Забвение и время

Виктор Матюк

Забвение и время

Люд, хвалёный всеми,
Никогда не победит забвение и время,
Брошено в землю проросшее горчичное семя,
Но даст ли оно через время солидные всходы,
Многое зависит не от хлебопашца, а от матушки-природы!
От былого времени остались лишь жалкие сумеречные тени,
Оно в своё время, засунув ноги в стремя, лихо мчалась по равнине,
Ни разу не вспомнив древние православные святыни, память - наш противник,
Она и учитель, и сподвижник, она умножит, разделит, сложит и подытожит,
В нужный момент дельным советом бездельникам поможет,
Никогда она, как и полночная звезда не встанет на колени перед забвеньем!
Хватит ли у времени отваги и терпения, дабы они нашли в часе неспешной ходьбы
Высокие постулаты собственной мечты! Когда твой мозг вне ума, а за плечами дырявая сума,
Тогда тлен и суета напоминают о себе без края и без конца,
Они смиренно и тихо сидят на ступеньках резного крыльца,
И обсуждают местную мораль, им этот люд, творящий блуд, совсем не жаль,
Его прикрывает серая вуаль  от действий и слов, растёт дыра в мужеской груди,
Как не суди, как не ряди, не видно ни зги далеко впереди! Вот-вот свихнутся мозги,
И что тогда? Потеря не велика для статного и похотливого мужика, почти старика,
У него лёгкая рука, он смотрит на всех свысока, лишь иногда уходит на самое дно,
В основном, живёт грешно и крутится, как веретено, подходит торопливо к старой иве,
Она на берегу степного ручья стоит и зрит, бог весть, куда, она – отрада для толпы,
Скрипит зелёная верба под звуки флейты, звук смиренный пронесся вдоль вселенной,
И вот он миг благословенный, теперь можем мы в себя уйти, чтобы уверенность обрести!
В наше время подрастающее поколение слабых плодится, оно ни к чему в жизни не стремится,
Сильные гибнут на взлёте, внезапно оказавшись на эшафоте, вспоминают жизнь на болоте,
Там кроме трёх огромных сосен  остались только пожухлые кусты,
А болотные восхитительные цветы вообще-то лишены девственной красоты!
Забвение и время любит ненавистная простому народу система,
Ему бы горестей не знать и тяжко не страдать, и если воевать придётся,
Пусть душа в рай вознесётся! Он плохо пьёт и мало ест, но волосы на голове не рвёт,
Терпеливо своего часы ждёт, сеет, пашет и жнёт, и если повезёт, он всё сполна вернёт!
Хмель времени и хмель забвения, как камень преткновения ускоряет трения
Меж временем и забвением, но никто открыто об этом не скажет,
Прошлое тенью ляжет на  воспоминания, будет отвлекать внимание толпы
От мирского тлена и суеты, пока проливные дожди не смоют все следы
Из бед и ненастий, и только человеческий гений без пристрастий
Пристально смотрит на мир настоящий, как ему не вспомнить о полосе безбрачий,
Он специалист по этой части! Прежний пласт земли, по которой ходили предки мои,
Переворошили люди многократно, но жизнь ушла безвозвратно, её не вернуть обратно никак,
Тьма и мрак не дают до конца осознать, что даже сквозь дыры в золотом алтаре не удастся тебе
Пристально разглядеть земную твердь по прошествии многих лет, никто в том не виноват,
На фоне поражений и побед иногда сверкнёт брезжащий свет небесного знамения
И проведение в ответ предложит поддаться велению времени, а забвение вернётся назад,
Его взгляд на историю путает хронологию событий, память по наитию меняет траекторию
Своего полёта, из идеала былого соткан оргазм, возник болезненный  спазм в груди,
Приняв на грудь, можно отдохнуть пять или десять минут, а потом идти пока твои пути
Не прольют проливные дожди, пройдено лишь полпути в земной жизни,
Будет не лишним перед тем, как встретиться  на краткий миг с Всевышним
Попросить прощение у ближних, в сумраке ночи ты увидишь воочию все многоточия
Грядущего жития, впрочем, в той архитектуре, как на сто долларовой купюре,
Только зелень видна, она лишает грешников сна, презрев прежние неудачи,
Пытается разум решать новые задачи, с его подачи меняется смысл,
Но по накатанной плоскости движется жизнь! Как ни крутись, как не вертись,
Ты не прыгнешь выше крыши собственной ниши, без отравы опасения
Нет того чудного мгновенья, когда твоя душа радостей и счастья полна,
А судьба недостойного не полюбит, она злодей тотчас же погубит,
А толпа его мгновенно забудет! То ли ещё будет, когда Богоматерь появится в твоей нише,
Ты будешь тише воды и ниже травы, оставив все домыслы свои посреди душевной пустоты!
