В Ван Ассельт Искупление Христа многомерный подход

ИСКУПЛЕНИЕ ХРИСТОВО: МНОГОМЕРНЫЙ ПОДХОД
Виллем Дж. ван Ассельт

1. Введение

С 1997 года центральным вопросом голландских богословских дебатов является
интерпретация концепции искупления и ее доктринальные последствия для современного понимания Евангелия (1). Сиз Дж. ден Хейер, исследователь Нового Завета
из Теологического университета Кампена, опубликовал популярную книгу
Verzoening (Искупление), в которой он подверг критике классическую интерпретацию
доктрины заместительного удовлетворения, принесенного Христом, как это изложено в Гейдельбергском  катехизисе (2) Он обвинял классическую (т.е. протестантскую) доктрину искупления как заключающую Бога в Его собственном правосудии, которое доминирует над Его милосердием и требует наказания за грех кровопролитием. Библия, согласно Ден Хейеру, не содержит сбалансированного учения об искуплении из-за множественности идей, и систематические богословы строят абстрактные доктринальные формулы, предполагающие в качестве основного учения однозначную интерпретацию новозаветного понятия искупления.
Книга Ден Хейера вызвала дискуссию среди голландских богословов о значении и богословском статусе таких понятий, как искупление, примирение и заместительное удовлетворение. В этой статье, впервые опубликованной в Нидерландах (3), я участвую в дебатах об искуплении, отстаивая теорию многомерности сотериологических метафор и теорий, описывающих смерть Христа с другой точки зрения в рамках идентичных концептуальных рамок. На мой взгляд, такая теория будет полезна для (ре)конструкции современных типов сотериологии, которые могут справиться с множеством новозаветных христологических метафор.
Примечательно, что важнейший вселенский символ веры, Апостоликум, не устанавливает явной связи между смертью Христа, с одной стороны, и представлениями
об искуплении и прощении грехов, с другой. Смерть Христа просто упоминается как факт во второй статье. Только в третьем артикуле о Святом Духе упоминается прощение грехов. В Никео-Константинопольском символе веры (381) прощение грехов связано с крещением, тогда как в Афанасийском символе веры говорится о вечном спасении человечества прежде всего в связи с воплощением. Однако в последнем символе веры упоминается Христос, пострадавший «ради нашего спасения».
Отсутствие в символах веры ранней Церкви четкой связи между смертью Христа на кресте и прощением грехов ставит вопрос о причине такого отсутствия. Одной из причин могло быть то, что отсутствие каких-либо явных размышлений о связи между смертью Христа и прощением грехов связано с тем, что эта связь осуществляется в литургии, а не в богословии ранней Церкви. При совершении Евхаристии прощение
грехов, содеянных смертью Христовой, переживается, прежде всего, как неотъемлемая
часть литургии, а не как богословская рефлексия (4). Так, в Апостольском Символе веры
прощение грехов как спасительная реальность находится между верой в общение
святых и верой в воскресение. Общение святых, прощение грехов и надежда на будущее принадлежат друг другу как реальности, переживаемые в литургии. Lex credendi - это lex orandi: то, как люди молятся, показывает, во что они верят .
Лишь позже прощение грехов  стало восприниматься на рефлексивном уровне и систематически. Поводом для этого, в очередной раз, стали изменения в литургии. Как только Евхаристия стала заботой священников, которые говорили и действовали от имени народа, а не церемонией, в которой участвовал народ в целом, непосредственный литургический опыт значения смерти Христа на кресте стал менее заметным. Только у Ансельма мы сталкиваемся с явной формулировкой теории о значении смерти
Христа. Он был первым, кто предложил систематическое учение о крестной смерти Христа, а точнее: о ее необходимости.
Второе возрождение сотериологии пришлось на время Реформации. Это
возрождение также можно объяснить со ссылкой на литургию. Как известно,протесты реформаторов были направлены прежде всего против римско-католической евхаристической практики позднего средневековья. Реформаторы предложили литургию, особенно евхаристическую литургию, в которой могла участвовать вся община. Участие
в Тайной вечере больше не было просто вопросом «наблюдения», но скорее активным
участием, например, используя местный язык, сидя за евхаристическим столом
и получая как хлеб, так и вино. Таким образом, новая сотериология была необходима, чтобы обеспечить богословскую основу для новой литургии. Это происходило на разных уровнях:через составление исповедей, написание катехизисов, публикацию
богословских трудов, в которых систематически разрабатывались реформационные убеждения относительно веры в прощение грехов, что внесло важный
вклад в дальнейшее развитие и переформулировку сотериологии.

