Пушкин Взаимные оскорбления литераторов у фонтана

Взаимные оскорбления литераторов у фонтана Пушкина в Ханском дворце

Выписка фраз взаимных оскорблений в драке у фонтана Пушкина:

Началом этой писательской словесной драки Дмитриева с Вяземским  было предисловие князя к публикации поэмы Пушкина «Бахчисарайский фонтан»
1. Исходящий пункт :
Бахчисара;йский фонта;н» — вторая (вслед за «Кавказским пленником» с черкешенкой-утопленницей) южная байроническая поэма А. С. Пушкина, написанная им в 1821—1823 гг под впечатлением от  Бахчисарайского дворца крымских ханов.
Титульный_лист_первого_издания_Бахчисарайского_фонтана 1824
Ханский дворец в Бахчисарае или Хан-Сарай — бывшая резиденция крымских ханов построенная в стиле османской архитектуры.  Основная часть поэмы была написана в 1822 году. В 1823 году набрасывались проекты вступления. Осенью поэма получила окончательную отделку и была подготовлена Вяземским к печати. Первое издание поэмы «Бахчисарайский фонтан» вышло из печати в Петербурге 10 марта 1824 года с предисловием Вяземского: «Разговор между издателем и классиком …». Вслед за текстом поэмы Пушкин велел напечатать «Выписку из путешествия по Тавриде И. М. Муравьева-Апостола», в которой описано посещение Бахчисарая.
Изо из Википедии
2. Подготовивший поэму к печати князь-поэт П.А. Вяземский сделал нечто издательского предисловия в виде статьи «Разговор между Издателем и Классиком с Выборгской стороны или с Васильевского острова» (1823), которая была написана Вяземским по просьбе Пушкина; посылая ему для издания "Бахчисарайский фонтан" из Одессы при письме от 4 ноября 1823 г., Пушкин писал: "...Еще просьба: припиши к Бахчисараю предисловие или послесловие, если не ради меня, то ради твоей похотливой Минервы, Софьи Кисилевой».   В статье князь имитирует диалог (речевой спор) Кл (классика) и Изд (издателя) и делает сомнительное парадоксальное заявление об античных авторах как предшественниках романтизма, а также о "германском" воздействии на русскую литературу начиная с Ломоносова. Кл.у него досадует, что молодой Пушкин пишет много  романтического,  «скоро выпишется», напрасно надеется на успех лишь у пристрастной к нему своенравной «суеверной черни» в ущерб  «писателей достойнейших»; сей успех – свидетельство = «пора истинной, классической литературы у нас миновалась...»; в лексике вольницы романтиков засилие новшеств из германских форм и забвение поэтики классиков с их несравненной красотой слога. Изд. Пора эта еще и не пришла. История не должна быть легковерна; поэзия – напротив. Кл. пригрозил судом "Вестника Европы" Каченовского и "Благонамеренного", а иных нельзя признавать …По выходе книжки в марте 1824 Вяземский получил лестный отзыв о своем предисловии от Жуковского ("За твое предисловие к "Бахчисарайскому фонтану" обнимаю тебя; оно мне очень, очень понравилось" - ЛН. Т. 58. С. 40) Такова была закваска для брани в стане критиков
Предисловие Вяземского стало началом бурной полемики:
3. Вяземскому ответил Дмитриев М. А. такой же по объему статьей «Второй разговор между Классиком и Издателем Бахчисарайского фонтана» в «Вестнике Европы» (1824. Ч. 134. N 5.от  27 марта), также имитирующей диалог Кл.с Изд. Уже в первой фразе Дмитриев обвинил князя в подлоге (т.е. в подлом Логосе!), а его текст назвал «ученическим» (т.е. недоролианским!) от «плохих подражателей новой школы» с проповедью антинародности … При этом саму поэму «Б.Ф.»  Кл. охарактеризовал как «Стихотворение прекрасное, исполненное чувств живых, картин верных и пленительных; и все это облечено в слог цветущий, невольно привлекающий свежестию и разнообразием! Короче, в последних двух поэмах Пушкина заметно, что этот романтик похож во многом на классиков!»
Итак, Дмитриев первым перешел на личности и допустил применение в диалоге литераторов уничижительные и даже оскорбительные слова и даже насмешки  в адрес «разоблаченного избалованного писателя с его легко доставшейся ему славой» и «не учившегося в университете»

