Можно ли из мерзавца сделать человека?

Прозрение и раскаяние будут не единичными случаями денацификации

Когда известный французский дипломат Талейран умер, его оплакивали близкие и даже король Франции. Этот непревзойденный интриган был настолько лживым, что по поводу его смерти появилось высказывание: «Интересно, зачем ему это понадобилось?» Девизом его жизни было: «Вовремя предать – значит предвидеть».

Многие ступившие на путь предательства интуитивно придерживались девиза Талейрана. Они предавали, явно переоценив возможности противника, на сторону которого переходили.  Во время Великой Отечественной войны на стороне гитлеровцев воевали: русские (310 тысяч), украинцы (250 тысяч), белорусы (19 тысяч), казаки (70 тысяч) и множество представителей неславянских национальностей. Общее количество таких предателей из бывших советских граждан составляет более 1170  тысяч, из них пребыванием в войсках СС отметились 176.3 тысяч. Эсэсовцами стали: 20.5 тысяч русских, 26 тысяч украинцев, 12 тысяч белорусов и 50 тысяч казаков (Романько, 2011). 
Плодотворная работа российских историков с архивами и малоизвестными источниками информации позволила включить в исторический оборот множество фактов и документов, позволяющих с большей достоверностью судить о психологии предателей и мотивах их перехода на сторону врага, а затем и обратно (Жуков и Ковтун, 2019; 2020).

Денацификация, начатая недавно на Украине, столкнулась со случаями, когда сдавшиеся в плен военнослужащие ВСУ (Вооруженных сил Украины) раскаивались в содеянном и даже  испытывали жгучее желание «расквитаться кое с кем», вступив в ряды недавних противников. Их вполне можно понять, если вспомнить аналогичные примеры из опыта минувшей войны, завершившейся нашей Великой Победой.

Большой интерес для историков и психологов представляет судьба кадрового офицера Красной армии Владимира Гиля, получившего в ходе войны псевдоним Родионов, отчего в историю он вошел под двойной фамилией Гиль-Родионов. Для краткости ниже будем пользоваться первой из них.

Путь в эсэсовцы

  Владимир Гиль родился в июне 1906 года в Могилевской (по другим данным – в Виленской) губернии в крестьянской семье. Военная карьера Гиля началась в 1929 году, когда его в качестве командира взвода выпустила Борисоглебско-Ленинградская кавалерийская школа. В 1934 году он уже командовал эскадроном, а через год стал помощником начальника штаба 33-го Ставропольского кавалерийского полка. В 1938 году стал капитаном, в 1939 году – майором, а в 1940 – подполковником. За год до войны Гиль с отличием окончил Военную академию имени Фрунзе. Существенно, что он с 1931 года состоял в рядах ВКП(б). Таким образом, Гиль являлся образцовым представителем советской военной элиты.

Войну Гиль начал в качестве начальника штаба 229-й стрелковой дивизии. В первые же недели его дивизия попала в котел и была разбита. Попавшего в плен Гиля немцы отправили в офицерский лагерь в Сувалках, где он стал осведомителем и занимался выявлением советских функционеров и евреев.  Бывший коммунист Гиль среди пленных советских командиров создал «Национальную партию русского народа», позже преобразованную в «Боевой союз русских националистов» (БСРН). Членами этого Союза не могли стать евреи, которых в соответствии с Манифестом этой организации предлагалось изгнать за пределы России. В поддержанный немцами БСРН охотно вошли генерал-майор Богданов, полковник Егоров, майор Калугин, капитан Ивин, капитан Блажевич и другие.  Новоявленных националистов отправили в ознакомительную поездку по Германии и содержали отдельно от других пленных, пребывавших в тяжелейших условиях.  Предприимчивый Гиль раздобыл музыкальные инструменты и создал оркестр, на концертах которого активно агитировали за поддержку Германии.

