Бардачок историй. Рассказ 6. Рыбалка с балластом

Дело было в августе. Погода стояла отличная, работы в городе было мало, и решили мы с мужиками отправиться на рыбалку. Ну, как решили. Сашка, уставший от постоянных семейных раздоров, предложил смотаться на природу на несколько дней. Меня вообще упрашивать не надо, если дело рыбалки касается.

- Сашка, а давай Николая за компанию позовем? – черт меня за язык дернул.

- Не знаю, не знаю, - задумчиво ответил Сашка. – У меня лодка сильно загружена будет. Хотя втроем веселее, конечно.

- Если не выдержит троих, мы его, как балласт, скинем! - пошутил я, и мы с Сашкой засмеялись.

Если бы мы тогда знали, как все получится, то не смеялись бы.

Николай недавно в нашу фирму устроился и на Север всего пару месяцев как перебрался. Как-то раз он обмолвился на обеде, что не прочь бы порыбачить. Вот я и предложил его с собой взять – и познакомимся поближе, и рыбалку северную человеку покажем.

А северная рыбалка – это вам не с удочкой на бережке посидеть пару часиков. Это целый день дороги в одну сторону. По реке. На лодке. Не всегда исправной, чего уж там… Это весь следующий день поиск рыбного места, а то и не одного, возня с сетями, обустройство быта на ближайшие сутки-несколько. Да-да, зачем нужна такая рыбалка, чтобы туда и обратно смотаться и привезти домой жалкое ведерко с уловом? Ну, уж нет. Это не по-нашему.

Николай согласился, не раздумывая. Он как раз пока один был, жена с детьми должны были только через несколько дней прилететь. Грех было такой шанс упускать.

Сашка занялся приготовлением лодки, а я весь вечер распутывал сети, год пролежавшие в гараже с прошлой рыбалки. Я сложил в походный рюкзак снасти, достал с чердака свои бродни, сходил в магазин за продуктами – хлеба взял, сарделек, соли, чтобы свежую рыбку прямо на берегу замалосолить и съесть – это вкусно нереально.

Договорились, что я за Николаем заеду, мы вместе поедем к Сашке, у него оставим машину, а дальше уже пешочком до берега – от Сашкиного дома до реки недалеко совсем. Ранним утром в назначенное время подъезжаю я за Николаем, а он меня уже на улице дожидается.

«Молодец, - думаю, - пунктуальный какой».

Николай положил свой рюкзак на заднее сиденье, из рюкзака раздался приветливый звон.

- Ты, смотрю, основательно подготовился, - хмыкнул я.

- А то ж! - со знанием дела сказал Николай.

Мы приехали к Сашке, припарковались во дворе. А тут он как раз нам навстречу из подъезда выходит. Как положено, в броднях, подвернутых до колен, в непромокаемом плаще с капюшоном защитного цвета, с внушительным рюкзаком на одном плече.

- Здорово, мужики, - говорит. – Давайте переодевайтесь по-быстрому, да выдвигаться пора уже.

Я был уже в своей «рыбацкой» спецодежде – камуфляжных штанах и куртке. Достал из багажника бродни, по очереди вышагнул из туфель, и, как Сашка, подвернул их до колена. А Николай наш стоит и не понимает, что происходит.

- Ты чего стоишь? – говорю. – Переодеваться не собираешься?

- Так я это, - говорит, - думал так ехать.

А он в тонком спортивном костюмчике и кроссовках…

Мы с Сашкой удивленно переглянулись. С одной стороны, сами виноваты, не предупредили человека, как в такую поездку одеваться надо. А с другой – он и не спрашивал, вот мы и решили, что сам знает.

- Тебе в таком виде только в шезлонге со спиннингом сидеть, - раздраженно сказал Сашка и скрылся в подъезде.

Вернулся через несколько минут с резиновыми сапогами под мышкой и комплектом камуфлированной спецовки вроде моей.

- На, - буркнул Сашка, протягивая амуницию Николаю.

- Спасибо, - смущенно сказал он и стал одеваться.

А Сашка был на целую голову его выше, а по комплекции, наверное, вполовину шире. Штаны Николаю пришлось подвернуть снизу раза на три, а сверху подпоясать веревкой, чтобы не сваливались. Куртка, которая Сашке была чуть ниже пояса, Николаю доходила до середины бедра, а рук из-под свисающих рукавов оказалось не видать. Николай подвернул рукава на несколько раз, но все равно был похож на мальчишку, которому приходилось донашивать вещи за старшим братом, несмотря на то что он до них еще не дорос.

