Границы моего языка

 Виктор Матюк

Границы моего языка

Границы моего мира – границы моего языка, бежит перед глазами строка,
Её ноша тяжела, она успела сбежать с письменного стола, но далеко не ушла,
По дороге бегства она искус нашла, начал липкий пот капать с высокого чела,
Голь на выдумку мудра! Вот те на! В былые времена люди помнили все имена,
С кем была общая стезя, хотя с языка иногда слетали такие слова,
Что к земле прогибалась даже зелёной трава, а по миру разлеталась  молва,
Будто стрела, выпущенная из лука, жизнь – такая штука, что нужна целая наука,
Дабы не ослабла  кожаная подпруга у судьбы, она пальцем вертит у виска,
Подбирает нужные слова, ужасный рот всем даёт поворот от райских ворот,
Былые заслуги не в счёт, а время стремительно бежит вперёд,
Ты валишься с ног, не получается откровенный разговор,
Ты смотришь на судьбу в упор, а она тебе перекрывает кислород,
И вот багрянцем покрылся потный лоб, взвинченная плоть
Пытается свои инстинкты перебороть, но Господь напролом идёт,
На земле не должно быть духовных пустот, только тот живёт,
 Кто на ангела похож, слышен глубокий вдох, в горле комок,
Рот закрыт на замок, чтоб не дай бог он никакой глупости не изрёк!
Границы авторского языка регламентирует строка, опушенные наземь глаза,
Прищуренный слегка взгляд, и запах чеснока изо рта, хватит валять дурака,
Иначе душу заест тоска, мысль глубока, но она свалилась с треснувшего потолка!
Скрипит ольха у степного ручья, слышна песня соловья, твоя совесть не чиста,
Но не раскрыты для ругани уста! Тлен и суета ушли в глухие места, мир, стыдом объятый,
Хоче6т знать, кто здесь и в чем виноватый? Ему всё некстати, то нет мягкой кровати,
То рок проклятый не может зло от себя отвадить? Он силы тратит на пришлую бабу,
Подходит к ней то спереди, то сзади, у неё губы в помаде, глаза сияют, как алмазы,
Но разум по три раза взвешивает каждую новую фразу, смотрит на неё, как на обузу,
И призывает на помощь Музу! Я же буду сидеть невдалеке на стареньком табурете,
И попытаюсь всем ответить на вопросы те, что глубоко засели в душе! Их не видно нигде!
Нельзя бояться слава и кары, которые посылает бог всеправый, бес лукавый
Изучает людские нравы, он приложил немало стараний, отрёкся от своих сокровенных желаний,
Теперь готов согнуть в бараний рог любого, кто лишь играет роль святого! Тучи здесь, их не счесть,
Они везде, как волосы на голове, сталкиваются облака те меж собой, гремит гром,
А потом земля наполняется дождевой водой, процесс происходит само собой,
Нависнув надо мной в час дневной и в час ночной, обнажают душу и отвлекают взор
В сторону небесных сказочных гор, ветер трясёт тучи, будто на дереве груши,
Что-то строит, что-то рушит, чувства возрождает и тут же рушит, им никто не нужен,
Мир с утра разбужен, он – мой двойник, я же здесь жить давно уже привык,
Мне некуда уходить с насиженных мест, над головой нависли семь планет, все царства мира,
Весь заоблачный свет по воле неба производит неизгладимый эффект, он  живёт много лет
В памяти и в душе, чувства  находятся на пограничной меже, и только вечерний мрак
Ставит разделительный знак между думами и словами на театральной сцене жития,
Ты сам ограничиваешь самого себя, привносишь в разум и в душу тоску,
Протягиваешь к небу руку, предчувствую долгую и вечную разлуку!
Слушаешь чужой говор, вдоль старинный круч,
В них упираются мириады ярких звезд, тусклых облаков и грозовых  туч,
И даже солнечный луч, скользя едва, едва затевает вершины гор и облака,
Они меняют свой окрас и каждый час радость, и скорбь проникает внутрь нас,
Дабы тепло, в себя впитав, взглянуть на творенье божественных рук радостно и пугливо,
Задумавшись о своей перспективе, взмахнёшь казацкой гривой и сиротливо продолжаешь стоять
У высокого вяза, тьма спереди, бездна сзади, большой бездонный мрак
И только кипа исписанных тобой бумаг тебя толкает на очередной шаг,
Ниспосланный тебе небесами знак воплощается в строки и слова
По воле Всевышнего разума, ты же следишь за ним из-за оконного стекла,
Подходит пора освободиться от печали, пока последние фанфары ещё не прозвучали
И не потухли едва горящие свечи у алтаря, боль и нужда остаются в сердце до утра,
Чтобы опосля в грубой прозе словами и языком проникнуть в предгрозье бытия,
Не вечен ни ты, ни я, хотя у нас под ногами одна и та же земля, она создана небо на века,
А мы – на краткий миг приходим в этот волшебный и прекрасный мир,
Дабы услышать приговор судьбы, что лично ты лишён таланта и душевной красоты,
А все твои надежды и мечты наивны и пусты, будто придорожные деревья и кусты
В предвечерние часы! Птицы покидают гнёзда свои, разлетаясь во все концы земли.