Мы в щи макаем лапоть, не стыдно плакать, обидно мысли прятать за душой,
Оказавшись на стезе столбовой, авось, волею Божьей там люди справятся с ложью,
Разве может быть иначе? С чужой подачи голос страсти стал выглядеть богаче,
Он легко судачит о счастье и удаче, вот-вот  громко заплачет, за грехи сполна заплатит,
Он выглядит незрячим, ему иной быт предназначен, он поплачет, малость посудачит
И спрячется за угол, быть может, вожделение пойдёт на убыль? По прихоти пророка
Симптомы анафилактического шока появились раньше срока, неохота попадать в руки рока,
В его словах толика изъяна, он ведёт себя нагло и странно, живёт на грани фола,
У него одна дорога, а у тебя – другая, наша глупость и природная тупость,
Как и самодурство не тревожат собственное нутро, но твоё чело стало белым, как полотно,
Судя по всему, время пришло искать себе новое женское дупло, где темно, но тепло
И мухи не кусают, без тебя там женские чувства страдают, изнемогают, они любви желают!
Страсти, достигнув точки кипения, выходят на матч взаимного притяжения, как два быка,
Дрожит строка, как на ресницах крупная слеза от малейшего дуновения ветерка,
Кругозор затмевают низкие облака, слегка скрипит старая и ржавая железная кровать,
Не стоит зря паниковать, она для пришлых баб, не мне решать, когда и как вспоминать
Былых дней восход и закат, упущенного времени уже не наверстать! Забвение смотрит свысока
На расторопного, но хилого на вид мужика, так и хочется ему дать под зад пинка, чтобы наверняка
Его душа отправилась в те давнишние времена, когда сирень в моём палисаднике цвела,
А в воздухе парили два белоснежных крыла любовного дурмана,
Страсть выплыла из сизого тумана, то ли с дури, то ли спьяну
Решила для приезжих накрыть богатую поляну, посыпались деньги из кармана рекой,
Они бегут  чередой по проторённой по стезе в  захудалый гастроном,
Только в нём в отделе винном при участии половинном
Можно взять бутылку на троих и вспомнить тот злосчастный миг,
Когда любой мало-мальски умный мужик мог себе позволить свою душу не неволить,
 А спокойно с алкашами по душам поговорить,
И хотя бы на краткий миг о своих проблемах забыть!
Надоело глаза жене мозолить, жизнь проходит, как зыбкая тень,
Ты был всем, женился – стал никем, а зачем тебе нужная такая хрень,
Как жена? Ты что не можешь для себя приготовить в горшке кашу из пшена?
Дурья ты башка, она на вид умна и очарования полна, но грехами поражена,
Ты слушаешь, как шуршат на деревьях листья, и видишь хитрость лисью
У жены бегающей иноходью или рысью наперегонки с повседневной жизнью,
Чтобы раньше срока не расстаться с судьбой жестокой на тернистой дороге бытия,
Так же мне осточертела слащавая улыбка твоя, милая и прелестная жена?!
Только увижу твой взгляд из окна, тут же жизнь моя наперекосяк пошла!
Уже половину столетия докучают взрослые дети, однообразная еда, компот на третье всегда,
Мои года – моё богатство, грех и святотатство, показная преданность и рабство
Не сулят ничего, кроме коварства, показное панибратство незримо проходит неторопливо
Рядом с чредой мирских утех, ты один из тех, кому даже чёрт не страшен, но враг опасен,
Он – ловок и хитёр, он – учитель, а не стажёр! Он смотреть на меня в упор, затевает разговор,
Едва не плачет, когда о бренной мирской жизни судачит,
С виду – бескорыстен, не грязен  и чист, как банный лист
Но он создан из другого теста, ему с тобой не место! Мы свет иногда на кухне включаем,
Когда устраиваем посиделки за цейлонским чаем, морально ветшаем, не впечатляем
Ни себя, ни поющего у степного ручья соловья, стеная и скорбя, чувства в душе схороня,
Оставшись без рубля в кармане, никогда не вспоминаем о страстном и нежном романе!