В Сашкины сапоги он бы спокойно мог влезть прямо в своих кроссовках, потому что это были не сапоги, а сапожищи сорок шестого размера.

- Ребят, может, подождем, когда магазины откроются? - заныл Николай. – Я бы себе взял сапоги по размеру. Как я в этих-то пойду!

- Ага, щааас! – возмутился Сашка. – Магазины через три часа, не раньше, откроются. Ты предлагаешь время терять сидеть, чтоб мы к ночи только на место добрались?

Короче, выбора у Николая не оставалось. Пришлось ему чапать вслед за нами в этих безразмерных сапогах. Он не мог нормально отрывать ноги от земли, потому что сапоги бы махом с него слетели, и смешно шаркал на протяжении всего спуска к реке. Когда я в деревне, будучи шестилетним пацаном, надевал калоши деда, чтобы дойти от дома до огорода, я шаркал точно также.

С каждым шагом, вернее, с каждым «шарком» из рюкзака Николая доносился звон – что именно звенело, догадаться было нетрудно.

«Собрался на рыбалку, нечего сказать», - думал я, предчувствуя, что с этим «рыбаком» мы еще хапнем горя.

У реки нас уже ждала «Казанка», покорно приткнувшись носом к берегу. Первым в нее загрузился Сашка, потом принял у меня рюкзак, следом шагнул я. Я обернулся и протянул руку, чтобы взять поклажу у Николая. А он отмахивается – мол, я сам.

- Давай! – говорю.

А он уперся и не отдает свой звенящий рюкзак. Подумаешь, какая ценность. Видимо, посчитал, что его держат за слабака, и решил доказать обратное.

В одной руке он держал рюкзак (нет, чтоб хотя бы на спину надеть), другой придерживал спадающий сапог, занося ногу на нос «Казанки». Лодка тревожно заерзала по воде из стороны в сторону, пока Николай пытался поймать баланс. Задача перед ним стояла не из легких – оттолкнуться от земли второй ногой, не потеряв при этом равновесие, а заодно и сапог.

Балансирует он, значит, рюкзаком своим размахивает, ногой, которая на земле осталась, пружинит, а поднять ее не решается. «Казанку» раскачивает из стороны в сторону, и тут Сашка не выдержал:

- Да забери ты у него рюкзак! Опрокинемся же!

Я силой вырвал рюкзак у Николая. С двумя свободными руками ему стало легче соблюдать равновесие, и через пару секунд он-таки решился оторвать ногу от земли. Но, как и следовало ожидать, сапог, который успело засосать в мокрый песок, остался на берегу, а Николай в одном носке беспомощно взгромоздился на нос лодки. Я подхватил его под руки и усадил на сиденье. Потом перегнулся через нос и выдернул увязнувший сапог. Сашка завел мотор и мы, наконец, выдвинулись в путь.

Простившись с сонным утренним городом, мы устремились вверх по течению. Путь нам предстоял относительно близкий – каких-то пару часов до национального поселения Зеленый Мыс. Хорошие там места, рыбные.

Всю дорогу ехали молча, если не считать Николая, который, едва мы отчалили от берега, полез в свой рюкзак и вытащил оттуда одну из бутылок с прозрачной жидкостью.

- Ну что, мужики, может, по единой? – пытался он перекричать мотор. – На удачную дорогу, так сказать!

Я отрицательно мотнул головой – рановато еще расслабляться было. А Сашка вел лодку и вовсе ничего не расслышал. Николай, пожав плечами, убрал бутылку обратно в рюкзак.

- Полюбуйся природой лучше! – крикнул я Николаю. – Где еще такое увидишь!

Места и вправду были потрясающие. Сначала мы ехали по бескрайней речной глади, отливающей золотом из-за яркого солнца. Впереди было только синее небо, а вдали на зеленом берегу притаились летние чумы рыбаков – нам их много встречалось по дороге.

Потом мы зашли в протоку с высокими песчаными берегами, на которых густо росли осины. На Севере август – уже не лето, поэтому деревья были слегка подкрашены желтым и багряным. Но их еще зеленые макушки упрямо тянулись к солнцу, чтобы не упустить остатки тепла. Вскоре показались домики Зеленого Мыса, мы обогнули поселок вдоль берега и ушли дальше, по направлению к нашей избушке.

