Та еще коловерть-23. Глава 18

 - А почему она ненавидела нас? - спросила Лиза Берсенева. - Только потому, что мы живем тихо и ценим свою тишину и покой?

     - Да... - ответил Леонид Николаевич. - И еще потому, что любить и понимать она могла только себя и свои удовольствия... А все остальные для нее были всего лишь пешками в ее игре... Пешками, которые должны были повиноваться ей безпрекословно и которыми можно, при случае, и пренебречь, и пожертвовать и так далее на любой вкус...

     - А как же эмоции тех людей, которых она считала пешками?

     - Пешка, Лизанька, права на эмоции не имеет по определению.

     - А если кто-то из тех, кого она считает пешкой, не захочет исполнять ее пожелания? - спросил Миша.

     - То он тут же попадает в разряд неподатливых. - ответил Леонид Николаевич. - А неподатливых или стоящих у нее на дороге она ненавидит только за то, что сопротивлялись...

     - И при случае пускает в расход? - жестко спросил Миша.

     - Да, Мишка, именно так... - оветил доктор Лазарев таким тоном, что все присутствующие поняли, что Леонид Николаевич очень хорошо понимает суть Мишиного вопроса, недоступную для остальных. - Либо ты исполняешь ее капризы, либо тобой жертвуют...

     Миша выругался так грязно, что не только Лиза, но и Нина Константиновна с Вадимом-младшим открыли рты от изумления, а Добрынин понимающе покачал головой, нахмурился, но ничего не сказал.

     - А при чем здесь мы? - все еще не поняла Лиза Берсенева.

     - Потому что ты, девочка, стояла у нее на дороге... - ответил доктор Лазарев.

     - Ни в коем случае!!! - резко ответил Миша. - Никогда!!!

     - Она считала иначе... - отозвался Леонид Николаевич.

     - И по пьяному делу поведала Вам об этом прямо при Толике?

     - Угу...

     - Что у трезвого в голове, то у пьяного на языке... - вспомнила поговорку старая дама.

     - Миша... Это значит... что Юлия тебя... хотела? - с трудом произнесла побледневшая Лиза.

     - Да, Лисенок, - ответил Миша, - но получила твердый отказ.

     - И за этот отказ она возненавидела вас обоих... - отозвался доктор Лазарев. - Тебя, как неподатливого, а Лизу - как досадную помеху...

     - Получается... что... тебя... хотели... все подряд? - спросила у мужа бледная Лиза.

     - Успокойся, родная, - попросил жену Миша, - тебя это интересовать вообще не должно...

     - П-почему?

     - Потому что мне безразлично, кто меня хочет... Я люблю только тебя одну. Точка.

     Лиза с трудом перевела дух.

     - Но ведь она была такой обаятельной, такой доброжелательной... - удивилась Анна Михайловна. - Прямо идеальная мачеха... Да какая мачеха? Мать родная...

     - Ради достижения своих целей она, как и Толик, готова была и дружбу сыграть, и любовь... - сказал Леонид Николаевич. - А окружающие видели только красивый фантик, который она им показывала, и считали ее милейшей и интеллигентнейшей из женщин...

     - Два сапога пара... - отозвалась Машка. 

     - Верно... - согласился доктор Лазарев. 

     - Получается, Леня, что вы с Инной боялись Юлию? - вернула разговор в нужное русло Лидия Михайловна. - Я правильно поняла?

     - Правильно... - мрачно ответил Леонид Николаевич. - Страшно боялись...

     - Поэтому мы оба и прималкивали Юлии, - резюмировала Инна Григорьевна, - и слепо подчинялись ей даже тогда, когда, как теперь выясняется,  необходимо было набить ей морду до кровавых соплей, взашей выгнать ее из нашего дома и больше никогда не пускать на порог... Вот и добоялись... Как говорится, до целого...

     - Ты даже не представляешь, до какого целого... - вздохнул Леонид.

     - Даже так?

     Женщина расплакалась...

     - Почему ты мне этого никогда не говорила? - вдруг рявкнул Леонид Николаевич.

     - Потому что Юлия - твоя родная сестра... - вздрогнула Инна.

     - И жена Толика? - спросил у жены Леонид Николаевич.


Продолжение следует...