Это было недавно, это было давно! На краю захудалой деревни
Я объяснился в любви местной царевне, соблюдая обычай древний
Пришёл к её родителям, будущими своими  гонителям, дабы с тестем поддатым,
Немытым и патлатым стать для новой семьи модным распятьем! Не помню те числа,
И те  даты, чаще всего вспоминаются утраты, неужто мы сами во всём виноваты?
Откуда все утраты, и кто провокатор  или куратор? Тяжело жить без зарплаты,
Когда деньги не ворочаешь лопатой, ходишь немного поддатым, немощным и больным,
Оперируешь выражениями крылатыми, встречаешься с бабами замужними,
Но общаясь людьми нужными, кричишь натужно, что тебе от них ничего не нужно!
Судьба зрит на тебя равнодушно, ты же не видишь природы волшебство, тебя скучно
И грустно видеть всё то, что отмечено ложью, память передвигается по бездорожью,
Выполняя волю Божью, с дрожью в душе вспоминает былые встречи на заре
С бесноватой молодёжью, она видит воочию, как я камни ворочаю на скользкой стезе,
Иной раз кажется мне, что память блуждает в лабиринте давно минувших дней,
Впечатляет бурление страстей, и чем ты бежишь скорей по стезе памяти своей,
Тем сильней хочешь уйти от толпы недальновидных людей, оставить бы её вдалеке,
До сих пор она водила меня на коротком поводке, зажав нательный крест в руке!
  Жизнь взяла стремительный разбег, чёрные волосы посеребрил белый снег,
Ты же смотришь в темноте на пробелы памяти те, которые по простоте своей
Ты гнал от себя взашей! Мир не без добрых людей, жизнь достигла безвозвратной точки,
Судьба в синеньком скромном платочке прыгает с кочки на кочку, будто огородное пугало,
Загнанное в угол, память бес попутал, взирая  с улыбкой на былые ошибки, пытаешься плакать,
Тебе идти по стезе мешают дождь, снег, лёд или слякоть!
Какая жалость, от радости ничего не осталось, прежняя мякоть иссохла,
А от мягкого мозга наподобие воска, только толика лоска вблизи видна,
Да и та лишена шестого чувства, сломаны два лодочных весла,
С лодки сыплется труха, догорает папироса, у жизни осталось много вопросов
К грешнику тому, который прижался к челну, к самому дну, и вспоминает старину!
Он не замечает орущую толпу, ему плевать на её первозданную наготу, она пришлась не ко двору,
Вот слёзы вытру пятернёй, авось, всё рассосётся само собой, здесь с каждым годом
Всё сильнее пахнет йодом! Жить со всяким сбродом – невмоготу, осознание правоты
Приходит ближе к утру, я же стою на промозглом ветру и пристально зрю в пустоту,
Нет дела никому, почему мы так много за свои грехи платим, все силы истратив
На проституток и ****ей, находим утешение среди алкашей, они товарища не продадут,
Три шкуры с него не сдерут, в свои покои отведут и создадут условия для покоя и сна!
Вся великая страна  в бесстрастное созерцание в этот миг погружена, только душа в теле
Сопротивляется доселе искусам бытия, петляет его колея по стезе, промокшей от дождя!
Окна дома занавешены тюлем, они помогают в жарком июле,
Когда-то все мы  будем наблюдать из окон тюрем за жизнью на свободе,
Будем читать на билбордах, что быть честным и гордым за отечество своё,
Слушая чужое враньё и примеряя на себя чужой тряпьё, чтобы не дай бог вороньё
Не испоганило имя твоё, выпьешь бокал креплёного вина, чтобы жизнь другой была,
Закусишь тёплым хлебом, глянешь на созвездия, послушаешь последние известия
И вновь душа твоя готова лезть на крепостную стену, и с пеной у рта
Продолжим доказывать, что мала цена за ложь и враньё,
Даже её не платит сполна  местная недоросль и шпана!
После серых приходят чёрные будни, одни трутни
Сменяют других, море фальши и дни омрачает жизни дни!
После фальши смотришь дальше, везде бушуют страсти,
А во власти никто не уступит даже малой части, боль и напасти
Потешают людские слабости, что не говори, как не суди, хватишь горя,
С ветром споря, коль нет в голове царя, значит, жизнь была прожита зря!
Звон кристально чистого хрусталя придают душе огня, дыбится земля
Под порывами промозглого ветра посреди лета сидишь на улице до рассвета,
Вспоминая то это, затерявшееся где-то под чужим пледом, то что-то другое,
Приняв решение простое, видит перед собой только небо голубое,
А всё остальное проскальзывает вскользь, пронизывая мягкий мозг насквозь,
Смешается ось грешного тела, душа отлетать не захотела, она едва не окоченела
На задворках бытия, она среди белого дня решила, что грех почти что победила!