Мужики на Севере часто строят себе избушки, чтобы было куда приехать из города на несколько дней, порыбачить, поохотиться, да просто отдохнуть от всего. Причем остановиться в избушке может любой, главное, после себя оставлять порядок, ну и при необходимости что-нибудь там починить-приладить. Таков местный этикет.

Николай все удивлялся: «Как так, люди строят, тратятся, а потом уезжают и не запирают даже? Растащат же все!» А вот не растаскивают. Бывают, конечно, исключения, но они на то и исключения, что очень редкие.

В избушке, куда мы направлялись, Сашка был частым гостем, дорогу знал отлично, поэтому добрались мы без особых приключений. Ну, если не считать, что наш новый компаньон по рыбалке так и норовил потерять сапоги. А влажная лесная почва не упускала момента, чтобы усложнять каждый его шаг.

Избушка ждала нас в окружении осин и елей. Постройка, по кругу обшитая разномастными досками, стояла на высоких деревянных городках. Во время половодья это место подтапливало, и тогда можно было подумать, что избушка стоит прямо на воде.

Возле крыльца на березе висел рукомойник, а над ним было приспособлено зеркало – чтоб умываться и бриться. А метрах в тридцати, у небольшого озера, стояла самая настоящая баня.

Мы вошли в избушку. Там оказалось на удивление просторно. В центре комнаты стояла самодельная кирпичная печка – и ведь довезли же сюда как-то кирпичи! В углу стоял топчан, где могли разместиться человек пять. В избушке было два остекленных окна, причем даже с форточками, которые открывались. Мы покидали рюкзаки на пол. Время шло, надо было по-быстрому обустраиваться и отправляться на реку ставить сети.

- Колян, сможешь печь затопить, пока мы ходить будем? – спрашиваю.

- Так я с вами хочу, - говорит он. – Я же на рыбалку приехал, а не в избушке сидеть.

- От тебя тут больше пользы будет, - отрезал Сашка. – Мы с тобой до реки и за полдня не дойдем.

- Да, - подхватил я. – Сейчас там втроем и делать нечего. Вот пойдем сети проверять, другое дело будет. А пока оставайся на хозяйстве.

Николай понял, что спорить с нами бесполезно, и когда мы с Сашкой ушли, нехотя поплелся на улицу колоть дрова.

- Слушай, вот зачем мы его с собой взяли? – раздраженно говорил Сашка, когда мы шли к берегу. – Прям чувствую, устроит он нам рыбалку.

- Да ладно тебе, - говорю. – Он, конечно, несклепанный малость, но может, пообвыкнется.

- Пообвыкнется… - продолжал бубнить Сашка, - Мне его сразу развернуть захотелось, как только увидел, в чем он ехать собрался. Как бы дел не натворил там без нас.

- Не ворчи, – сказал я. – Сейчас сети поставим, да обратно. Не успеет…

Ну, на словах, конечно, все быстрее, чем на деле. Пока дошли до лодки, пока добрались до соров, а это метров триста от берега. В сорах неглубоко – два метра максимум, и трава высокая. Вот там и надо сети ставить, потому что рыба в траве пасется.

На установку может часа полтора уйти, если не больше. Сначала одну сторону сетки с веревкой и грузилом надо опустить на дно, потом отплыть на расстояние, равное длине сети, обычно от пятидесяти до ста метров, опустить вторую сторону. При этом кто-то один гребет потихоньку, второй расправляет и ставит сеть, причем сидя на носу лодки. Одно неверное движение – и бултых в холодную воду! И таких сетей нужно штуки три-четыре выставить, да так, чтобы они еще и не перепутались. Даже у опытных рыбаков не всегда с первого раза получается.

«Все-таки хорошо, что мы нашего Балласта не взяли, - подумал я. – Что-нибудь бы да учудил, а тут и так столько возни…»

Кстати, после той рыбалки Николай для нас с Сашкой и стал Балластом. Мы его так потихоньку между собой и называем – уже как лет пять. Ему, конечно, не говорим, чтоб не обидеть.

Нам повезло, что не было ветра, и мы быстро управились – чуть больше часа ушло на все про все. Идем мы с Сашкой по лесу в сторону избушки, и тут он говорит:

- Чувствуешь, дымом пахнет?

