Часть девятая. На отдыхе

Кларе на работе дали две путёвки в Сочи – в «Жемчужину». В ноябре мы оставили родителям Иринку и поехали с Кларой отдыхать. Это была наша первая совместная поездка, и мы впервые, с тех пор как поступили в институт, могли быть вместе целыми днями. Взяли с собой фотоаппарат, 600 рублей и, как мы шутили – совершили свадебное путешествие.
Мы поселились в живописном месте, в замечательном номере, с видом на море. Питались по талонам, которые входили в стоимость путёвки, в пяти кафе, расположенных вдоль побережья Сочи. Клара всего не поедала, а я объедался цып-лятами табака и сметаной. Мы посетили все достопримечательные и злачные места, кинотеатры и театр, посещали варьете. Вот только в ресторанах не были ни разу. Больше всего времени провели в дендрарии.  Там перед нами открылись многочисленные виды растений, о которых мы даже не слышали. Как заворожённые, мы смотрели на причудливые формы биоматерии, созданные природой флоры. Это был сказочный мир растений.
Я злоупотреблял цитрусовыми и орехами, что скоро дало о себе знать. Мы смеялись надо мной, но я продолжал их уничтожать. Слава Богу, всё имеет свой конец. И замечательный отдых в Сочи тоже подошёл к концу. Пробыв двадцать дней и растратив все деньги, довольные и счастливые, мы увозили в своей памяти свежий воздух моря, огромное, полное звёзд ночное небо, легенды об озере Рица, сталактиты Новоафонских пещер, обезьяньи крики Сухумского заповедника и пьянящий дым театра варьете.
Из Сочи мы прислали маме две посылки мандарин. Одна - для Артура, вторая - для Руслана. Каково было моё разочарование, когда, приехав домой, я узнал, что Артур поел почти все мандарины. Мама успела сохранить для Руслана лишь несколько штук. Ругать Мусю было бесполезно. Случай дикий. А вот какое письмо я получил от Руслана:

«Здравствуй папа. Письмо из Сочи получил. Но то письмо, что ты прислал мне перед выездом в Сочи я средь других не нашёл, они у меня все вместе. Я помню из того письма несколько вопросов. Ты спрашиваешь, собираю ли я твои письма? Собираю, но они у меня все вместе и поэтому я не могу найти твоего письма. Ещё ты спрашиваешь, хожу ли я к бабушке Розе? Хожу. Я знаю, почему ты прислал мандарины Артуру. Ты думал, что я к Артуру не хожу и решил послать туда, чтоб я пришёл к ним. Напиши мне, правильно я отгадал? Я нарисовал тебе два рисунка.»
Нет ни окончания, ни даты.

На работе я уже сделал второй автомат и мог приступить к третьему. Продолжаю ждать обещанную квартиру. Начальник цеха Мстырский  находит всё новые причины. То сняли с должности Лимаренко и назначили нового – Садовника, то ещё что-то. Я понимал, что другого пути у меня нет, всё равно Кларина очередь рассчитана на века. Уйти и хлопнуть дверью – остаться без последней надежды. Кто даст гарантию, что в другом месте поступят лучше. Я работал на результат. К тому же, совсем не случайно, два уже запущенных автомата без третьего производительность кардинально не поднимут, так как они все технологически увязаны в общую линию потока. Третий автомат я не запущу в производство, пока не получу квартиру. Таков был мой расчёт.

В этом же 1976 г. нам снова предложили освободить квартиру. Мы опять переезжаем к тёще. Мне уже надоело без конца ходить с сумками то в одну, то в другую сторону. Мы с Кларой смеялись над тем, что в Кривом Рогу с пустыми руками я ещё не ходил. Надо снова искать квартиру, и в этот раз т. Бетя находит её ближе к центру соцгорода, возле цирка. Иринка уже переходит к нам жить постоянно.
Это был  первый праздник с массовыми шествиями, когда мы вышли на демонстрацию вместе с Иринкой. Мы не пошли в колонны с демонстрантами, а просто гуляли по парку и по ходу  рассматривали первомайскую демонстрацию. Среди гуляющих встретили т. Нину с  Любой. Вместе с ними посмотрели демонстрацию, и по окончании пригласили их в гости к Клариным родителям. По дороге я сфотографировал т. Нину с Любой, а Люба сфотографировала нас.