Эта гетера никогда не торговала собственным телом, она смело написала мелом
На асфальте сером распорядок дня, голову ближе к земле склоня, выпила сотку на коня
И взяла в руки два костыля, чтобы их обменять или продать рублей на двадцать пять!
Она спросонок  слушала, как чудно пел жаворонок, его голос долетал до ушных перепонок,
Он пел, будто на балу, собрав вокруг себя местную шушеру, шапка ходила по кругу,
Вдруг с испугу он улетал, компанию презрев, теперь только ветер его пение по свету носит,
Денег не просит, и делает вид, что не таит на врагов былых обид! Бог грехи простит,
А стыд глаза не застит, сердце – не гранит, оно болит, душа не молчит, а тихо плачет,
Камень - монолит посреди тропы торчит, и с презрением глядит, как ты верные пути,
 Дабы преодолеть все рифы, пишешь рифмы, ловишь завистливые взгляды толпы,
Там одни рабы, судьба над ними хохочет, а рок секиру точит, забвение едва ноги волочит,
Оно вот-вот иной пейзаж на картине жизни изобразит, но уже потерян доверия кредит,
Жалкое время обелило виски и темя, мыслям некуда податься, они обречены скитаться!
Только авторское слово сияет в царской короне, в каждом цвете, в каждом тоне
На чёрно - сером фоне стоит дама на старинном балконе, она тонет в радостных воспоминаньях,
Но в её речах чувствуется скрытых страх перед грядущим, будет ли хлеб насущный?
Каков исход наихудший? Кто лучший друг и сколько их штук? Забыть бы про недуг,
Но под ногами тернистый путь и ненадёжный грунт, «Почём фунт лиха?» - спрашивает доля тихо,
Ты же выглядишь психом, когда со стоном и криком в восторге великом
Листаешь старинные книги и видишь обман и интриги! В каждом посте
Волны лжи перекатываются с перехлёстом по пустырям и сельским погостам,
Кто-то им хлопает в ладошки, но ты погружён в свои домыслы и мечты!
Во имя силы слова ты готов отказаться от общения живого, отбиваешься от знакомых,
Будто от гнуса и прочих насекомых! Ты в толпе незаметен, ты гордишься совсем не этим,
По всем н6ародным приметам ты должен стать аскетом, чтобы твой глас отечество прославил
И после себя заметный след на тропе бытия стремглав оставил! Сдержанный и сутулый,
Усевшись на старомодном стуле, рассуждаешь о грехе и всеобщей культуре,
Твои думы вызывают унижение за бедность и грехопадение, а скука во время сражения
С ложью и забвением выглядит, как месть, они перед тем, как рядом с тобой присесть,
В глаза смеются и не дают по сторонам оглянуться! Потом встают, дальше идут,
И постоянно ждут, когда же им создадут комфорт и домашний уют? Забудь о дне вчерашнем,
Остановились часы на городской башне, ищи истоки забвения в настоящем, а в тогдашнем
Найдёшь истоки развязки, с одышкой и кашлем белокрылый архангел постучится в окошко,
Пожурит немножко и  улетит подальше, и в шорохе листвы опавшей взгляд уставший
Рассмотрит, как букашки бегают по тобой исписанной намедни бумажке! После обедни
Поблекнут душевные бредни, ты последний из могикан, кому был дан в руки любовный роман,
Но его сюжет как-то пытался изменить твой менталитет, а дым от сигарет
Окончательно испортил портрет бывалого мужика, его голова седа, мысли, как вода
Омывают веси и города, жара и холода не заставят ждать себя, пришло время повернуть вспять,
Но когда и как? Стеная и кляня дни гнилого бытия, вижу, как стонет и рыдает родимая земля,
Доля поводыря и вправду тяжела, взгляд таращится вниз, смог над городом завис,
Есть тайный мир для двоих, а без них везде царит пустота, только тишина и синева
Из открытого настежь окна ближе к вечеру чётко видна!
Забвение и время ломают всё, что прилежно и безвозмездно работало,
И вот иное время пришло, былое исчезло, новое не пришло, грехов полно,
Их пламя душу насквозь прожгло, время потеряно безнадёжно, в душе тревожно.