Чтобы новых потомков обрести и уйти навсегда в те загадочные места, где жизнь приходит сама,
Но ты не сходит с ума, пусты твои закрома, от былой жизни ни осталось даже толики ума,
Всё поглотила кромешная тьма, всё исчезло, всё полетело то ли в горящее пекло,
То ли в кромешный ад и ты уже ничему не рад, ты начинаешь пятиться вспять,
Хочется навзрыд рыдать, грядущее начинает грешника пугать, он, как на небе закат
Начинает медленно догорать, сгорает всё: язык, разум и высокое чело, ты пролетаешь мысленно,
Отстраняясь от людей живых, ничего существенного не находишь в них, кроме чисел и цифр,
Заканчивается жизнь, незаметно проходит твой бенефис, исполнен каприз души,
Они измучилась в одиночестве и в лесной глуши взвешивать сокровенные думы свои,
Теперь в последний раз слушает не только словесный бред, но и пение старого соловья,
У него тоже кончает страда, ей на смену приходит голод, холод и нужда,
Веселятся только телеграфные провода, они от порывов ветра дрожат,
Едва слышно скрипят, от каждого порыва в душу врывается очередное диво,
На него взгляд взирает тоскливо, но душа реагирует живо на всё,
Преходяще всё:  и человек, и грех, и любовь, и страсть,
Всему - своё время, всему – свой час!
Жизнь будет продолжаться, но уже без нас,
Жизнь одна и смерть одна, проза бытия груба,
Ты же взираешь до конца из открытого настежь окна,
Как на морской берег набегает штормовая волна,
Сверкает молния и гремит гроза, приходит тот миг,
Когда после всех жизненных интриг ты навсегда
Закрываешь глаза, уставшие от повседневного греха,
Уходит тлен, уходит суета, сверкает перед очами лист и куст,
Ты повторяешь наизусть слова оставшихся в памяти молитв,
Душа болит, и сердце плачет, мир вокруг тебя судачит о делах мирских,
Ты отрешён от них, твоя душа над бренным миром почти что парит
И тебе некого уже винить в просчётах своих, гипертонический криз
Своей вершины почти что достиг, сбивается сердечный ритм,
Ты слышишь собачий визг, и нет воспоминаний других,
Ты отрешён от них, померк свет прекрасных палитр,
Разум молчит, а память воскресает на краткий миг,
Чтобы заново воскресить словесный речитатив,
Среди него ты жил, в его глубине творил, оставаясь без мощи и сил,
Тяжкий труд жизнь твою продлил, ты знаешь из старинных эзотерических книг,
Что краток миг бытия на земле, жизнь теплится вовне, вокруг тебя встревожен каждый куст!
Их задела доска и грусть, стоит на них взглянуть впритык, тут же едва дребезжит твой кадык,
Его голос охрип, вместо тебя кто-то с тобой говорит, голос сипит: «Тебе не стоит спешить
Из родимых мест так рано уходить, ты должен жить, любить и творить,
Но грядущее никому не дано победить! Ты можешь заново всё вспомнить
И навсегда о нём забыть, чтобы вновь обнажит связующую нить прожитых лет,
За тобой вослед будут нестись слова проклятий  и былых побед, но яркий свет в конце тоннеля
Возвестит о полной потере былого доверия толпы, тебе её аплодисменты уже не нужны!
Отречься от мирских забот, твоих грехам потерян счёт, ты жил наоборот повелениям творца,
И вот дошёл до конца, там нет ничего, окромя тёмного и тихого тупика, где кромешная темнота
Поглощает всех и вся, здесь нет ни травинки, ни куста, ни даже ветхого деревца!»
Закончилась чужая речь, а слова, что неслись ручьём из твоего кадыка,
Не смогла сберечь седая голова, пришла пора - уходить раз и навсегда,
Гори, гори, моя звезда, звезда люби нетленная, ты у меня одна заветная,
Другой не будет никогда! Мир тоской объят, он знавал и больших утрат,
Но готов для новых дуновений, он ждёт порывов ветра весенних!
