Кыргызстан, город Фрунзе Бишкек моя жизнь

Лучше всего, если буду вести повествование от самого начала.
Как и когда мои родители оказались в городе Фрунзе Киргизской ССР?
Кратенько расскажу, что в 1934 году семья моего папы, семья Дорониных приехала в город Курган-Тюбе Таджикской ССР из села Бердюжье Тюменской области. Они спасались от голода (по официальной версии, тогда действительно голод охватил Западную Сибирь). Это и было первое знакомство моего папы (Степана Григорьевича Доронина) со Средней Азией. Ему шёл тогда седьмой год. И вот Стёпа со своим старшим братом Лёней (Алексей Григорьевич Доронин, у них разница в возрасте – два года) быстро нашли общий язык с местными детьми: дружили, играли с ними, быстро оба научились бытовому таджикскому языку. Помимо того Стёпа (он был общительный, весёлый) участвовал во многих проводимых в то время праздниках, пел и особенно танцевал, нарядившись в таджикские одежды (чапан, штаны, тюбетейка), получая при этом всякие призы. Однако вскоре дети стали болеть кишечными инфекциями, особенно сильно болел старший Николай. Узнав об этом, из Омска за ним приехала сестра Клавдия (она тогда училась там). В Сибири Николай быстро восстановился. Остальные Доронины (отец Григорий Фёдорович, мать Федора Ефимовна, дочь Анна, сыновья Алексей и Степан) ещё оставались в Таджикистане. Но вскоре вернулись в родное Бердюжье и они (в 1936 году). Однако произошла странная история: они оставили в Курган-Тюбе старшую Анну (ей тогда было 26 лет). Уехали, когда она была на работе, оставили все её вещи. Возможно, они решили, что она уже пристроена: когда приехали, Анна устроилась работать уборщицей в магазин (вернее устроилась мать – Федора Ефимовна, а работала фактически Анна). Заведовал этим магазином молодой и красивый таджик Саид Сафаров. Он очень полюбил Анну. Для того, чтобы показать ей своё отношение, уважительно относился к её родителям, называл их папой и мамой. Когда родители с младшими детьми уехали, Сафаров перенёс вещи Анны в свой дом. Он её боготворил, покупал для неё лучшие ткани, а она шила себе разную одежду, будучи знатной портнихой. У Саида и Анны родились две девочки: Нина и Рая. К сожалению, в детском возрасте обе умерли: Нина страдала кишечной инфекцией, погибла от обезвоживания; Рая умерла от какой-то молниеносной инфекции. После этого совместная жизнь Анны и Саида дала трещину.

(Фото справки Федоры Ефимовны о работе в “Вахше”)
Текст справки обведён зелёным фломастером, это мы, дети и внуки, игрались с документами этими в детстве. Она была у внуков дяди Коли моего, на обратной стороне имя Юля - это Юля Заумян начирикала (моя двоюродная племянница, правда, она старше меня). Но есть другие документы, к которым и я руку приложила... И тем не менее они сохранились.

Мама моя, Надежда Николаевна Глотова, родилась в городе Курган-Тюбе Таджикской ССР, в 1940 году. Её отец, Николай Яковлевич Глотов (Голота), сам был их Харькова, из зажиточной семьи. Предполагаю, что ему пришлось бежать из родных мест после 1917 года потому, что были репрессии. Он вступил в Красную армию, и в 1920-е годы попал на юг Киргизии, в Ош, где шла борьба с басмачеством. Из Киргизии Николай с красноармейцами продвигался в Узбекистан, затем осел в Таджикистане, где женился. Кто была его жена, откуда, неизвестно. Николаю дали отдельный дом в военном городке. Сначала у него родился сын, потом – дочь, моя мама. Вскоре после рождения Нади её мать умерла...
Вот и получилось, что Анна потеряла дочек, брак её распался, а Николай потерял жену и остался с двумя детьми на руках (сын часто болел и находился в стационарах, куда его потом определил отец, неизвестно). У Анны была подруга, она была какой-то роднёй Николаю, скорее всего со стороны его жены. Эта женщина познакомила Николая Глотова и Анну Доронину – образовалась новая семья. Анна приняла девочку, стала о ней заботиться, растить её, воспитывать.
Баба Аня рассказывала мне, как потеряла двух своих дочек, эта боль осталась с ней на всю жизнь. Она рассказывала, что и эту, третью, думала, что потеряет: Надя была очень слабенькой, у неё была диспепсия. Анна молила Бога, чтобы оставил ей эту девочку. Потом она встретила какую-то бабушку, которая ей сказала: не придерживайся системы питания для младенца – на чём глаза девочки задержатся, что потянет в рот, то и давай ей съесть. Покажется, что совет странный... Но Анна так и стала поступать – вскоре Надя поправилась. Если подумать, то, вероятно, моей маленькой девочке не хватало полезных бактерий, их не было в пище, которую она получала, а разнообразные продукты постепенно помогли полезным бактериям заселиться в её кишечник.
Много было разных событий в жизни Анны и Николая. Ключевым моментом стала Великая Отечественная война. Николая призвали, он был несколько раз ранен. В 1943 году после лечения в госпитале (в Кинешме) его списали, он отправился домой. Восстанавливался ещё долго, первое время не мог работать. В семье начались проблемы. Анна тоже перенесла операцию по удалению фибромиомы. Денег не было, голодали. Анна взбрыкнула, забрала Надю и уехала в Бердюжье к своим родителям. Все родственники думали, что это её родная дочь, только её близкая подруга Варвара (жена старшего брата Ивана Григорьевича Доронина) что-то подозревала, однако считала, что если Анна не говорит, то невежливо лезть с расспросами.
С год Анна с Надей прожили в Бердюжье. Не знаю, видел ли мой папа тогда мою маму, приезжал ли в гости к родителям. Он был тогда курсантом 1-х Ленинградских Краснознамённых курсов усовершенствования (авиатехнических) имени Ворошилова. Курсы базировались в те годы в Риге (Латвия).
Через год родители дали понять Анне, что недовольны её поведением: у тебя же есть муж – почему ты не с ним живёшь? Пора было возвращаться.
В Таджикистане они жили в совхозе «Вахш». Николаю стало лучше, он устроился работать на машинно-тракторную станцию (МТС). Надя росла. Родители постепенно отдалялись друг от друга и потом разошлись. Надя осталась с Анной.
Не знаю, по какой причине, но Анна с Надей снова уехали в Бердюжье к дедушке Грише и бабушке Федоре в 1954 году. Там они прожили года два. Дед и бабушка очень полюбили Надю, да и все родственники тоже. Получается, что у нас с мамой общие бабушка Федора и дедушка Гриша. Бабушка любила порядок, чистоту, не любила лодырей, а моя мама ей помогала по дому, по хозяйству. Сейчас забавно, но моя двоюродная сестра Ада (дочь Ивана Григорьевича Доронина) вспоминала, что была «бабина Надя» и просто Надя (её сестра, хотя тоже ведь бабина!) – так их различали.
Как раз, когда Надя жила в Бердюжье, ей исполнилось пятнадцать лет. И в 1955 году в гости к родителям приехал Степан. Он был при полном параде – в военной форме. Мама описывала мне свою встречу с моим папой: увидела его в военной форме, он показался ей таким красивым, и она сразу в него влюбилась. Но когда её с ним познакомили, она узнала, что это самый младший брат её матери, что он уже женат (жена приехала в гости тоже), что у него уже есть сын. Да вот только сердцу не прикажешь. Ещё и Степан удачно пошутил: устроили танцы, он и говорит, мол, а Надя будет моей невестой. Надя, разумеется, застеснялась и убежала. Вот так она долгие годы всё ждала своего Стёпу...
А сохранились у меня письма папы к Анне и Наде.

