Чего люди ждут друг от друга Эссе

СЕРГЕЙ  НОСОВ
ЧЕГО ЖДУТ ЛЮДИ ДРУГ ОТ ДРУГА
ЭССЕ

      Я начал много в последнее время вспоминать о своей прошлой жизни -
не потому даже что нечем жить в настоящем.
        А потому что мне нравится «вкус жизни» прошлого, мне хочется его почувствовать заново и этим «остановить время» в какой-то мере, жить заново тем что уже казалось бы давно прошло и кануло в вечность.
          Но при этом я заметил один момент - я не могу плохо вспоминать о людях, не могу говорить об их несветлых чертах характера, не могу произносить этим людям тяжелые приговоры.
            Как будто я должен всех их любить и прощать с блаженным видом князя Мышкина из «Идиота» Достоевского.               
              Сам Достоевский между прочим знал земные страсти, играл в рулетку, женился (вторично) на очень  молодой девушке и ее интимными услугами  активно пользовался…
                Уж точно Достоевский - не святой старец-отшельник по типу Серафима Саровского.
                Писал же Достоевский - экзальтированные литературные произведения, написал романы и  повести в которых люди вечно находятся «в истерике», в той истерике, в какой находилась на самой деле душа самого Достоевского.
                И все романы Достоевского - состояния его души. И не более того.
                Мы слишком много ждем от деятелей искусства и от творцов в мире литературы.
                Каждый из них  так или иначе  выносит свой личный мир на всеобщее обозрение.
                Но большинство из них при этом святыми и доблестными  мифологическими героями отнюдь не являются.
                Кто такой например Николай Гумилев, храбрый и безжалостный вояка и неудержимый бабник, не проходивший мимо ни одной новой юбки?
                И ведь характерно,  что Ахматова демонстративно признала Гумилева своим любимым мужем только после его гибели - тогда  Анна Ахматова наконец  почувствовала, что красиво она будет выглядеть как жена бесстрашного мученика большевизма Николая Гумилева.      
                Это ведь тоже факт  в истории литературы.
                У Анны Ахматовой был женский «аппетит» к исключительно  крупным по роли в истории мужчинам. Ей очень хотелось очаровать и покорить Блока - первого поэта предреволюционной эпохи, блистательную и символическую личность для России «серебряного века»  - именно из женского тщеславия.
         -           Уничтожающие отзывы Анны Ахматовой о жене Блока Любови Менделеевой известны и не требуют комментариев -  ведь Любовь Менделеева заняла то исключительное место в жизни Блока на которое претендовала сама Ахматова.      
      Анна Ахматова во всем и всегда стремилась завладеть Олимпом и «быть первой Богиней».
      Однако достоинство личности было у Ахматовой при этом удивительным и воистину несгибаемым!
       Этого не признавать - невозможно.   
             Так,  яркая и столь воинственно независимая в годы эмиграции Цветаева была готова вслед за своим приспособленцем-мужем Сергеем Эфроном  сдаться на милость большевикам…
         И в конце концов это и случилось - эмигрантка Цветаева вслед за бывшим белогвардейцем мужем (ставшим к тому времени тайным агентом НКВД)  покорно вернулась в СССР и тем самым   сдалась на милость советской власти. Ахматова же -  нет!
            Несмотря на арест мужа (искусствоведа Пунина) и арест  сына (Льва Гумилева, будущего создателя теории «пассионарости») , несмотря на то что ее десятилетиями не печатали в советские времена как поэта  -  Ахматова перед советской властью не унижалась и никак к советской власти не приспосабливалась.
             В течение всей жизни она что называется «выдержала характер», доказывала свою духовную стойкость и несгибаемость.
             А слабости или даже несветлые черты личности - такие как например то же тщеславие и гордыня - они присутствуют у в характере очень многих людей. Это приходится признать, если спокойно и трезво взглянуть на мир и на людей этот мир населяющих.
                Если бы я вел дневниковые записи ежедневного характера (вот подобные хотя бы «записным книжкам» Блока),  мне бы было несравнимо проще правдиво и спокойно фиксировать в них как кто-то нехорошо со мной обошелся, не по человечески со мной поступил сразу после того как это случилось.
                А так через многие годы специально вспоминать кто и каким образом сделал мне много зла - это не особенно приятно.
