О Козьме Пруткове

                О Козьме Пруткове
        Козьма Прутков - это зеркало русского душеведения! У меня книжечка сохранилась со времен дремучей юности: Библиотека Поэта, Козьма Прутков избранные сочинения, Лениград, 1953 год, Советский Писатель, с библиотечным штампом "Библиотека Челябинского Обкома союза работников ГОСУЧРЕЖДЕНИЙ". Генка Лаптев дал почитать, а я по разгильдяйству, свойственному юности, только сегодня вспомнил, как не получилось её вернуть. Дружили мы с ним с первого класса, у него была огромная библиотека, все книги которой имели именно этот штамп, потому что он был сыном Первого Секретаря Челябинского Обкома ВКП(б).
       Я бывал у него и дома, и на даче, а однажды даже совершил преступление. Квартира у них была в Обкомовском Доме на одном краю Алого Поля, а у меня в обычном - на другом. Однажды я увидел у них в ванне на стеклянной полочке перед зеркалом безопасную бритву в красивом латунном станке, не удержался и провел ей по своему подбородку, отчего на ней осталось несколько волосков.
        Генка сказал, что отец закатил жуткий скандал: "Чтобы его ноги больше в доме не было!". Бритву трогать было нельзя - это та самая бритва, которой он ежедневно пользовался, когда жил в Балтиморе (США).
        Это была светлая память, по-видимому, единственный друг, которому он доверял свои мысли. Честно говоря, я отца Генки никогда не видел, но я его понимаю. Он был из американских специалистов, про которых Сталин говорил: "Кадры решают всё!". Танкоград и атомный проект - всё это было как-то связано со старшим Лаптевым и с этой самой бритвой. В 1956 году мы с Генкой стали студентами Челябинского Политехнического института, однако в середине 1957 года он куда-то исчез, хотя Институт закончил.
        По моему мнению Козьма Прутков - это псевдоним человека известного. Известен Федор Кузмич, которого многие сибиряки святым почитают. Следовательно, отца Федора Кузьмича звали Козьмой. А за глаза отца Федора Кузьмича обзывали Палкиным. Но Козьма Палкин какой же это псевдоним, и дураку понятно кто это, поэтому решено было смягчить намек. Остановились на Козьме Пруткове - и деликатно, и симпатично, и недосказанно...