«Здравствуйте, сестра Анна и племянница Надя!
С горячим приветом и наилучшими пожеланиями к Вам Степан, Валя, Вова, Гриша и Люба.
Во-первых, прошу прощения за то, что я не писал Вам. А также не ответил своевременно на твоё, Надя, письмо.
Немного о себе. Живём в Тамбове. Недавно получили две комнаты в трёхкомнатной квартире. В третьей комнате живут наши соседи, кухня общая. В доме имеется водопровод, ванная и вообще условия для нормальной жизни.
У меня и Вали здоровье пока хорошее, ребята тоже здоровы.
Вова учится в третьем классе. Учится неважно – на троечки. Гриша учится в первом классе – он ударник. Люба дома. Скоро, 24 марта, ей исполнится пять лет. Скоро тоже в школу.
Служба у меня идёт пока нормально. Письма получаю от Клавдии и от Алексея. Алексей получили тоже две комнаты и живут сейчас по адресу: гор. Пермь, п/о 32, ул. Закамская, д. 83, подъезд 3, кв. 23. У них сейчас семья четыре человека, кроме Алексея и Анны, Тоня и Нина, которой уже восемь месяцев.
Клавдия живёт одна. Я приглашал её в гости к себе. Не знаю, приедет или нет.
Николай уехали в г. Фрунзе. Я думаю, что они Вам пишут. Теперь Вы живёте близко друг от друга.
Надя, я очень рад, что ты имеешь перед собой цель – стать врачом. Это очень хорошее стремление и его надо осуществить. Я рад также, что ты берёшь пример в этом деле с меня. А вот как писать письма – с меня примера брать не надо. Если писать так часто, как я, то вообще можно не иметь переписки.
Надя, что читать, я тебе сейчас посоветовать не могу конкретно, но то, что тебе нравится, я считаю правильным. У меня такое же мнение по литературе, как и у тебя. Я сейчас читаю очень мало книг, не хватает времени, много других дел по службе. О том, что не удаётся читать книги, приходится только сожалеть.
Продукты у нас в основном все есть. Мясо баранина стоит 15-20 рублей/кг, свинина – 18-20 руб./кг. Фруктов и свежих овощей, конечно, меньше, чем у Вас, и период, когда они есть, короче.
Здесь зима с ноября по апрель месяц. В этом году не особенно холодная, но несколько дней температура доходила до минус 30.
Маму (бабушку) мне похоронить не удалось. Пока приехал, её уже похоронили: очень далеко ехать.
Ну, что же поделаешь, каждому своё время.
Вот пока и всё. Пиши, Надя, как живёте, как здоровье у Мамы и у тебя. Как Вы живёте, какие новости, в общем, обо всём подробно. Приезжайте к нам в гости летом. А может быть, Надя, приедешь одна. Как насчёт учёбы, а то бы в Тамбове поступить учиться.
А пока до свидания, с уважением, Степан и Семья.
15.02.1960 г.»

В 1960 году Николай Доронин с семьёй уже перебрались на жительство в Киргизию. Почему? Как говорили, «косточки погреть». Они устроились в посёлке Манас. Дядя Коля работал в Ат-Башинской школе (сейчас школа-лицей), впоследствии там работала его дочь Людмила Николаевна Заумян (в девичестве Доронина) учителем начальных классов. В Манас потом переехала и дочь Ивана Доронина – Надя, она забрала жить к себе маму – Варвару Петровну Доронину (в девичестве Калинина). Надя тоже стала учителем и тоже работала в Ат-Башинской школе. А сейчас в школе-лицее работает дочь Нади – Светлана Викторовна Доронина, она учитель начальных классов и заместитель директора по воспитательной работе. Сайт школы: https://schoolmanas.kg/administraciya/.
И семья Алексея Доронина также приедет во Фрунзе на жительство.
Так постепенно вся большая семья Дорониных соберётся снова вместе на новом месте.