С одобрения Гитлера на основе соратников Гиля было сформировано боевое подразделение. 1 мая 1942 года первая его сотня была освобождена из лагеря, переодета в чешское обмундирование и получила оружие. Для подчеркивания связи с русскими витязями это воинство получило название «Дружина». Идеология «дружинников» опиралась на национал-социализм, глубокую ненависть к советской системе и радикальный антисемитизм. Сам Гиль характеризовался знавшими его людьми как человек твердый, грубый и политически беспринципный. Отмечали в нем также цинизм, расчетливость, аморальность и жестокость.
Через месяц «Дружина» уже сражалась с польскими партизанами «Армии Крайовой» и убивала местных евреев.  Тогда же командующий «Дружиной» Гиль взял себе псевдоним «Родионов». На следующий год бывший советский подполковник Гиль стал полковником (штандартенфюрером) СС. За активные действия в борьбе против партизан он был награжден двумя орденами Железного креста.

После первых успехов в борьбе с польскими партизанами «Дружину» направили в Смоленск, а затем в Могилевскую область для участия в карательных операциях. Одновременно шло формирование «Дружины II», которая активно привлекалась к уничтожению евреев в Люблине.

В марте 1943 года обе «Дружины» объединились в белорусском населенном пункте Лужки. Лужки стали центром района, предоставленного немцами Гилю для самостоятельного управления. В Лужках нацисты предполагали использовать удачный опыт Каминского в Локте и Лепеле. Здесь русские коллаборационисты должны были устанавливать немецкий «новый порядок» и выполнять задания германских экономических инстанций.

На основе обеих «Дружин» и других более мелких формирований русских эсэсовцев был создан 1-й Русский национальный полк СС. В нем насчитывалось 1200 человек, включая 150 офицеров. На вооружении находилось 60 орудий, 95 пулеметов и свыше 200 автомашин. Это формирование возглавил Гиль. Тогда же на базе полка сформировали 1-ю Русскую национальную бригаду СС. В ней 80% составили полицейские и местное население, а 20% - бывшие советские военнопленные. По некоторым данным, численность этой бригады достигала 4-5 тысяч человек.

Жестокость карателей

Развертывание «Дружин» в бригаду сопровождалось непрекращающимися боями  с партизанами в рамках крупномасштабной антипартизанской операции «Коттбус». Тогда, согласно немецким данным, советская сторона понесла большие потери: убито в боях 6087 человек, расстреляно – 3709 человек. Кроме того, было захвачено в качестве рабочей силы 4997 мужчин и 1056 женщин. Действия «дружинников»,  по оценке очевидцев, не  отличались от действий соседних «первоклассных» эсэсовских немецких, латышских и других частей. Сам Гиль считался у немцев «эффективным и безжалостным антипартизанским командиром».

Немецкие кураторы были очень довольны «дружинниками». Они были наслышаны о том, с какой жестокостью ведут боевые действия русские эсэсовцы. В конце ноября 1942 года командование группы армий «Центр» от командующего корпусом охранных войск генерала фон Шенкендорфа получило следующее сообщение: «Где проходит «Дружина», бандитов больше не остается». Под «бандитами» подразумевались советские партизаны. Из 147 деревень Бегомльского района после Гиля осталось только 9. Бригада Гиля долгое время воевала совместно с особым батальоном Дирлевангера, заработав себе репутацию жестоких карателей.

Бывший командир бригады «Железняк» И.Ф.Титков так характеризовал бригаду Гиля:
Здесь наступал враг особый, который говорил на нашем языке, легко маскировался под партизан, не боялся лесов и болот. Бригада была для нас серьезным противником. Действовала она на узком участке фронта при поддержке танков и авиации.

…Предатели из бригады Гиля опасны были еще и тем, что провоцировали женщин, детей и стариков на выход из леса, будто тем самым они спасутся от немцев. Многие, кто в это поверили, погибли. Так были уничтожены жители деревень Далекое, Небышино, Витуничи, Осиновик и Трамбин.

 Один из батальонов «Дружины» захватил партизанский госпиталь и уничтожил находившихся в землянках раненых. Землянки затем были сожжены.
Жестокость эсэсовских головорезов  Гиля причудливым образом сочеталась с их  русской удалью. В районе Домжерицких болот они окружили партизан, а автоматный и орудийный обстрелы чередовали с разухабистым пением в промежутках между обстрелами. Больше других эсэсовским карателям нравилась песня «Раскинулось море широко», и они ее многократно повторяли.

