Глава 3. Дежавю

Я смотрел в окно. Моросил дождь, и выходить из кофейни не хотелось. Старушка в синей фетровой шляпке аккуратно ела свой эклер и понемногу припивала кофе. Она так изящно держала этот бокал– а как ещё назвать эти чашки со сколами, в которых всё также здесь подают кофе? – что я засмотрелся на её перстень на среднем пальце. Она держала этот бокал так, словно пила амброзию…

- Вам какой кофе – чёрный или со сливками? – выдернул меня из размышлений вопрос продавщицы всё в том же белом халате, с круглыми нелепыми пуговицами. Я совсем не узнал её в лицо, но, мне кажется, их тут специально подбирают так, чтобы халат еле застёгивался на пышной груди, и при каждом повороте в сторону пуговицы угрожали с треском вылететь со своих мест.
- Мне чёрный.
- Со сливками или без?
- Просто чёрный, пожалуйста. Без сливок.
- Сахару сколько?
- Нисколько.
- Что-то ещё будете?
- Да, два эклера.
Я расположился за соседним столиком. Моим главным желанием было смотреть в окно. Я не мог видеть вход в метро, потому что между нами стоял трамвай – это чудо металлического искусства, привлекающее зевак и любителей фотографии. Но я знал, что за ним есть этот вход. И выход.

Я боялся опоздать. Нагулявшись по Невскому и окончательно продрогнув, хотя дождя совсем не было, я успел зайти ещё и в «Катькин садик», покормить голубей семечками, купленными по пути, посетить роскошный Елисеевский магазин, чтобы согреться и удивиться, как умело придуманы инсталляции братьев Елисеевых, снимающих шляпу при появлении покупателей. Я посмотрел на покрытый строительными конструкциями и зелёными тряпками собор Спаса на Крови и вспомнил песню Розенбаума, в которой он пел, как давно мечтал снять эти леса…

Я не мог правильно рассчитать время, так как был здесь впервые. Заложив на обратную дорогу полчаса, я приехал первым.
- Добрый вечер!
- Добрый вечер.
- Давно ждёшь?
- Нет, - соврал я. Только сейчас я заметил, что у неё рыжие волосы. В поезде я этого не видел, а потом она одела берет, и там вообще ничего не понятно. И вот теперь она была без него. Сквозняк раздувал её волосы, она улыбалась. И тут я осознал, что теперь мы на «ты».
- Тебе повезло, что не было дождя. И сегодня по прогнозу просто пасмурно. Ну, пойдем?
- Пойдем.
- Ну, как твой первый день в Питере? Много успел посмотреть?
- Как тебе сказать, по крайней мере успел сравнить современную застройку с исторической частью, – решил отшутиться я.
- И какая же тебе понравилась больше?
- Ты не поверишь – обе.
- Интересно. Чем же?
- На Приморской понравились большие и широкие улицы, напомнившие мне московские проспекты. А в исторической части, конечно же, архитектура.
- А что не понравилось?
Вопрос застал меня врасплох.
- Знаешь, что-то слишком ветрено сегодня. Я постоянно мерз. Приходилось периодически заходить куда-то и греться.
- Понятно. Тогда пошли скорее пить кофе!
- Пошли.

Мы вышли из метро, и Нина стала болтать.
- Вот, смотри. Это седьмая и шестая линии Васильевского острова. И мы с тобой стоим на их перекрестке со Средним проспектом. Вот здесь, на углу, есть замечательный магазинчик сладостей от кондитерской фабрики. Тут можно купить что-то домой в подарок, если захочешь. А теперь смотри, куда мы с тобой пойдем.

И мы пошли вдоль стены здания, и зашли в неприметную дверь, на которой я увидел только режим работы, и совершенно не помню, была ли какая-то вывеска. Если и была, то настолько небольшая и неприметная, что это тоже меня поразило. Само помещение кофейни, как называла её Нина, было совсем маленьким и скромным. Три столика, несколько стульев, и закрытая витрина советского типа, где за стеклом стояли пирожные на тарелочках. Я словно попал в кафетерий из моего детства, где на таких же или очень похожих тарелочках стояли те же эклеры, корзиночки и бисквитные полоски, лежали устрицы с кремом и мармеладом и колечки с орехами. Хотя нет: в моем детстве в кафетерии пирожные лежали на больших железных подносах, откуда такая же пышногрудая продавщица в белом халате на пуговицах вытаскивала их щипцами и уже потом опускала на тарелочку. Я смотрел на эту продавщицу и в голове всплыло слово «Дежавю». Но я то четко понимал, откуда этот образ. Мне показалось, что я на машине времени перенёсся на двадцать пять лет назад. Тогда, в детстве, мне казалось, что все продавщицы пирожных  – самые счастливые люди на свете, потому что они всегда могут съесть сколько угодно пирожных, и, наверное, поэтому они такие круглые и румяные, и улыбчивые. А ещё раньше они носили белые колпаки или шапочки, и это тоже придавало их образу какую-то сказочность.