2. Модели сотериологии

Эта переформулировка сотериологии не ограничивалась временем Ансельма и
Реформации. То же самое произошло в XIX - XX веках (например, , А. Ричль и Д. Селле). Исследования Нового Завета за последние несколько десятилетий выявили большое разнообразие библейских образов или точек зрения, в терминах которых представлена смерть Христа. Так, Г.Барт различает не менее семи моделей (6),
и Уго Дальферт насчитывает четыре (7) Гантон предлагает набор из трех и видит
метафоры «победы», «законного оправдания» и «жертвы» как определяющие его пути
Ван дер Коой рассматривает модели апокалипсиса и жертвоприношения как  объяснение искупления.(8) Джон Макинтайр провел инвентаризацию и классификацию различных
теорий, разработанных в ходе истории богословия (9) Он упоминает не менее
13 «теорий», которые были разработаны на основе библейских данных. Чтобы
сделать рубрикацию Макинтайра удобной, я сведу ее к четырем кластерам, наиболее важным для этой статьи:
- модель «выкуп-победа»;
- модель жертвоприношения;
- заместительная модель;
- образцовая модель.
Прежде всего, эти четыре группы сотериологических моделей будут обсуждаться со ссылками на библейские данные, на которые они опираются. Затем мы обратимся к авторам истории теологии, в чьих работах встречаются эти модели. Здесь я хотел бы отметить, что я использую термин «модель» для теорий, которые имеют определенные общие структурные характеристики. Целью модели в этом смысле является  предоставление теории, которая позволит нам интерпретировать природу наблюдаемых событий (смерть Иисуса на кресте). Следуя Джеймсу МакКлендону, мы могли бы также говорить о "дьявольском", богоугодном и человеческом типах теории искупления (10). Теория искупления в смерти Христа на кресте особенно связана с искуплением от зла или дьявола (Ириней, Григорий Нисский). Модель выкупа можно охарактеризовать следующим образом. С другой стороны, модель жертвоприношния можно рассматривать как богоугождающую теорию искупления, т. е. теорию, которая напрямую связывает смерть Христа на кресте с Богом (Ансельм, Кальвин). МакКлендон называет модель экземляризма человеческим типом теории искупления, которая рассматривает смерть Христа на кресте главным образом в связи с изменением, происходящим в человечестве (Абелар). Естественно, эти характеристики не могут в полной мере отразить различные теории искупления. В той или иной степени в каждой теории присутствуют элементы всех трех направлений . Тем не менее, эти различия могут быть полезны для указания на структурные элементы, определяющие конкретную теорию искупления.

3. Библейско-богословские рассуждения

3.1 Модель выкупа-победы

Библейско-богословской основой для этой модели являются многие тексты синоптиков. Согласно историко-критическому исследованию, Евангелие от Марка является продуктом послепасхального богословия раннехристианских общин. Однако это не означает, что отрывок о выкупе не играет никакой роли в изображении Иисуса евангелистами (11). Нельзя исключить возможность того, что связь смерти Иисуса с идеей выкупа может исходить от Самого Иисуса. Эта модель выполняла в истории Церкви порождающую функцию в том смысле, что открывала поле новых возможностей для размышлений о значении крестной смерти Иисуса. В конце концов, слово «выкуп» наводит на мысль, что Иисус, принеся в жертву Свою жизнь, добился освобождения тех, кто находился в плену, что что-то было уплачено, чтобы добиться этого освобождения, и что должен быть кто-то, кому это нужно. Выкуп был уплачен.
Согласно Иринею (+ около 200 г.), выкуп был уплачен дьяволу. В своем
теологическом magnum opus «Против ересей» (Adversus Haereses) он объясняет, как
воплощение Сына или Слова Божия было предопределено Богом  от вечности. Когда Слово стало человеком, оно резюмировало всю историю человечества внутри Себя. Согласно Иринею, Христос должен был стать человеком, потому
что дьявол соблазнил людей грехом, тем самым покорив их. Человечество стало пленником дьявола. На кресте Христос предложил Себя в качестве выкупа дьяволу. В воскресении Бог вернул Своего Сына, так что и воскресший Сын, и искупленные грешники стали Божьей собственностью (12).
 Григорий Нисский (+ 394) подхватил эту идею и сформулировал
первую «богословскую шутку» о том, что Бог сыграл злую шутку с дьяволом, предложив
ему его воплощённый Сын. Дьявол одурачен, ибо не признал Божества
Сына, сокрытого под Его человеческой природой. Подобно жадной рыбе, дьявол хватается за крючок Божества, которое таким образом разрушает владения дьявола и возвращает свободу человечеству (13). Однако этот взгляд не остался без критики. Ансельм и Петр Ломбардский, например, отрицали, что у дьявола есть законные права на власть над человечеством, «ибо и дьявол, и человечество находятся под властью Бога» (Cur Deus homo, I.8).
В этой связи следует также сослаться на взгляды Густава Аульна
(1879–1977) на историю учения об искуплении. За несколько лет до прихода к власти Гитлера и начала Второй мировой войны он опубликовал серию лекций (1931 г.), прочитанных им в Упсальском университете, в которых он призывал уделять больше внимания так называемой дуалистически-драматической идее. искупления. Его
центральной темой является изображение искупления как божественной борьбы и победы, в которой Христос – Christus victor – торжествует на кресте над злыми силами этого мира.
Искупление - это космическая драма спасения, посредством которой Бог во Христе примиряет мир Себе. Поскольку Аулен считал, что это господствующая модель в
Новом Завете, которая также определяла сотериологию христианской церкви на
тысячу лет, он назвал этот драматический мотив искупления и модель выкупа классическим типом (14), который, по его мнению, также составлял основу сотериологии христианской церкви. . Согласно Аулану, центральным текстом в этой связи является Кол. 2:14f («…изгладил написанное против нас повеление, противное нам, и  взял его от
среды, пригвоздив его к своему кресту; и, похитив начальства и силы, Он выставил их напоказ, восторжествовав над ними в этом»). Одно возражение, которое может быть выдвинуто против точки зрения, касается того факта, что мотив победы в Библии и в
истории вероучения занимает видное место только в той мере, в какой крест связан
с воскресением. Это уже ясно из отрывка в Послании к Колоссянам, к которому
обращается Аулен. Есть упоминание о том, что его «погребли с ним в крещении», где также вы воскресли с Ним верою по действию Бога, воскресившего Его из мертвых» (Кол. 2:12 ). Эти понятия предполагают и объясняют друг друга.