- Ага, - говорю, - Колян, видимо, печь затопил уже. Сейчас придем, погреемся.

Подходим к избушке, смотрим – дверь открыта, форточки открыты, и дым из них валит. А Балласт наш бегает вокруг, тряпкой какой-то размахивает.

- Ты что?! – кричит Сашка. – Пожар устроил?!

- Нет! – Балласт замахал тряпкой уже на Сашку, словно пытаясь отогнать его злость. – Оно само!

- Что оно? Что само? – кричу я.

- Ну, я дров наколол, печь затопил, а дым весь вовнутрь пошел, - причитает Балласт.

- Дымоход-то додумался открыть? – Сашка сразу догадался, в чем дело, ему и ответа ждать не надо было.

Недолго думая, он выхватил у Балласта тряпку, окунул ее в кастрюлю с дождевой водой, прижал к лицу и побежал в избушку. Через несколько секунд выскочил назад, правда, на пороге споткнулся и, матюгнувшись, чуть не грохнулся с крыльца.

- Убрал задвижку, - тяжело дыша, сказал он. – Теперь ждем, когда вытянет все.

- Ну вот, и погрелись, – говорю я.

- Мужики, я ж не специально, - оправдывается Балласт. – Я печь топил в последний раз лет пятнадцать назад, в деревне у тетки. И то смотрел больше. Городской я.

- Ладно, - смягчился Сашка и добавил, взглянув на его ноги, – А что с сапогом-то?

На носке левого сапога красовалась здоровенная трещина, с палец длиной.

- Так это… - замялся Балласт, - Дрова колол.

- По ноге топором заехал! – изумился я. – Без пальцев же мог остаться.

- Вот и хорошо, что обувка великовата оказалась, - сказал Сашка. – Сапоги жаль только, им десять лет сносу не было.

Балласт все больше чувствовал себя виноватым, и в воздухе вместе с запахом дыма повисла какая-то неловкость.

- Мужики, чего нам тут зря сидеть, - я решил разрядить обстановку. – Пойдемте что ли грибы пособираем, их тут море. Пусть пока выветривается.

Сашка снова сунулся в избушку, благо, дыма уже меньше стало, вытащил на улицу свой рюкзак, достал оттуда несколько пакетов, и мы пошли за грибами.

Примерно за час насобирали по два пакета каждый. Я сначала все подряд брал, а потом только маслят, они вкуснее всех. Когда вернулись в избушку, дым почти весь вышел, и внутри стало вполне сносно. Помимо печи и топчана в избушке была еще и плита с заправленным газовым баллоном, и кухонная утварь, и посуда.

Мы откопали за плитой большую сковородку, наполнили ее грибами и поставили жариться на плиту.

- Ну, вот теперь и расслабиться можно, - довольным голосом произнес Сашка. – Пока горячее готовится, приглашаю на аперитив.

Он нарезал сало и хлеб, разлил по стопкам прозрачную жидкость и протянул нам. Чокнулись, выпили.

- Через часок можно сети проверить сходить, - сказал я, набив рот салом.

- Да не торопись ты! – одернул меня Сашка. – Дай рыбе нормально зайти. Не раньше утра проверять пойдем.

Я прекрасно понимал Сашку. Рыба его интересовала постольку-поскольку, все домашние лари ей уже были забиты. Он сюда отдыхать приехал и не хотел совершать лишних движений. Что касается Балласта, то он всем своим существом рвался в бой. Ему до сих пор было неловко, что он избушку закоптил, и он хотел исправиться.

- Мужики, может, баньку затопим? Давайте я, я уже ученый! – слегка заплетающимся языком, но с энтузиазмом сказал он.

- Сиди уже! – хором выпалили мы с Сашкой.

- А чего сиди-то? – не унимался Балласт. – Как сети ставить – сиди, как баню топить – сиди! Я тут что, третий лишний?!

После пары выпитых стопок его подразвезло, и начала проявляться агрессия.

- Сегодня сиди. – спокойно сказал Сашка. – Баню я сам затоплю. Попаримся, поужинаем. А завтра утром пойдешь с нами сети проверять.

На этих словах Сашка скрылся за дверью. Балласт кивнул в знак согласия и наполнил себе еще одну стопку. Я понял, что его пора ограничивать.

- На рыбалке перед баней больше трех нельзя, - сказал я, убирая со стола бутылку и стопки. – Примета такая. Иначе рыбы мало будет.