                И это нередко вызывает у читающих такие критические воспоминания недоверие и затаенное неприятие - а не сам ли автор таких воспоминаний злой и мстительный человек, коль скоро он все мусолит в своих мемуарах неблагоприятные отзывы о людях, которые его окружали и с которыми он на жизненных путях-дорогах  когда-то  сталкивался.
             Однако, иногда умолчать о несветлом жизненном опыте, если окружающие люди предстали перед тобой в темном и злом обличье - неправильно. Да и невозможно, если ты хочешь рассказать о том, что же реально случилось в твоей жизни в былые годы.
             Так, например, я на рубеже 1990-х годов взялся писать книгу о В. В. Розанове -    русском писателе и философе начала ХХ века, имя и сочинения которого упорно замалчивались в советское время. 
           Розанов был фактически запрещенным писателем в классические годы советской власти ( до времен горбачевской либеральной «перестройки» в СССР в конце 1980-х годов).
             Я писал эту свою книгу о Розанове (первую тогда в России) с большим подъемом, увлечением и с огромной самоотдачей, свойственной молодости.    
                Тиски цензуры уже ослабли тогда в горбачевской советской России. И я стремился сделать эту книгу максимально новой и необычной.
                Розанов представал у меня писателем, проповедовавшим во всем культ безудержной анархической свободы. И потому именно утверждавшим, что «на каждый предмет нужно иметь тысячу точек зрения».
                Книга о Розанове вышла у меня бесспорно интересной и новаторской. Да и отдано ей было мною в то время много сил.
                И заведующий моим Отделом в Институте Русской Литературы (Пушкинский Дом) и симпатизировавший мне академик А.М. Панченко предложил мне выдвинуть эту книгу в Пушкинском Доме на соискание ученой степени доктора филологических наук.
                Я тогда конечно верил в себя и был еще по молодости лет весьма наивным - и согласился на это предложение, ни о чем не задумавшись.
                А тучи в Пушкинском Доме начали сразу сгущаться вокруг этой моей будущей предполагаемой защиты докторской диссертации. Но я этого по своей наивности  не замечал.
                В нашем Институте возник заговор - «прокатить» этого молодого и самонадеянного «выскочку»  Носова,
                Разгромить его диссертацию еще на стадии ее обсуждения в Отделе Новой Русской Литературы, необходимом для утверждения диссертации к защите в Пушкинском Доме.
            Недруги и завистники мои так и поступили в итоге - разгромили мою книгу и мою диссертацию в виде книги «в пух и прах» к своему злорадному удовольствию уже на стадии ее обсуждения в Отделе Новой Русской Литературы.
             И к защите диссертации я был тогда просто не  допущен.
             Я ни с кем в Пушкинском Доме не ссорился, никому не делал зла, всегда благоприятно отзывался на всевозможных официальных обсуждениях о научных сочинениях своих коллег.
                И я наивно верил в те годы, что коль скоро я не делаю никому зла, то и мне не станут делать зло и вредить - ведь я никому не мешаю жить на свете.       
               Но я не замечал как мне злобно завидовали тогда окружавшие меня рядовые сотрудники Пушкинского Дома!
                Ведь в те годы в СССР пришла свобода слова. Я стал активно печататься и в журналах и в тогдашних газетах (а ведущие газеты тогда широко читались в России). И я даже стал активно публиковать свои статьи на темы русской литературы, философии и культуры в престижном парижском эмигрантском еженедельнике «Русская Мысль». Стал ездить во Францию. Появились у меня и друзья в Париже из числа русских эмигрантов и французских профессоров-русистов.
               Все это сослуживцы по Пушкинскому Дому видели конечно -  злобно завидовали и стерпеть никак не могли.
             И  моя легкомысленная попытка защитить диссертацию и стала для них прекрасным поводом излить на меня накопившуюся у них злобу и ненависть к моим  литературным успехам.
            Позднее я стал умнее. И все таки защитил докторскую диссертацию в измененном и расширенном виде через пять лет - в 1998-ом году.  Тогда я готовил уже и обсуждение своей диссертации заранее - договаривался с будущими выступающими о поддержке моей диссертации.
          Но образ Пушкинского Дома с этих пор поблек в моем сознании - больше я свой прославленный Институт уже не идеализировал никогда.
          И без сожаления я  покинул Пушкинский Дом в 2013-ом году.
           Конечно, были в Пушкинском Доме действительно яркие личности в то время. Это прежде всего прославленный академик Д.С. Лихачев и некогда так же известный и широкой публике академик А.М. Панченко.