3.2. Модель жертвоприношения

Модель жертвоприношения отличается от модели выкупа, которая в первую очередь связана с победой над злом, дьяволом и смертью, тем, что она преимущественно «направляется Богом». Однако определить центральное понятие идеи жертвоприношения непросто. Изучение жертвоприношения в Ветхом Завете особенно затруднено, потому что термины, относящиеся к жертвам, довольно многочисленны, и их значение не всегда можно четко различить. Более того, один термин может обозначать разные виды жертвоприношений, и наоборот, разные термины могут относиться к одной и той же жертве. Согласно Р. де Во, терминология демонстрирует историческую эволюцию, а также конвергенцию между схожими практиками из разных слоев традиции. Однако он различает три основных элемента ветхозаветной жертвы: дар, общение и примирение (16).  Через жертвенные обряды что-то дается и принимается Богом, устанавливается общение с Ним и разбираются с грехами человечества. Согласно де Во, эти элементы повторяются в том смысле, в каком смерть Иисуса называется жертвой в Новом Завете, особенно в Послании к Евреям. Это письмо содержит много элементов, на которых основаны заявления нескольких доктрин об искуплении. Христос явился однажды (hapax), в конце веков (epi sunteleiai toon aionoon), в чтобы удалить грех через Свою жертву (9:26); Он претерпевает смерть на кресте за всех (hyper pantos, 2:9) и примиряет грехи людей (hilasskesthai, 2:17). Он делает верующих соучастниками (метохой, 3:14) от Себя и заключает с ними новый завет (диафан, главы 8-9).
Другие ключевые слова Нового Завета, восходящие к этой идее жертвоприношения и являющиеся отправной точкой для дальнейшего развития модели жертвоприношения, - это hilasmos, hilast;rion и katallag.  Ключевым текстом здесь является 1 Иоан. 2:2 («Христос есть умилостивление (hilasmos) за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира»). Идея, выраженная здесь, состоит в том, что все существование Христа представляет собой устранение греха. Слово, используемое здесь для искупления, - hilasmos: его первоначальное значение - «жертва за грех, которая приносит благосклонность» (17). В греческой античности люди пытались с помощью жертвоприношений склонить злых богов к более благосклонному отношению к ним. Человек (субъект) склоняет бога (объект) в свою пользу. Латинское terminus technicus для этогоplacatio, то есть умиротворение или успокоение. Играет ли эта идея placatio
роль и в Библии? Подразумевают ли отрывки из Нового Завета, что жертва
Христа умилостивляет Бога, или они пытаются выразить идею о том, что Бог во Христе берет и покрывает человеческий грех?
Хотя споры по этому поводу все еще продолжаются, обычно отстаивается последняя точка зрения (18). В этом отношении можно указать, например, на 1 Иоан. 4:10, где слово hilasmos ассоциируется не с Божьим гневом, а с Его любовью: «Бог возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за наши грехи». Таким образом, Христос изображается посланным к нам через любовь Божию. Христос - это
искупление греха не для того, чтобы Бог помиловал, но потому, что Он милостив. Тем самым, основная идея не в том, что разгневанный Бог должен быть умилостивлен
(«Umstimmung») через жертву, прежде чем Он сможет простить неправедность.
 В нескольких местах Нового Завета смерть Иисуса на кресте называется
hilast;rion. В Септуагинте, греческом переводе Ветхого Завета, hilast;rion используется для перевода kapporeth, т.е. золотой пластины на Ковчеге Завета, которую окропляют кровью в День Искупления. В Рим. 3:25 Павел говорит, что Бог поставил Иисуса «верой в Его кровь, чтобы возвещать Его праведность». В двух значительных голландских переводах Библии слово hilast;rion переводится как «средство, с помощью которого людям прощаются грехи» (19), в то время как король Иаков использует слово «умилостивление». Кажется естественным предположить, что в Рим. 3:25 Павел намекает на ритуал Дня искупления: «Иисус вместе со Своей кровью является для
новозаветной церкви тем же, чем каппорет и окропленная им кровь для Израиля в Ветхом Завете» (20) В Ветхом Завете каппорет и кровь были скрыты от глаз, но в Новом Завете Иисус «представлен» как каппорет, то есть Он стоит перед всеми глазами. Теперь каждый может убедиться, что во Христе и Его крови произошло примирение. Латинский термин expiatio буквально означает «очищение от греха» или «избавление от вины» (каталлаг).
Третья версия модели жертвоприношения восходит к греческому существительному каталлаг; ( лат  reconciliatio ) и глагол katallassein , включая родственные ему слова apokatallassein и diallassomai . Все эти глаголы происходят от глагола allassein, который означает «менять» или «заменять».(21) Так, в Рим. 1:23 сказано, что язычники «обменяли» славу бессмертного Бога на образы, напоминающие смертного человека. Таким образом, аллассейн несет в себе обертоны замещения или замещения. Классическое место - Рим. 5:10 и 11 («Ибо если мы, быв врагами, примирились с Богом смертью Сына Его, тем более, примирившись, спасемся жизнью Его»). Хотя ветхозаветная идея жертвоприношения здесь не полностью отсутствует, термин katallag;-reconciliatio больше указывает на аспект отношений. Это прекращение
вражды и отчуждения между Богом и человечеством. Отношения между Богом
и человечеством были серьезно подорваны. Все надлежащие отношения перестали существовать. Однако через смерть Христа на кресте эта ситуация изменилась. Таким образом, понятие каталлаг; составляет широкие рамки, в которых может возникнуть идея жертвоприношения как hilasmos и hilast;rion. Однако это понятие нельзя отделить от кластера жертвоприношения, не потеряв при этом своего первоначального значения.