По мнению нацистских кураторов, «боевое сплочение» русских эсэсовцев во время карательных операций повязывало их кровью настолько, что практически лишало их возможности вернуться на советскую сторону.

Идеология русских эсэсовцев была такой же нацистской, как и у их немецких кураторов. Став нацистами, они не могли не быть отъявленными антисемитами. Заслуживают внимания воспоминания о том, как издевались они во время своих развлечений над евреями. Известен факт, когда Гиль со своими собутыльниками в конце пьянки привели из изолятора четверых евреев и стали над ними издеваться: в течение целого часа заставляли их ходить гусиным шагом, прыгать лягушками, сменять плач внезапно на смех, кукарекать и т.п. Затем этих несчастных положили на пол и стали в сапогах ходить по их спинам.

Из эсэсовцев – в антифашисты

К лету 1943 года бригада Гиля основательно разложилась. Причиной тому были пьянство, кутежи и разврат в руководстве бригады, а также успешная пропаганда советских партизан в рядах русских эсэсовцев. Не последнюю роль при этом играли поражения немцев на Восточном фронте, поколебавшие веру коллаборационистов в силу немецкого оружия и непобедимость вермахта. Об этом недвусмысленно пишет в своих воспоминаниях Вальтер Шелленберг:
«Когда мы начали терпеть неудачи в России, наша секретная служба в своей работе тоже, естественно, начала сталкиваться с трудностями. Возникли определенные трудности и с руководством «Дружиной». Несмотря на мои неоднократные предупреждения, случилось то, чего я боялся».

А случилось следующее. Гилю стало известно, что недовольные  им немцы решили его арестовать и поставить другого командующего бригадой – по одной из версий, Богданова.  Гиль связался с руководством партизанской бригады «Железняк» и предложил переход на сторону партизан при условии, что ему вернут советское воинское звание и что он останется в должности командира бригады. Получив согласие, он приступил к действиям. 13 августа «дружинники» были подняты по тревоге. Сразу же были уничтожены все немцы, все командиры полков и почти все командиры батальонов. Богданов и арестованные вместе с ним офицеры-эмигранты были переданы партизанам и отправлены самолетом в Москву. Через три дня Гиль объявил в своей бригаде об официальном переходе своего соединения на советскую сторону. Его бригада, численностью около 2800 человек, стала называться Первой антифашистской партизанской бригадой. 16 сентября 1943 года Гиль был награжден орденом Красной Звезды, и ему было присвоено звание полковника.

После перехода вчерашних эсэсовцев на советскую сторону отношение местного населения к ним не очень изменилось: их по-прежнему называли предателями. Немцы по случаю перехода Гиля к партизанам выпустили листовку, в которой приводили множество вполне достоверных фактов, свидетельствующих о преступлениях Гиля. Их было бы достаточно для того, чтобы его арестовать и приговорить к смертной казни.

Примечательны признания, сделанные Гилем представителю Белорусского штаба партизанского движения А.И.Брюханову:
«Горько и трудно признаться, но на путь измены я стал не по политическим мотивам, а спасая свою жизнь. Предателем стал из-за трусости. Хотя меня и наградили орденом, но прощения мне нет, и терзаться я буду до конца своей жизни.  Даю слово, что буду мужественно сражаться с фашистами до последней капли крови».

В роли штрафников

Партизанская бригада Гиля принимала участие в обороне Полоцко-Лепельской партизанской зоны. Бойцов этой бригады, учитывая ее незавидное прошлое, фактически использовали в качестве штрафного формирования, выполнявшего сложные боевые задачи. Однако весной 1944 года в ходе антипартизанской акции «Весенний праздник» бригада потеряла свыше 1000 человек и была почти полностью разгромлена. Сам Гиль погиб в бою 14 мая.

 Останки Владимира Гиля, бывшего русского эсэсовца и советского партизана, найденные в 1992 году в Глубоковском районе, были перезахоронены местными жителями в городе Ушачи в партизанской братской могиле.
Объективная оценка противоречивой личности Владимира Гиля и его окружения продолжает оставаться предметом спора историков по сей день. И вполне современно звучит утверждение французского историка-антрополога Люсьена Февра: «История – это наука о мертвых для живых!».