Олег Драгунский принёс на работу маленького сибирского котёнка. Я знал, что Клара любит кошек. Свернул из бумаги кулёк и в этом кульке преподнёс его Кларе. Он ещё самостоятельно не кушал, и Клара кормила его через соску, а потом из ложечки. Мы назвали его Томиком. Рос он быстро и превратился в крупного кота. Ел только рыбу, и мы покупали для него свежемороженую.
Из квартиры Томик никуда не выходил. Здесь он «добывал»  себе пищу, здесь отсыпался, гулял, здесь был его прайд. И по мере того, как он вырастал, не оставлял попыток улучшить своё положение в этом прайде. Моё место лидера- вожака, он признал безоговорочно, потому что получал по ушам за всякие проделки. А вот второе место в прайде он  «оспаривал» у Клары. При мне он агрессивности не проявлял. Но в моё отсутствие Томик демонстративно прыгал на диван и, если Клара пыталась его согнать, на нём вздыбливалась шерсть и, обнажив свои когти и клыки, с шипением, резкими ударами лапы он отбивался от неё. Мы смеялись, и я Кларе говорил – он вытеснит тебя со второго места.

Мы снова собрались на отдых. Отпуск у нас был в июле, и путёвок достать мы не смогли. Брать с собой дочу мы ещё не решались. Это было в 1977 г. Мы поехали «дикарями» в Бердянск.
Уже на вокзале хозяева домов зазывали квартирантов. Мы подобрали квартиру поближе к морю, и недалеко от центра города. Когда мы пришли на место, действительно, всё было близко: и базар, и столовая, и магазины, и море рядом. С хозяйкой договорились платить по два рубля за одну кровать, следовательно – четыре рубля в день, и ни во что она не вмешивается.
Питание в Бердянске было плохое, да ещё и приходилось стоять в очередях. С утра мы шли в столовую, потом на пляж. Днём бродили по городу, по базарам. Поднимались в верхнюю часть города, там Клара рвала фрукты с деревьев, которые росли вдоль дороги. Вечером мы неизменно возвращались к морю, на набережную. Туда сходились все отдыхающие, и некоторые «сформировавшиеся» пары обращали на себя внимание. Вдали виднелся грузовой причал. Башенные краны разгружали баржи, корабли. Помню, я несколько дней выжидал, когда вечернее солнце приблизится к стрелам кранов. Дождался и сфотографировал.
Отдых в Бердянске нас не совсем удовлетворил, а деньги ещё оставались, после изнурительных очередей у билетных касс, из Бердянска поездом мы поехали прямо в Москву. На станциях Курск и Орёл поезд «атаковали» жители этих городов. Они просили продать им масло, колбасу – «хоть немного». Страшное это было зрелище, в глубинке России люди голодали.

В Москве мы гостили у Тани – вдовы Владлена.
Владлен Травинский – двоюродный брат Клары. Журналист, корреспондент «Литературной газеты», известный своими  острыми статьями в защиту Байкала. Он умер от язвы желудка за несколько месяцев до нашего приезда. Владлен был не только журналистом и бесстрашным человеком, он написал книги: «Африка», «Путешествие Магеллана». Свои воспоминания о Владлене Травинском в книжке «Калужский вариант» написал Левиков.
       Десять дней мы гостили у Тани. Посетили могилу Владлена. Я сделал Тане его портрет 24;30, поговорили о нём, о тех проблемах, которые он поднимал в своих статьях. Поспорили о Евтушенко...

Мы посмотрели Москву. Купили Кларе югославские сапоги, мне - французские туфли и прочую мелочь. Не знаю почему, но в то время я ещё не привык много ходить по магазинам. Меня они раздражали, и я огорчал Клару, которая любила подолгу простаивать у прилавков. Однажды она даже расплакалась. Только тогда я увидел себя её глазами. Мы сели на скамейку и я долго её успокаивал, просил простить меня.

От Тани мы поехали в гости к Клариной подруге детства – Люде Дрёмовой (Демуре), которая со своей семьёй жила в Зеленограде. Навезли им продуктов, погостили у них два дня, посмотрели городок. Я познакомился с её мужем Володей, выпили по сто грамм. Перед отъездом Клара с Людой провели всю ночь в разговорах на кухне.
Приехали мы домой в Кривой Рог ко дню рождения Клары. По дороге я купил цветы. А дома мы отпраздновали этот замечательный день нашего Солнышка - Клары!