История о финальной сцене

               
Руководителем театрального кружка в нашей школе была учительница литературы Лидия Павловна. У неё был огромный талант актрисы и режиссёра. Как-то она читала нам на уроке «Портрет» Гоголя. Так у нас дрожь по спинам пробегала.
Ставили мы однажды «Бесприданницу» Островского, а я был Карандышевым. Как ты помнишь, Карандышев в конце совершает страшное злодеяние: убивает бедную Ларису из пистолета, и кричит при этом: «Не доставайся же ты никому!» На репетиции всё шло гладко. Я стрелял из стартового пистолета, Лариса падала так, как её научила Лидия Павловна и благодарила меня за содеянное.
И вот актовый зал. Народу битком. Финальная сцена. Я произнёс приговор Ларисе, поднимаю пистолет, нажимаю на рычажок, а он не стреляет. В зале полнейшая тишина. Все напряглись, некоторые даже зажмурились. Ожидают выстрела. Лариса поворачивается ко мне и шепчет: «Стреляй, уже». И тут меня осенило: я закричал: «Бах-бах!» Лариса от неожиданности рухнула, как подкошенная, даже о словах своих забыла. Упал занавес. Меня бьёт дрожь.  Казалось, что сейчас начнётся дикий хохот в зале. Через мгновение – бурные аплодисменты.
На следующий день на перемене мальчишки обсуждают спектакль.
- Интересно, а почему это Миша два раза выстрелил? Пистолеты, однако, в те времена однозарядные были.
- Так ведь он из Макарова стрелял. (Пистолет Макарова - это современный, многозарядный. Может быть, ты знаешь)
- Точно. А второй выстрел – контрольный был.
Представляешь, Таня, меня вышучивали по полной программе, а я тихо радовался: никто, кроме Ларисы, не знал, что пистолет так и не выстрелил. Вот это я и
назвал магией театра.