«08.10.1960 г.
Надюша, здравствуй!
С горячим приветом и наилучшими пожеланиями к вам Степан. Надя, я отдыхал с майором Колос Виктором Петровичем, который служит в Курган-Тюбе, в санатории «Иссык-Куль» ТуркВО. И с ним передаю привет тебе и твоей маме, моей сестре Анне. Надя, посылаю тебе чулки капрон.
Пиши мне в Тамбов, так как из санатория уезжаю 9 октября. Надя, в Тамбове тебе поступать учиться негде: имеются два института – педагогический и вечерний химического машиностроения, в который принимают только производственников.
Учись, это необходимо. Поступай, как окончишь десять классов, в Сталинабаде.
Заезжал во Фрунзе к Николаю, повидался. Они живут хорошо.
Вот пока и всё. Привет маме.
До свидания, твой дядя Степан».

Каждый из них – Надежда и Степан – жили себе и жили. Только моя мама проживала как бы две параллельные жизни – реальную и фантастическую, в которой она ждала и ждала моего папу. Уже и у неё дочка появилась – моя старшая сестра Анна. Только из «Вахша» Надя и две Ани перебрались в Душанбе – столицу Таджикистана.

«Здравствуйте, Анна и Надя!
С горячим приветом к вам Степан. Прошу прощения, что я так долго не писал и не ответил на последние письма. Сейчас я пишу из Фрунзе. 24 мая я приехал к Николаю, раньше сюда же приехали Алексей с Анной. Мы встретились во Фрунзе, три брата. 27 мая Алексея и Анну проводили в Тюмень. В июне я тоже уезжаю. По пути заеду в Тюмень к Алексею и, возможно, вызовем туда Клавдию, чтобы повидаться с ней. У меня отпуск до 1 июля. К Вам приехать в этот раз не смогу – далеко, а я в этот раз запланировал побывать в Тюмени и во Фрунзе.
Здесь во Фрунзе немного отдохнул, позагорал под южным солнцем, повидался с Николаем, Дарьей и Сергеем. А Нина, Люда и Надя (Ивановна) не приехали из гор, где они работают. Видимо, мне не удастся с ними свидеться. Привет Вам от Николая, Дарьи и Серёжи. Мы все желаем Вам крепкого здоровья, успехов в труде и счастья в личной жизни.
Надя, пиши мне в Тамбов, буду ждать письма после отпуска. А пока до свидания.
Степан.
5 июня 1968 г.»

Степан не был счастлив в своём первом браке. Несмотря на то, что в семье было трое детей, он развёлся с Валентиной. Но всю жизнь продолжал обеспечивать её и детей, оставил им квартиру в Тамбове.
Надя вместе с обеими Анями приезжали в гости к Степану в Тамбов. Когда мама узнала, что семья Степана распалась, она воодушевилась, да и призналась ему, что с пятнадцати лет его любит. Он это сначала воспринял всей душой, но потом... одумался, ведь это же племянница!

«Здравствуйте!
Анна, Надя и Анюта.
С сердечным приветом к Вам Степан.
Надюша, твоё письмо получил 3 сентября. С ответом немного задержался, хотя понимаю, что Вы (ты) ждёте письма. Сегодня, 5 сентября, получил фотографии (раньше на день) и вот пишу письмо. Рад, что Вы благополучно, хотя и с некоторыми трудностями добрались до дома и теперь снова работаете, и всё у Вас хорошо. Надя, немного поубавь свой пыл. Ты понимаешь, о чём я говорю. Как Вы уехали, я как будто что-то потерял. Когда Вы были у меня дома, было желание побыстрее прийти домой, увидеть Вас, и не было нам скучно и всё время находилось у нас интересное дело, разговор... Сейчас скучаю, особенно в первые дни, как проводил. Понемногу привыкаю к настоящему положению. Да вот дал телеграмму Клавдии. Она ответила телеграммой, что у неё всё в порядке, отправила мне письмо. Пришла телеграмма, что меня ректорат института и командование на должность преподавателя зачислили. Теперь дело за приказом о переводе. Если приказ не задержат, то в сентябре ещё я, видимо, перееду. Ту обстановку, в которой мы находились при Вас, сейчас изменили: живём и работаем обычным порядком, ремни не носим. Вот все мои новости.
Теперь немного о фотографии. Как только я её получил и посмотрел... Во-первых, ты на ней красавица (как бы не перехвалить). Я ведь не видел, когда фотографировались, что ты улыбаешься, и вдруг твои зубы и улыбка, и твой взгляд – всё прекрасно. Весь твой вид говорит о твоём душевном состоянии в то время, и оно мне понятно, это состояние. Фотография зафиксировала этот взгляд и твой порыв.
Во-вторых, я сам себе не понравился с первого взгляда. Правда, меня несколько успокоила знакомая по службе (я им показал фотографию), что в жизни я выгляжу лучше. Поддержала!!!
В общем, ты затмила меня на фотографии, я как бы нахожусь на втором плане и выгляжу бледно перед твоим блеском.
Но, всматриваясь в себя серьёзно, в конечном итоге я признал, что получился неплохо, так как мой вид отражает моё истинное состояние (внутреннее) и положение. Я больше жил, больше прошёл испытаний жизненных, я должен глубже мыслить и быть серьёзнее. Твоя восторженность и моя немного грустная задумчивость вполне закономерны. А мою внешность украшает твоё соседство. Вот так я понял, а ты?
Тебе надоело, наверное, читать мои рассуждения, в которые я ударился?
У меня сейчас есть преимущества, которые заключаются в том, что я смотрю на тебя, а ты пока не имеешь такой возможности.
Маше и Виктору привет передал. Они также передают Вам самые наилучшие пожелания. Надя, мы ничего не говорили: возможно, писать тебе до востребования и отдельно всем. У нас могут быть личные тайны? Если считаешь необходимым это, напиши почтовое отделение или почтамт, куда писать.
В Тюмень мне будешь писать: Главпочтамт, до востребования.
Пиши, как здоровье Анны, твоё и Анюты, о твоей работе и жизни, чем занимаются и как живут Анна и Анюта, обо всём пиши. Авиапочтой письмо идёт 3-4 дня. Вот и всё, заканчиваю, надоел.
Целую Вас всех крепко – Степан.
Высылаю три фотографии. А почему три, зачем?
5 сентября 1968 г.