Но жить можно, Не жить, а выживать кое-как! Не станешь прошлое оплакивать,
И свою злость на нынешних днях срывать, перезревшая мякоть плодов напоминает слякоть,
С неприятным ароматом ты встречался когда-то, в голове спутались числа и даты,
Их уносило тёплым бризом, час расплаты близок, из-за бабьих капризов
Ты чаще стал общаться со сказочным джином, увидел немало сюрпризов,
Преодолел множество терний и рифов, губил талант безумно, падал низко,
Всё из-за того, что каждый день, и каждый час память теряет силу и мощь,
Ты сам немощен и тощ, как полевой хвощ! Иногда путаешь в днях,
Люди в заброшенных деревнях живут на свой риск и страх,
А бабы на сносях только в мечтах спят на белоснежных простынях!
Всё – тлен, всё – прах, трудн6о в двух словах горесть разлуки передать,
С помощью нескольких фраз в своих стихах кровожадный палач,
Витающий в облаках, вынужден признать, что искать свою стезю
И быть всегда на виду, и испытывать постоянную нужду, подобно тлеющему фонарю,
Ему-то по фигу, что вокруг тебя кромешная тьма, даль не видна, Бог смотрит на людей свысока,
Им не по душе каторга, костьми грохоча, мимо проехала колымага, под пером скрипит бумага,
Молодой салага сделал полшага навстречу отваге, этот бедолага, то ли лодырь,
То ли трудяга неспешно присел на трухлявую корягу на дне глубокого оврага!
По верхней дороге, по которой ездят только местные боги, прогрохотала телега,
По грязи и снегу её хозяин готовится к побегу, вокруг одни бесплотные фигуры,
Они выписаны с натуры, у баб прекрасные фигуры и с виду – не дуры,
А мужики продувают свои мундштуки, один – играет на дуде,
Другой по вечерам молится наедине одинокой звезде!
Прохладная водка медленно льётся в лужёную глотку,
Крепкая самогонка  согревает не только мошонку,
Но стекая по тощему подбородку, заставляет в охотку
Есть на закусь ржавую атлантическую селёдку!
Прохладная водка рано поутру открывает правду всю
Старому и бесталанному ослу, он давно переступил через запретную черту,
Ну её по боку, примешь сотку и ты подобен молодому волку, рыскающему по степи,
Если жизнь не удалась – терпи, надейся и терпеливо жди, что повезёт в страстной любви!
Надоело за ней следить издали, едва тлеет пламя догорающей свечи, проходят жизни дни,
А в душе уже не поют соловьи, Господи, отпусти грешнику грехи,
И позволь безнаказанно от судьбы уйти, неисповедимы господние пути!
Холодная водка утоляет жажду мою, она немного мешает однообразной работе,
Мать твою, я же люблю её больше чем жену, но всё равно бросаю работу свою,
Хотя уважаю всё, что травой полынью ещё не заросло, не отцвело и не ушло бог весть куда,
Хотя душа иногда содрогается от жуткого стыда, всё это не беда, была бы сотка и баба-красотка
У обеденного стола, хотя можно выпить бутылку водки прямо с горла, любовь зла,
Полюбишь и козла, судьба же горда, но и в ней совесть ещё не умерла до конца!
На всё воля творца! Ему принадлежат наши души и сердца, полумгла затмила глаза,
От души боль отлегла, жаль, что стеклянная тара мала, а на улице дождь льёт, как из ведра!
Душа разгрузки всю ночь ждала, она никому не желает зла, у неё перед глазами золотые купола,
И пока совесть до конца не умерла, надо сгореть дотла, пусть твоя голова седа, и заела нужда,
Всё равно если водка будет по восемьдесят восемь, пить не бросим,
Передайте в мавзолей Ильичу, что нам и сто по плечу,
Если будет больше, получится, как в Польше, у кого член толще и больше,
Тот и пан, всеобщий дурман, как розовый дурман надел чёрный жупан на страну,
Ты же попал в чужой капкан, Будто украинский Богдан, когда ходил на поклон в Москву,
Там ему через пару лет налили вместо браги жуткую отраву, потерян разум здравый,
Боже правый, почему же нами правит бес лукавый? Богдан откинул коньки,
Ему помогли на Московии бородатые мужики выйти из великой игры,
Прошли деньки высокой и нежной любви, не дай бог,
Путин заставит страну за водку платить высокий налог,
Тогда его толпа бросит в холодный острог, если же правый бог,
Позволить нарушить основу державы и добавит пятнадцать за бутылку,
Будем пить украинскую горилку или пойдём Зимний штурмом брать!