- Да ну! – Балласт посмотрел на меня помутневшим взглядом. – А после бани можно?

- Можно, - говорю. – Если силы останутся.

Пока я возился с грибами, Балласт какое-то время сидел, как было велено, и молчал. Я был этому рад, потому что собеседник из него под этим делом был весьма неприятный.

- Слышь, - он вдруг решил пообщаться. – А эта Оксанка-диспетчерша ничего такая. Не в курсе, замужем, нет?

- Я в курсе, что ты женат, - бросил я в ответ. – Зачем интересуешься?

- Жена – не стенка, надо будет, подвинется. – язык у Балласта совсем распустился.

Я старался не вникать в то, что он нес дальше. За день на природе я подустал, мне не терпелось попариться в бане, поесть и лечь спать.

- У меня все готово! – сказал Сашка, распахнув дверь.

Он появился, как всегда, вовремя и исправил ситуацию. Видимо, в этой поездке роль у него была такая. Я обрадовался его появлению и полез в рюкзак за полотенцем. Наш Балласт тоже вытащил пакет, через который просвечивали мочалка и мыльница – на удивление, об этом он все-таки позаботился.

Банька на озере была отличная, выполненная по всем правилам – с предбанником, парилкой, приличным запасом дров и березовых веников. Оказавшись в парилке, я понял, чего мне так не хватало – возможности как следует погреться и от души похлестаться веником…

- Что-то голова закружилась, - выдал Балласт через несколько минут. – Я на улицу.

- И тут у него не слава богу, - Сашка, размахнувшись, опустил веник на мою вспотевшую спину.

Балласт, правда, совсем без бани не остался. Парился в несколько заходов – зайдет, чуть посидит, пару ударов веником получит, и снова на воздух выбегает.

В избушку мы вернулись раскрасневшиеся, довольные. По-быстрому накрыли поляну – в центре, конечно, была сковородка с жареными маслятами.

- Эх, рыбки бы сейчас, - мечтательно произнес я.

- Завтра будет вам рыбка, - сказал Сашка, наполняя стопки.

Мы с ним еще в бане договорились, что допоздна засиживаться не будем, нельзя, чтобы Балласт напивался. Но ему и под контролем хватило. Это мы уже потом поняли.

После ужина мы убрали посуду, расстелили спальники на топчане и улеглись. Не знаю, как мужики, а я отключился в первую же минуту. Ночью я проснулся от того, что мне зябко.

«Надо бы подтопить», - подумал я, глядя на часы. Они показывали начало третьего.

На всю избушку стоял звонкий Сашкин храп. Я сел на постели. Из окна на топчан падал тусклый уличный свет северной ночи – уже не такой белой, как в разгаре лета, но еще и не мрачной. Смотрю – на топчане мы с Сашкой вдвоем. А Балласта нет!

«В туалет что ли пошел…», - подумал я. А самому как-то не по себе. Я встал, обулся, вышел на улицу. Дошел до туалета в нескольких метрах от избушки, стучусь.

- Колян, ты здесь? – спрашиваю.

Нет ответа. Я дверь дернул, а она не заперта. И никого.

- Ничего себе новости, - сказал я сам себе и пошел Сашку будить.

Он, конечно, не в восторге был, оттого что намечалось очередное приключение с Балластом.

- Куда он мог деться? – ворчал Сашка, одеваясь. – Здесь идти-то некуда, с одной стороны озеро, с другой река.

- Давай разделимся, - говорю. - Так быстрее найдем. Не мог он далеко уйти.

Я пошел в сторону озера, Сашка – к реке. Ночь хоть и не темная, но мне все равно не по себе. Иду, ко всем звукам прислушиваюсь, треск веток под своими же ногами нервирует. Дошел я до бани, заглянул в нее на всякий случай. Конечно же, никого там не оказалось. Пошел вдоль озера по берегу и понимаю, что иголку в стоге сена ищу. Вдруг слышу – сучья в кустах негромко затрещали, и шаги чьи-то. Я туда, а мне навстречу из кустов олень выходит. Дикий северный олень. Молодой, с красивыми ветвистыми рогами. Увидел меня и обратно в кусты.

- Олень, да не тот, - в сердцах выдохнул я.