Здравствуйте, Анна, Надя и Анюта!
С горячим приветом и наилучшими пожеланиями к Вам Степан.
Прошу прощения, что долго не писал. Я живу и работаю на прежнем месте.
Не писал потому, что день за днём ждал решения вопроса о переводе. Вот думаю, получу извещение об этом, напишу. А из дней складываются месяцы, а приказа на перевод всё нет.
Дело затормозилось где-то в верхах. Причина мне неизвестна. Так что я живу без изменений. По работе пока всё нормально. Письма получаю редко от Клавдии и Алексея, от Николая уже давно не было. Вот такие у меня дела.
Пишите Вы о своей жизни, что нового у Вас, как насчёт квартиры решается вопрос, как здоровье у тебя, Анна. В общем пишите обо всём.
Жду писем. А пока до свидания ваш Степан.
12 ноября 1968 г.

Здравствуй, Надя!
С горячим приветом и наилучшими пожеланиями к тебе Степан. Надя, получил от тебя два письма, последнее 11 ноября. Совсем не хочу тебя обижать, но должен сказать, что твоя экспансивность граничит с авантюризмом, ты становишься похожей на авантюристку. Прошу тебя не пиши мне писем такого содержания. Ты мне племянница. а я тебе дядя, большего быть не может. Надо управлять своими чувствами. «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». Отсюда должны вытекать и наши отношения. Иначе можно стать отщепенцем от общества, стать на путь авантюризма. Вот так. Прошу простить меня, но это правда и так должно быть.
До свидания твой дядя Степан.
12 ноября 1968 г.»

Действительно, вскоре Степан из Тамбова переехал в Тюмень, преподавал в Тюменском индустриальном институте, получил там квартиру. Он хотел уйти от вновь засиявшей любви – нужно было вычеркнуть эту родственную связь. В Тюмени Степан познакомился с одной женщиной, наспех женился на ней. Но оказалось, что её интересовала квартира. Была некрасивая какая-то история с судом за раздел имущества.

«Здравствуйте, Анна, Надя и Анюта! С приветом и наилучшими пожеланиями к Вам Степан. Ваши письма получил, спасибо. Во-первых, поздравляю Вас с праздниками: 1 Мая, Днём Победы. а Надю с днём рождения.
Анна, живите дружно с Надей. Вы ведь самые близкие люди, растите Анютку.
У меня нет никаких изменений. У Алексея тоже в семье всё в порядке. Правда, Анне сделали операцию, вырезали аппендикс. Сегодня она выписалась из больницы. Клавдия болела, 24 дня пролежала в больнице с воспалением лёгких. Сейчас тоже выписалась из больницы, отдыхает, поправляется. Мы её приглашаем приехать в Тюмень в гости. Письма получаю от Клавдии и Николая. Люба прислала одно письмо. Сыны не пишут.
В июне поеду в командировку в Омск на месяц, а в июле – отпуск.
Вот пока и всё. Пишите, жду.
До свидания, целую вас, Степан.
20.04.1969 г.

Здравствуй, Надюша!
С горячим приветом и наилучшими пожеланиями к тебе Степан.
Надя, твои письма получил. Спасибо тебе, и я рад, что ты советуешься со мной и делишься всем. Я всей душой рад помочь тебе и помогу как брат твоей матери.
Но жизнь нас поставила в такие и только такие отношения. Ты понимаешь, о чём я говорю.
Надя, не обижайся на меня, и мой совет: если тебе находится хороший человек (а ты должна, можешь в этом разобраться), то выходи замуж. Я буду рад за тебя, если ты будешь счастлива.
Забудь всё прошлое, прости всё себе (это надо уметь – прощать себе) и живи новой жизнью.
Надя, я очень недоволен, хотя и понимаю, что для этого есть причины, твоим настроением. Надо быть оптимистом и верить в жизнь. Не обижайся на мать и не принимай её слова близко к сердцу. Слушать их придётся, но необязательно всё принимать к сердцу и переживать. Просто соглашайся с ней (при ней), а делай, как ты считаешь необходимым, конечно, в рамках справедливости и наших понятий о чести, совести и долге.
Мать без тебя жить не может, и ты её обязана кормить и уважать, несмотря на то, что она и портит тебе настроение.
Надя, я живу без изменений.
Человека (её) не имею и нет времени особенно этим заниматься. Хотя понимаю, что на старость это откладывать нельзя.
Письма получаю от Клавдии, Николая, от знакомых по службе в Тамбове и одно письмо получил от Любы. Мы переписываемся только с ней. Сыны не пишут.
Надя, поздравляю тебя с праздником 1 Мая, Днём Победы и днём рождения. Желаю тебе крепкого здоровья, успехов в труде и счастья в личной жизни. Надя, пиши мне, жду. А пока до свидания, целую Степан.
20.04.1969 г.»

