Гребаный парашютист

ГРЕБАНЫЙ ПАРАШЮТИСТ

 Это был июль 2021 года. В Эстонии тогда стояла невыносимая жара, что совсем не характерно для этого региона. Все пляжи – морские, речные и озерные – были завалены отдыхающими фигурками эстоноземельцев. По радио и в газетах сообщали даже об опасности перегрева, но мою жену это не останавливало – она хотела в Турцию.
 Я сказал своей крошке: «Если ты хочешь совершить это преступление, то должна организовать все сама! Я палец о палец не ударю. Это безумие!»
Так она и сделала. Моя девочка выбрала отель ОЛ ИНКЛЮЗИВ на южном побережье Турции, в регионе Серик, в городишке под названием Белек. Место достаточно спокойное, без солдат на улице, но территории всех прибрежных отелей обтянуты колючей проволокой, что, безусловно, создавало для постояльцев иллюзию безопасности.
 Лично я ничего не имею против турок, они – нормальные ребята, зарабатывают как умеют. В мировой истории турки имеют известную славу торгашей. Я читал в северных хрониках, что даже драккары славного Эрика добирались до Стамбула, тогдашнего Константинополя, и привозили в свои земли кучу различных погремушек, от которых писалась тамошняя молодежь. Теперь же турки научились продавать отдых, который включает в себя абсолютно все, даже выпивку, и это был единственный козырь, который мне нечем было крыть. Скрепя сердце, я согласился лететь.
 Как только мы приземлились в аэропорту Антальи, я сразу же побежал в сортир. В самолете я успел вы- пить бутылку французского коньяка, и мне сильно да- вило на клапан. В месте приема багажа я схватил чемодан и пошел в магазинчик беспошлинной торговли, где меня ждал приятный сюрприз. Это был Jack Daniel’s! Литр этого великолепного виски обошелся мне ровно в двадцать евро. На родине такая бутылка стоила около сорока. Плюс пачка сигарилл – и я был полностью упакован и готов к встрече с турками.
 Жена нашла меня сама. У стойки бара. Я решил выпить немного пива и привести себя в порядок по- сле перелета. Мягко говоря, она была не в себе от яро- сти. Она полчаса бегала по аэропорту в поисках меня с каким-то маленьким мужичком. Оказалось, я прихва- тил не тот чемодан. Жена быстро вернула его хозяи- ну, и мы вышли к ожидающему нас автобусу. На улице уже стемнело. Жара стояла невыносимая, что-то около сорока градусов, пиво тут же ударило мне по мозгам, и я вырубился.
Как ни странно, утром я был в полном порядке. На завтрак выпил пару бокалов вина, и мне раскрылось все великолепие турецкого курорта.
Первое, что я увидел, это невероятные очереди за едой в главном здании корпуса, где проживали отдыхающие. Целая куча насекомых поразила все пункты выдачи пищи. Я будто оказался на каком-то птичьем острове в Исландии, где шла борьба за выживание.
 
