Год, сэйв зе кинк!

                Победившей в Королевском крокете соцсетей Дите фон Тиз
     Нарезавший на гробе жены колбасу Фома Пухов нисколько и не думал эпатировать общественное мнение, в то тяжелое военное время сконцентрировавшееся в инвалиде фронтов Вощеве, слесаре Зворычном и оставшемся непоименованным за ближайшим расстрелом от коварных рук наездников генерала Любомирского политруке, запомнившимся горожанам новенькими сапогами, снятыми с остывающего постепенно трупа жандармского ротмистра Карл Карлыча фон Пфейффера, ладным плексигласовым портсигаром, выточенным почетными токарями Путиловского под покровом ночной темноты, когда бдительность вохры ослабевает биологически, а желание пролетария украсть любую х...ню с производства укореняется сознательностью эксплуатируемых масс, а также смутными, малопонятными разглагольствованиями, где привычные уху шалишь и не балуй тихо торчали посреди громоздких фраз, угрожающих мелкобуржуазной психике слушателей коллапсом правосознания, вместившегося в одинокие жабры от пайковой воблы, валяющиеся без дела под ногами Пухова, нервно переступающего валенками перед оптимистическими лицами товарищей.
    - Нет, ты скажи, Пухов, - веско жевал погасшую папиросу политрук, выразительно трогая мизинцем чугунную рукоять нагана, - зачем война бывает ?
    - Чепуха ты человек, политрук, - ржал Пухов, подмигивая Зворычному, зависшему под притолокой чудовищным нетопырем нового мира, - раз такой простоты не понимаешь ! Выстрел из орудия сделал ? Получи паек. Дом снес к такой - то матери ? Пространство освободил ! Его можно застроить, - Вощев встрепенулся, но натолкнувшись на суровый взгляд политрука, примолк, свертывая козью ножку, - опять паек. Да вот хоть твои сапоги, - веселился Пухов, вполглаза рассматривая вполне себе революционное утро за окном, - ты ж их снычил с жандармского, тот должность освободил, теперь паек будет получать другой такой же, снова выгода.
     - Ты не крути ! - орал политрук, прислушиваясь к нарастающему со стороны станции шуму. - Как такой же ? Угнетатель рабочего класса переменится на убийцу людей, а ты говоришь, такой же !
     За окном промелькнул малой прачки Зоси Блументаль, после революции устроившейся в Совет на ту же должность доброхотной подстилки, разве напомаженное и одухотворенное  " Лериган - Коти " рыхлое, рассыпчатое тело бывшего барина Чхеидзе сменилось по целесообразности заскорузлыми вонючими туловищами новых властителей жизни, валящихся на истомленную Зосю, даже не сняв промасленных тужурок и кожаных фуражек.
    - Бронепоезд, - прохрипел малой, чуть отдышавшись, - на станцию влетел, сразу Совет порешили виселицей, сейчас казармы Красноконного полка громят из пулеметов.
    Политрук пошатнулся. Выхватил наган и, бестолково размахивая им, орал на малого :
    - Какого подчинения ? ! Песчаный десант почему не попробовали ? Кому, мать твою распротак ?
    Вощев, бросив так и не раскуренную самокрутку на пол, сноровисто отполз на огород, где и притаился хитрым образом за кротовой кучкой, выброшенной из тела планеты трудолюбивыми кротами. Зворычный, слетев с притолоки, щелкал затвором винтовки, тоскливо озирая враз сузившиеся горизонты новой жизни. " Не будет теперь тела Зоси, - думал Зворычный, пряча партбилет в сапог, - не выпьем реквизированного коньяку с комиссаром, не расстреляем какого эксплуататора. Эх, кончилась большая жизнь ! "
    Лишь Пухов, не зря наученный матросом Шариковым быть готовым к перемене участи в любой момент существования, сиганул к печи, из зева коей и вытащил ручной пулемет  " Кольт ", парочку гранат, таинственными стальными рубашками обещающими их обладателю сокрушить и преодолеть, а также пачку потрепавшихся фотокарточек голых женщин, парижской фабрикации, как жарко намекнул сменявший их Пухову на литр спирту ректификата приблудный казачок Лавров, спавший на чердаке чеки, не зная, что жить ему осталось ровно три минуты, ибо уже пер по лестнице яростный боцман Дидько, сжимая гарду кавказской шашки, на время позаимствованной у барона Дрейдена, впавшего в меланхолию и утрату идеалов по усталости от бессмыслицы гражданской войны.
    - Вы как хочете, - смеялся Пухов, нагружая припасом ручную тележку об одном колесе, кривобоко стоящую во дворе, - а я лично к карательному отряду барона присоединяюсь.
    Толкая тележку, Пухов вышел на станцию. Высунувшийся из окна штабного вагона барон Дрейден сразу оценил плагиатность нашего героя, зачислив тут же и сразу на довольствие, паек, короче, сапоги, мина, баба голая.
     Ты, Дитушка, не сомневайся : пока жив - развлекать буду, а уж тем в нашей истуар пур амур - жопой жуй. Хошь вельки Васяй, хошь вынимань монь, а хошь и победы во все концы с триумфами и недостачами.