Из чего же, из чего же... сделаны грузчики

     -  Это аран-бутА, - пробегая мимо, комментирует Алишер.
      Мы  готовим к отправке швейный товар с рисунком "турецкий огурец". Про "огурец" знают все. Избранные и про "пейсли". Другие названия мы в быту не используем.
      - Узор персидский, ему тысячи лет. Турция и Индия его просто скопировали. Есть версия, что  китайский "инь-янь" это два совмещенных аран-бута, - Алишер останавливается возле нашего стола, хитро щурится. Он у нас интеллектуал. В свои шестьдесят бегает по складу так, как будто внутри моторчик встроен. Задерживаясь на секунду у столов, обязательно выдает что-то интересное. В большинстве случаев получает в ответ робкие улыбки и вопросы от девчонок, для многих из которых почти любая его информация - нечто новенькое.
      -  "Инь-янь" - два охурца? Это гейская семья, что ли? - басит и хмыкает наш украинец Володечка, бывший моряк. Алишер грустно улыбается.

      Я на складе недавно, пару месяцев. Но уже наслышана, что Алишер наш большая умница. Закончил  Ташкентский филиал ВГИКа, играет на пианино и гитаре, сочиняет песни, подрабатывает в ресторанах со своей группой. Со всеми очень вежлив. Периодически проверяет девчонок на интеллект, бросая на ходу неординарные высказывания.

      Женский коллектив у нас разношерстный. Четыре из них мои коллеги - банковские работники, одна главбух с двадцатилетним стажем, одна бывшая "сиделеца", две учительницы- пенсионерки, одинокая мама с тремя детьми,  девочка-сапожник,  бывшая балерина, две продавщицы. Далеко не каждая способна отреагировать на информацию Алишерчика. Вот он и ищет таким образом себе собеседниц.

      -  Алишер, а почему тебя зовут здесь Лешей? Ведь Алишер на русский манер, скорее, Лев, - кричу я в его удаляющуюся спину. Резко разворачивается, подходит, с интересом смотрит на меня:
      - Почему, малышка?
      Алишер всех зовёт малышками. И меня, метр-с-кепкой, и девчонок модельного роста. Видимо, чтоб в именах не путаться.
      - Али - великий, шер - лев. Значит, ты Лев, а не Леша, - улыбаюсь я.
      - А ты откуда знаешь?
      Снова улыбаюсь:
      - Буквы знаю. Читать умею.

      С этого дня я не "малышка".  Только по имени, только ласково.
      Грузчики наши тоже разные. Кроме узбека Алишерчика и добряка-моряка Володи, их еще четверо.
      
      Владимир Николаич, спокойный, рассудительный молчун, всю жизнь проработавший прорабом на стройке. Трудяшка и наша опора. Если он рядом - ни одну коробку не приходиться даже закрывать самой, не то, чтоб двигать или переставлять.
      Айгар. Латыш.Таможенник. Любит стоять у столба, руки за спину, и внимательно прислушиваться к тихим разговорам за столами. Но юморит хорошо. Столы, которые он обслуживает, периодически взрываются хохотом. Уверяет, что до десяти лет не знал ни слова по-русски. Очень сомневаюсь, потому что сейчас он прекрасно чешет на моём родном, а вот по-латышски говорит с чудовищным акцентом.
      Каспар. Тоже латыш. Достаточно молод, ему нет сорока. Нытик ужасный. У него не болит только язык. В понедельник у него давление, во вторник он хромает, в среду усиленно сморкается, в четверг кашляет, доводя себя до слез. К пятнице оживает. Потому что все выходные будет тусить с друзьями по клубам и дискотекам. Любит сериалы про зомби и копов. Букварь, подозреваю, не освоил. Одинок, но в усиленном поиске.