У этой пышногрудой красавицы глубокого постбальзаковского возраста никакой шапочки не было. И улыбки не было. А на халате были пятна. И его пуговицы, видимо, не раз вырывались со своих мест при её повороте в сторону.
-  Вам какой кофе – чёрный или со сливками? – я посмотрел на Нину, она кивнула и ответила:
- Мне со сливками. А тебе?
- А мне чёрный.
- Со сливками или без?
- Просто чёрный, пожалуйста. Без сливок.
- Итак, один со сливками, второй без, - она произнесла это таким ровным тоном голоса, про который можно было бы сказать: «Что воля, что неволя…». Затем она стала готовить наш кофе, и вот на высокой стойке, которая была продолжением стеклянной витрины с пирожными, возникли две чашки «а-ля СССР», больше похожие на бокалы с ручками. В чашках дымился чёрный кофе. Одна чашка была полной, а вторая нет. И, прежде чем я успел задать вопрос, её руки подняли пакет со сливками, и она просто стала наливать их в чашку с кофе.
- Сахару сколько?
- Нисколько, - одновременно сказали Нина и я.
- Что-то ещё будете?
- Да, я буду эклер, - сказала Нина.
-  Я тоже, - ответил я.
На двух белых тарелочках возникло по эклеру.
- Сколько с нас?
- Сто двадцать рублей.
- Я заплачу, - сказал я, и протянул продавщице наличные.
- Приятного аппетита! – сказала она в ответ, и стала отсчитывать сдачу.
Мы разместились за столиком у окна.
- Ты всё успела, что запланировала на сегодня? – спросил я.
- Нет, я перенесла одно дело на понедельник. Это было самым лучшим решением, всё сложилось как нельзя лучше, я очень рада.
- Поздравляю тебя.
- Спасибо. А ты что успел посмотреть?
-Я был на Невском. Обошел Казанский, зашёл в Дом книги, в Катькин садик, и в Елисеевский. Вот и всё. Не густо. Но сам проспект, конечно, меня вдохновил. И ещё я заметил, что начал отличать туристов от приезжих.
- По наличию фотоаппарата в руках?
- Не смейся. Не только. Вы одеваетесь немного иначе. Заметил, что носите больше кожаной одежды, и шарфы. Причем мне не понятно, почему мало кто носит шапки.
- Ну, так осень, ещё тепло!
- Тепло? Ты шутишь! Меня сегодня у Смоленки чуть не сдуло прямо с моста!
- Ха-ха-ха! Какое счастье, что не сдуло!
- Ну, да, тебе смешно.
- Извини. Так отличие только в одежде и отсутствии фотоаппаратов?
- Не только. Я несколько раз останавливал людей, чтобы спросить, как и куда мне пройти. И во всех случаях, все приезжие куда-то спешили, или жили тут недавно, и плохо знали, что и где находится. А местные всегда не спеша поясняли, показывали, иногда предлагали показать на карте, и даже предлагали пройти вместе. Это меня, конечно, шокировало.
- А что именно шокировало?
- Ну, и вежливость, и темп речи.
- Ну, наш город привык к туристам. Многие работают в сфере сервиса, и просто хорошо воспитаны. Не зря же Петербург принято считать культурной столицей страны. А чтобы было доходчиво и понятно, объяснять всё лучше медленно. Это тут знает каждый школьник! – и она опять засмеялась.
- Кстати, как тебе кофе?
- Хороший кофе. Вкусный. Спасибо.
- Может ещё?
- Нет, сейчас нет. Может быть позже. А ты хочешь?
- Я тоже нет. Вот видишь, моя гипотеза насчет одной чашки кофе за один раз подтвердилась и на этот раз.
Я улыбнулся, и напряжение ушло.
- Ты торопишься?
- Нет. А что?
- Составишь мне компанию на прогулке?
- С удовольствием.
Мы вышли из кофейни, и Нина сказала продавщице:
- До свидания!
- До свидания! - добавил я
- До свидания, - услышали мы вслед.

А дождь всё идет. Теперь здесь поставили небольшой диванчик, и на нём сидит старушка. Куда ей в такой шляпке под дождик! Я предусмотрительно взял зонт в эту поездку, но мне захотелось побыть здесь ещё немного. Сколько лет прошло…Шесть, семь? На что я вообще надеялся, придя сюда – что она случайно зайдёт выпить кофе, и уж тогда я не забуду взять её номер телефона?
В кафетерий вбежали двое мокрых посетителей: парень и девушка. Они поставили зонты у окна и подошли к витрине.
- Здравствуйте, сказал парень продавщице. - Это снова мы. Сделайте, пожалуйста, два кофе.
- Здравствуйте. Вам какой кофе – черный или со сливками?
- Нам со сливками, ответил парень.
Продавщица поставила чашки с кофе на стойку и спросила:
- Сахару сколько?
- По две ложки.
- Что-то ещё будете?
- Да, ещё две корзиночки.
Я уже не вижу их, но слышу, что говорит только парень. Девушка всё время молчит. И у неё пронзительно рыжие волосы.