Люба – дочь Степана от первого брака (с Валентиной Павловной Фамилию найти). Он встретил Валентину, когда служил и учился в Балашове. У них родились трое детей: Владимир, Григорий и Любовь. Третьего ребёнка, как раз Любу, Валентина не хотела. Она пыталась избавиться от неё на позднем сроке, но девочка уцепилась за жизнь. Родилась она в итоге недоношенной. Степан как-то поделился с Надей, как он жил, какие были отношения с женой. Его колотила дрожь, когда он вспомнил, какой родилась Люба – у неё не было ещё даже ноготочков, и какое-то время её выхаживали в роддоме, но спустя месяц её надо было забрать, а мать сама тоже была в плохом состоянии. Он забрал девочку домой и нянчился с ней. Наверное, такое отношение жены к ребёнку во многом подготовило и предрешило будущий распад семьи.
Надя познакомилась с Любой, когда приезжала к Степану в Тамбов в 1968 году (девочке было тогда тринадцать лет).
По словам мамы, было заметно, что девочка привязана к отцу – прибегала в гости, обнимала его, садилась на колени. А однажды спросила у Нади: а вы что с моим папой, живёте, как муж и жена? Надя не разобралась: то ли Люба сама что-то увидела в их отношениях, то ли её кто-то подучил спросить.

«Здравствуй, Надя!
С братским приветом и наилучшими пожеланиями к тебе Степан. Надя, получил твоё письмо и опять ещё больше был удивлён. Что это за упадническое настроение!
Ты молодая, здоровая физически женщина и такое настроение. Почему это ты замыкаешься в себе, всё только и страдаешь о своей судьбе. Что, она у тебя хуже, чем у других? Посмотри вокруг. Все борются за жизнь, за существование. А ты замкнула свои интересы, свои заботы только на себе, ковыряешься в своей душе и не находишь выхода.
Брось всё это. И делай в жизни, как говоришь на словах. Живи для людей, для дочери, для матери, если личная жизнь пока не устроена.
Работа, жизнь в коллективе, активное участие в жизни своего коллектива, труд и жизнь для общества, для людей – вот то лекарство, которым ты излечишь твою болезнь. Между прочим, которую ты сама себе придумала и сама же должна преодолеть этот недуг.
Советую тебе почитать «Вольницу» Фёдора Гладкова. Многое поймёшь из этой книги. Только труд, работа дают утешение даже в самых трудных, порой невыносимых условиях, причём труд среди людей и для людей.
Надеюсь, Надежда, что ты изменишься в лучшую сторону, и письма твои, надеюсь, будут дышать оптимизмом.
Измени своё отношение к жизни, к людям, стань не нытиком и страдальцем, не жди утешений от жизни, а будь человеком-борцом, необязательно добреньким, а при необходимости и злым.
Самый жалкий человек тот, который выставляет на вид свои страдания с тем, чтобы вызвать этим сочувствие и сожаление к себе со стороны людей.
Вот если поймёшь меня правильно и сделаешь правильный выбор, то посмотришь сама, что всё изменится к лучшему. И личная жизнь устроится, обязательно.
Вот пока всё. Остальное написал в общем письме на дом. Жду писем.
До свидания, твой Степан.
4 октября 1969 г.

Здравствуйте, Анна, Надя и Анюта! С горячим приветом и наилучшими пожеланиями к Вам Степан.
Анна и Надя, прошу прощения, что долго не писал. Часто приходится бывать в командировках: в Омске, Новосибирске, Красноярске. И, кроме того, на месте много работы. Всё это как-то занимает время и отвлекает от того, чтобы сесть и написать письмо.
Скоро, наверное, Клавдия пришлёт выговор. Ей тоже давно не писал.
Живу без особых изменений.
По работе всё нормально.
Живу в общежитии. Условия, правда, хорошие в общежитии.
Квартиру, возможно, дадут в июне 1970 года. Строится дом для института.
В июле, во время отпуска, ездил в Тамбов. Хотел забрать в Тюмень Гришу для поступления в институт – он закончил десять классов. Но он не поехал. Говорит, что пойдёт работать, учиться пока не будет.
Алексей с семьёй живут без изменений. Тоня пошла в девятый класс, Нина в четвёртый, Игорёк дома с бабушкой.
От Николая писем давно не получал, да и сам ему давно не писал.
Сейчас уже начались занятия в институте. Нагрузка у меня большая, по шесть-восемь часов лекций в день, кроме субботы.
В Тюмень летом из Омска приехала Анна Ивановна Волохина, да заболела здесь (кровоизлияние в мозг). Сейчас ей стало лучше. Живёт она у Варвары, у сестры, рядом с нашим общежитием. Я раза три заходил к ним.
Все тюменские родственники (двоюродные) живы-здоровы, но все уже состарились. Кое-кто болеет.
Вот пока и всё. Пишите Вы, жду. Наде написал письмо отдельно. Жду ответа. А пока до свидания, целую, Степан.
4 октября 1969 г.»

Есть у меня в архиве два письма, написанные Анной Григорьевной Дорониной в 1970 году. Их фотографии прилагаются для ознакомления. Дело вот в чём: Анна родилась в 1910 году, ещё до революции (в 1909 году брат Иван, потом она, погодки). Ивана отдали в школу учиться, но он не любил ходить в школу, а любил он лошадей, постоянно с ними возился. А Анну в школу мать Федора Ефимовна не пустила – ей нужна была помощница по дому. Сама Анна очень хотела учиться и ходить в школу! Но так она и выросла неграмотной, при этом умела хорошо готовить и очень хорошо шить, работала и поварихой, и портнихой, считать тоже умела хорошо (в быту учились, так как это было необходимо). И всегда говорила: если бы я была грамотной, я бы стала большой начальницей.
В семье отношение к Анне было снисходительное, именно потому, что она долго неграмотная была и вопреки тому, что вынянчила всех своих младших братьев. Дочь Надя чувствовала такое отношение, а однажды услышала, что мать кто-то назвал дурой, потому что она не умела читать. Это остро ранило Надю, и она во что бы то ни стало решила выучиться, дала себе слово – никто не посмеет обозвать мать дурой, если будут знать, что её дочь получила высшее образование!
А у самой Анны никогда не пропадало желание учиться. И дочь предложила обучить её грамоте – она стала первой ученицей Нади и училась прилежно и быстро. Читала по буквам, не по слогам. Письмо тоже освоила, правда, писала с ошибками типичными для учеников начальных классов.
Письма привожу в обработке, а на фотографиях можно видеть оригиналы.