      - Каспар, дружище, женщины не любят нытиков, - хлопает его по плечу Алишер.
      - А я знаю, что женщины любят жалеть, а потом влюбляются! -  победоносно задирая подбородок, выдает Каспар.
      - Ну, не скажи, - мне так нравится его подкусывать! - Далеко не все женщины матери Терезы.
      - А кто такая эта Тереза и чем знаменита ее мать? - он заинтересованно смотрит на меня.
      Смеюсь я, смеётся Алишер, смеются девчонки вокруг. Каспар надувается, уходит. Возвращается:
      - Я тут узнал беспроигрышный способ делать бизнес на недвижимости! Могу просветить, если поймешь.
      Я еле сдерживаюсь, чтоб откровенно не ржать:
      - Я постараюсь! Рассказывай.
      - У меня была девушка. Ее отец так делал. Теперь у него два "Лексуса', новьё! Он покупал дом за двести тысяч евро, через два года продавал его за четыреста! Поняла? - он смотрит на меня как на несмышленую бактерию.
      - Не всё, конечно, но в общих чертах да, - я всё еще не ржу! - Но вот один вопрос к тебе. Где взять двести тысяч для начала?

      Вокруг стоит гогот. На этот раз Каспар уходит надолго. И дуется на меня пару дней.

      Наш ворчун-латыш Эдмунд. Любит ругать правящую верхушку и с удовольствием вспоминает СССР. По-русски говорит неуверенно, тянет почти все гласные на эстонско-финский манер. Люблю с ним разговаривать, когда сводит мышцы от стоячей работы. Я не дотянула до метра шестидесяти. Эдмунд чуток не дорос до двух. Очень эффективно разминает шейные позвонки! Эдмунд постоянно извиняется, что плохо говорит по-русски, хотя, как уверяет, постоянно тренируется дома.
      - У тебя жена латышка? И вы говорите дома по-русски? - искренне удивляюсь я.
      - Какаааая латыыышка, ты чтооо! Я неее сумасшееедший, жениииться на латыыышке! У меняяя все жееенщины быыыли рууусские, всююю жииизнь! И сын на рууусской женииилсяяя!

      ...Вскоре начальство мудро решило, что грузчиков нам не хватает. И на складе появился Вадим. Вернее, сначала появился запах. Забегая с утра в курилку, я споткнулась на пороге о густой бомжатский дух.
      - У нас тут армия мышей полегла ночью?!
      На меня зашикали. Новый грузчик. Который только что вышел.
      В какой цех он пошел, не составляло труда узнать. По запаху. Потом к нему присоединился образ. Оживший Шариков во всех подробностях строения морд..., простите, лица. Только глаза чуть на выкате и очаровательная, прилипшая улыбка во все оставшиеся четыре гнилых зуба.
      
      И эту катастрофу в первый же день прикрепили к нашему столу. Когда он приближался забрать коробку, мы с напарницей переставали дышать. Но коробки наполнялись быстро, не дышать полдня оказалось затруднительно. Я пошла к начальству.
      К утру следующего дня у "Шарикова" зубы, конечно, не вставились. Зато постиралась одежда. И смена прошла почти как всегда, если, конечно, не смотреть на это... забирающее коробки.
      Вадим в основном молчал. Иногда гыкал или что-то мычал. Мы решили, что с органами речи Преображенский в этом случае совершил промашку.
   
      Как-то к нам подошел Алишерчик. Разговор зашел о фильмах, книгах, перетек на спектакли.
      Вадим стоял поодаль, внимательно прислушивался, приоткрыв рот. Меня так и распирало сказать, чтоб закрыл. А то вот-вот слюна капнет.
      Алишер с восторгом рассказывал, как ему удалось попасть на редкие гастроли московской труппы. Ставили "Над пропастью во ржи". Напарница похвасталась, что ей удалось увидеть "Поющих в терновнике". И тут свершилось чудо. Шариков обрел дар речи. Правда, потом его потеряли мы...

      - Эти два произведения схожи, - выдало существо.
      - Чем же, интересно? Тем, что их когда-то написали? - съехидничала я.
      - Нет. Они схожи по психоделическому воздействию на читателя.

      Занавес.