Трёхочковый

Запах жилища не самого чистоплотного homo sapiens господствовал в общежитии “Клоповник”. Ибо некогда вполне годная канализация, построенная с соблюдением строгих советских стандартов, с годами заросла отложениями и эффективный просвет трубы стал недостаточным. Часто она не справлялась с потоком, который обрушивали в неё нетерпеливые абитуриенты.

— Ну и вонииища! — сетовал Зам (первый номер нашей действа) с полным ртом, откусывая от краюхи белого хлеба, — а ведь мы еще даже не начинали.

“В одном деревянном клоповнике, по документам проходившем как «Общежитие №…бис», я окончательно понял, что в некоторых случаях лучше инициатива в руках, чем фекалии на волосах…” — так начинает свой рассказ Андрей Зубрихин (действующее лицо №2 и, по совместительству, рассказчик).

— Андрюююха, ты глЮколку взял? — продолжая жевать, спросил Зам, большой и добрый парняга по фамилии Замотаев. "Он был моим соседом по койке и тёзкой одновременно", — пояснял Зубрихин (тот что №2). — "Кстати, он добрый, когда сытый. Но разве безбедно, в смысле пищевого довольствия, нам приходилось на абитуре?.. А глюколкой назывался брутальный девайс, вантуз-переросток, стальной штырь с резиновым поршнем на конце."

— Зам, пирожок тебе в рот, видишь, я занят! — гитара нехотя выскользнула из моих рук.

— Андрюх, от пирожка и я б не отказался, но сегодня у нас трёхочковый бросок! То бишь бросили нас на три очка, — сообщил Вова. Он — действующее лицо №3, явившись из коридора и ступив в кубарь, делал акцент на слове "нас". То есть дело касалось нас троих. Вова этот, в отличие от будущих судоводов меня и Зама, поступал на механический факультет. Но до поры до времени мы абитура. Жили мы вместе в одном общежитии и являлись соискателями на гордое звание курсанта.

Гальюн Клоповника был “азиатского типа”, и действительно состоял из трёх очек вделанных в пол. Все три раковины были наглухо забиты, не желали более принимать субстанцию, с которой столь продуктивно расставались абитуриенты, любители хорошо поесть, как и полагается молодым, растущим организмам. Для ликвидации толчкового затора и имелись те самые приблуды, а в народе — глюколки.

— Если глюколка в руке, будет чисто и в очке! — пошутил Вова.

— Не всем так весело как тебе, — бубнил Зам, откусывая новый кусок от своей краюхи. Мы спустились на первый этаж и, с глюколками наголО, зашли в наш туалэт, типа сортир, но без букв “Мэ” и “Жо”.

— Ну и вонииища, — жуя повторил Зам. Он уже небрежно разминался увесистой глюколкой. А воняло так, как и полагается вонять залежалому гамну. К тому ж и глаза щипало от хлорки вываленной в изобилии вдоль стен. Сквозь выступившие слёзы я спросил нашего первого номера:

— Зам, слушай, как ты можешь тут есть? Не боишься, что вырвет?

— А кто ж вырвет-то, Андрюх? Я крепко держу! — ответил Зам убедительно.

— Интересно, а по какому принципу работает эта система? — деловито начал Вова. Он, как будущий механик, хотел вникнуть в принципы протекания (или не протекания) процессов и рассмотреть задачу изнутри, проникая сознанием в самую глубь вопроса. Для меня же всё было предельно ясно:

— Вова, по-моему, тут не сложно! Берешь глюколку и пихаешь! Пихаешь и пихаешь!

— Неее, не всё так прооосто! Как-то же оно там застряло. Почему система не сработала?... — начал он включать механика, внимательно заглядывая в самое крайнее очко у стены. Я в это время уже вставил глюколку в очко, что у окна, и разок толкнул содержимое вниз. Одновременно, как по команде, в двух других раковинах уровень жижи приподнялся. Получилось красиво. Гамно, которое лежало и скучало тут который день, вдруг чувствуя к себе такое внимание, не скрывая радости, стремилось показаться нам во всей своей красе. Я еще раз так сделал, оно опять — раз, и подпрыгнуло! Вова прямо засветился:

— Ооо! Ты гля! Смотри как интересно. Как это оно так?

Даже Зам подошел ближе и на секунду перестал жевать. Так и застыл заворожённо.

— Прям цирк на гастролях! — сглотнув резюмировал Зам. Он занял свою позицию, как положено №1 у центрального очка и нащупал глюколкой отверстие клозета.

А вонища стояла невероятная! Ну, думаю: “Ладно, парни, щас я покажу вам выступление кита и его фонтанчик.”

— Вова! — говорю, — если хочешь разобраться, как работает система, наклонись и наблюдай внимательно!

— Ага, понял! Давай! — сказал он и свёл сосредоточенно брови. Потом, словно настоящий стармех, засучил рукава и наклонился над клозетом. В это время мы в соседних кабинках вставил приблуды. Хотя, по совести, перегородок между кабинками там вроде бы не было совсем, но это не важно.

— Готов?

— А то…

И тогда мы глюкнули! Даже нет… Мы с Замом кааак глюкнули!!! И вот что этому гамну было делать, получив такой пендель от Провидения? Оно радостно рвануло вверх осваивать новую стихию воздухоплавания! Фонтаном выстрелило из того самого третьего очка, где стоял дотошный и внимательный Вова! Прилетело ему прямо в лицо!

— Бляяяя..., — по-морскому коротко, но ёмко оценил ситуацию Вова. И всё, более ни слова! Он не орал, не ругался, что свидетельствовало о силе духа и стойкости его характера будущего старшего механика, готового на одном из этапов свой будущей карьеры пройти ступень четвёртого механика, которого в народе ещё называют “начальником гамна и пара”. Хотя рассказ этот про абитуру, мы ж тогда ещё в мореходку даже не поступили...

И случилось, как мне показалось, невероятное! Вова, наскоро умывшись, спокойно объяснял.

— Ты, Андрей, неправильно сделал. Нужно было не пихать глюколку, а, наоборот, нащупав компрессию, из наиболее низкого положения, резким движением вытягивать её… И делать это надо нам троим согласованно и одновременно из трёх очек, на счёт! Только так и пробьём засор.

Рассуждения Вовы наполненные светом истины произвели потрясающий эффект. Почище пожалуй, чем если б джин из фонтана появился, или песня геологов про «умыться первой нефтью» зазвучала… Штурмана, правда ещё только будущие, без всякой потехи признали правоту механика, опять же будущего. И, руководствуясь наукой нашего №3, мы пробили таки засор. В довершение же, случилась нечто ещё более немыслимое. Большой любитель поесть, Зам поморщился и недовольно объявил:

— Фууу, аппетит испортили... И чуть позже:

— Не знал, что профессия ассенизатора так познавательна.

Сегодня, спустя много лет от тех событий, вспоминая этот эпизод, Андрей Зубрихин непременно добавит, что, если б тогда он знал наперёд, какой грязный итог составят его действия, никогда б не сделал ничего подобного. Не знаю, как вам, а автору слышится изрядная доля лукавства в этих его словах.

А. Доможиров, Е. Орлов, 25 апреля 2022 год.