3.3. Модель замещения

Модель замещения, как и модель жертвоприношения, представляет собой набор точек зрения, которые тесно взаимосвязаны. Они предполагают и объясняют друг друга. Понятия «наказание» и «удовлетворение» составляют наиболее важные компоненты модели замещения. Эти понятия указывают на правовые, а не культовые рамки.  Представление о наказании как истолкование смерти Иисуса на кресте основано главным образом на идее, что смерть Христа была наказанием, отмеренным Ему вместо греховного человечества. Библейский статус идеи наказания несколько спорен, потому что есть несколько явных утверждений, которые устанавливают связь между смертью Христа на кресте, с одной стороны, и наказанием, с другой.
Есть исключения, например тексты Нового Завета, ссылающиеся на Ис. 53. Идея
наказания происходит не столько из культовой сферы, сколько из правовой
, как ясно из Гал. 3:13 («Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою») (22).
В реформатской традиции понятие закона играет важную роль в
различении пассивного и активного послушания Христа (oboedientia). пассивактива).
Пассивное послушание имеет характер (заместительного) понесенного наказания,
тогда как активное послушание Христа относится к  активному исполнению  Им всего Закона Божия. В основе этого лежит представление о Боге как о святом Творце и Законодателе, Который стремится поддерживать созданный Им порядок в падшем мире. Наказание, понесенное Иисусом, есть средство примирения, которое приносит удовлетворение перед святым правосудием Божьим . Согласно Эмилю Бруннеру, идея наказания содержит основные компоненты , необходимые для описания значения смерти Христа. (23). Идея наказания начинается с допущения абсолютного суверенитета Бога и сочетает это с глубоким осознанием святости Бога в противовес греховности. человечества. Более того, идея наказания, по Бруннеру, такова, что ее можно
интегрировать и с моделью жертвоприношения. 
Делая акцент на (заместительных) карательных страданиях Христа, реформатская
традиция пошла другим путем, чем Ансельм (1033/34–1109) с его учением об
удовлетворении. Разрабатывая свое учение об искуплении, Ансельм выдвинул
дилемму aut satisfactio aut poena: либо удовлетворение, либо наказание. Выбрав
сатисфакцию, он исключил любое понятие (альтернативного) наказания. Таким образом, он поместил удовлетворение Христа не в рамки наказания, а скорее в рамки
заслуги (meritum). Заслуга Христа имеет бесконечную ценность и поэтому имеет значение не только как «воздаяние» за то, что грешник взял у Бога, но также и как возмещение
за оскорбление, совершенное человечеством против Бога. Христос есть Богочеловек, Который единственно может восстановить порядок и красоту вселенной (честь Бога) через Свое удовлетворение (24).
В отличие от этого реформаты говорят об удовлетворении через наказание): вместо или-или это предполагает и-и: удовлетворение и наказание. Таким образом, в реформатском учении об удовлетворении идея замещения разработана еще более последовательно, чем в схеме Ансельма. Христос полностью принимает место падшего и восставшего человечества. Однако это полное замещение осуществляется через «союз в вере» между грешником и Христом, и этот союз совершается через действие Святого Духа, осуществляющего союз веры между Христом и грешником.
Таким образом, в реформатской традиции учение об искуплении описывается в
духе тринитаризма (25). В статьях 20–22 Confessio Belgica (1561 г.) искупление
рассматривается не только с точки зрения Бога-Отца (статья 20), но и с точки зрения о Боге  -Сыне (статья 21) и Боге-Святом Духе (статья 22)26. Гейдельбергский катехизис в
Днях Господних 5 и 6 не просто копировал ансельмианское (объективное) учение о
удовлетворение, а скорее явно дополнил его. Здесь, как и в бельгийском исповедании,
именно на фоне единения в вере с Иисусом Христом (День Господень 1)
говорится о тайне спасения, которая есть искупление. У Лютера это также
составляло основную предпосылку его учения об искуплении. В связи с этим он говорил о «ein Kuchen werden mit Christo» - становлении одним целым со Христом (27).
В XVII веке был сделан еще один шаг, проследив замещение до отношений между Отцом, Сыном и Святым Духом внутри Троицы. Реформатские богословы того периода разработали доктрину pactum salutis. В вечном спасительном завете между Отцом, Сыном и Святым Духом Сын представляет себя к Отцу как покровителю на благо грешников, обещая занять место грешного человечества. Поскольку Христос в Своем служении составляет Иного по отношению к Отцу, Он становится единым с грешниками, которые со своей стороны «становятся одним » (Рим. 6) с Ним. Другими словами: замещение, имевшее место исторически, когда Христос умер на кресте, является отражением или аналогией «внутренних действий» Бога в Его внутритринитарной жизни. Такая линия
мысли была недавно заново разработана Норбертом Хоффманом. Этот римско-католический богослов называет внутритринитарную жизнь Бога «изначальной  матрицей» всего искупления [29] Другие разработки тринитарного описания учения об
искуплении в протестантской традиции можно найти в учении о вменении (imputatio), которое играло важную роль в мысли Лютера, и в понятии включения во Христа (insitio in Christo), на котором Кальвин основывал свое понятие unio mystica. В заключение можно сказать, что модель замещающего удовлетворения порождает сеть концептуальных отношений, более богатую, чем сеть других моделей; в особенности пневматология представлена здесь более богато.