 Жирные и не очень семейства, а кто и поодиночке, кудахтали со всех сторон, пытаясь вырвать кусок съестного из лап очумевших от такого напора турок. Бедные мусульмане в фартуках и намордниках, с обезумевшими глазами двигались с невероятной скоростью и успевали при этом раздавать тарелки с кормом в орущие со всех сторон православные рты. Вся эта масса шевелилась во- круг меня, как личинки-наживки в коробочке у рыбака- профессионала. Кто-то кричал на поваров, мимо бега- ли дети, кто-то даже вышел на середину холла и во все свое горло под звуки миллионов цикад вызывал гендиректора отеля, потому что не хотел стоять в очереди. Ад был исторгнут наружу. Я сказал себе: «О, это то, что мне нужно. Надо бы здесь что-нибудь устроить».
 После завтрака я отправился исследовать топографию местного курорта. Здесь были: двадцатиметровые горки, пляж с зонтиками из соломы, лежаки, мужики с мышцами и животами, жопы в купальниках и без, мороженое, отвратительные турецкие напитки, какие-то бани, рестораны, массажные кабинеты и гребаная быдло-попса, которая звучала из всех возможных колонок вокруг общего бассейна.
Бороться с этим было бессмысленно, и поэтому я каждый день отключался от реальности с самого утра. Я наливал в стакан припасенного скотча, потом снова отправлялся на завтрак, где тут же добивал себя холодным вином. После завтрака жена уходила к хамамщику или на пляж, а я возвращался в наш номер и зачитывался «грязным старикашкой» Чинаски. Когда же старик меня утомлял, я переключался на лекции М. Ю. Лотмана о природе интеллигентности и Декарте. «Я мыслю, следовательно, я существую» – так говаривал Декарт. Осознание собственного присутствия в турецких предлагаемых обстоятельствах подвергало большому сомнению гипотезу Декарта о здравомыслии сапиенса, и когда я начинал это осознавать, мне на помощь воз- вращался «грязный старикашка», и я снова шел за коктейлем в лобби-бар. Так прошло ровно десять дней. Десять! Если бы не одно происшествие...

 Тем утром после завтрака я все-таки пошел на пляж, разыскал свою жену, плюхнулся на лежак и под тенью соломенного зонтика завел разговор о «Божественной комедии» Данте. Мне всегда нравилась поэтизация безумия, особенно у Бодлера, и поскольку вокруг стояла невыносимая жара, настало время поговорить об аде. О чем еще можно было разговаривать сейчас? Бар с коктейлями находился в шаговой доступности, и у нас было полно времени. Я не заметил, как вырубился.
В какой-то момент жена растормошила меня и, подобно Гипериону, потащила в море. Я сопротивлялся, но противостоять ей не смог. «Что я здесь делаю? – шептал мой внутренний голос. – Зачем я вообще согласился на эту экспедицию?»
Я стоял по пояс в воде и смотрел на визжащих от счастья туристов. По берегу хищно прохаживались турецкие мачо в поисках одиноких тетушек из России. Аниматоры бегали от лежака к лежаку и втридорога впаривали свои воздушные карусели. Дети постоянно что-то орали и отрыгивали в раскаленный песок.
Вдруг я неожиданно оказался в тени. Вокруг меня все потемнело, и раздался пронзительный детский крик. На мгновение меня охватило ощущение паники. Весь пляж погрузился во мрак, и я заорал: «Все из воды! В укрытие!» Я схватил какого-то ребенка, сидящего в купальном кругу, выскочил из воды и помчался к пляжному выходу. Кто-то непрерывно дергал меня за руки и тянул назад в море! Ужас охватил меня целиком. Более того, он еще усилился, когда ко мне подбежал огромный накачанный и татуированный латинос. Он стал отнимать у меня ребенка и что-то орать.
 «Все, – подумал я. – Сейчас он меня завалит. Сам черт пришел полакомиться моей мерзкой душонкой». Я стал отбиваться изо всех сил. Наша схватка продолжалась недолго. Я старался как мог, но его мышцы оказались сильнее моих, и совсем скоро я уже лежал распластанным на раскаленном песке.
Меня окатили ледяной водой... Я открыл глаза. Вокруг стояла целая куча народу с улыбающимися и хихикающими лицами. Татуированный качок латинос сидел на корточках чуть правее меня и обнимал какого-то парнишку лет четырех. Прямо передо мной с детским ведром в руке стояла жена, и по выражению ее глаз я понял, что облажался.
 Прямо над головой моей жены высоко в небе на чистом голубом фоне я вдруг заметил тихо и томно парящего парашютиста. Он поворачивался то в одну сторону, то в другую. Потом с моря прилетел недалекий звук моторного катера, и парашютист стал медленно удалятся к линии горизонта.
До оправданий я не снизошел, просто стряхнул с себя свалявшийся песок и пошел к бару. Это был последний день нашего отпуска.