«Здравствуй, дорогой братец Стёпа. Пишет тебе Анна. Извини меня за моё письмо, но старость моя так складывается, что приходится к тебе обращаться за помощью. Стара я стала, да и очень больна. Врачи говорят, что надо хорошо питаться, а я получаю пенсию мало совсем и не хватает, очень плохо слышу, врач выписал слуховой аппарат, а он очень дорого стоит. А хотелось бы его купить. Вот, Стёпа, очень плохая стала, и если сможешь помочь, то прошу тебя помочь. А если не сможешь, то прости меня, тогда как-нибудь буду жить.
А на дочь какая надёжа, она опять начала учиться и получает очень мало, да ей и самой не хватает.
Пока до свидания. Твоя сестра Анна. Пиши скорей ответ. Пишите, как живёте, кто жив, как ваше здоровье. Пока всё. Целую тебя крепко.
1970».

Письмо это отправлено было Степану Доронину по адресу: г.Тюмень-9, ул.Холодильная, д.126, кв.50.

«Здравствуй, дорогой мой братец. Получила твоё письмо. Спасибо большое. Немного о себе напишу. У меня никак нет аппетита, ничего не могу кушать. У нас всё в магазинах есть, продукты и барахло – всё есть. Погода тёплая. Один дождик был только.
Надя всё посылает посылки и деньги. И всего хватает, только знай кушай, да вот аппетита нет. Очень я кашляю сильно, мы вот кашлюны такие.
Квартиру неизвестно когда будут давать. Дров заготовила на зиму хорошо.
От Николая получила письма тоже. Узнала кое-что у них, как они живут.
Всем привет своим передавай родным. Твоя сестра Анна. Целую тебя крепко. До свидания. Писать кончаю.
17 ноября 1970 г.
Надя очень скучает о нас. Говорит, надо жить вместе и только в России. А здесь прожить, в Душанбе, легче, чем в России.
От Клавдии письма получаю нормально».

Надежда в 1970 году уехала работать в Саратовскую область, в село Семёновка Фёдоровского района. Хотела убежать от себя. Аня большая и Аня маленькая жили целый год вдвоём в Душанбе.
Бедная моя сестра росла безотцовщиной и целый год провела без матери, как раз в том возрасте, когда дети очень нуждаются в родителях. Я её всегда жалею за это. Несомненно, она могла ощущать свою ненужность, обиду, мне кажется, она пронесла через всю жизнь. Пока взрослые решают то, что им представляется проблемами, страдают дети. И это всегда выходит боком. А у бабы Ани судьба такая – растить и помогать растить всех детей в нашей семье.

Не знаю, оставил ли папа квартиру в Тюмени своей второй жене или сдал её государству. Не знаю, в какой момент и почему решил уехать жить в Киргизию. Возможно, после истории с этой второй женой Галиной и потому, что в Киргизию уже переселились наши родственники. Тоже хотел убежать от себя.
Могу только предположить, какие мысли посещали обоих моих родителей всё это время, когда они были в разлуке.
Но любовь не спрячешь. Постепенно два пути сошлись в одну дорогу.
Мама рассказывала, что папа приезжал в Душанбе. Как они гуляли, беседовали, как папа купил и подарил ей золотое обручальное кольцо, как Анна сказала: «Оно и правильно – что добру пропадать!» (ведь получилось так, что она вырастила хорошую жену для своего брата). Потом он получил квартиру во Фрунзе и через какое-то время забрал маму к себе. Забрали мою сестру и Анну (мама обменяла квартиру, которую ей таки дали в Душанбе, на квартиру во Фрунзе для матери, в соседнем военном городке). И как Степан всё переживал, что Надя – племянница (успокаивал себя, что вот египетские фараоны женились на племянницах). И как был гипертонический криз у Анны Григорьевны, и она думала, что пришёл её последний час – позвала брата и дочь и призналась, что Надя – приёмная. И Надя спросила: а почему раньше не сказала мне об этом, ведь мы мучились со Стёпой? Анна ответила: боялась, что бросишь меня, что останусь одна. А Надя сказала: как же я могла бы тебя бросить? Так разрешилась эта родственная история. 

«Здравствуйте, Анна, Надя и Анюта!
С горячим братским приветом к Вам Степан. Вашу открытку с поздравлением получил. Спасибо. Поздравляю Вас с Международным женским днём – вашим праздником! Желаю хорошего здоровья, успехов в труде, учёбе и весёлого весеннего настроения.
Немного напишу о себе. Самое главное это то, что мы получили квартиру, вернее я заработал квартиру. Две комнаты на третьем этаже. Квартира полностью благоустроенная. До работы 25 минут езды автобусом. В общем, это большая удача, что так быстро нам дали квартиру. Живём вдвоём с Любой. Гриша, как я уже писал, уехал ещё в школе в г.Балашов к родственникам матери.
Люба закончила учёбу и работает в конфетном цехе.
Я работаю на прежнем месте. По работе всё нормально, но работы много (бумажной). Кроме того, приходится много заниматься общественной деятельностью, так как с октября 1973 года меня избрали председателем (башкармой – по-киргизски) местного комитета (у нас называется председателем постройкома). Должность не освобождённая, и работать приходится много с людьми и администрацией. Избрали также членом парткома. В общем, и квартиру мне дали за труд мой великий в настоящей организации, а не за прошлые заслуги. За прошлые заслуги надо было ждать три года.
Вот такие дела. Будет возможность, приезжайте в гости. У меня отпуск где-то будет в августе-сентябре. Надо будет поехать отдохнуть, благо путёвками сам теперь обеспечиваю. Закажу и себе. Придётся ли куда ещё съездить, не знаю. К Николаю езжу редко. А они у меня на новой квартире ещё не были. Да переселились мы 10 января 1974 г.
Письма получаю от Клавдии и Алексея. Они живут без изменения. Только Алексей делал операцию на ноге в ноябре 1973 г. Сейчас после трёхмесячного лежания в гипсе начал ходить на костылях – учится ходить. Вышел на работу.
Мой домашний адрес:
Гор.Фрунзе – 720046, ул.Полоцкая, дом 52, кв. 35, Д.С.Г.
Можете писать и до востребования. Я захожу ежедневно на главпочтамт.
На этом писать заканчиваю. Ещё раз желаю Вам всего наилучшего. Жду от вас писем, пишите подробно обо всём. А пока до свидания, целую, Степан.
2.03.74 г.