3.4. Модель образца

Эта модель имеет древнюю родословную. Смерть Иисуса на кресте рассматривается как демонстрация любви Бога к человечеству. Его смерть является для нас образцом Его полного подчинения воле Отца. Эта модель тоже стала известна в нескольких вариантах, которые мы сейчас не можем рассмотреть более подробно.
Здесь мы ограничим наше обсуждение наиболее важным представителем этого
взгляда в истории богословия: Петром Абеляром (умер в 1142 г.), блестящим, но непокорным парижским монахом и современником Ансельма. Правильно было отмечено, что неправильно истолковывает Абеляра тот, ктоутверждает, что он полностью свел значение смерти Христа к примеру (30). Идея смерти Иисуса на кресте как примера составляла лишь часть сотериологии Абеляра, которая также содержала традиционные представления о смерти Христа как жертве. Его основная идея, однако, состоит в том, что смерть Христа на кресте - убедительное доказательство любви Бога - вдохновляет нас ответить на эту любовь, на основании чего наши грехи прощаются. Таким образом, образцовая модель может быть названа типично человеческой моделью.
Этот подход, долгое время находившийся в тени взглядов Ансельма,
вновь проявился после Реформации в работах Фауста Социна (1539–1604) и его
последователей и приобрел много приверженцев под влиянием Просвещения в
либеральной теологии XIX - XX веков (Шлейермахер, Альбрехт Ричль). Общим знаменателем всех этих версий является то, что смерть Иисуса рассматривается как побуждение к нравственным поступкам. Проблема с моделью образцовости заключается в том, что сначала нужно определить, что включает в себя этот пример и чему следует
подражать. Кроме того, эта модель предполагает, что люди действительно обладают
духовными и нравственными качествами, необходимыми для того, чтобы следовать примеру Иисуса. Наконец, непонятно, как Христовы (отталкивающие) страдания на кресте могут вызвать ответную любовь с нашей стороны.

4. Систематические соображения

При систематическом размышлении мы не можем довольствоваться простым изложением ряда моделей без исследования их взаимной согласованности. Такого рода вопросов невозможно избежать, особенно если мы еще раз обратим внимание на различия между рассмотренными моделями.. Возможны различные стратегии
подхода к этим отношениям: историко-релятивистские, плюралистические и комплементарные взгляды (31). Сначала я обсужу возражения против этих стратегий; затем я разовью точку зрения, интерпретирующую отношения между различными моделями с помощью теории многомерности.

4.1 Релятивизм, плюрализм, комплементарность

Согласно историко-релятивистскому взгляду, модели, используемые для описания
смысла смерти Христа, должны находиться в культуре, в которой они впервые были
выдвинуты. Этот подход предполагает, что истинность конкретной модели всегда
определяется контекстом и что не существует независимого от контекста стандарта, который был бы универсально применим. Единственные критерии, которые могут быть обнаружены, - это те, которые применимы на местном уровне. Например, модель выкупа принадлежит исключительно культуре, где рабство является обыденностью, а модель удовлетворения присуща феодальному обществу. Против этой точки зрения можно возразить, что культурный контекст представляет собой очень сложное явление, состоящее из запутанной сети социальных ценностей, моральных норм, религиозных традиций, ожиданий на будущее и т. д. Таким образом, непросто указать, какие элементы определили конкретную модель. Более того, всегда возможно, что та или иная модель на самом деле ниспровергает контекст, в котором она возникла, и ставит критические вопросы по отношению к этому контексту. Одним из примеров может быть идея жертвы
, которая приносит в жертву себя. По словам Жирара, такая идея революционизирует все
жертвенное мышление еврейской системы жертвоприношений (32). Этот пример ясно показывает, что смысл смерти Христа не обязательно должен быть простым продуктом социального контекста и моральных ценностей определенного периода.
Плюралистический взгляд просто позволяет различным моделям стоять рядом друг с другом как одинаково достоверным теориям, не вынося никаких суждений. Каждая модель верна по-своему.  Трудность с этим подходом, который пользуется большой популярностью в современном постмодернистском климате, заключается в том, что возможные конфликты между моделями не могут быть разрешены со ссылкой на сами модели. В конце концов, поиски общего знаменателя, пронизывающего все различные модели, подразумевал бы не что иное, как отрицание плюрализма.
Комплементарность - это еще один способ описания отношений между моделями. Можно было бы сослаться, например, на то, как свет описывается в  естествознании. При определенных обстоятельствах свет проявляет свойства частиц, а при других - волн. Однако невозможно предоставить какую -то «высшую» формулу, по которой можно было бы объединить две описательные системы. Такая идея дополнительности не может быть применена к различным теориям о значении смерти Христа. В конце концов, мы видели, что различные теории относительно значения смерти Иисуса взаимодействуют и интерпретируют друг друга. Согласно распространенному пониманию дополнительности, модели дополняют друг друга и вместе дают полную картину значения смерти Христа.

4.2. Многомерность

Как нам избежать ловушек релятивизма, плюрализма и дополнительности? Я бы
предложил указать связь между различными моделями с помощью понятия, разработанного Луко Ван ден Бромом, а именно понятия так называемой размерности. Ван ден Бром различает измерения в количественном и метафорическом смысле. Измерение в первом смысле имеет отношение к пространственным аспектам, тогда как измерение во втором смысле относится к концептуальным рамкам, в рамках которых происходит обсуждение (33). Если Христос умер и воскрес, то существуют разные измерения, в рамках которых христианская община может говорить о смерти Христа. Согласно этой теории размерности можно говорить, кроме того, о своего рода иерархии понятийных аппаратов, в которой более развитые  аппараты интегрируют менее развитые, не устраняя их. Можно быть уверенным, что каждая из концептуальных рамок моделей имеет свое особое значение, но это значение нельзя точно определить, исключив другие модели. Таким образом, каждая более «высокоразвитая» модель включает в себя другие, менее сложные модели. Они не доступны отдельно. Вместе они способствуют богатству целого. «Низшая» модель уже содержит идеи, которые получают дальнейшее развитие в более высокой модели. И чтобы описать высшую модель, всегда нужно вернуться к низшей модели.Таким образом, можно говорить о все более расширяющейся сети сотериологических концептуальных рамок, в которой все связано со всем остальным и из которой ни одно данное не может рассматриваться изолированно. Таким образом, нельзя адекватно описать модель экземляризма, не прибегая к концептуальным рамкам модели жертвоприношения (даже если не более чем отвергнуть ее); а модель замещения, со своей стороны, не может быть адекватно описана без ссылки на модели выкупа и жертвоприношения. Все модели вместе составляют как бы расширенную цепь или семейство, из которого нельзя выделить или исключить ни одну модель.