           Оба эти наши академика имели и большое научное дарование и яркий литературный талант, оба были настоящим петербургскими интеллигентами «высшей пробы», людьми высокого духовного развития и глубокой нравственности и честности перед собой и людьми.
           Но остальные в Пушкинском Доме… Они увы не были похожи на Лихачева и Панченко ни в чем.
           Прежде всего, они обычно «не владели пером» - занимались мелочной и унылой  текстологией, писали кропотливые , но мелочные комментарии  к произведениям классиков… И самостоятельно мыслить не умели.
            С трудом им давались и статьи и книги и любые выступления в печати…
            Эта публика прятала свою бездарность в текстологии и в бесконечных комментариях на условную тему - утром написал Пушкин такое-то свое стихотворение или вечером условного 20 октября такого-то года… Такие «проблемы» ими конечно решались, но и то далеко не всегда.
              Вообще мне не везло на ярких и действительно талантливых людей
в моем окружении. Я таких людей почти никогда не встречал и близко не знал.
           Поэтому со временем я стал предпочитать творческое одиночество и вообще одиночество в жизни активному общению с людьми, в котором не видел ни радости, ни смысла.
          Я уже писал ранее в своих очерках (в очерке «Литературная среда» в частности), что ныне и люди в целом и литераторы в особенности, хотя и соединены, казалось бы, Интернетом и соцсетями, но крайне разъединены личностно в сравнении с прежними эпохами -  крайне редко знакомы лично, почти не встречаются друг с другом и вообще друг другом обычно не интересуются.
           И вообще люди в наше время чаще всего друг друга просто не знают и знать не хотят. И по сути чужды друг другу на самом деле. А нередко друг друга и боятся, а потому - избегают.
         Я вот живу в Петербурге в своем парадном в обычной кирпичной пятиэтажке недалеко от Черной речки с 1994-го года - и я никого не знаю кто жил и живет со мной рядом в этом же доме и на одной лестнице.
          Жильцы в парадном нашем конечно меняются - они переезжают и увы они иногда умирают. Но характерно все же, что они определенно не интересуются друг другом - никаких знакомств по месту жительства обычно не завязывают.
              Как будто мы все стали жить теперь в своих норах в дремучем лесу.
               Повторю, что лично меня в моей конкретной жизненной ситуации это во многом устраивает - в моем парадном например не живут писатели и поэты. Мои соседи - люди совсем других профессий. И других интересов чем мои собственные.
              Мне излишнее общение было бы в итоге только в тягость. Но как знак времени - все это отчуждение людей друг от друга симптоматично.
                Ныне действительно «каждый сам за себя». И никто тебе не поможет если ты сам за себя не постоишь.


СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1961-м году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ» и «ДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и во многих изданиях за рубежом от Финляндии и Германии, Польши и Чехии до Канады и Австралии
 В настоящее время является автором более 1000 журнальных публикаций в России и за границей.
Печатался в  журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП»», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «ЛИТЕРА НОВА», «ГРАФИТ», «ЛИТКУЛЬТПРИВЕТ!», «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ), «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ, «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12», «БЕРЕГА», «НИЖНИЙ НОВГОРОД». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др., в изданиях «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «АВТОГРАФ», «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА), «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «БИЙСКИЙ ВЕСТНИК», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) , «КОВЧЕГ», «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ», «БАЛТИЙСКИЙ БЕРЕГ» (КАЛИНИНГРАД), «ДАЛЬНИЙ ВОСТОК», «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ), «НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ», в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой), «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и прозы о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019), «Я ДУМАЮ. ЧТО ЭТО ОТ БОГА…» ( Сборник стихотворений современных авторов к 80-летию Иосифа Бродского. «Перископ- Волга». 2020 ), Альманах «ЦАРИЦИН» Выпуск 2 (Волгоград 2022)  и в целом ряде других литературных изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др.
Является автором более 27-ми тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.
ИМЕЮ СВОЙ АВТОРСКИЙ КАНАЛ НА ДЗЕНЕ, ГДЕ ВЕДУ ЛИРИЧЕСКИЙ ДНЕВНИК, ПОМЕЩАЮ СВОИ СТАТЬИ, СТИХИ И ИНЫЕ СВОИ ВЕЩИ
АДРЕС МОЕГО КАНАЛА НА ДЗЕНЕ -