4. Князь Вяземской напечатал 12 апреля  в «Дамском журнале»! (1824. Ч. 6. N 7) свой ответ на насмешки - длинную статью «О литературных мистификациях, по случаю напечатанного в 5-й книжке "Вестника Европы" второго и подложного разговора между Классиком и Издателем "Бахчисарайского фонтана", в которой в свою ответную очередь канонады брани – назвал анонимного «порядочным мистификатором»,  споручным, бессильною злобою и желчью пожилого педагога, но «Учиться в университетах - хорошо, но не довольно: можно не только, учившись, ничему не выучиться, но мы видим примеры, что можно даже и учить, ничего не зная основательно», автора подложного разговора и несообразностей … Финал статьи был вызовом на дуэль; «…боясь под щитом анонима неустрашимой храбрости безыменных противников, принужденным нахожусь объявить себя издателем "Бахчисарайского фонтана.      Князь Вяземский.»



5. Уже через три дня (!) последовал «Ответ на статью о литературных мистификациях» Дмитриева от 15 апреля: Неужели говорить правду в глаза есть мистификация? Он разбирал послание князя по фразам, стремясь отмазаться от налипшей  «худой славы» от несообразностей и подлогов. Автор был вынужден наконец подписаться истинной фамилией = Михаил Дмитриев

6. Князь Вяземской в ответ напечатал «Разбор Второго разговора, напечатанного в N 5 Вестника Европы»; обвинил Кл., едко обозванного «пожилым педагогом» (т.е. импотентом! - князь ошибся в адресате!), в подлоге, Словесные камни стали тяжелы = меньшие братья меньших братьев письменных, клевреты журнальных клевретов единодушного племени общины  мирмидонов, карикатура врачей-невежд и споручников = и было предложено выйти на поединок из тени анонимности …, попутно обвинив оппонента-анонимщика  в псевдообразованности и просто неграмотности «второго классика» (т.е. второсортного!) и мистификации. Завершил статью князь обидным  уколом в попу: «стоило ли для удовлетворения слегка уколонного самолюбия пуститься на 16 страниц погрешностей, доказывающих только, что можно быть в одно время и прозаическим поэтом, и неискусным прозаиком, и критиком-нелитератором. О самолюбие!».

Эпиграфом и финалом князь избрал судебные фразы Вольтера:  Видно, что этот газетный писака говорил, не разбираясь, о самых простых вещах, в Которых ничего не смыслил и Часто наше самолюбие заглушает здравый смысл. Это было явное издевательство над «бессильною злобою и желчью пожилого педагога, который гневается, что ученики переросли учителей» кои учившись, ничему не выумились, а уившись, ничего не узнали основательно…

7. Дмитриев  написал «Возражение на разбор Второго Разговора», статью в 30 страниц (!) – так сильно он был задет за живое мертвой души «классика». Он перевел тему н разговор о «возвышенности дарований» … будто сам обладал хотя бы каким–нибудь мало-мальским… При этом сей критик упорно доказывал, что остроумный князь Вяземский (по выражению г. Булгарина) литератор безграмотный … финишируя таким пассажем: «… он везде мешает поэзию со стопосложением, стопосложение с формами, романтическое с национальным, национальное с народным, новую русскую школу с школой германской, наконец, германскую школу с временами Гинтера. - Вследствие сего окончательного объявления я кладу перо мое и принимаюсь снова за книги, оставляя моего сопротивника одного рыцарствовать в пустом поле "Дамского журнала".     Михаил Дмитриев     25 апреля

8.
Устав от обвинений в том, что поэт обмер и Муза его покинула за неверность и сервилизм, автор поэмы написал в 1830-ом <ВОЗРАЖЕНИЕ КРИТИКАМ „ПОЛТАВЫ“.>, которую он начал фразой: «Habent sua fata libelli (пер. книги имеют свою судьбу)/   Полтава не имела успеха. Вероятно она и не стоила его; но я был избалован приемом, оказанным моим прежним, гораздо слабейшим произведениям; к тому ж, это сочинение совсем оригинальное, а мы из того и бьемся.»


***
Ликбез:
ГРОССМАН Л. П.  У ИСТОКОВ «БАХЧИСАРАЙСКОГО ФОНТАНА
Пушкин. <ВОЗРАЖЕНИЕ КРИТИКАМ „ПОЛТАВЫ“.> 1830
   
рис. 1917._Кустодиев._Бахчисарай