Мужайся ныне и приготовься к новой жизни на чужбине,
Там всё те же святыни, но нет под ногами земной твердыни,
Там всё по-другому: и боль, и истома, нет ни дома, ни семьи,
Там не поют ни соловьи, ни придорожные кусты! В последний раз на мир взглянул,
К нательному кресту губами прильнул, пыль былых времён с себя встряхнул,
И вечным сном навсегда уснул! В день твоих похорон ты не увидишь весь хлопот,
Жизнь прошла, как сладкий сон, и вот перед тобой навис Харон, мрачен он,
Только ему одному известно твоё новое и законное место в мире ином,
Там только богу писан закон! Тебя кто-то тащит вбок, твой стон был дерзок и глубок,
Всему – своё время, всему – свой срок! Трещит по швам кромешная тьма,
Тебе кажется, что ты сходишь с ума, кружится голова, язык путает выражения и слова,
Вокруг кромешная пустота, ни травинки, ни куста, ни деревца, но в день погребения
Не будет подле тебя не догорающих свеч, ни церковного пения, ты уходишь в страну забвения,
Быть может, когда-то подрастающее поколение придёт на поклонение и скажет с презрением,
Без толики уважения к таланту и вдохновению безвестного творца,
Который Музе отдавался до последнего конца во имя торжества ума и языка!
Наступил день возмездия, тебя в дальний путь провожают все созвездия,
Ты взглянул в светлом напряжении в указанном тебе направлении,
Ии увидел своё отражение в свете семи планет, иного пути нет,
Не стоит грядущего страшиться, пусть там есть свет, и есть темница,
Нам всем когда-то предстоит заново перевоплотиться,
Чтобы вновь когда-то воедино слиться с людьми родными,
Проследовать за ними, стократ изменив своё имя!
Душу вновь обуяла гордыня, душа требует от неё смирения,
Прошлое уходит в забвение, нет ни вдохновения, нет искушения,
Всё исчезло в темноту времён, только знакомый с детства крик и стон
Моим мыслям в унисон прозвучал, как огромный камертон,
Его сменил колокольный перезвон, изменился фон последних строк,
Глубокий вздох разочарования выдавил с языка слова любви и признания,
Но лепет недопонимания – воитель наш, как прилежный страж  крикнул пару слов вдогон
Тому, кто было склонен к греху, и пренебрегал тоску, а жизнь превратил в летаргический сон,
Мелькнул перед глазами брошенный письменный стол, теперь никому не будет нужен он,
Взгляд отречен от суеты сует, здесь уже нет ни горестей, ни бед, все опутал кромешный мрак,
И только светящие глаза судьбы продолжают тебя в безвестном пути сопровождать,
Ты продолжает отцветать, очи застил не проходящей мрак, он не проходит никак,
Нет времени надеяться и ждать, когда же тебе предстоит предстать перед нравственным судом,
Кто-то осенил твой лоб огромным серебряным крестом,
Ты едва-едва шевелишь искусанными до крови губами
И ловишь воздух ртом, но под голубыми небесами,
Простившись с последними словами, со слезами на глазах
Превращается в жалкий прах, колокольный звон гремит под куполами,
А за огромными и толстыми стенами – кромешная тьма, мой дом – моя тюрьма!
Не бывает дыма без огня, ночь на душу легла, но она среди белого дня даже в дождливую погоду
Рада новому приходу в пенаты небес, вечен этот творческий процесс всесильного творца,
Ему принадлежат не зря все наши души и сердца! Там смерти нет в помине,
Там среди зелёной равнин не будит душевной и горькой пустыни!
Взгляд смотрит в последний раз тоскливо, как за тобой плачет беспомощная ива,
Она запомнила твоё имя, преобразила память, ей было что охранять, было что сказать,
Она не стала добычей зла, но судьба просит, чтобы скорее смерть пришла!
Сокрушив печаль в сердце своём, твой взгляд в бездну неба устремлён,
Он будет прощён, но когда? Новая среда, новые впечатления,
Но будет ли там у тебя вдохновение? Вопрос вызывает толику сомнения!
Слух невольно режут волны новых дум, постепенно затихает шум вокруг,
И вот ты вновь видишь, как Святой Дух пытается рассеять вокруг прежний испуг,
Он исчезает за пару минут, но не меняется суть происходящего, от настоящего
До грядущего рукой подать, не хочу умирать, не лучше ли ещё подождать,
Уже лучше жить в земном аду, чем блаженствовать в раю!

Г. Ржищев
5 июля2021г.
8:35