Я решил возвращаться на базу. Если Сашке «повезло» с поисками так же, как и мне, нам ничего другого не останется, как дожидаться утра, отправляться в поселок и вызывать спасателей…

А Сашке все-таки повезло. Подхожу я к избушке, а он ведет со стороны реки нашего беглеца, спотыкающегося в безразмерных сапогах. Лицо у Балласта было расцарапано в кровь, видать, все кустарники собрал по дороге.

- Ты куда ходил? – чуть ли не с криком я на него, а сам мысленно радуюсь, что все обошлось.

- В город он собрался, - хмуро отвечает за него Сашка. – Пешком.

- Простите, мужики, черт меня дернул, наверное. – пробурчал Балласт себе под нос. – Проснулся и не понял, где нахожусь. Решил домой идти.

- Ага, по воде, - хмыкнул я.

- Ну, я как воду увидел, так сразу все и вспомнил. – пробормотал Балласт. - Развернулся, обратно пошел, а потом меня Саня встретил.

- Походу, Сашке тебя усыновить придется, - говорю.

- Так, хорош болтать, - скомандовал Сашка. – Пойдемте досыпать. А то я завтра весь день, как вареный, буду.

Проснулись мы поздно. Умылись, позавтракали и отправились на реку сети проверять. По дороге на сор Балласт чуть не перевернул лодку – старенькая «Казанка» слегка протекала, и Сашка попросил включить насос, чтобы откачать воду. Не сомневаюсь, что Балласт искренне желал помочь. Он подскочил слишком резко, естественно, споткнулся, заставив лодку на какие-то доли секунды встать под углом сорок пять градусов к воде. Нам удалось кое-как поймать баланс и избежать холодного утреннего купания.

В сетях нас ждала не рыба, а одно большое разочарование. Пара щекуров зашла и еще несколько щук да язей. Собрали мы этот небогатый улов и вернулись на берег. В избушке я щекуров засолил, а остальное пустил на уху.

- Ну а что вы хотели, - умничал Сашка. – Погоду видели? Тишь да гладь. В такую погоду рыба вообще плохо идет, а вот когда штормит – другое дело.

- Тебе легко говорить, - ворчал Балласт. – У самого, поди, годовой запас рыбы дома, а мне бы хоть парочку домой привезти, своих угостить.

- Ну, я тебе, так и быть, отвешу пару хвостов из своих запасов, когда домой вернемся, - посмеивался Сашка.

Второй день нашей незадавшейся рыбалки пролетел махом. Мы побродили по лесу, пособирали еще грибов, ягод набрали немного. А к вечеру Сашка опять баню затопил.

Парились мы по вчерашнему сценарию: Балласт забежит на несколько минут в парилку – и на улицу остывать. А мы все над ним подтрунивали. Ему это, конечно же, не понравилось, и решил он подольше с нами посидеть. Когда мы с Сашкой, исхлестав друг друга вениками, собрались на улицу облиться озерной водой, он наотрез отказался идти с нами.

- Я еще не пропотел, позже выйду, - заявил Балласт.

Пожалуй, мне не было бы никакого смысла об этом рассказывать, если бы с ним ничего не случилось. Через несколько секунд после того как мы с Сашкой вылили на себя по ведру холодной воды, из парилки раздался крик – как будто коту на хвост наступили. Мы туда, а Балласт ужом извивается, хватая себя за место, на котором сидят…

- Как ты умудрился-то задом к печке прислониться? – недоумевал я, густо смазывая его ожог гусиным жиром.

Баночку с этим снадобьем мы тоже нашли в избушке, когда под руки привели туда Балласта и уложили животом на топчан.

- Как-как, - постанывал от боли Балласт. – За веником наклонился.

Оказав Балласту первую помощь, мы накрыли на стол. Он с трудом и не без гримасы смог присесть на здоровую половину пострадавшей части тела. Вечер нам скрасил малосол из свежевыловленной рыбки, который мы запивали бульоном от ухи. По рюмашке, конечно, тоже пропустили. Балласт от испытанного стресса совсем не опьянел, разговоры вел вполне сносные, и общение с ним в этот вечер даже можно было назвать приятным.

В город мы вернулись без рыбы, зато с полными сумками грибов. Балласт еще долго сидеть не мог. Что и говорить, он получил исчерпывающее представление о северной рыбалке – да такое, что больше на нее ни разу не ездил. Летом с берега на закидушку ловит иногда, говорит, что неплохо клюет.