 4.3 Замещение как организующая модель для других моделей

Из нашего библейско-богословского и богословско-исторического обзора можно сделать вывод, что модель замещения предлагает множество возможностей для интеграции аспектов других моделей. На мой взгляд, она обладает концептуальным богатством, позволяющим охватить теории искупления как «обращенные ко злу», так и «обращенные к Богу», а также «обращенные к человеку» . Все они помещаются как бы автоматически и становятся видимыми в своей , хотя и ограниченной, значимости. Более того, можно утверждать, что с антропологической точки зрения модель замещения переплетает различные понимания человеческих затруднений, подразумеваемых различными моделями, такими как «рабство», «греховность», «преступление» и «разделение» или «отчуждение», как индивидуальное, так и коллективное.
Наконец, когда мы понимаем смерть Христа как замену, открывается наиболее всеобъемлющее измерение христианского учения об искуплении.
В конце концов, это больше, чем другие модели, позволяет нам описать учение об
искуплении в духе тринитаризма: с точки зрения Отца, Сына и Святого Духа. На мой взгляд, можно отстаивать тезис о том, что невозможно адекватно понять многогранное искупление Христа как милостивое деяние Божие в отрыве от Троицы. Без этих рамок можно, вероятно, подчеркнуть лишь какой-то один аспект Божьей искупительной работы или одно понимание человеческого затруднения, исключая другие и в ущерб богословию, как систематическому, так и пастырскому (34).
 Тот факт, что заместительное страдание Христа часто отвергается в современном
теологическом климате, является результатом дебатов об автономии, которые стали доминировать в теологическом дискурсе со времен раннего Просвещения. Критика заместительного значения смерти Христа была впервые выдвинута в XVII веке
последователями Социна, а в ХХ веке особенно Доротеей Зелле. Между
лежит долгая история протеста против идеи замещения. Согласно Социну, Бог вполне разумно и без какой-либо замены Христом мог простить грех. По мнению Зелле, человек, который выступает в качестве замены (Erzatz), полностью занимает место того, ради кого происходит замена. Такой «эрзац» деперсонализирует и дегуманизирует отношения, согласно Зелле: тот, кого  заменяют, рассматривается как мертвый, тогда как, напротив, «Stellvertreter» или представитель сохраняет свое собственное место, как и лицо, которое представляет.
Зелле полагает, что идея замещения не может быть согласована с самопониманием современного человека, считающего себя автономным. Она считает заместительное искупление невозможным, потому что автономное решение, через которое люди обременяют себя виной, не может быть отменено извне (35). В рамках такой перспективы достижение спасения было бы реализовано за счет человеческой свободы. В связи с этим А. А. ван Рулер не без основания говорил об (как это представляется современному автономному человечеству)  «отвратительной стороне» библейского примирения и прощения. Похоже, что Бог не воспринимает человечество всерьез. Разве люди не несут ответственности за свои действия? Все Евангелие замещения и прощения грехов, связанных с ним, является «худшим из мыслимых ударов по человеческому самосознанию» (36).
Против такой проблематизации идеи замещения со стороны Просвещения можно было бы выдвинуть два возражения . Во-первых, идея о том, что люди могут проявляться в неограниченной автономии и свободе, больше не осуществима. Взгляд, согласно которому человеческая свобода есть вневременная, универсальная данность,
независимая от исторической позиции того, кто действует, является скорее вопросом желаемого за действительное, чем эмпирической реальностью. Казалось бы, когда эта идея блокируется, тем самым можно было бы снять критику со стороны автономии мышления, хотя любые разговоры о замене, связанные со смертью Христа, всегда будут вызывать гнев и недоумение современной просвещенческой мысли.
Во-вторых, против автономии мышления нашей сегодняшней культуры следует утверждать, что именно с тринитарной и особенно с пневматологической точки зрения можно говорить о замещении Христа «вне нас» и «для нас» таким образом, оставить открытым место для «бенефициаров». Мы уже упоминали о единстве в вере между верующими и Христом как основе реформационного описания искупления. Здесь выясняется, что принятие замены только на первый взгляд предполагает потерю себя со стороны бенефициаров, потому что именно перенос вины и наказания открывает
возможность усиленной идентичности для святых. Это означает, что
подмену Христа следует рассматривать не как обезличивающий «эрзац», а скорее как уникальную репрезентацию, в которой человек не утрачивает своей личности (идентичности), а,наоборот, обнаруживает ее в ее истинных пропорциях и в полной мере . широты: «кто погубит душу свою ради Меня и Евангелия, тот спасет ее» (Марка 8:35).
В противовес автономному мышлению прошлого и сегодняшнего дня Кристоф Гестрих указал, что и с этической точки зрения понятие замещения является базовой
категорией (37), которая выражается в повседневной жизни. Люди «заменяют друг
друга», перенимают функции друг у друга или «выдерживают испытания» за другого.
В связи с этим он даже говорит об «институте подстановки» (замещения), который всегда означает усиленную идентичность вовлеченных сторон. Таким образом, он указывает также на феномен времени. Растения и животные существуют во времени, но у них
«нет времени». Тот факт, что у людей снова «есть время», возможен только благодаря
определенной форме замещения. Эта этическая, гуманная замена, со своей стороны, составляет основой человеческой свободы и, таким образом, предполагает усиление идентичности. Люди - «дети субботы» благодаря феномену замещения. В
книге Гестриха грех - это именно отказ от такого этического «Stellvertretung» - отношения, которое умаляет сияние божественной славы во всем мире38.

