Родная кровь 5

ГЛАВА 6.

Сейчас, вспоминая события того времени, связанные с братом, понимаю, что его возраст, в 3-4 года, был самым, для меня сложным. Именно в эти два года справляться с ним было труднее всего.

Да и времена были тяжелые. Приходилось буквально выживать. Помню, как у нас в шкафу стоял мешок, набитый двухсотрубевыми купюрами. Это была мамина зарплата за несколько месяцев. Отцу же зарплату задерживали годами. Удивляло то, что деньги, которые копились, было не на что потратить. В магазинах полки стояли пустые, а товары первой необходимости продавались по талонам. Стоили они, при этом, недорого.

У меня и у сестры было по две пары обуви. Зимняя и осенне-летняя. В одних туфлях приходилось ходить и весной, и летом, и осенью. Несмотря на то, что какие-то деньги накопились, родители почему-то не считали, что имеет смысл покупать нам дополнительную обувь, все равно, мол, нога растет, и каждый год приходится покупать новую обувь. Зачем тратить деньги на лишнюю пару? Мне не понятен такой подход, если честно.

Ребенка они тоже не баловали. В то время не было памперсов. Были подгузники, сшитые из марли своими руками. Их приходилось стирать, гладить.
Поэтому дети очень быстро приучались не просто проситься  в туалет, а делать все самостоятельно.
Горшок у нас почти не приживался. Нас где-то с двух лет уже приучали к обычному унитазу. Сначала помогали родители, потом ставили маленькую скамеечку возле него, чтобы мы могли делать свои дела самостоятельно. Макс тоже не стал исключением. Он вообще детский горшок не признавал. Заставлял носить его к взрослому туалету с годовалого возраста почти.

Да и вообще, дети в то время были более самостоятельные. Никто не носился с ними, как с писаной торбой. С малых ногтей нас всех учили, что все нужно делать самому. Поэтому все, чуть ли не с годика, учились одеваться, обуваться, умываться. Криво, косо, но, чтобы самостоятельно. Постарше, лет с 4, нас дома учили заправлять свою кровать, складывать свои вещи и игрушки. Макс не был исключением. Он вообще всегда все хотел делать сам.

Кстати, вспоминается случай, как в садике его группе дали домашнее задание вырезать из цветной бумаги кружочки.
Маленькие ручки не умели держать ножницы, не то что кружочки вырезать.

Дома Макс достал цветную бумагу. Позвал нас с мамой и потребовал показать, как вырезать эту сложную фигуру.

Мама, как обычно была занята другими делами, поэтому быстро вырезав один кружочек, на глаз красивый и ровный, ушла на кухню.

Мне пришлось заканчивать объяснения. Я показала, как на обратной стороне бумаги начертить кружок. Взяла маленькую рюмку и обвела ее. Потом показала, как вырезать, как правильно держать ножницы…

Задание для трехлетнего ребёнка сложное. Нужно было вырезать 200 кружочков разных цветов. В садике из этих кружочков что-то собирались делать. То ли гирлянду, то ли аппликацию. Задание ответственное. А мой братик, как выяснилось, очень серьезно подходил к таким вещам. Если обещал, то обязательно выполнял обещанное. Поэтому для него это было не просто задание, а дело принципа.

Поняв и усвоив способ вырезания кружочков, Макс меня прогнал. Иди, говорит, отсюда, я сам. Пришлось оставить его одного.

Время от времени слышались психованные крики. Звук ударяющихся в стену ножниц, звуки разрываемой бумаги… Тогда я заглядывала в комнату, говоря: «Давай помогу, быстренько вырежу тебе эти твои 200 кружочков». Он не умел считать до двухсот, а просто со слов воспитательницы сказал.

- Неет! – орал брательник, - иди отсюда, я сам!

Спустя пару часов все затихло. Я украдкой заглянула посмотреть, что происходит. Макс сидел, пыхтел, вырезал кружочки. На столе лежали изуродованные обрезки цветной бумаги.

В итоге, часа через четыре, Макс разрешил нам оценить его работу.

На отдельном ватмане лежали ровненькие, красивые цветные кружки.
Оказалось, им в садике выдали трафарет сколько каких кружков надо. Он вырезал столько, сколько было нарисовано на этом шаблоне.

Как итог, мой упрямый брат научился вырезать идеально ровные кружки любого размера, не использую никаких карандашных чертежей.

У него получилось достичь в этом деле чуть ли не совершенства!

Сейчас, спустя десятилетия, иногда вспоминаем эту историю. Брат смеется и говорит:

- Я и сейчас эти самые кружочки идеально могу вырезать!

