – Просчитав все нюансы возможного изменения времени и взяв за основу параметры свертки пространства нашего «Гермеса», я произвел несложный расчет и пришел к выводу, что именно так и произошло. – Несмотря на вынужденную паузу, вызванную реакцией экипажа на его сообщение, Михайлов сохранял полное спокойствие:
                – При выходе из канала штрихового переноса произошло ускорение вектора времени, и мы попали в ту же точку пространства, где уже происходил старт нашего корабля в обратном направлении. Два включения искажения поля противоположной направленности и дали столь неожиданный эффект. Кораблем, в чей канал мы попали при выходе из канала свертки, был наш собственный «Гермес», только летящий в обратном направлении. В этом варианте развития событий, мы приняли решение лететь назад и таким образом, замыкая образовавшуюся временную петлю, вызвали столь неприятные изменения в системах своего межзвездного проникателя.

                – Черт, получается, мы сами себе поставили подножку, – ошарашенным тоном произнес Виллор, озадаченно качая головой, – решив вернуться назад, мы произвели сдвиг времени, при котором на корабле произошли необратимые изменения.

                – Но, позвольте, если это временная петля, то в какой же момент подобное событие произошло в первый раз?! – запротестовал Кастор, задавая вполне логичный вопрос. – Ведь для возникновение такого парадокса изначально нужно возникновение повреждения корабля, а уж затем принятие решения о возвращении?!

                – Это верно. – Ничуть не смутившись, кивнул головой Михайлов. – И я думаю, что и в этом случае в роли такого фактора выступили мы сами. Только на сей раз, уже возвращаясь после завершения экспедиции. Мы ведь до сих пор не знаем, насколько долго могут сохраняться изменения в пространстве после свертки-развертки. Вероятно, в какой-то момент произошло пересечение таких каналов, после чего начал происходить лавинный, неуправляемый процесс, приведший, в конце концов, к появлению столь необычной временной петли.

                – Вот незадача, – переглянувшись с Бартом, пробормотал Ивин, – получается, развернувшись назад, мы однозначно обрекли себя на невозвращение из экспедиции?!

                – Как это обрекли?! – тотчас же возмутился Маллен. – Мы же в этом случае все равно вернемся домой?!

                – Боюсь, это не так, – с грустной улыбкой на лице покачал головой Михайлов и обвел взглядом всех своих товарищей.

                – Это почему же? – Кастор уставился на научного руководителя ошарашенным взглядом.

                – Да потому, что изменения в канале свертки-развертки коснуться нас не только в момент выхода из штрихового режима, но и при входе в него! – не выдержав, вступил в разговор, молчавший до сих пор Александр Терра.

                – Именно, – одобрительно кивнул первому пилоту Михайлов, – при входе в канал свертки мы вновь подвергнемся воздействию поля противоположной направленности, а это означает, что негативные изменения в двигательной системе «Гермеса» еще больше усугубятся.

                – А это в свою очередь означает, что до Земли мы можем и не долететь, – добавил, вновь переключая внимание на себя, Сосновский, – точнее, даже так – вероятность возвращения становиться крайне низкой.

                – Но, тогда получается, у нас остается единственный выход, – переглянувшись с Бартом, с озадаченным видом проговорил Ивин, – продолжить свой путь, чтобы не возникло нового пересечения каналов?!

                – Да, именно так, – глубоко вздохнув, произнес научный руководитель, – только в этом случае появляется шанс разорвать временную петлю и дать возможность вернуться на Землю, пусть и через значительно большее время.

                – Отказавшись от возвращения назад, – добавил первый пилот, – мы дадим возможность альтернативному «Гермесу» добраться до конечной цели экспедиции без серьезных поломок.

                – А это означает, что в некоем параллельном потоке времени, экспедиция пойдет по четко намеченному плану и сможет благополучно завершиться. – Тон, которым говорил командир, казался одновременно и утвердительным, и успокаивающим. – А что касается нас, что же – пошлем на Землю сообщение, что нуждаемся в срочной помощи и будем держаться столько, сколько можно. При этом продолжим экспедицию и доберемся до планеты, являющейся конечной целью.

                – И быть может, найдем там место пригодное для проживания человека, – добавил Александр Терра, – а шанс дождаться помощи, я думаю, у нас все равно остается.

                Некоторое время все присутствующие молчали, обдумывая услышанное сейчас в рубке управления. Ситуация складывалась нетривиальная, но решения, принятые на голых эмоциях, реально могли усугубить и без того непростое положение. Конечно, чувство самосохранения почти каждого члена экипажа буквально кричало о том, что нужно бросать все и возвращаться домой. Но голос рассудка не должен поддаваться вполне объяснимой панике и принять более взвешенное решение. И постепенно к такому выводу начали приходить даже те члены экипажа, кто однозначно выступал за возвращение назад. Однако первой ласточкой в этом деле снова оказалась Елена Прудникова.

               – Знаете, если шанс вернуться на Землю оказывается даже ниже, нежели вероятность достигнуть цели и найти пригодную для жизни планету, мне кажется, стоит попробовать продолжить экспедицию, – не слишком уверенным тоном проговорила молодая женщина, оглядев присутствующих.

                Как ни странно, именно робкий голос одного из младших членов экипажа оказался действенным средством в склонении чаши весов на приятие решения о продолжении экспедиции.
                После короткой паузы другие члены экипажа один за другим начали высказываться, говоря о том, что стоит попытаться вырваться из временной петли. Даже столь ярые противники продолжения экспедиции, такие как Кастор, Маллен и Акмаль, пошли на попятную, заявив, что не будут возражать против движения вперед.

                – Что же, решение практически принято, – оглядев после короткого обсуждения свой экипаж, произнес Сосновский, – возможно, мы что-то упустили, возможно, не все пойдет так гладко, как хотелось бы, но все же мы сознательно идем на риск, чтобы вырваться из временной петли.

                – Знаешь, ведь не всегда бывает так, что билет в один конец оказывается несчастливым, – немного подумав, сказал Ивин, наклонившись к Барту.

                – Кто знает, что мы найдем в конце пути, – усмехнувшись, пожал плечами Барт, искоса взглянув на Михайлова, на лице которого появилось выражение облегчения и невероятной усталости.

                Последнее было вполне объяснимо, ибо найдя причину столь необычного происшествия, научному руководителю требовалось убедить своих товарищей в том, чтобы они приняли верное решение. И это ему вполне удалось, хотя и стоило весьма немалых усилий.

                – И так! – поднял руку командир, вновь привлекая к себе внимание. – Поскольку принято решение о продолжении экспедиции, не будем мешкать, и начнем подготовку к следующему прыжку. – Он повернулся к первому пилоту. – Александр, рассчитывайте параметры разгона! – Затем Сосновский повернулся к остальным. – Следующая вахта – Ингрид, Маллен и Виллор, начинайте подготовку!

                Собрание закончилось, экипаж начал расходиться по своим рабочим местам, готовясь к новому прыжку через пространство.
Экспедиция, ставшая волею случая путешествием в один конец, продолжалась. Хотя, быть может, у них еще оставался шанс обрести что-то новое, и кто знает, возможно, даже вернуться домой.