5. Заключение

Из предыдущих абзацев, вероятно, стало ясно, что я выступаю против идеи дополнительности сотериологических теорий, если это означает, что все теории
вместе взятые представляли бы полную картину смерти Христа. Вместо этого я предлагаю более изощренную версию дополнительности или многомерности, то есть
различные модели сотериологических теорий описывают смерть Христа с
разных концептуальных точек зрения, воспринимаемых как метафорические измерения.
Это оставляет открытой возможность для более всеобъемлющей модели, которая включает другие модели как более низкие измерения, которые успешны сами по себе. По моему мнению, модель замещения может выполнять эту организующую роль, предлагая более широкое концептуальное «пространство», в котором можно было бы интерпретировать учение об искуплении в тринитарной терминологии. Такая модель может организовать многие сотериологические озарения в качестве конструктивных участников непрекращающихся дебатов, в которых богословы  прошлого и современности участвуют в качестве современных партнеров по обсуждению. Мне кажется, что такое
представление многомерной модели Замещения способно справиться с плюрализмом
(и не только его постмодернистскими версиями), поскольку метафорический аспект избегает болезни систематического методологического монизма Просвещения и инфильтрации неоплатонических подходов в западное богословие.

1 Я благодарен Луко ван ден Брому (Университет Гронингена), Марселю Сарот (Университет
Утрехта) и Гийсберту ван ден Бринк (Университет Лейдена) за критические комментарии к
предыдущей версии этой статьи. Я также хочу поблагодарить коллег из Теологической семинарии Кальвина в Гранд-Рапидсе, Джона Болта, Лайла Бирму, Джона Купера, Ричарда Мюллера и Кэлвина Ван Рикена за их полезные комментарии к этой статье, которая обсуждалась во время коллоквиума теолоквиума CTS
2 C.J. den Heyer, Verzoening, Baarn 1997.
3 SeeW.J. van Asselt, ‘Verzoening in veelvoud?’, in Kerk en Theologie 50/3 (1999), 189-204.
4 See G. Dix, The Shape of the Liturgy,Westminster, third impr. 1947, 77. Dix states ‘that the doctrine
of sacrifice was not read into the Last Supper: it was read out of it.’
5 See e.g. G. Wainwright, Doxology: The Praise of God in Worship, Doctrine and Life (New York
1980; Aidan Kavanagh, On Liturgical Theology, Collegeville, Minnesota 1992, 75ff. Кавана проводит
четкое различие между «первичной теологией» (литургией) и «вторичной теологией» (богословской  рефлексией).
 6 G. Barth, Der Tod Jesu Christi im Verst;ndnis des Neuen Testaments, Neukirchen 1992. Барт
проводит различие между 1. апокалиптической интерпретацией смерти Иисуса (часть божественного совета); 2. Смерть Иисуса как страдание праведника; 3. Смерть Иисуса как судьба пророков; 4. Смерть Иисуса как заместительное искупление грехов; 5. Смерть Иисуса как выкуп; 6. участие в смерти Иисуса; 7. Смерть Иисуса  как победа над смертью.
7 I.U. Dalferth, Der Auferweckte Gekreuzigte: Zur Grammatik der Christologie, T;bingen 1994, 260,
distinguishes between political, cultic, juridical and personal models. Cf. also C. van der Kooi,
‘Dankzij of ondanks de dood van Jezus?’, Nederlands Theologisch Tijdschrift 5/14 (1997), 281-297.
Van der Kooi treats the apocalyptic and sacrifice models.
8 See Colin E. Gunton, The Actuality of Atonement, Edinburg 1988.
9 J. McIntyre, The Shape of Soteriology, Edinburgh 1992.
10 J.W. McClendon Jr., Systematic Theology: Doctrine, Volume II, Nashville 1994, 209.
11 See e.g. W. Manson, Jesus the Messiah, London 1944, 132, утверждает, что, хотя слово
"лутрон" формально относится к периоду после воскресения, это не означает, что идея, содержащаяся в этом
слове, не могла исходить от Самого Иисуса.
12 Irenaeus, Adversus Haereses, V, i, 1: [...] suo sanguine rationabiliter redimens nos, redemtionem
semetipsum dedit pro his, qui in captivitatem ducti sunt’.
13 Gregory of Nyssa, Oratio catechetica magna, 22.
14 G. Aul;n, Christus Victor: An Historical Study of the Three Main Types of the Atonement (transl.
A.G. Herbert), London 1970 В дополнение к модели «Christus Victor» Олен также выделял
латинскую или западную доктрину искупления, корни которой уходят в учение о покаянии, и
которая последовательно разрабатывалась Ансельмом, а также идеалистическое учение об искуплении, восходящее к Абеляру, и средневековый мистицизм страстей, в котором страдания Христа, понимаемые как мученичество, призывают людей к размышлению и подражанию. В латинском и идеалистическом типах учения об искуплении акцент делается на страдании и смерти Христа. В классическом типе преобладает триумфальный тон, соответствующий той роли, которую играет здесь мотив победы.
15 Cf. also C.E. Gunton’s criticism of Aul;n, in The Actuality of Atonement: A Study of Metaphor,
Rationality and the Christian Tradition, Edinburgh 1988, 53f.
16 R. de Vaux, Ancient Israel, vol. II, New York 1965, 451-456 (outline of a theory of sacrifice).
17 SeeW. Bauer, W;rterbuch zum Neuen Testament, Berlin 1963, 742.
18 See e.g. B;chsel, TWNT, III, 300-318.
19 The Statenvertaling of 1637 and the Translation of Het Nederlands Bijbel Genootschap of 1951.
20 F21W. Barclay, New Testament Words, London 1964, 164: В классическом греческом языке сам аллассеин может быть используется для выражения изменения формы, цвета или внешнего вида. Его также можно использовать в смысле обмена ; и его часто можно использовать для взятия одной вещи в обмен на другую».