****а мать, за что страна должна так мучиться и страдать, надоело вспоминать,
Сейчас – ни выпить, ни с нервами совладать, хочется в Литву сбежать, но как?
Везде тьма и мрак, померк свет, исчез звук, людей не видно вокруг,
Посреди дороги стоит старый трухлявый дуб, у него один зуб во рту,
Он давно отверг тлен и суету, ему водка ни к чему, он любит мзду,
Вот только боль в паху не хочет исчезать, и продолжает о себе напоминать
По средам и пятницам, хреново пьяницам, когда ровно в пять иль в шесть уже поёт петух,
В девять – Пугачёва, магазин закрыт до двух, ключ завмаг повесил на хилую грудь,
Вот-вот люди скопом попрут, кто за Прут, а кто, не вникая в истину и суть,
Будет кричать слово из трёх или пяти букв, отбиваясь в очереди от назойливых мух,
Как от приезжих шлюх! Язык уже опух издавать шипящий звук! Спасибо родине родной,
Что даже в день выходной, нет водки в отделе винном, чтобы при участии половинном
Взять бутылку на троих, чтобы в душе костёр страсти окончательно не потух,
Говорят, что завезут заморский продукт, какой-то лопух воркует вслух, что его язык сух,
Как на дереве сук, а грудь обуял испуг, он устал от женских оплеух, но всё равно
Твердит одно и то, что в нас с младенчества заложено питьё, мы все выпиваем зло,
Только бы в глазах вновь стало темно, пусть смог развеется над любимой страной,
А труженика рядовой ходит по тропе городской, будто бы слепой! Ты не плачь, моя Маруся,
Я наземь приземлюсь, и с небес долу опущусь,  в твои объятия вновь вернусь,
Тройного одеколона вдоволь напьюсь, но не обещаю, что женюсь! Я – не трус,
Но пьяных баб боюсь, был искус вспомнить истоки бытия, но судьба моя встала поперёк,
Чтоб не дай бог никто не услышал громкий окрик старика, принявшего постриг!
Он раньше принимал за воротник, к алкоголю сильно привык, едва не ошалел,
Но порочить божье имя не посмел, постепенно от собутыльников отвык,
Хотя при виде их сильно трясётся огромный кадык! Безрадостность дней и ночей,
Как звон мечей кровавых палачей, встречавшихся на тезе моей, не хватало солнечных лучей
Для полного восприятия всеобщего понятия, что серые и чёрные пятна на каждой биографии,
Остаются огромной трещиной на посмертной эпитафии не по вине типографии!
Новое дело не отложено на долгий срок, рот закрыт на амбарный замок,
Жизнь преподнесла грешнику урок, его высокий лоб от пота взмок,
Он – одинок, как картофельный росток, с него сыплется долу труха и песок,
Болит один сосок, боль пронзила левый висок, и вот тот мир, что воистину жесток,
Потушил в кристально чистой душе едва тлеющий костерок! Пройдено много дорог,
Для клеветников святости нет, о чем не спроси, солгут они в ответ, гаснет свет в конце тоннеля,
Конец рабочей недели, были обозначены высокие цели, вместе с ними весенние ручьи отзвенели,
Что делать пьяным людям? Заниматься грехом и блудом, мы же злой порок не осудим в срок,
Можно заживо пропасть за любой пустяк, выпьешь сотку натощак, станешь на сквозняк,
И тебе уже не шестьдесят, а двадцать пять годков, жаль, что родился в стране мудаков,
То нет сапог, то нет портков, зато в избытке ****ей и водки, их отличаешь по походке,
Без лишних слов творишь любовь, и оживаешь вновь! Взлетаешь на вершину незримой святыни,
От гордыни спасу нет, ты – грешный и никчёмный человек, с тебя спросу у неба нет!
Привет! Прощай! Злобно бога никогда не поминай! Он посеял в землю проросшие ростки,
Но местные мужики, выходцы от крестьянской сохи, сжали кулаки, у них самих дела плохи,
Все руки и ноги искусали клопы и блохи! Судьбы подвохи с любовью к богу несовместимы,
Бес и грех – побратимы, хотя их права – не легитимны,
Однако мы приняло в наследство их дерзкую речь,
Не смогли матом пренебречь! К наветам подлым
Людей благородных привычны мы, потому что по уши влюблены
Даже в захудалые окраины полупьяной, голой и нищей страны!

г. Ржищев
17 августа 2021г.
8:47