Маманя

Помолимся за родителей,
Ангелам нашим хранителям,
Помолимся, и когда-нибудь
Помолятся дети за нас.
Сосо Павлиашвили
«Помолимся за родителей»

Великая Отечественная Война приближалась к концу. Люди ожидали своих детей, мужей, отцов домой. Лишь бы вернулся, только живой, семья с радостью встретит своего родного человека. Были семьи, в которых судьба солдата была уже известна.  Получив похоронки, они выплакали свои слезы, некого им больше ждать. Чувствовали себя чужими в этом всеобщем пылу ожидания. Другие надеялись и не надеялись, находились в полной неопределенности, когда и похоронки нет и писем нет. В таком состоянии пребывала маманя Наташа.

Дети мамани взрослые. Старшая Маня работала бригадиром в колхозе. Нюра получила медицинское образование и работала в сельской больнице. Катя учила детей в сельской школе. Юля заканчивала педагогическое училище. Сын Витя был призван в армию и как ушел на фронт, так ни одной весточки от него и не было. Все дочери рядом, и только неизвестно, что случилось с сыном. Эта неизвестность как тяжелый груз давила душу, не отпускала, и маманя срывалась в слезы.

Маманя жила с дочерью Нюрой, у которой в 40-м и 41-м родились дети – Слава и Лариса. Муж Нюры перед войной окончил авиационное летное училище и в звании младшего лейтенанта был направлен в войсковую часть. Участвовал в боях под Сталинградом, на Курской дуге. А затем из части пришло письмо: «Ваш муж Мещеряков Александр участвовал в боях и не вернулся в часть...». Молодая семья потеряла мужа и отца. Маманя помогала воспитывать своих внуков.

Когда малышки учились произносить слова, им мать говорила: «Это бабушка». Бабушке не нравилось такое обращение. Она протестовала.
– Ну, как же тебя называть? Бабуля, бабуся или маманя?
– Пусть тогда лучше маманя.
Вот так и стали все ее называть маманя, иногда бабуська по настроению.

Жизнь деревенская была трудною. Работали в колхозе, а вечером на своем приусадебном огороде. Всю работу выполняли женщины и дети подростки. В колхозе работали за трудодни, за палочки. День отработала, получи трудодень. За трудодни можно было получить продукты питания, в основном зерно, а нормы выдачи его в военное время в три раза сократились и составляли 0,76 кг за трудодень. Деньги не выдавались совсем. Кроме зерна в качестве натуроплаты колхозники ничего не получали. Вся надежда возлагалась на приусадебный огород, на содержание домашнего скота. Именно со своего огорода люди делали запасы картофеля и овощей. Огород кормил не только людей, но и домашних животных: корову, овец, свинью, кур. Детей посылали собирать лебеду, щавель луговой. Собранные стебли высушивали, измельчали в порошок, добавляли в муку и пекли лепешки, заменяющие хлеб.

Наступила весна. Начался отел коров. Этого момента ждали все, так как приближалась надежда разнообразить питание. Но после отела молоко еще пить нельзя, оно очень жирное и предназначено для теленка. Еще две недели надо потерпеть, молоко полностью отдавали теленку, чтобы он окреп и не болел. И только потом помаленьку давали детям.

Маманя Наташа вставала утром рано. На ней все домашнее хозяйство: истопить печь, сварить корм для скотины и еду для семьи. Вот она стоит у печи, а внуки проснулись и лежа на печке, молча выглядывают, наблюдают, как маманя управляется с ухватами.  Она заметила: проснулись.

В печи стоит горшок с молоком. На нем образовалась румяная пенка, вкусное лакомство детей. Вот она ложкой снимает часть пенки и подает сначала внуку. Он старший, он в будущем опора для семьи. Затем ложка с пенкой достается внучке. Она любимая в семье, помощница мамане, но вырастет и, как водится, выйдет замуж и уйдет из семьи.

В деревню стали возвращаться солдаты с фронта. Раненые, покалеченные, непригодные для военных действий. Деревенские шли к ним повидаться, послушать, как там на войне. Маманя тоже ходила и спрашивала:
– Не видал ли там моего Витю?
– Нет, не видел.
Маманя возвращалась домой, садилась на лавку и ревела в голос. А маленькие внуки растерянные и напуганные стояли около нее. Вечером приходила с работы Нюра и Слава жаловался ей:
– Мам, а бабуська опять ревела о своем Вите.

Сегодня маманя с утра мрачная, нездоровится. Напоила корову и овец, отправила их в стадо, накормила свинью, кур, приготовила еду для семьи. В полдень забежала ненадолго дочь Катя. Дочери часто навещали мать, а она их всегда ждала.
– Маманя, ты чего сегодня смурная?
– Зуб болит, – помолчала и продолжила, – вот ведь чего учудила со мной Мария! Матери хлеба не дала! Тогда Юлю после училища собирала к месту работы. Надо было хоть что-то собрать в дорогу. Вот я и пошла к дочери, попросила зерна. Она ведь его должна была получить на трудодни. А та, два мешка зерна, все, что ей причиталось по трудодням, отдала государству по запросу фронта. А матери не дала. Я тогда злая от обиды возвращалась домой, шла мимо ржаного поля и решила украсть хоть несколько колосков, чтобы испечь лепешки. Ухватила колоски руками, стебель крепкий, колоски не отрываются. Тогда я уцепилась за них зубами, и зуб сломался. Так, колосьями не разжилась, а зуб сломала, и он временами сейчас болит. Видать Бог меня тогда уберег от греха воровства.

Эту историю она рассказывала каждый раз, когда у нее болел зуб. Проводив дочь, маманя стала собирать внуков, надо сходить в лес за хворостом, чтобы истопить печь. Взяла двухколесную тележку, посадила на нее внуков и отправилась в лес. Обычно ходили недалеко от деревни. В лесу насобирали опавших сухих сучков, уложили их на тележку и обвязали веревкой. Сейчас можно отправляться домой. А чтобы занять детей делом, привязала веревочки к тележке слева и справа. Маманя впряглась за оглобли тележки, внук взялся за веревочку справа, а внучка – по левую руку. Так и пошли к дому. Дети помогают тянуть тележку, да еще и наблюдают – у кого веревочка провисла, тот не тянет тележку.

С тех пор прошло уже много лет. Нет уж с нами мамани. Только память в наших душах хранит ее образ, хранит, пока мы живы. Пока мы помним, маманя пребывает с нами.