Здравствуйте, Анна, Надя и Анюта!
С горячим братским приветом к Вам Степан и Люба.
Надя, твоё письмо получили. Прошу прощения, что давно не писал.
Я очень рад, Надя, твоим успехам в труде и учёбе.
Мы живём без особых изменений. Я вот уже год проработал на новом поприще и заработал отпуск. С 8 июля по 3 августа, 24 рабочих дня, буду находиться в отпуске. С 8 июля уезжаю на Иссык-Куль в дом отдыха, где пробуду до 19 июля. Затем вернусь домой и поеду в Бердюжье к Клавдии. Видимо, привезу её во Фрунзе, так как там ей ходить по частным квартирам и жить у чужих людей уже невозможно.
Люба работает на хлебокомбинате, в конфетном цехе по своей специальности – машинисткой обёрточных машин. Специальность получила по окончании ПТУ. И с января этого года уже работает.
От нас только что уехали гости. Приезжали на 20 дней из Тюмени Алексей, Анна с Ниной и Игорем. Они все четверо ездили на 15 дней на турбазу на озере Иссык-Куль. Там хорошо отдохнули, загорели. Остались довольны. А с нами побыли мало. Кроме того, на один день уезжали к Николаю и Варе в совхоз.
Нина окончила 8 классов, а Игорь в этом году пойдёт в 1 класс. Тоня осталась в Тюмени. У неё была в это время сессия. Она заканчивает второй курс индустриального института, заочный факультет. Будет экономистом.
Я живу один. Одиночество мне уже опостылело. Люба собирается уезжать к матери в Тамбов.
Вот такие наши дела. Пишите вы о себе. Если будет возможность, приезжайте к нам в гости. Я в этом году приехать к вам не смогу, хотя хотелось бы повидаться.
На этом писать заканчиваю.
До свидания, целую вас.
Степан.
7.07.74 г.

Здравствуй, Надя!
С горячим приветом к тебе и самыми лучшими пожеланиями Степан.
Надя, твои письма получил: одно на квартиру (от 9.09.74 г.), другое на п/о №1 (от 8.09.74 г.). Из писем понял, что ты ещё раньше мне писала на п/о №1. Этого я не получал, не было. Домой письмо пришло 13.09, а на почте я получил сегодня – 14.09. Пошёл в субботу на работу – по своему желанию и получил. Вот сейчас сразу даю ответ.
Надя, к чему такая экспансивность? Будь более сдержанной. И потом, чтобы я в последний раз слышал от тебя разговор о «могиле». Как это глупо звучит в твои годы. Верно? Надо жить, и жить весело. У тебя всё есть для этого и всё впереди. Нельзя спешить: поспешишь – людей насмешишь, тем более в таком ответственном деле. Я глупости не сделаю, не хочу. Надо ждать. Хотя ты и обвиняешь меня в медлительности. Оцени свои действия, не слишком ли они поспешны? Надюша, живи спокойно, работай, воспитывай Анютку, а остальное всё приложится.
Твои желания всё затмили для тебя. Например, ты даже не спрашиваешь, как моё здоровье. Сразу напишу. Анализ губы хороший. Но пока ещё губа не зажила, хотя улучшение наметилось.
С Клавдией у нас отношения нормальные, ничего не произошло, как ты предполагаешь. В письме, которое получили на квартиру, ты высказываешь претензии мне (как своему), что я не пишу тебе. Это в какой-то мере освещает наши отношения для постороннего взгляда. «Любовь и кашель от людей не скроешь», – говорят французы. Но надо.
Надя, 28 августа (вы улетели 27 августа) Оля Иванова, наша работница, спрашивала меня, где есть ты, так как хотела пригласить в гости – ты ей понравилась. Я ответил, что вчера улетела.
Муза как-то в автобусе встретила, спрашивает, как мы решили: Надя приедет во Фрунзе или я поеду в Душанбе. Я сказал, что я поеду в Душанбе. Она внесла предложение (её Миша был здесь же) на следующий год поехать вместе вчетвером на Иссык-Куль (то есть они и мы с тобой).
Вот такие дела. Хорошо, когда всё хорошо.
Надя, передавай привет Анне и Анютке.
На этом, пожалуй, писать закончу, а то в следующий раз не останется, чего писать.
А писать есть о чём. На главный вопрос я тебе не ответил. Да и сам для себя ещё не нашёл ответа, как его решить. «И рад бы в рай, да грехи не пускают».
Пиши, жду. До свидания, крепко целую и обнимаю вас всех. Степан.
14.09.74 г.»

Про губу. У папы была какая-то болячка на губе – и очень долго не заживала. Взяли пробу на онкологию – кусочек ткани. После этого губа вдруг стала заживать. И анализ пришёл хороший.
Он почему опасался? Рассказывал мне, что у старшего брата Ивана с губы рак начался.