22 Здесь Павел имеет в виду закон, описанный во Втор. 21:22-23. Труп повешенного не должен
оставаться висящим на шесте всю ночь, а должен быть погребен в тот же день; иначе
земля, данная Богом Израилю в наследство, будет осквернена. Сам осквернившись (проклятием),
Христос освободил верующих от всех проклятий Закона.
23 E. Brunner, Der Mittler: Zur Besinnung ;ber den Christusglauben, T;bingen 1927, 410-429.По словам Бруннера, "крест, понимаемый как примиряющее страдание наказания, является
завершением библейского откровения Бога". (428)..J. Pop, Bijbelse woorden en hun geheim, The Hague 1972 (3rd impr.), 503.
24 Учение Ансельма об удовлетворении очень часто представляется карикатурным. Бог изображается как германский властелин, который любой ценой хочет увидеть кровь. Однако, согласно недавним исследованиям, происхождение понятия «сатисфакция» следует искать не в германском праве, а скорее в частной покаянной и конфессиональной практике средневековых церквей и монастырей. См., например, RW Southern, Saint  Anselm: A Portrait in a Landscape, Cambridge 1990, 227: «Те критики, которые представляли бога Ансельма ревнивым тираном, жадным до признания и почестей, не смогли понять, что феодальный образ, каким бы неудовлетворительным он ни был, некоторые из его следствий означали, что рациональность превалирует над нашествия своеволия и хаоса ... Ансельм использует феодальные образы, потому что феодальная иерархия давала иллюстрацию порядка, который он нашел во вселенной ».
25 См. объяснения Th.L. Haitjema, Dogmatiek als apologie, Haarlem 1948, 247.
26 В статье говорится: «Мы верим, что Святой Дух, чтобы даровать нам истинное знание этой великой тайны [искупление через Христа], зажигает истинную веру в наших сердцах, которая объемлет Иисуса Христа и все его заслуги, прилепляется к Нему и ничего не ищет, кроме Него (...) Вера есть средство, сохраняющее в нас общение с Ним и со всеми Его сокровищами и дарами. см. De belijdenisgeschriften volgens artikel X van de kerkorde van de Nederlandse Hervormde Kerk. The Hague 1966 (2nd, rev. ed.), 40.
27 Quoted in Haitjema, Dogmatiek, 242.
28 See B. Loonstra, Verkiezing-Verzoening-Verbond: Beschrijving en beoordeling van de leer van het
pactum salutis in de gereformeerde theologie, Zoetermeer 1990.
29 N. Hoffmann, S;hne: Zur Theologie der Stellvertretung, Einsiedeln/Zurich/Cologne 1981, 46-48. соединился с Ним в общении со всеми его сокровищами и дарами».  Отец, говорит Гофман, готовит место для Сына, Сын получает свое место от Отца, а Дух утверждает место Сына. Отец позволяет Сыну быть местом («Stelle») своей самоотдачи всему остальному и становится самим собой через свое отношение к Сыну. Дух поддерживаетэта взаимосвязь в творении. Таким образом, отношения внутри Троицы составляют основу возможности замещения в истории спасения.
30 A.E. McGrath, Christian Theology: An Introduction, Oxford UK-Cambridge USA 1994, 355.
31 Я не собираюсь представлять обзор авторов, которые претендуют на одну из этих стратегий, но
очертить возможные позиции.
32 R. Girard, Des choses cach;es depuis la fondation du monde, Paris 1983.
33 L.J. Van den Brom, Divine Presence in the World, Kampen/Leuven 1993, 231-295.; idem, Creatieve
Twijfel: Een studie in wijsgerige theologie, Kampen 1990, 145 ff
25 See the explications of Th.L. Haitjema, Dogmatiek als apologie, Haarlem 1948, 247.
26 The article reads: ‘We believe that the Holy Spirit, in order to grant us true knowledge of this great
mystery [the atonement through Christ], kindles a true faith in our hearts, which embraces Jesus Christ
and all his merits, clings to Him and seeks nothing besides Him (...) Faith is the means, which keeps us
34 Cf. also Robert J. Sherman, ‘Toward A Trinitarian Theology of the Atonement’, in Scottish Journal
of Theology 52/3 (1999), 346-347. . Шерман утверждает, что (систематическое) богословие должно признавать соответствие и взаимную поддержку между тремя личностями Троицы, тремя должностями Христа, Царя, Священника и Пророка, и тремя часто цитируемыми моделями искупления (некоторые вариации  Христа-победителя, заместительной жертвы и образца нравственности). К сожалению, он не объясняет явно как божественное единство трех лиц влечет за собой единство служений Христа и единство моделей искупления.
 35 D. S;lle, Stellvertretung: Ein Kapitel Theologie nach dem ‘Tode Gottes’ (1965), um ein Nachw.
erweit. Neuaufl.. Stuttgart 1982.
36 A.A. van Ruler, Ik geloof. De twaalf artikelen van het geloof in morgenwijdingen, Nijkerk 1968, 148.
37 C. Gestrich, Die Wiederkehr des Glanzes in der Welt. Die christliche Lehre von der S;nde und ihrer
Vergebung in gegenw;rtiger Verantwortung, T;bingen 1989, 335-338.
35 D. S;lle, Stellvertretung: Ein Kapitel Theologie nach dem 'Tode Gottes' (1965), um ein Nachw.
эй. Neuaufl.. Stuttgart 1982.
36 AA van Ruler, Ik geloof. De twaalf artikelen van het geloof in morgenwijdingen, Nijkerk 1968, 148.
37 C. Gestrich, Die Wiederkehr des Glanzes in der Welt. Die christliche Lehre von der S;nde und ihrer
Vergebung in gegenw;rtiger Verantwortung, Tbingen 1989, 335-338.
38 Gestrich, Wiederkehr, 338.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn