Глава 15. Дуэль на Пре-о-Клер

 Когда Агнеса вернулась во Дворец Шатильонов, она тут же отправилась к графу де Граммону, чтобы обсудить с ним предложение де Ньевиля. Сиятельный вельможа сидел в своем кабинете вместе с господином де Бушеваном и рассматривал присланный ему цюрихский двуствольный пистолет. При виде Агнесы мужчины поднялись, поклонились и предложили ей сесть. Маркиза без лишних церемоний заняла указанное место и рассказала о своем визите во Дворец Правосудия. Граф и барон некоторое время размышляли, но вскоре сошлись во мнении, что стоит принять предложение маркиза де Ньевиля. Думали, как лучше обсудить это с пасторами. Было решено, что завтра состоится военный совет, на который пригласят и пасторов, а пока шевалье де Вогез переговорит с господином Крылем, в Сите, а Агнеса нанесет визит Батистену. Гасконца тут же отправили в Сите. Он же должен был сообщить сюринтенданту о согласии гугенотов с его условиями.

  Маркиза уже собиралась уходить, когда все они услышали грохот и крики, которые перекрывали отборная нормандская брань. Еще прежде, чем хромой перигорец вошел в кабинет, все осознали, что прибыл господин де Менвиль. Каково же было их удивление, когда вместо бравого нормандца на пороге оказался вшивый нищий, от которого несло как от отхожего места. Лишь зеленые глаза и громкая ругань остались неизменными. Все это, вкупе с изящной походкой, не оставляло сомнений, что перед ними господин де Менвиль собственной персоной.

  Дохромав до стола, нормандец попросил вина. Он пил жадно, словно мучимый невыносимой жаждой. Оторвавшись от опустевшего кубка, он, наконец-то, извинился за неподобающий вид.

- Прошу прощения, господа, мадам маркиза, - поклонился нормандец, откинув полы драной накидки, словно плащ придворного, - но я слишком спешил к вам, а потому не успел заняться своим туалетом.

Граф де Граммон оценил комичность ситуации:

- И что же вы так торопились нам сообщить, господин де Менвиль, - произнес глава парижских гугенотов, не скрывая усмешки.

- Я был во Дворе Бриссель, господа. Нападение состоится 22 июня. Их намерения серьезны и кровавы. По их плану пастор Батистен должен погибнуть. Штурмовать его дом пойдут самые отпетые головорезы под руководством некоего Дюнуа. Тот еще типчик, доложу  вам. Мой брат Рене сейчас собирает остальные сведения. Надеюсь, вскоре картина станет более полной. А пока разрешите откланяться. Боюсь, что вшам пора  покинуть насиженные места на моей голове.

- Да, господин де Менвиль, идите, приводите себя в порядок, - произнес граф.

Он позвонил в колокольчик. Немедленно явился верный Криспи и увел де Менвиля.

- Ну что же, - медленно произнес барон де Бушеван, - если сведения от господина де Менвиля верны, нам стоит поторопиться.

- Если позволите,  я отправлюсь к пастору Батистену, - маркиза встала и направилась к двери.

- Идите, сударыня, - произнес де Граммон, - я отправлю шевалье де Вогеза к вам, как только он вернется. С ним же передам последние новости. А пока нам все стоит подумать.

Он пожал Агнесе руку и открыл дверь.

- Думаю вам будет интересно узнать, что маркиз де Монтобер успешно добрался до Шатильон-сюр-Луара и теперь находится в 150 лье от Парижа.-

- Благодарю вас, ваше сиятельство. Я молила Бога о его успешном прибытии, - молодая женщина поклонилась и покинула Дворец Шатильонов, в одной из комнат которого Хромой Антуан снова становился шевалье де Менвилем.

  Пастор Батистен был дома. Агнеса застала его за чтением, но при виде маркизы он отложил все свои дела. Сидя за столом в его скромном кабинете, маркиза поведала ему о договоре с де Ньевилем.

Молодой человек внимательно выслушал Агнесу.

- Я думаю, что это отличная идея. Иногда нам приходится искать помощи у католиков, но такова Воля Господа. Я смогу собрать деньги, но паства господина Мерлена слишком бедна. Придется рассчитывать на пастора Крыля, а он известен своей прижимистостью и тяжёлым характером. Придется проявить чудеса дипломатии, чтобы он принял нашу сторону.

- Надеюсь, шевалье де Вогез сумеет убедить его хотя бы подумать над предложением маркиза де Ньевиля, а потом мы сможем убедить его помочь нам на завтрашнем совете.