«Здравствуйте, Анна, Надя и Анюта! С горячим братским приветом к Вам Степан и Клавдия.
Решил написать вам письмо. А от вас нет давно уже никаких известий, Надя что-то не пишет. И Анюта пусть напишет нам, как она живёт и учится.
Мы живём без особых изменений, нового ничего нет. Готовимся к праздникам – пятидесятилетию и 7 ноября. К зиме готовы. У нас уже топят, и в комнатах тепло. На улице днём тоже тепло – 18-22 градуса. Письма получаем только от Алексея. Они живут без изменений. Игорь у них пошёл в первый класс. Пишут, что «носит четвёрки и пятёрки», и скоро нам напишет письмо.
С продуктами в магазинах у нас немного улучшилось обеспечение, но зато кончились помидоры, арбузы, огурцы.
Ездили один раз с Клавдией к Николаю. Побыли у них день. Встретили нас хорошо. За хозяйку была Людмила, помогал Сергей. А Дарья лежала в постели, так как снова повредила ногу.
Один раз приезжал (попутно) к нам Николай. Посидели с Клавдией, и уехал на работу. Я был в это время на работе.
Вот такие у нас дела.
Поздравляем вас с наступающим праздником Великой Октябрьской Социалистической Революции, желаем хорошего здоровья, успехов в работе и учёбе и счастья в личной жизни. Ждём письма от вас. На этом писать заканчиваю, до свидания, крепко целуем, Степан, Клавдия.
24.10.74 г.»

Интересна история следующего письма. Его моя мама не получила – потому что старшая сестра папы Клавдия Григорьевна Доронина «перехватила» его. Открылось всё позже.
Клавдия в то время жила во Фрунзе у брата Степана. Она была одинокая и много болела. Её муж погиб во время Великой Отечественной войны, а сын умер во младенчестве. Сама Клавдия во время войны работала телеграфисткой. Она больше не выходила замуж...
Клавушка, как её называли в семье, часто гостила то у одних родственников, то у других. Одно время жила в Душанбе у старшей сестры Анны. Мама рассказывала мне, что у Клавушки была астма, очень ей было тяжело. Однажды утром она закашлялась, а моей маме так хотелось спать, она что-то сказала вроде «когда же она уже перестанет кашлять». Потом мама очень переживала за свои слова. А ещё Клавушка подарила моей сестре красненькие туфельки, которые Анютка очень полюбила (она помнит Клавушку).
А вот отношения сестёр Анны и Клавдии были напряжёнными. Анна как-то в сердцах сказала сестре: «Ты по дому никогда не работала, всё руки свои лечила. Но мать тебе сливочки и маслице давала, а мне простоквашу, хотя я была её помощницей во всём!» Действительно, Клавушка страдала ещё и экземами. А баба Аня мне говорила, как она любила свою мать, но та была очень строга с ней. Она предполагала: это из-за того, что в детстве была очень капризной, и мать с ней намучилась. «Вот и ты, – говорила мне баба Аня, – такая же капризная, какой я была. Вся в меня!» К сожалению, так и есть. Правда, моя мама совсем другая по характеру в отличие от бабушки Федоры – спокойно переносила все эти мои капризы.
Так вот мой папа забрал бездомную на тот момент сестру Клавдию к себе – ему родители привили понимание, что он младший, самый молодой, должен заботиться о родителях и сёстрах и братьях. Он и родителям деньги высылал, и брату Алексею с операцией помогал, и вот сестру к себе взял.
А Клавушка спрятала письмо. Она подумала так: это же дядя и племянница – какая тут может быть ещё любовь? Не положено.
А вот оно и само, письмо:

«Здравствуйте, Анна, Надя и Анюта! С горячим приветом и наилучшими пожеланиями к Вам Степан.
Надя, почему-то ты редко пишешь, видимо, много занимаешься. От Анны получали два письма. Клавдия писала ответы. Как Анюта закончила учебный год? Надя, ты трудилась весь год. Надо, видимо, и отдохнуть. Я могу предложить тебе путёвку в турбазу «Казахстан» на озеро Иссык-Куль на 15 дней с 3 июля. Я тоже думаю пойти в отпуск с 1-2 июля. Прошлый год на этой турбазе отдыхали Алексей с семьёй. Им очень понравилось. Так вот, время хорошее, должно быть тепло, можно купаться. Надя, напиши мне числу к 15-20 июня, я должен знать, поедешь ли ты по путёвке, чтобы её взять заранее. Мы живём без особых изменений. Клавдия частенько болеет. Сейчас дня на три уехала к Николаю на период покраски пола. Я сделал ремонт квартиры. Приедешь, посмотришь. Если решитесь, соберётесь приехать все трое, то приезжайте. Анна и Анюта поживут во Фрунзе пока без тебя 15 дней. А возможно, Анюту отправить в пионерский лагерь? Здесь во Фрунзе. Путёвку я могу ей взять. Ну это решить можно здесь, на месте. Надо приехать числа 30 июня или 1 июля, не позднее.
Вот так, обсудите всё это на семейном совете и давайте ответ.
На этом писать заканчиваю.
Привет от Клавдии.
До свидания, целую, Степан.
4.06.75 г.»

Степан так и не дождался ответа Нади, уехал на Иссык-Куль один. У меня есть несколько фотографий. Видно, что он грустный.
Вероятно, когда все Клавушкины интриги вышли на белый свет, произошёл какой-то разговор. Не знаю. Но она уехала из Фрунзе.
Я Клавушку в живых не застала. Она умерла в апреле 1979 года, похоронена в селе Бердюжье Тюменской области. Зато носила в детстве её чёрные туфли (35-го размера) и играла с её сумками – почему-то именно у нас сохранились вещи Клавдии.
Может быть, эта история подстегнула отношения Степана и Надежды.
В 1975 году мои будущие родители обосновались в городе Фрунзе Киргизской ССР, в военном городке, где папа получил квартиру – «две комнаты на третьем этаже». Я родилась в 1980 году – и с тех пор моя фрунзенско-бишкекская жизнь проходила в трёх местах: военный городок, центр города и дача в селе Малиновка (за селом Воронцовка, или Таш-Дёбё). Обо всём по порядку.