Сальто-мортале и пряничная лошадка

Когда мне было лет семь-восемь, мы жили в маленьком леспромхозовском посёлке на севере Кировской области, где зимы были очень снежные и морозные.

Минус тридцать считалось нормальной зимней температурой. А когда ударяло минус сорок и утром по радио объявляли, что "в связи с холодами, школьники начальных классов не учатся", эти самые школьники кричали "ура!", одевались потеплее и отправлялись гулять.

Напротив нашего длинного многоквартирного барака, стоял такой же длинный сарай с покатой крышей, в котором у каждой семьи имелось своё помещение для дров и домашней живности.

Зимой за этим сараем, где снега наметало по самую крышу, собиралась вся поселковая детвора. По сугробам легко было забираться на самый верх, а потом скатываться оттуда, как с горки или нырять в сугробы.

Мальчишки разбегались и ловко прыгали, переворачиваясь в воздухе. Сальто-мортале – так это у них называлось. Мне на такое храбрости не хватало, поэтому я просто прыгала "солдатиком" или возилась в снегу вместе с такими же неумёхами.

К сожалению, зимние дни были очень короткими. А вечера, наоборот, тянулись слишком долго. Мама тогда преподавала в вечерней школе и возвращалась с работы поздно. В один из вечеров, оставшись дома в одиночестве и не зная, чем заняться, я решила немного погулять.

Увы, гулять без друзей тоже оказалось скучно. А что, если потренироваться прыгать, то самое сальто-мортале, пока никто не видит и не засмеёт в случае чего?

Потопталась я вокруг сарая. Свежий снег давно не выпадал, а сугробы, оставшиеся от предыдущих снегопадов, были плотно утрамбованы нашими стараниями – от их мягкости и пушистости не осталось и следа.

Сальтоморталить в твёрдый снег не хотелось, но можно было просто попрыгать, как можно дальше. Поднялась на самый верх крыши, разбежалась, оттолкнулась от края и... провал!

Нет, сам-то прыжок получился замечательный. Победный, можно сказать, прыжок! Даже мальчишки бы обзавидовались.

Вот только посадка оказалась довольно жёсткой. Меня ощутимо тряхнуло при приземлении, ноги пробили утрамбованную часть сугроба и застряли, погрузившись в рыхлый снег его недр.

Сидя верхом на (коне) сугробе, я тщетно пыталась вытащить ноги вместе с валенками. С каждым движением, снег только плотнее в них набивался. Ноги стали подмерзать. Пришлось выбираться из ловушки без валенок. Достать их руками тоже не получилось.

Не знаю, почему я сразу не побежала домой? Боялась наказания за позднюю прогулку или за потерянную обувку? Но из-за такой ерунды нас никогда особо и не ругали.

Тогда почему я уселась прямо на снег, возле двух дыр, в глубине которых покоились мои валеночки, напялила тёплые варежки из овечкиной шерсти на замёрзшие ноги, спрятала руки в рукава и решила поразглядывать небо? Это так и осталось тайной. Возможно, меня слишком сильно тряхнуло при приземлении.

А небо было чёрное-чёрное, на нём переливались тысячи ярких звёзд, и сияла огромная луна...

Из произошедшего потом, память сохранила лишь коротенькое, довольно смутное воспоминание: кухня в чужой квартире, я сижу в тёплой воде в глубоком корыте. От печки очень жарко. Пахнет скипидаром. Вокруг суетятся какие-то люди.

Мне дают горячий чай и красивый пряник в форме лошадки – никогда раньше такой не пробовала, но мне очень, очень хочется спать…

Проснулась я только утром, дома, в своей кровати, совершенно бодрая и здоровая. Мама рассказала, что меня, задремавшую на морозе, заметил кто-то из соседей и принёс к себе домой. И что после "размораживания" я так крепко уснула, что даже не слышала, как меня завернули в одеяло и перенесли домой. И что валеночки мои уже откопали и поставили сушиться…

Я слушала, но думала только о том, как держала в мокрых руках (птицу счастья) расписную пряничную лошадку. И было мне ужасно обидно, что я не могу вспомнить, какой же у неё был вкус.

Наверное, необыкновенный...