- Шевалье де Вогез очень разумный и талантливый молодой человек, и на редкость красив, - пастор испытующе смотрел на маркизу, которая от его слов покрылась румянцем.

- Вы правы, господин Батистен. Он красив и талантлив.

- К счастью, протестантские дамы, а особенно те из них, которые носят высокие титулы и служат высоким целям достаточно добродетельны, чтобы потерять голову из-за юного гасконца. Ведь эти дамы должны подавать своим поведением пример всем прочим. Пример супружеской верности, смирения и твердости в своей вере.

- Полагаю, вы правы. Я тверда в вере в Господа и молюсь каждый день. – Агнесе казалось, что горящие глаза юного пастора заглядывают в ее душу, читая в ней, как в раскрытой книге. Он был слишком молод, чтобы так тонко разбираться в людях, но тем не менее, он это делал.

- Позвольте напомнить, что Господь ценит не наши слова, но наши дела. Вы прибыли сюда, чтобы не дать случиться резне и спасти наших братьев по вере. Не позволяйте чувствам взять верх над разумом, или вы не та Агнеса де Бопре о которой я столько слышал? –

- Я услышала вас, господин Батистен. Пожалуй, мне и правда пора заняться делами. Если я буду нужна, ищите меня в доме под Геркулесом и львом.-

  Не в силах скрыть смятение, возникшее после их разговора, маркиза поспешила покинуть дом Батистена. Вместе с тем она преисполнилась решимости и гнева. Что за намеки он себе позволяет! Если она взялась за это дело, то доведет его до конца, доведет его до победы! Маркиза не увидела удобрительной улыбки на лице пастора, глядящего ей вслед.

  Дома ее ждало письмо от шевалье де Кревкера. С трудом, но она вспомнила, что это тот офицер, с которым она танцевала у Морморанси. Послание, полное пылких чувств и неприкрытой страсти не тронуло маркизу. Она небрежно отбросила его, оставив без ответа.

  Шевалье де Вогез вернулся лишь к вечеру. За ужином он сообщил, что пастору Крылю не пришлась по душе идея де Ньевиля. Слишком много в ней риска для него самого. К том же сумма была немаленькая. В свою очередь Агнесса поделилась сведениями, принесенными Менвилем. Их беседу прервал сильный стук в дверь. И крики:

- О маркиза! Я знаю, что вы дома. Впустите же меня!, -

Гасконец вопросительно посмотрел на маркизу.

- Боюсь, что это шевалье де Кревкер, уставший ждать ответа на свое письмо. Ах, его визит сейчас совсем не к месту, - вздохнула Агнеса.

- Если хотите, я поговорю с ним, - произнес де Вогез.

  Она только кивнула. К ее удивлению, гасконец быстро решил этот вопрос.
Уже потом от шевалье де Корильона она узнала как именно. Своего телохранителя маркиза нашла в его комнате. Тот задумчиво чистил шпагу. При виде хозяйки он поднялся и отвесил глубокий поклон. Слегка кивнув, молодая женщина сразу же перешла к делу:

- Месье де Корильон, вы не знаете, что сказал шевалье де Вогез господину де Кревкеру? –

Перигорец пожал плечами:

- Вогез вызвал его на дуэль завтра на Пре-о-Клер.

- О Боже, нет. Почему мужчинам так нужно постоянно обнажать свои шпаги и протыкать ими друг друга! Я должна остановить их, пока не случилось непоправимого.

- Не советую вмешиваться, сударыня. Так вы заденете гордость юного гасконца и оскорбите его до глубины души. Дайте ему шанс проявить себя.

- А если де Кревкер убьет его?
- Ну что же, значит, он не столь хорош, как о нем говорят.

Это была тревожная ночь для маркизы. Она с трудом смогла уснуть.

  Звон колоколов на башнях Тампля вырвал Агнесу из пут тревожного сна. Семь часов. Она немедленно поднялась, кое-как оделась и вышла в коридор. Судя по всему, гасконцев в соседней комнате уже не было. Хлопотавший на кухне Батист подтвердил ее догадки – четверо дворян ушли еще до рассвета. Агнеса мало понимала в дуэлях, из-за нее дрались лишь один раз, да и то это было провокацией католиков. Тогда погиб ее товарищ по заданию, а ей самой пришлось спешно бежать в костюме крестьянки. И вот все начинается снова. Она помнила, что в свое время де Вогез вызвал де Ланеля на Пре-о-Клер в 8 утра, значит, они еще не начали. Маркиза подавила в себе внезапное желание немедленно выехать к месту действия и остановить дуэлянтов. Она прекрасно помнила вчерашний разговор с Франсуа де Корильоном, с которым с недавних пор привыкла советоваться.