Чувство ответственности, которое имелось у брата, скорее всего, являлось врожденным качеством. А мне пришлось это чувство в нем укрепить и расставить приоритеты. Да, имелись, при этом, и недостатки характера в виде лени или нежелания делать то, что не нравится.
Как-то само собой получилось, что Макс установил для себя простое правило: «Дал слово – держи!» Но, это правило имело для него и другую сторону, которая проявлялась в виде упрямой решительности, граничащей с наглостью.
 Если он не хотел что-то делать, то просто говорил: «Не буду!». И все, заставить его было, после этого, невозможно. Моя воспитательная задача усложнялась в разы. Приходилось разъяснять, подбирать аргументы в пользу того, для чего нужно сделать то или иное действие. Это, с одной стороны, было сложно, с другой имело свои плюсы. Если удавалось убедить брата в необходимости делать что-то, если он говорил: «Сделаю!», то все, задача решена! Слово он свое всегда держал.
Еще он отличался прямолинейной честностью. Это тоже имело свои минусы. Он говорил правду в глаза, независимо от последствий. Тут, думаю, лишние слова не нужны, и так все знают, к чему такая честность приводит. Позже, став старше, он стал понимать последствия своей этой правды. Научился не высказывать мнения, если его не спрашивают. Научился применять психологические приемы в виде мимики и других невербальных проявлений. Это выработало в нем умение манипуляции, которую он и по сей день применять, ради личной выгоды, отказывается.

Аргументирует это тем, что нет никакой чести в том, чтобы навязать кому-то свою волю. Весь кайф в том, чтобы человек сам пришел к правильным выводам и захотел, с радостью и вдохновением, сделать, что от него требуется в данную минуту. А личная выгода – ничто, в сравнении с выгодой общественной. Вот ради интересов коллектива, Макс готов использовать любые навыки.

Те, кто его знает, поняли одну простую вещь:
Если ты не готов услышать жестокую правду, Максима Владимировича лучше не спрашивать, какое он мнение имеет по данному вопросу. Ответ будет жесткий, не щадящий ничьих чувств, но предельно честный.
Эта честность воспринимается, как наглость и хамство. Но имеет огромную ценность. Она показывает, что ты не во всем прав, а где-то, и совсем не прав, при этом, ты и сам прекрасно об этом знаешь. Тебя просто окунают лицом в собственное несовершенство. А такое выдержать не все готовы.

Опять же, есть и обратная сторона медали. Макс честен не только с другими, но и с самим собой. Всегда готов признать свою неправоту, потому что обостренное чувство справедливости внутри показывает неприглядную картинку себя. Да и, такие люди, как он, требовательны не только и не столько к другим, сколько к себе самому. Во всем стремятся достичь совершенства. Того же ждут и от окружающих, которые, чаще всего, разочаровывают.

Непонятно и странно слышать от брата тезис:
«Люди в своей массе – дерьмо. И я сам тоже дерьмо. Поэтому, когда вижу прекрасные качества в человеке, то не стану делать ему больно, окуная в грязь и тыкая в его недостатки. К тому же, приятно удивляет, когда человек проявляет себя не как дерьмо. Таких стоит ценить и защищать. Они беззащитны и наивны, как дети».

Почему мне захотелось порассуждать на эту тему? Потому, что интересно наблюдать за тем, как человек меняется, как создает собственную картину мира, как данные от природы характеристики, остаются неизменны, а какие-то из них преобразовываются в практические навыки взаимодействия с людьми.

Я наблюдаю за этими метаморфозами на примере своего брата. Замечаю, что основные его качества за годы не изменились в худшую сторону, а наоборот обрели ценность.

К слову, про честность. Знаю, что у многих детей в детстве были случаи воровства. Иногда не осознанного. Родители потом очень жестоко доводили до этих детей понимание недопустимости данного поступка. Что же касается нас, троих детей в семье, то никто из нас никогда не крал. Макс тоже, в этом отношении, очень честный. Кстати, нас специально никто не учил, что воровать плохо. Это как бы всегда подразумевалось. Просто некая внутренняя этика не позволяет даже мысли допустить такой. Как говорится, не просто рука не поднимется, а даже мысль поднять руку, чтобы украсть, не возникнет. Нечто внутри не позволит. Это и есть Дух.

Ну, а если по-простому, то люди, которые не воруют, делают это не потому, что боятся сесть в тюрьму, а потому, что им этого даже в голову не придет.

Да, не зря считается, что дети приходят в семью, как учителя. На примере нашей семьи это ясно, как белый день. Нам самим приходилось менять себя, менять свое отношение к общепринятым манерам поведения, искать правильные решения, стараться собственным примером показывать, что такое «хорошо» и что такое «плохо». И все из-за того, что к нам в семью пришел нестандартный мальчик, торопливо, появившийся на свет раньше срока. Лично для меня мой брат стал хорошим учителем.