  А если его все же убьют…

  А если его убьют, она будет мстить, потому что иначе не сможет. Слишком прочно этот дерзкий гасконец вошел в ее сердце. Растрепанные после сна волосы маркизы падали на прямо на лицо. Она и не подумала привести себя в порядок, натянув серое платье прямо на ночную рубашку. Потом, все потом, когда вернется ее гасконец. Если он вернется. Молодая женщина в который раз прошла возле окна гостиной, из которого хорошо был виден парадный вход ее дома. Она увидит вернувшегося Вогеза еще на подходе. Бабетта спросила подавать ли завтрак, маркиза только отмахнулась – слуги могут поесть на кухне, ей же кусок в горло не полезет. И снова метания перед окном. Картины в голове сменяли друг друга с удивительной скоростью: вот он лежит, истекая кровью, проткнутый шпагой Кревкера, а Ковеньяк и Сент-Малин пытаются перевязать рану, но слишком поздно, он уже мертв. Но ведь Вогез отличный фехтовальщик. Он с легкостью побеждает бургундца и счастливый возвращается домой, к ней. И скажет, наконец, что и он полюбил Агнесу с первого взгляда, но опасался дурной славы ее мужа. Мужа, да. Она замужем, а Помпе де Карназе скор на расправу и с соперниками и  с неверными женами.
  Мысли о супруге отрезвляют, возвращают из страны грез. Пытаясь хоть чем-то отвлечься, Агнеса идет в свою комнату и берется за перо. Еще тогда, увидев памфлет Вогеза, она решила написать свой. Пусть барон де Водрейль поймет, что их план раскрыт, а его союзники из черни испугаются и, возможно, передумают нападать. Это могло бы предотвратить резню и гибель братьев и сестер по вере. В конце концов, она приехала в Париж именно для этого. Написание песни увлекло. Строчки вбирали нерастраченную страсть и столь сильное волнение за Вогеза. Маркиза писала быстро, зачеркивала неудачные рифмы и тут же подбирала подходящие. Слова лились потоком, а время, как всегда в таких случаях, замерло.

  Закончив, она не стала перечитывать песню, а лишь отложила в сторону лист и перо. Стало легче. Эмоции, переполнявшие с самого утра, остались на бумаге. Маркиза умылась и привела себя в порядок, туго заплетя волосы и застегнув каждую пуговку на платье. Когда она вышла из комнаты, со стороны входа послышался гасконский говор, шутки и смех. Значит, все хорошо! Он вернулся и он победил. Сбежать по лестнице, кинуться ему на шею и поздравить с победой. Обнимать его так долго, чтобы точно удостовериться, что он живой и невредимый. Ее победитель. Ее лучший фехтовальщик. Поцеловать его, наконец-то, и будь что будет.
Дверь открылась, и веселая компания молодых дворян ввалилась в дом. Они хлопали Вогеза по плечу, посмеиваясь над неумехами католиками, а тот выглядел гордым и самодовольным. Агнеса встретила их на нижней ступеньке лестницы и слегка поклонилась:

- Полагаю, ваша прогулка была удачной? – ровным тоном произнесла она.
- Да, сударыня, более чем, - весело ответил шевалье де Ковеньяк.

  Вогез продолжал гордо улыбаться. Его костюм был запылен, а волосы, выбившиеся из-под шляпы, слегка растрепаны, но в остальном гасконец выглядел как всегда.

- В таком случае нам стоит позавтракать, прошу к столу, господа, - тем же спокойным голосом проговорила маркиза и двинулась в гостиную.

  Сзади слышались веселые разговоры и поздравления Корильона, гасконцы рассуждали о том, что дико проголодались с этими ранними хождениями по Парижу. Их рассказы продолжались и за столом. Анри-Эсташ де Вогез не хвалился сам, но не перебивал друзей, позволив им в красках расписать всю сцену дуэли. На Агнесу он поглядывал скорее гордо, чем влюбленно, а она сидела, погруженная в свои мысли, отрешенная и безучастная. Покинув веселящихся мужчин, маркиза вернулась в свою комнату, где взяла туго набитый кошелек, после чего вновь вышла в гостиную:

- Возьмите, шевалье де Вогез. Благодарю за решение моей внезапной проблемы. Не люблю оставаться в долгу, - кожаный мешочек скользнул в руку гасконца, тот спрятал его в карман и поблагодарил.